Тонкий лёд

Он всё ещё боится прикасаться к Кирену первым, потому что запомнил, как тот боится прикосновений, даже случайных. Кажется, что ему больно, когда Саймон лишний раз задевает его плечо или касается руки, он морщится и отодвигается подальше. Саймон всё хочет спросить, что Кирен чувствует при этом, но он боится. Он боится Кирена и всего, что с ним связано, между ними - словно радуга из мыльного пузыря, всё хорошо, пока не пытаешься до неё дотронуться. Кирен - тонкий лёд, под который он провалился, глубоко и безвозвратно, и ему нужна рука Кирена, чтобы выплыть и вновь почувствовать твёрдую почву под ногами. Но Кирен далеко, безумно далеко, и Саймон не знает, что надо сделать, чтобы их руки встретились. И он вновь повисает посреди тёмной воды, потерянный и недоумевающий. В моменты, когда ему кажется, что Кирена нужно обнять и закрыть собой от всего мира, тот ощетинивается и отталкивает его. Когда он отступает, чтобы дать Кирену пространство, тот стремительно сокращает расстояние между ними до выдоха, нет, ещё ближе - Саймон проводит пальцами по губам, вспоминая их первый поцелуй. В груди становится тепло и тяжело, хотя Саймон знает, что это невозможно, это обман, мираж, иллюзия. Но эта иллюзия - всё, что у него есть. И он стоит, пока иллюзия обволакивает всё его тело, заполняя щекочущим ожиданием, пробегая несуществующими мурашками по раскрытому позвоночнику, ему кажется, что его щёки пылают, но зеркало отражает по-прежнему бледную кожу и светлые глаза. Кирен подходит близко - снова, он словно не понимает, что он творит с ним. Может, и правда не понимает, он не может быть настолько жесток. У него лицо ангела, Саймон содрогается от пошлости этого сравнения, но ничего не может с собой поделать. Он по-прежнему не понимает, чего ждёт от него Кирен, и медленно поднимает руку и запускает пальцы в волосы цвета червоного золота, иллюзия внутри него шепчет, что на ощупь они напоминают шёлк. Кирен никогда не дотрагивался до него. Кажется, что прикосновение руки для него интимнее, чем прикосновение губ. Саймон смотрит, как заворожённый, на тонкие светлые пальцы с синеватыми лунками, они всё ближе к его лицу и - иллюзия захватывает Саймона целиком - они ложатся на его губы. Саймон не может шевельнуться, все ощущения, что отпущены его телу, сосредоточены там, под этими пальцами, кожа под ними горит и плавится, хотя это иллюзия, мираж, обман. Глаза Кирена - цвета тонкого льда, а в зрачках плещется тёмная вода, и он вновь тонет в ней, когда Кирен отнимает пальцы и прижимается к нему губами. Но в последний момент его подхватывают и тянут вверх чужие руки, ощущения возвращаются, расходясь от ладоней Кирена, блуждающих по его телу, - он чувствует землю под своими ногами, шёлк под своими пальцами и холод на своих губах. Кирен обнимает его, и это настоящее, иллюзия растворяется в тёмной воде и тепло заполняет его изнутри.