Дети на героине.

Когда ты слышишь тихий устрашающий шепот где то рядом, тебе уже не до шуток. Ты бежишь вперед, сломя ноги, чтобы остаться в живых, хотя всего несколько недель назад ты говорил, что жизнь потеряла всякий смысл. Тебе было плевать. Ты был мизантропом, плюющим на чувства людей, полностью затонувших в житейском дерьме. А теперь ты хватаешь за жизнь. Ты убегаешь изо всей силы, будто совсем где то рядом машина, которая раздерет тебя на кусочки. Совсем скоро у тебя пропадает дыхание, ты падаешь. И снова... И опять твои руки впиваются в холодную рыхлую землю. Тебя все еще окутывает страх, но сил больше не осталось. Ты останавливаешься. Глядишь по сторонам — пусто. Все это напоминает тебе жизнь. Ты бежишь от того, что придумал сам, что было лишь избытком твоего подсознания. Тише, тише... Ты больше не слышишь шепота. В твоих ушах только гул осени, только звуки густого леса. Больше...ничего. Вставай, совсем скоро погаснут фонари и у тебя уже больше не будет времени. Вставай. Разъяренные капли дождя ударяют по стеклу, будто мстит, за то, что оно не дает ему больше простора. Ночь укрыла землю одеялом, которое может защитить тебя от монстров. Монстры... Это мысли, убивающие тебя каждый день. Казалось бы, но ночью они еще более частые гости. Даже сейчас, когда еще не стемнело, ощущение, что вскоре придется защищать себя... От самой себя. Волосы медленно сползают на лоб, будто хотят вырваться, быть подальше от кружащейся головой, пальцы скользят по сухим губам, смачивая сладкой после жвачки слюной. В комнате царит никотиновый запах, на покрывале маленькие круглые ожоги молодости. Я знаю, что еще не все... Еще не окончена моя история. Впереди только слезы монотонной жизни. Что еще? Ухмылка. Странная ухмылка. Злость и разъяренность. Этот мир сделал меня такой в мои 14. Я ребенок, еще не повидавший жизни, но я знаю как вдыхать в себя наркотик. Я знаю зверские звуки секса. Я была свидетелем того, как смерть медленно забирала человека, напичканного сладким ядом. Я вижу то, что видеть не должна. Но мне нравится ощущение редкостной и услаждающей свободы. Мне остается лишь ждать своего череда, когда и я стану одной из живых мертвецов, когда смогу называть себя особенной, когда меня не будут волновать проблемы. Я обязательно им стану. Ребенком на героине.