***
Девон, прикрыв ладошкой зевок, покосилась на мирно посапывающую в детской комнате Хайну, и накинув на себя куртку, вышла за дверь, на ходу застегиваясь и накидывая на голову капюшон. " - Ян мертв, и из всех, на кого я могу сейчас опираться - только ты, - сказала Беатриче жалостливым тоном, но в бирюзе её красивых глаз, ничего, кроме презрительного малодушия (по мнению Девон) , не отразилось". Женщине наплевать, какой из тысяч её заключенных умер. Если понадобиться, эта свихнувшаяся блондинка убьет всех, чтобы на груде тел смотреть на возвышающий новый мер, который так стремится создать". - Как я вас люблю, - буркнула красавица, пряча руки в кожаные перчатки и ногой пиная железную дверь, ведущую на улицу. Ботинки девушки промокли и ноги немного подмораживала, но Девон расстраивали не возрастающие шансы заболеть, а перспектива испорченной обуви и плохое настроение: день не задался с утра. Сначала кончился шампунь, минут сорок рисовала "стрелки" на глазах, любимые джинсы в стирке, а те, в которых красавица сейчас - ей маловаты. Так еще и холодно! И грязно! И где-то здесь наверняка слоняется сыночек любезной треклятой Луизы - Анны! Последнее злило убийцу сильнее, чем вышеуказанное вместе взятое. Умереть так же нелепо, как 78Е - что за глупость! Но мальчишка, как и его мамаша - неуловимы, хитры и отвратительны. Совсем как пауки. И чего Беатриче так носится с этой Корде? И имечко-то какое... противное. Девон поежилась, мысленно, словно смакуя, повторив это ненавистное имя еще раз. Как ни крути, а зависти амнезия не помеха. Если и раньше между ними существовала вражда, то почти абсолютное превращение Клейменной безумием в овощ, не сыграло ожидаемой блондинистой начальницей роли - как продолжала Девон ненавидеть и от души зеленой завистью завидовать Адель, так и продолжает. Только сейчас стала несколько сдержаннее и кое-где проявляла значительно лучше, чем упомянутая заключенная. К примеру, у шатенки отлично выходит слежка и моральное подавление потенциальной жертвы, независимо от духовной силы объекта убийства, в то время, как черноволосая без зазрения совести отнимает жизни. Но при одном условии - эта девка свято верит в справедливость и убивает лишь тех, кто, по её мнению, этой жизни не достоин. Бедняга забывает о том, что её благородные мотивы на небе не зачтутся - убийц ничем не оправдать. Впрочем, какое ей, Девон, до этого дело? Эх, скучно...***
Луиза- Анна скинула прекрасные алые туфли, небрежным жестом освободила себя из оков изящного платья, переступая через него и пластом падая на расправленный заботливым сыном диван, моментально погружаясь в пучину сновидений, после бурной ночи с каким-то предпринимателем. - Здорово иметь мать - шалаву? - с едкой насмешкой в голосе спросил солидный мужчина, скрещивая руки на груди и вперив пронзительный взгляд в своего визави, сидевшего в кресле со скучающим видом. - Мне плевать на её образ жизни. Ценю в ней её гениальность и деньги. - Хорошо, деньги. А где место гениальности? - С ней никогда не скучно, - сквозь зевок отозвался мальчишка, разминая кисть правой руки под пристальный взгляд отца и понимая, что именно хочет спросить этот мужчина. - 78Е перед смертью неплохо себя показал.. - Как долго будет заживать ранение? - Три-четыре дня. - Неплохо, - мужчина поднялся с кресла, поправляя, очевидно, дорогой черный костюм и направляясь к выходу из квартиры. - Займись, если скучно будет.- В руки юноши легка небольшая квадратная фотография с изображенной на ней очень красивой девушкой - шатенкой с насмешливым янтарным взором и надменным выражением лица. Шелковые шоколадные кудри струились на хрупкие острые плечи, скользя по уверенному и стройному стану до уровня поясницы. - Еще одна карта Беатриче? - спросил молодой человек, поднимая взгляд, полный азарта и сладостного предвкушения охоты - об этой девушке наслышан каждый, каким-либо образом хоть однажды пересекшийся со зверинцем небезызвестной блондинки. - 1001А. Девон Анарр, - бросил мужчина, застегивая пуговицы темно-серого пальто. - Знаю, - отозвался парень, пряча фотографию в карман светло-серых джинс и направляясь на кухню. Отец, закрыв дверь на замок с другой стороны, шумными ногами известил сына о своем уходе на работу.***