Toguro

Он приходил каждую ночь. И эта была не исключением.

Бывало ли у Вас ощущение (паническое, истерическое, удушливое), что Ваш сон никогда не закончится? Что Вы вот так и скончаетесь в истерике и страхе быть никогда не найденным, не опознанным, не похороненным? Остаться с Вашим кошмаром наедине…навсегда? Он приходил каждую ночь. И эта была не исключением. -Шинья… - его шепот был похож на змеиный, но не исходящий извне, а звучащий у меня внутри, в голове. – Шинья… Он звал меня до тех пор, пока я не открывал глаза и не оказывался в уже давно знакомой темной комнате, там всегда была дверь, и она была открыта – начало лабиринта. Бесконечного темного лабиринта, без конца и края, лишь с множеством дверей, ведущих либо в никуда, либо обратно в начало лабиринта, и редко когда - в новый лабиринт. -Чего ты боишься, Шинья?.. – голос продолжал звучать внутри меня. Я знал, что он рядом. Всегда рядом. Редко когда я мог увидеть его боковым зрением. Но я всегда отчетливо слышал его громкий раскатистый смех, когда я снова и снова с упорством упирался в очередной тупик. Его смех словно вращался вокруг меня. Вращается, грохочет, вызывая панику, и словно отражается эхом от невидимых стен вокруг, сжимая меня в непреодолимое кольцо собственного страха – я задыхаюсь. -Почему ты всегда смеешься надо мной?! – раз из раза спрашивал я, но в ответ получал лишь тот же раскатистый хохот. -Кого ты боишься, Шинья?.. – снова тот же вопрос, но уже под другим углом. Я много думал над этими снами, предполагая, что как только я найду ответ на вопрос – они прекратятся. Но каждую ночь все повторялось снова. -Ответ неверный, Шинья, - очередной раскат хохота с очередной моей попыткой открыть нужную дверь. Я, словно кукла, управляемая кукловодом, падал куда-то в пропасть – к началу лабиринта. Я поднимался и бежал, бежал снова, бежал что есть сил куда-то в пустоту. -Ты такой же как я, Шинья, так почему же ты боишься взглянуть страху в глаза? – шепотом прозвучал уже над самым ухом; он догнал меня. – Признайся самому себе. Неужели тебе надоело бегать от этого страха, от…? – голос звучал уже с другой стороны, словно закручивая меня в спираль. – Так от чего же ты бежишь, Шинья? Очередной оглушающий раскатистый хохот, леденящий сердце и заставляющий стыть кровь в жилах. Как страшно, невыносимо, я узнаю каждый его вздох. Сегодня смерть явно сыграет со мной злую шутку. -Беги же! Беги, несчастный трус! – голос становился все громче. – Запомни, Шинья, - голос резко оказался возле самого уха, сменяясь контрастом на тихий шепот, - от себя не убежишь, твои мысли настигнут тебя, где бы ты ни находился. Очередной тупик – вместо входа за дверью оказалось стекло, я вновь оказываюсь отброшенным далеко назад – game over. Я демон с наслаждением потешается надо мной. Я устал от постоянно бегства. Я бежал всю жизнь, не оглядываясь, не думая, что я оставлял позади и что упускал. В бегстве было проще жить. Мне всегда было страшно обернуться, посмотреть, кто же меня преследует. Я всегда боялся глядеть дальше, чем могу видеть. Но сегодня я хотел это прекратить, раз и навсегда. Даже ценой своей жизни. Даже если мне придется потерять самого себя. Даже ценой собственной души. Открывая очередную дверь, я уже знал, куда я вхожу. Это была черная, пустая комната, такая же, как и все в этом лабиринте; из темноты на меня кто-то смотрел, так же молчаливо и безжизненно. Я не слышал больше его голоса, эта комната отличалась давящей тишиной: она сковывала меня, сжимала, душила – я не мог сдвинуться с места навстречу тому, кто меня ждал. Я сделал шаг назад, но почувствовал спиной лишь холодную стену – двери больше не было. Выход оставался один – я пошел навстречу, леденеющий от страха, но передо мной больше никого не было, лишь большое зеркало в полный рост, такое же темное и глубокое, как и все в этой комнате. -Как и все в твоей душе, - добавил голос сзади; я, наконец, увидел его, в отражении, он смотрел на меня прямо, холодно, с дерзкой ухмылкой на губах. -Готов ли ты, Шинья? – голос звучал тихо, с издевкой, с открытой насмешкой – ещё секунда и демон явно зальется смехом, отправляя меня вновь в начало лабиринта. Но я не двигался с места, выжидая, всматриваясь в него, вслушиваясь в его голос. -Выход только один, - со злостью ответил я, замахиваясь рукой на зеркало со всей силы, позволяя оглушить себя звоном битого стекла, мелким хрусталем рассыпавшимся по комнате и впиваясь в руку. Но зеркало не исчезло – вместо демона на меня смотрел я сам, но глаза были черными, как и волосы, полными холода и ненависти, прожигающими насквозь. -Кирито… - слетает с моих губ раньше, чем я успеваю подумать; вскрикиваю – отражение делает шаг вперед, выходя из зеркала, в руке что-то блеснуло – осколок зеркала, разлетевшегося в обе стороны. Он шел на меня, словно не знающий другой цели, осколок был точно занесен надо мной – я должен был сегодня умереть. В страхе отступая назад, пока не наткнулся на холодную стену, я вжался в нее, как в последнее спасение, а в ушах вновь звучал все тот же раскатистый хохот, парализуя тело. Перехватывая занесенную надо мной руку двойника с осколком, я с ужасом смотрел в его холодные, пустые, безжизненные глаза, беззвучно шепча: «Нет, это не могу быть я, ты не существуешь… Ты не существуешь! Я не боюсь себя же!» -А кого же тогда, Шинья?.. – вновь бархатный шепот над ухом. – Твой собственный страх – это только ты! -Нет! – выкрикнул я, не в силах сдерживать руку двойника, согнул ее в его сторону, вонзая осколок в сердце – Boku ja nai! С моим криком рушилось все вокруг, рассыпаясь мелкими осколками, увлекая меня в бездну, я кричал и плакал, а в ушах звучал все тот же раскатистый хохот. Снов больше не было.