Директор

По коридору школы чародейства и волшебства Хогвартс стремительно шел мужчина. Все в нем, от дорогой одежды, до холодного взгляда, выдавало аристократа. Платиновые волосы аккуратно уложены, а на лице застыло надменное выражение. — Я желаю видеть директора, — остановившись перед горгульей, которая уже много веков охраняла директорские покои, произнес маг. В его голосе не было ни капли сомнения, что его примут. Страж плавно отъехал в сторону, освобождая проход к винтовой лестнице, ведущей к кабинету одного из величайших директоров Хогвартса и могущественного мага современности. — Добрый день, мистер Малфой, — директор оторвался от бумаг, чтобы поприветствовать вошедшего. — Добрый день, директор, — сложно было поверить, что даже сейчас, будучи одним из влиятельнейших людей в магической Англии, Малфой, общаясь с этим человеком, не мог подавить в себе чувство благоговения и неуверенности. Несмотря на почтенный возраст, в нем чувствовалась невероятная сила, о которой лорд мог только мечтать. Сильнейший маг, победитель Темного лорда, кавалер ордена Мерлина первой степени, председатель международной конфедерации магов, пятый основатель Хогвартса, казалось, директор видит его насквозь, как первокурсника, что безумно злило лорда. — Что привело вас в Хогвартс, мистер Малфой? — Директор, я думаю, вы прекрасно знаете причину моего появления. Мне передали, что мой сын находится в лазарете. Вы не считаете, что это достаточная причина для моего появления? — Разумеется, это вполне уважительный повод. Однако, если учесть, что с момента инцидента прошло лишь полчаса, а письмо вам и леди Малфой я отправил несколько минут назад, то мое удивление простительно. — Мистер Паркинсон был так любезен, что известил меня о произошедшем. — Что ж, расторопность мистера Паркинсона может быть похвальной. Однако могу вас уверить, что ничего страшного с юным мистером Малфоем не произошло. Могу пригласить вас в лазарет, чтобы вы могли лично в этом убедиться, — спокойствие директора, как ни в чем не бывало сидевшего за столом, заставляло аристократа сжимать кулаки от бешенства. — Хорошо, директор, но после этого я желаю знать, что произошло и какое наказание было назначено виновным. Я не оставлю это просто так. Где это видано, чтобы первокурсник попадал в лазарет на третий день учебы, — выразив свое недовольство и считая разговор оконченным, лорд Малфой развернулся к двери, когда директор столь же невозмутимо продолжил: — Разумеется, виновные будут наказаны… оба. И мистер Малфой, и мистер Уизли, затеявшие драку на ужине на глазах всей школы. После выписки из лазарета они будут неделю помогать нашему уважаемому завхозу, а также лишат свои факультеты двадцати пяти баллов. — Что?! Вы хотите уверить меня, что это мой сын виноват в безобразной драке, которую затеял отпрыск Уизли? — Я хочу лишь сказать, что, несомненно, именно некоторые слова вашего сына послужили причиной случившегося инцидента, при этом я нисколько не снимаю вину с мистера Уизли. — Если позволите, мы вернемся к этому разговору позже, директор, сейчас я бы хотел видеть Абрахаса. — Конечно, не буду вас задерживать, можете воспользоваться камином. — Благодарю вас, директор, кабинет Мелисенты Хоуп. Когда огонь в камине погас, унося с собой Люциуса Малфоя, пожилой маг устало откинулся в кресле. Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс, лучшей школы в Европе в течение последних пятнадцати лет, и это было не голословное утверждение, а признанный магическим сообществом факт, президент международной конфедерации магов, кавалер ордена Мерлина первой степени, победитель Темного лорда, мастер защиты от Темных Искусств Гарри Джеймс Поттер чувствовал себя безумно уставшим. Откинувшись в кресле и на мгновение, прикрыв глаза, он вспоминал, как это все начиналось.

***

Когда закончилась последняя битва, Гарри еще несколько недель пытался прийти в себя, с сильнейшим магическим и физическим истощением он две недели пролежал в Мунго. По ночам, просыпаясь от кошмаров, он не верил, что все закончилось, все ждал, когда кто-то придет и скажет, что это еще не конец, что не все хорруксы Воландеморда уничтожены, что война продолжается. Но когда через две недели, отгоревав на похоронах друзей и отпраздновав победу, жизнь окружающих начала возвращаться в мирное русло, когда люди всеми силами старались забыть ужасы войны, наладить свой быт, Гарри просто растерялся. Молодой победитель абсолютно не знал, что делать дальше. У него не было своей семьи, а семья Уизли после смерти Фреда сплотилась так, что Гарри вдруг понял, как бы он ни любил их, а они его, все же он всегда останется для них немного чужим. Лучшие друзья, пережив ужасы войны и потери, старались как можно больше быть вместе, казалось, они торопились жить, зная как легко можно потерять близкого человека. Аттестаты им выдали на небольшой церемонии, проходившей в министерстве. Хогвартс был разрушен практически до основания. Преподавателей не хватало. Первоочередной задачей было восстановить хотя бы минимум, необходимый для проживания и обучения студентов с первого по пятый курс, шестой и седьмой курсы в первом полугодии переходили на заочное обучение, позже, если условия будут позволять, они тоже вернутся в школу. При всех этих проблемах принимать еще дополнительный, восьмой курс, было просто невозможно. Разумеется, он мог стать аврором, тем более что его, как победителя темного лорда, готовы были взять даже без вступительных экзаменов. Возможно, именно этого от него и ждали, но за последний год Гарри многое переосмыслил, и этот путь его больше не прельщал. В поступлении в школу авроров был лишь один плюс, первые два года обучения курсанты жили в казармах, что позволяло чувствовать себя не таким одиноким, ощущать себя частью чего-то большего. Осознав, что остался практически один, Гарри чуть было не поддался этому желанию, но судьба распорядилась иначе.

***

— Директор, — в открывающейся двери показалась голова Фредерики Нотт, дочери Теодора Нота и маглорожденной студентки Равенкло, окончившей школу два года позже. Это брак стоил Тео значительного положения в обществе, однако, уже позже, общаясь с этой парой, Гарри не мог не признать, что это один из тех союзов, глядя на который начинаешь верить в абсолютную любовь, не страшащуюся никаких преград. Их дочь была талантлива в чарах и после окончания школы осталась на обучении у профессора Флитвика, которого вскоре и заменила. В настоящий момент она занимала должность заместителя директора. — Проходи, Фредерика, прошу. — Я только что из лазарета, там был лорд Малфой. — Спасибо, я в курсе, он уже побывал у меня. — Я провела его до антиаппарационного барьера. Мистера Уизли мадам Хоуп отпустила в гостиную, мистер Малфой останется до утра. — Насколько я знаю, с ним не было ничего серьезного. — Разумеется. Однако он так не считает. И с таким количеством жалоб мадам Хоуп просто не могла его выписать. — Ну что ж, завтра утром я лично зайду в лазарет и объявлю мистеру Малфою о его выздоровлении. — Это было бы замечательно, директор. — Давно у нас не было такого, Фредерика, не правда ли. — Да, даже близняшки Уизли, на первом курсе, добрались до лазарета лишь на второй неделе. — Боюсь, что нас ожидает очередное противостояние Малфой-Уизли. — Судя по началу, этот год будет не из легких. Спокойной ночи, директор. — Спокойной ночи, Фредерика. Оставшись в одиночестве, Гарри так и не вернулся к документам, от которых его отвлек визит Люциуса Малфоя. Да, он уже практически готов был пойти в школу авроров, если бы не один визит, изменивший его жизнь.

***

Серая сова, которую Критчер доставил на кухню, где Гарри завтракал, невозмутимо протянула лапу, к которой был привязан конверт, подписанный такими узнаваемыми изумрудными чернилами. Да и школьных сов он ни с какими другими не перепутал бы. Уже много столетий в Хогвартсе для нужд школы выводили магический вид болотных сов. Гарри всегда казалось, что в их взгляде была какая-то ученость. «Уважаемый мистер Поттер. Прошу Вас уделить мне некоторое время для встречи сегодня, во второй половине дня, с двух до трех часов. Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс Профессор Макгонагалл». Несколько раз перечитав письмо, но, так и не поняв, зачем он мог понадобиться своему бывшему декану, Гарри написал на обратной стороне послания «в два часа камин будет открыт» привязал письмо к лапке птицы, после чего та позволила эльфу доставить себя в совятню. Ровно в два часа огонь в камине вспыхнул, и из него вышла профессор Макгонагалл. Гарри не видел ее уже несколько недель, и был действительно рад этой встрече. — Добрый день, профессор, прошу вас, проходите. — Добрый, мистер Поттер. Благодарю, что согласились встретиться. — Что вы профессор, у меня и мысли не возникло отказаться. Давайте пройдем на кухню, пока это единственная комната в доме, которая располагает к беседе. Хотя Кричер с каждым днем все больше и больше приводит дом в порядок. Не хотите ли чаю? — Было бы неплохо, мистер Поттер, спасибо. Заварив чай, Гарри вернулся к столу, за которым сидела профессор Макгонаглл. Взгляд ее казался потухшим, и Гарри точно знал, что в этот момент она вспоминает людей, которые собирались тут на собраниях ордена Феникса и которых они больше никогда не увидят. Ему и самому иногда казалось, что вот-вот он спустится на кухню, откроет дверь и увидит Ремуса и Тонкс, пьющих чай, или даже профессора Снейпа, цедящего обжигающе горячий черный кофе, от которого исходил бесподобный аромат. — Так что я могу сделать для вас, профессор? — Видишь ли, Гарри, сейчас, когда мы разобрали основные завалы на территории школы, мы приступили к восстановлению самого Хогвартса и столкнулись с одной проблемой. Раньше для восстановления замка потребовались бы силы четырех деканов и директора школы. При создании школы каждый из основателей вложил определенное количество своей магии, и деканы, как наместники, управляют каждый вверенной ему частью, директор же служит своего рода фокусом. Я была назначена на пост директора и была магически признана Хогвартсом так же, как и все четыре декана, Филиус и Помона остались деканами Равенкло и Хафлпафа, профессор Синистра возглавила Слизерин, а мое место заняла профессор Вектор. Однако нам не удалось даже начать восстанавливать школу, — профессор Макгонаглл, задумавшись, замолчала. — Но почему? — В ритуальном зале Хогвартса появилось место пятого декана. Мы долго не могли понять, что это значит, однако все же смогли предположительно выяснить причину. — В Хогвартсе появился пятый факультет? — Да, но не совсем так однозначно, он не появился, а появляется, Хогвартс дал понять, что нужен пятый декан. Как я уже говорила, каждый декан управляет той частью магии замка, которая пошла от основателя. В то же время, когда у студентов происходят магические выбросы, не направленные на создание заклинаний, а проще говоря стихийные, под воздействием каких-либо эмоций, то эта магия добавляется к магии того факультета на который данный студент распределен, этими излишками магии подпитывая замок. Во время битвы с Тем.. с Воландемордом, вы выпустили колоссальное количество собственной энергии. — Да уж, я две недели пролежал в Мунго с магическим истощением, — профессор Макгонаглл укоризненно посмотрела на Гарри, когда он ее перебил. — Простите, профессор. — Так вот, вся эта энергия не развеялась, но и не добавилась к силам нашего факультета. Вы сильный волшебник, мистер Поттер, но даже в этом случае, если бы не стечение обстоятельств, одна ваша сила ни на что не повлияла бы. Однако так как Воландеморт использовал вашу кровь при возрождении, ваша с ним магия стала в некотором роде родственной. И когда ваша общая энергия, перемешавшись, впиталась в стены замка, ее количество было приблизительно равно тому, сколько вложил каждый из основателей при создании Хогвартса. — Простите профессор, я не совсем понимаю, что это значит. — Магия замка не смогла добавить эти силы факультету, ни Гриффиндору, ни даже Слизерину, но и не смогла распределить на все четыре факультета. И случилось то, что, видимо, на тот момент казалось наиболее уместным, был создан пятый факультет. И вы, мистер Поттер, являетесь его основателем. — Что? Я — основатель? Простите, профессор, но то, что вы говорите, просто невероятно и абсолютно нереально. — Мистер Поттер, вы достаточно давно меня знаете и должны понимать, что я не пришла бы к вам ради того, чтобы разыграть вас. — Извините. — Я понимаю ваше удивление. — И как же называется этот факультет? — А вот это уже должны сказать мне вы. — Я, вы что, серьезно? Я вполне допускаю, что тот магический выброс, который произошел во время битвы, мог основательно изменить Хогвартс, но вы же не хотите сказать, что я должен стать пятым деканом. — Мистер Поттер, наверное, я не до конца смогла вам объяснить ситуацию. Пока что я могу говорить, что в Хогвартсе создан пятый факультет, есть место пятого декана в ритуальном зале, но что это за факультет, его цвета, символика мне не известны. Построив замок, основатели провели ритуал, который и создал известную нам символику и основные черты факультетов. И да, изначально сами основатели были деканами своих факультетов и первыми преподавателями. — Вы уверены, что основатель я? — Или Вы, или Воландеморт. — Нда уж, выбор не ахти. — Но все же, смею предположить, что, как победителю, эта магия все же принадлежит вам, Гарри. — Я так понимаю, вы можете сказать, что от меня требуется? — О, на самом деле, чтобы все подтвердить, вам необходимо провести ритуал, благо, у нас сохранилось его описание. И если он пройдет успешно, занять место декана. — Но я ведь сам только что окончил школу, да и последний год был посвящен вовсе не учебе. К тому же, я никогда не связывал свое будущее со школой. — Как ваш бывший декан, мистер Поттер, я прекрасно знаю все ваши сильные и слабые стороны. Во-первых, вы должны понять, что работа декана во многом больше административная, и, разумеется, мы готовы вам оказать всестороннюю помощь. Во-вторых, даже если в этом году будет создан пятый факультет, то на нем пока будут лишь первокурсники, у вас будет не так уж много подопечных и возможность спокойно во всем разобраться, а через три года, когда основы факультета будут заложены, вы вполне можете выбрать кого-то другого на эту должность. Ну и в-третьих, что касается преподавания, мне прекрасно известно, что вы на пятом курсе замечательно совмещали свою учебу и преподавательскую деятельность. В этом году преподаватель ЗОТИ согласился вести занятия только у студентов с третьего курса, мы искали ему помощника для проведения уроков у младших курсов, и вы прекрасно подходите. Профессор Норман поможет вам с учебными планами, и если у вас будет желание, подготовит на получения мастерства по ЗОТИ, также остальные профессора готовы помочь поднять ваши знания на уровень, достаточный для сдачи экзаменов на допуск к защите степени мастера. Через три года имея мастерство по ЗОТИ, вы можете идти в аврорат, и не на младшие должности, как после школы авроров, а на гораздо более престижные места. Мистер Поттер, вы должны понять, что если вы откажетесь, мы не сможем восстановить школу, так как не будем иметь доступ к пятой части магии замка. — Когда мне нужно быть в школе? — Завтра на рассвете удачное время для проведения ритуала. — Во сколько? — В пять часов. Но надо подготовиться, хотя сам ритуал несложный. — Я буду в четыре часа, этого будет достаточно? — Вполне, спасибо, мистер Поттер. Пароль к кабинету директора «Неизвестный факультет». Ритуал действительно оказался простым, и вот герб над преподавательским столом в полуразрушенном главном зале сначала исчезает, а через несколько мгновений появляется в своем обновленном варианте. Новый герб Хогвартса выглядел практически привычно, но теперь поле щита делилось не на четыре, а на пять частей. Кроме уже привычных: змеи, льва, барсука и орла, появилась та, где на фиолетовом фоне бежит белый волк. В Хогвартсе появился пятый факультет, факультет Певерелл, факультет победивших смерть. Восстановились часы, отсчитывающие баллы факультетов, только теперь их было пять, и пятые были наполнены аметистами. Цветами нового факультета стали фиолетовый и медный. Эльфы доложили, что в западном крыле замка появилась новая гостиная с прилегающими к ней спальнями и еще несколькими общими помещениями. Чуть дальше, в конце коридора, появились покои декана будущего факультета. Замок начинал восстанавливаться. В занятиях по восстановлению замка пролетело оставшееся время до конца августа. И если поначалу Гарри чувствовал себя не очень уверенно, то постепенно, при поддержке остальных учителей, которые приняли его на равных, ни на секунду не пытаясь подчеркивать то, что он сам еще несколько месяцев назад был школьником, он освоился. Директор Макгонагалл разъяснила ему и двум новым деканам их обязанности. То, что Гарри был не единственным, кто столкнулся с проблемами, связанными с руководством факультетом, тоже существенно снимало уровень напряжения. Три новых декана иногда собирались, вместе обсуждая проблемы и помогая друг другу готовиться к прибытию детей. Разумеется, у Гарри было дел гораздо больше, например, надо было согласовать обстановку в гостиной, закупку необходимых предметов общего пользования, даже выбрать постельное белье, на котором будут спать его будущие подопечные. Гарри очень волновал вопрос, как же теперь проводить распределение, ведь шляпа раньше распределяла на четыре факультета. Однако, как оказалось, она была связана с магией замка и уже прекрасно знала, какие дети должны будут попасть на новый факультет. По объяснениям шляпы и Гарри всей душой понимал, что это отражение его мыслей, на вновь созданный факультет будут попадать дети больше всего ценящие семью, любящих мир, но при этом готовые сражаться за своих любимых. Кроме того, возможно, на это повлияло отношение Гарри к последнему из погибших мародеров, но на факультет Певереллов будут попадать дети со значительной частью крови магических существ, в первую очередь оборотни. Для того, чтобы такие дети могли учиться, Гарри пришлось даже воспользоваться своим положением победителя и надавить на министра, но первого сентября в Хогвартс точно должно приехать трое детей, в свое время укушенных бешеными волками Сивого. Для этого были оборудованы специальные помещения, в которых они будут проводить полнолуния, а антиликонтропное зелье будет выдаваться за счет школы. Можно еще долго вспоминать, как Гарри переживал первого сентября, что никто не захочет распределяться на новый факультет, как трясся над своими пятью подопечными, стараясь помогать им во всем. Как не спал ночами перед своими уроками и как переживал, порой больше самих детей, когда у них что-то не получалось. Через три года, получив мастерство, и после ухода профессора Нормана, который стал для него действительно наставником, Гарри стал преподавателем ЗОТИ. Еще можно вспомнить, как год пытался жить с Джинни, точнее, наверное, это она пыталась, а он при малейшем волнении летел к своим подопечным. Она сначала терпела, говорила, что понимает, но потом оба осознали, что у него уже есть семья, его факультет, дети, которые нуждаются в нем, в его защите, потому что, чаще всего, больше у них никого нет. Действительно, как показало время, в основном на факультете Гарри собирались сироты, оборотни, дети, не нашедшие понимания в своих семьях, и факультет становился для них не просто домом, а действительно семьей, а Гарри был не просто деканом, но и матерью, и отцом. Через двадцать лет он стал самым молодым директором Хогвартса и занимает эту должность уже больше тридцати лет. Разумеется, иногда он чувствует себя безумно уставшим. За это время он не раз и не два видел смену поколений, всегда удивлялся, как иногда любит шутить судьба, как дети похожи и в то же время отличаются от своих предков. Взять хотя бы того же Люциуса Малфоя, который безумно похож на своего прадеда, или близняшек Уизли — Фред и Джордж в юбках. Он следил за жизнью своих учеников, радовался их успехам, огорчался неудачам и всегда был готов их оправдывать и прощать. Порой он вспоминал Альбуса и начинал наконец-то его понимать, его доброту, всепрощение и веру в людей. Нельзя ненавидеть своих детей, тех, в кого ты вложил душу. Своей семьи у него так и не появилось, хотя так думали только журналисты, а он сам думал о том, что у него самая большая и самая лучшая семья, и с каждым годом она становиться все больше и больше.