Рина
— Ну, здравствуй, Сугавара Рин. Я — Такануки Саято. Штора успокоилась после сквозняка, учинённого гостьей, открывая вид на парня, сидевшего на столе и скрестившего руки на груди. На первый взгляд он казался добродушным шиноби, а судя по форме тот джоунин — приметила девушка и подумала, что за этой напускной «добряшностью» была совсем не милая натура. Если бы Рина встретила такого парня в своём мире, вероятнее всего, даже не осмелилась бы с ним заговорить. И дело не в красоте или в статусе: сейчас-то по сути разница между ними тоже ощутимая, всё-таки джоунинами не за красивые глаза становятся. От него веяло «силой», скорее силой духа, чем от его способностей, и уверенностью в этих силах. Хотя об этом ещё даже рано думать, ведь ей был совсем не знаком этот «персонаж». Мало ли чем он там обладает. С одной стороны, может не такой гений как Какаши-сенсей; с другой — мангака не обязан раскрывать всех жителей, и без этого много народу собрано, да и мало ли где и чем был занят этот Такануки Саято. Его можно было назвать скорее симпатичным, чем красивым: короткие тёмно-русые волосы немного спадали на протектор Конохи, завязанного на лбу, нос с небольшой горбинкой, угловатое овальное лицо с острым подбородком и высокими скулами. Почти прямая линия губ придавала образ серьёзного человека, даже слегка мрачного и тяжелого по характеру. «Люди с пухлой нижней губой любят быть первыми», — вспомнила девушка слова их книги по физиогномике, приметив эту черту. И глаза, немного раскосые, слегка сощуренные веки с короткими тёмными ресницами говорили о недоверии к окружающим. Он смотрел прямо в глаза, из-за чего удержать взгляд было сложно, поэтому девушка практически сразу уставилась в пол. — Здравствуйте, — промямлила Рина, смутившись от такого цепкого взгляда. Она узнала его, вспомнила, хоть в комнате допроса и было темно, но там был только один незнакомец — он. И голос запомнился: низкий баритон, на удивление мелодичный. Да уже за такой голос можно было влюбиться, но Рина не теряла голову — не та ситуация. — Это вы были тогда там? — Может быть, — спокойно ответил парень, не сдвигаясь с места, всё так же и сидел со скрещенными руками на груди. — Смотря, о чём ты говоришь. Рина замялась, не сразу поняв, что он хотел этим сказать. Хотя, кто знает этих шиноби, может быть он специально хочет поиграть с ней. Резво покачав головой, упрямо сжала губы и подняла глаза. — Вы знаете о чём. Ответом послужила тишина и внимательный взгляд джоунина. Невозможно было понять, о чём тот думал и что собрался делать. Рина тоже не спешила говорить, изредка бросая взгляды прямо ему в глаза, тут же отводя, но с каждым раньше задерживала дольше. И, кажется, уже могла различить его цвет глаз: карий с зелёными крапинками. Хороший цвет. Наверное, прошла целая минута этой молчаливой странной битвы взглядов. Это было сложное испытание, казалось, что тебе заглядывают не просто в глаза, а в душу. Поэтому Рина всегда чувствовала смущение. Наверное, не зря говорили, что глаза — зеркало души. Она отвела взгляд. Опять. Саято усмехнулся, но наконец-то заговорил. — Ты будешь жить по соседству со мной. Ключ возьмёшь у консьержки. Адрес там, — он указал на листок бумаги, который лежал на столике у стены возле двери — слева от неё. Девушка осторожно взяла бумагу и бегло пробежалась глазами по ровным рядам иероглифов. Нахмурив брови, подняла голову. — Почему именно по соседству? И не могли бы вы озвучить адрес, я не могу прочесть. — Так проще за тобой следить, — просто ответил джоунин, наконец-то слезая со стола. На второй вопрос хмыкнул, кажется, это было то ли удивление, то ли недоверие. — Подождешь на улице, когда закончишь. Провожу, всё равно это моя работа. — Ясно. Рина сжала губы, понимая, что всё это значит. Ей не верят, не доверяют, поэтому за каждым шагом будут следить и писать длинные отчеты. С другой стороны, он так открыто сказал это, мол, знай. «Это немного странно, но, по-видимому, Хокаге и те, кто в курсе, считают, что из-за чрезмерной осторожности я могу выдать себя как-то?» Девушка отлично поняла, что хочет сделать Цунаде. Либо подтверждение того, что она иномирянка, либо шпионка. Третьего не дано. Джоунин подошёл к окну, засунув руки в карманы брюк, и, не оборачиваясь, произнес: — Иди в соседний кабинет, ты же записана на приём. Нельзя заставлять ждать врача. Подождешь на улице, у меня тоже есть здесь дело. — Хорошо, — просто сказала девушка и быстро вышла из кабинета. Ей было всё равно, что делать, лишь бы этот сон закончился. Если нужно лечить руку, так и поступит. Скажут ждать — подождёт. Как-то всё это немного утомляет, да и этот бесконечный сон должен же когда-то закончиться. Всё-таки невозможно попасть в другой мир, особенно, когда тот — плод воображения одного человека. Рина вышла из кабинета, и тут же столкнулась с женщиной в халате. — Ой, извините. Женщина смерила девушку внимательным взглядом своих светло-карих глаз, поправив свои модные очки в синей оправе. А форма-то стильная, кошачьи глазки, — прикольно. Сама женщина тоже была весьма стильной и молодой, примерно лет двадцати с небольшим. Её ничуть не портила немного полноватая фигура, скрытая под халатом, вызвав сиюминутный укол зависти. По сравнению с ней я — гадкий утёнок. Эта мысль заставила погрустнеть. Девушка комплексовала из-за своей фигуры-груши, несмотря на то, что она не относилась к категории полных людей, но и стройной её тоже назвать нельзя было, она завидовала стройным девочкам с модельными пропорциями. Сколько бы она ни пыталась похудеть, особенно в бедрах, это не особо помогало. Стрессы так хотелось заесть чем-нибудь сладким. Ещё ей не нравилась горбинка носа. Когда-то в детстве она упала в обморок и разбила нос. Помимо этого, её черты лица немного несимметричны, хоть и не сильно заметны, если не присматриваться. С другой стороны, где найти идеального симметричного человека? Высокий и широкий лоб был спрятан за челкой, длинные тёмно-русые волосы растрепаны, хоть и собраны в хвост. Единственные черты, которые ей нравились в себе — это зелёный цвет радужки глаз, который иногда менялся на серо-зелёный; практически всегда малиновые губы с пухлой нижней губой; маленькие родинки на лице и белёсый шрам под губой в форме молнии. В детстве постоянно куда-то лазила и потом вот получала такие отметины. — Девочка, что вы делали в моем кабинете? — скривив накрашенные розовой помадой губы, спросила врач, голос которой оказался неожиданно высоким и противным, и из-за надменно-строгого тона вывел девушку из прострации. Рина мысленно скривилась: Вот же, стервочка. Но отметила, что сто третий кабинет — её собственность. Девушке даже стало интересно, почему именно в этом кабинете нужно было встретиться. — Перепутала, простите, мне в соседний, оказывается, надо, — пожала плечами в ответ, мол, бывает. — Извините, мне вот это нужно исправить. Сунув загипсованную правую ладонь врачу чуть ли не в глаза, улыбнулась ей своей милой улыбкой и быстро ретировалась за нужную дверь, пока та не опомнилась и не закатила воспитательную сцену для чего нужны глаза. Рина не совсем понимала, почему так повела себя рядом с этой особой, но и думать об этом не собиралась, всё равно это пустая трата времени. И отвлечься от всей этой заварушки помог новый персонаж, который спокойно сидел за столом у окна и что-то писал. На то, что кто-то вошёл, он не сразу отреагировал, лишь после того, как поставил точку и только потом поднял голову. Это был немолодой мужчина с сединой в висках и короткой бородкой с цепким взглядом серых глаз. Классический врач, коих предостаточно в поликлиниках. Там тоже много таких с «гордо поднятым носом». Потоптавшись в пороге, раздумывая, девушка прошла к стульчику напротив стола. — Здравствуйте. Извините, я немного заблудилась, — слегка виновато поджав губы, она села. — Так-так, — он на секунду смерил девушку взглядом словно сверху вниз. — Сугавара Рин из Бакузан. Рассказывайте, что приключилось с вашей рукой. А что рассказывать? То, как Морино пытал меня и до хруста щипцами сломал палец? Вот бы повеселились Цунаде и Нара. Благо, Рине уже придумали отмазку. — Прищемила.***
Спустя пятнадцать минут Рина сидела на лавочке возле больницы, от скуки подперев голову ладонями, согнувшись чуть ли не в три «погибели». В голове вертелся разговор с Саято, которого до сих пор не было. Сколько можно ждать? Девушка в который раз спросила саму себя, а после вновь возвращалась мысленно в кабинет старенького доктора. «У вас непростой случай: множественные повреждения тканей и кости. Фаланги не просто сломаны, а раздроблены на множество мелких частей, некоторые из них прорезали кожу и повредили капилляры. Нервы почти не задеты, что уже хорошо. Лечение придётся разделить на две фазы: сначала восстановим ткани и сосуды, уберем поверхностную гематому, мелкие тромбы, после чего придётся очень постараться, чтобы соединить раздробленные части костей, восстановить сустав и убрать остаточные повреждения.» Девушка хоть и внимательно слушала, но поняла лишь часть, то, что это будет непросто, и то, что это займёт немного больше времени, чем ожидала. Конечно, она думала, что всё уберут за один раз, но, по-видимому, не все такие талантливые, как Цунаде. А та даже не предложила исцелить, ну и ладно, и без неё всё прекрасно. Хоть и придётся ещё раз посетить доктора через два дня. Как он сказал, чтобы дать «успокоиться костям». Забавное объяснение, ну, да и пусть. Всё равно это сон. День во сне тянулся невероятно долго, как будто в реальности. — Нет, не может этого быть, — пробормотала себе под нос девушка. — Чего не может быть? — вдруг возник голос чуть ли не над ухом. Резко подорвавшись, девушка удивленно уставилась на Саято, который сидел слева от нее. Он усмехнулся. — Так чего не может быть? — Вас, — мрачно ответила Рина, вставая, — и меня. — И как это понять? — он поднялся следом, двигаясь вперед по направлению к дороге. — Никак, — девушка вздохнула и поплелась за шиноби, надеясь, что скоро её оставят в покое где-то в квартирке и забудут на тысячу лет. Саято молча шёл впереди на несколько шагов, засунув руки в карманы брюк, словно, не обращая внимания на происходящее вокруг. Рина же украдкой посматривала вокруг, как «живёт» Коноха вне экранного времени. И это было удивительным — видеть обычную жизнь людей. Разве что колорит разбивали мелькающие шиноби с повязками, кто проходил мимо, иногда здороваясь с провожатым, кто-то мчался по крышам. Всё это сбивало Рину с толку, как будто крича: «Верь в меня», а с другой стороны: «Это нереальность». Кому и чему верить, девушка не знала. Если поверит, а это окажется неправдой, — сильно разочаруется, поэтому решила для себя во что бы то ни стало не доверять своим органам чувств, явно выдавая ложную информацию об её окружении. Вдруг это и правда плод её воображения. Тогда осталось развеять эту иллюзию, а для этого нужно подумать как. День шёл к вечеру: солнце потихоньку переходило в другую половину неба, хотя это всего лишь иллюзия, ведь это земля вертится. Удивительно, что небесные светила такие же, как и в настоящем мире. Насчёт остальных звёзд девушка не была уверена, так как не видела ещё, а вот Солнце и Луна казались подозрительными. То ли у Кишимото не хватило фантазии, то ли это какая-та другая версия Земли. Отвлечься от мыслей заставил запах мяса, на который тут же отозвался желудок требовательным урчанием. Рина схватилась здоровой рукой за живот, состроив недовольную мину. Кажется, в этом сне она не ела со вчерашнего дня. Если ей суждено проснуться от голодной смерти, то так неинтересно. Саято обернулся, не останавливаясь, а затем повернул в сторону какого-то ресторанчика, чем немало удивил Рину. Девушка чуть не споткнулась о собственную ногу, из-за чего немного покраснела — так неловко себя чувствовала, но пошла следом. Когда они вошли в заведение, Рина быстро осмотрелась и, кажется, припомнила одну из сцен аниме, где обедала команда Ино-Шика-Чо за счёт Сарутоби-сенсея. Атмосфера зала была приятной, спокойной, где можно в удовольствие насытиться вкусным мясом на гриле, и самому следить за степенью готовности пищи. Сейчас в ресторанчике было несколько посетителей, которых девушка не знала и не особо старалась их рассмотреть. Саято тем временем прошёл к дальнему столику и уселся на диванчик, рукой подозвав женщину за прилавком. Девушка, потоптавшись у двери, почувствовала, как желудок сводит от нового спазма и торопливо прошмыгнула к парню, который хотел её окликнуть. Сев на противоположный диван так, чтобы не быть напротив парня, осмотрела конструкцию, встроенную в столешницу. Такое она видела только в аниме, но всегда хотела побывать в подобном месте. От жаровни с решеткой шло тепло, из-за чего тело словно расслаблялось. Стараясь не обращать внимания на её сопровождающего, который то и дело приглядывал за подопечной, Рина сцепила руки на коленях и уставилась в столешницу. Через минуту им принесли мясо, за что девушка поблагодарила женщину, потому что чувствовала себя крайне неловко в компании сурового парня, явно старше её на пять и выше лет. — Спасибо, — отозвался Саято, принимая большую посудину с нарезанным мясом и небольшую с овощами. Ловко орудуя палочками, тот выкладывал куски мяса на решётку, и они начинали скворчать, румяниться и немного съеживаться. Шух-шух, и они перевёрнуты, чтобы хорошенько прожарились с другой стороны. Рина завороженно следила за всеми манипуляциями и даже почти забыла, зачем она тут, несмотря на запах и аппетитный вид. Рот давно был полон слюной. — Ешь, — из прострации вывел голос Саято и внимательный взгляд. Джоунин протянул вторую пару палочек. — Ах… да, — Рина несмело приняла «столовый прибор», посмотрев на палочки будто впервые. — Спасибо. Раньше она пробовала пользоваться палочками, но так и не научилась, поэтому сейчас смущенно наблюдала как хорошо держит в руке деревянные палочки Саято, берет кусок мяса, макает его в соус и отправляет в рот. Если бы не голодный желудок и разыгравшийся аппетит, то девушка даже не притронулась бы ни к чему, особенно к палочкам, чтобы не позориться. Только против «природы» не попрешь, и, засунув своё смущение, кое-как приноровилась к необычному столовому предмету, аккуратно пытаясь взять один кусочек и донести до рта. Хоть и чувствовала, что мясо может сорваться в любой момент, но справилась, не думая ни о каких соусах. Хоть мясо и было ничем не приправлено, но в данный момент Рине это было неважно. Чуть не давясь слюной и горячим мясом, даже прослезилась от этого мгновения счастья. Рецепторы били вовсю, посылая по нейронам сигналы, что организм наконец-то принимает пищу: ценный белок свиного мяса с жирами. — Не спеши, — усмехнулся Саято, снимая всё мясо в чистую тарелку и выкладывая на гриль порезанные овощи. Рина смущенно улыбнулась, проглатывая плохо пережеванный кусок и потянулась за следующим. — Ты не умеешь пользоваться палочками для еды? Девушка кивнула, стараясь не отвлекаться от сложного процесса захвата еды. Парень хмыкнул и полил каким-то соусом кусок, который схватила девушка. — Попробуй, это соевый соус, — он поставил небольшую стеклянную бутылочку с тёмной жидкостью рядом с тарелкой. Подставив правую ладонь с загипсованным пальцем под зажатый в палочках кусок мяса, чтобы падал на руку, а не на стол, девушка осторожно поднесла ко рту и, на миг задержавшись, чтобы понюхать, отправила в рот. Вкус был другим: пряным и солёным, который очень понравился ей. Одобрительно зажмурившись, в этот раз уже тщательно пережевала. — Вкусно, — вынесла вердикт после того, как могла говорить. — Тогда ешь ещё, — парень даже пододвинул тарелку поближе к девушке, — можешь сразу полить всё соусом и есть всё. — А вы? — спросила Рина, взглянув на ниндзя, который незаметно сел напротив девушки. — Я не голоден, — коротко уклонился он и принялся следить за прожаркой овощей, аромат которых вызвал новую порцию слюны. Девушка не привыкла отказываться от еды, особенно когда кто-то её милосердно предлагал. Хотя сейчас она стала сомневаться, что всё по доброй воле, и вдруг вспомнив, что за еду нужно платить, опустила руку с палочками. — А… — За мой счёт, — словно прочитав мысли, спокойно ответил компаньон, — считай, что это вечеринка в честь новоселья в Конохе. Рина шумно выдохнула, кивнув, и дальше ела молча, отстранившись от всего, и мыслей тоже. Расплатившись за еду, шиноби и новая жительница деревни отправились по домам: дойдя до двухэтажного здания где-то на окраине жилого района за рекой. Девушка дорогу не очень хорошо запомнила, но ориентировочно сообразила, что находятся они ближе к главным воротам. Следуя за джоунином, она раздумывала, что делать дальше, после всего, что с ней приключилось в этой странной «реальной» нереальности. — Твоя комната за той дверью, — шиноби указал направление, — если что-то хочешь сказать — говори, если нет — я ухожу. Рина осмотрела старую деревянную дверь, которую в полутемноте не рассмотреть толком, затем повернулась к Саято: — Завтра… Что я буду делать завтра? Шиноби смерил девушку оценивающим взглядом, а затем тихо ответил: — Искать работу. Советую не затягивать с этим, иначе ты не проживешь здесь и недели. Сказал и исчез в проёме двери своего жилища, оставив Рину с невеселыми мыслями. — Замечательно, теперь во сне я ещё выживать должна.***
Саято Через неделю в кабинете Хокаге
Саято Такануки открыл дверь в кабинет после непродолжительного стука. Пятая сидела за столом, читая какие-то документы. — Придержите дверь! — вдруг разнёсся крик в коридоре, Саято тут же сошёл с дверного проёма, пропуская в кабинет помощницу Хокаге — Шизуне, которая спешила к главе деревни с новой кипой бумаг, и, судя по всему, важных. — Хокаге-сама, эти документы нужно подписать в ближайшие сроки, — оповестила помрачневшую Пятую помощница, выравнивая дыхание после быстрой ходьбы по лестнице и коридоре. — Торговцам нужно разрешение на ввоз новых товаров в деревню. Ткани, продукты питания, травы, драгоценности, металлы, бумага. Ещё привезли новую партию лекарств. — И почему им всем нужно именно моё разрешение. Может создать новую должность, чтобы кто-то другой следил за этим или вообще упразднить? — Цунаде-сама задала риторический вопрос, вздохнув, так как всё ещё помнила, что раньше так и было, пока в деревню не пронесли какой-то наркотик. После того случая проверки всех ввозимых и вывозимых товаров были тщательными, а с документами Хокаге разбиралась сама. Благо, что подозрительных товаров после того не наблюдалось. — Хорошо, Шизуне. Разберись с лекарствами, я ещё не скоро появлюсь в госпитале. — Помощница кивнула и быстро вышла, тихо закрыв дверь. Цунаде Сенджу устало откинулась на спинку стула и перевела взгляд на шиноби, всё это время стоявшего на одном месте. — Докладывай, Саято. Что там с ней? — Состояние нестабильное. Первые два дня была очень подавленной, на любые вопросы отвечала, что всё нормально. Попытки найти работу были провалены. Каждую ночь о чём-то бормотала, плакала, почти не спала. Почти ничего не ела. После посещения врача стала ещё более угрюмой и замкнутой. Один раз попросила принести ей алкоголь, но потом резко передумала и впала в истерику. Вчера вечером вдруг пошла гулять по Конохе, сказала не идти за ней по пятам и вообще исчезнуть. В итоге хотела искупаться в реке, но её нашли местные хулиганы. Я не вмешивался по вашему приказу, что бы ни случилось — не помогать. Сделав паузу, джоунин сдвинул брови. — Её пытались ограбить, но после того, как выяснили, что денег у неё нет, стали приставать, дело зашло бы и до изнасилования, но вмешался студент академии — Ичики Рюноске. В ходе потасовки девушка стала заложницей, и в итоге была ранена ножом мужчины, который схватил её. На шум пришёл Хатаке Какаши. Он поймал всех нарушителей, а студенту приказал быстро позвать дежурного медика. Девушке оказали медицинскую помощь, но в себя ещё не приходила. Сейчас в госпитале. — Ты всё правильно сделал, — выслушав рапорт, Цунаде вытащила из небольшой кипы бумаг справа от неё один лист. — Это рапорт Хатаке. Он возвращался с тренировки и наткнулся на них. Если бы ты вмешался и забрал девушку, могли возникнуть вопросы. Я понимаю, что тебе наблюдать за такими сценами неприятно, но не просто так я прикрепила её к тебе. — Да, Хокаге-сама. Можно вопрос? — по решительному взгляду молодого мужчины можно было понять, что этот вопрос он хотел задать ещё давно. — Задавай, — Пятая положила рапорт на стол и выпрямилась. — Зачем вы оставили её в живых и позволили жить здесь? — Сама бы хотела знать, — пространно ответила глава деревни, поворачиваясь к окну. — Она напоминает мне потерянного ребёнка, который погиб по неосторожности. Её психологическое состояние очень сильно ухудшилось… Если так продолжится, то умрёт от истощения или нарвётся на кого пострашней хулиганов. Присматривай за ней, разрешаю вмешаться, когда помощи точно не будет.***
Рина [30 Second to mars — Hurricane]
С каждым днём становилось всё хуже. Днём она была живым призраком, а ночью рыдала в подушку, вспоминая родителей и свой мир, теперь такой далекий, недосягаемый, словно ускользающая тень. Было невыносимо от того, что она оказалась заперта в этом иллюзорном мире и никак не могла отсюда не выбраться. Плакала от боли, плакала от воспоминаний, от несправедливости и жалости к себе. И от того, что никто не спешил утешить и сказать хотя бы: «Всё пройдёт», тоже было тошно. Забываясь на короткие минуты сна, почти мгновенно заходилась в новом плаче, кусая всё, что попадется: одеяло, подушку, свои руки, лишь бы заглушить желание рыдать. Вставала. Бродила по маленькой комнатушке лишь с кроватью и маленьким шкафом, переходила во вторую, такую же маленькую кухню, выпивала глоток воды. Кашляла, потому что горло не слушалось. Обречённо подходила к окну и долго смотрела на незнакомую ей Коноху. Пока не наступало утро и приходилось куда-то идти, спрашивать что-то, не получив ответа, идти дальше и дальше, пока не стемнеет. Возвращаться обратно и снова повторять кошмарную ночь. Она потерялась. Потеряла счёт дням, часам, минутам. Потерялась, растворилась в своих страхах и переживаниях. Она была живой, но внутри словно всё перегорело. Однажды попросила у Саято алкоголь, подумав, что это может успокоить её, но, когда тот принес бутылку, внутри словно что-то щёлкнуло. Она зашлась в новой истерике, выгнав из своего жилища надсмотрщика. А после проплакала всю ночь. Девушка не могла уже понять, сколько она здесь находится и что она здесь делает, зачем она вообще здесь живёт, если это сложно назвать даже существованием. Появлялись мысли о самоубийстве. И однажды решилась. Вышла поздно вечером, чтобы утопиться — река была недалеко. Накричала на идущего позади Саято, что не хочет его видеть, что уже достал своей опекой, если тот наблюдает, так пусть исчезнет с глаз. А потом, идя по тёмной улице, освещенной парочкой фонарей, давилась молчаливыми слезами. Река встретила девушку своими тихо плещущимися волнами, чёрной водой, которая может забрать все печали. Несколько минут неподвижно стояла у кромки воды, прислушиваясь, словно река говорила ей забыть всё, поделиться с ней горестями, что навалились на неё. Собравшись войти в реку, её нагло и беспардонно задержали трое подозрительной наружности мужчин. Рина перестала понимать, что те от неё хотели, она просто стояла, отгородившись в некоем невидимом коконе, только когда стали нагло лапать, стукнула кого-то рукой в лицо, за что получила резкую оплеуху, обжегшей резкой болью щеку и правое ухо. Это выбило и всю дурь из головы. Словно лопнул шарик, полетели и её недавние мысли о самоубийстве. Девушку бросило в дрожь, ноги резко перестали слушаться, поэтому та рухнула на колени. Стало дурно от всего, в глазах поплыло, а дальнейшие события пролетели как одно мгновение, пока её бок не пронзило лезвие ножа. Резкая сильная боль словно завладела всем телом и сознанием, а с потоком вытекающей крови уносились и жизненные силы. Стало муторно, все чувства словно отключились, в глазах резко стало темнеть, хоть и была ночь. Она умирала. Все звуки, запахи, чувства исчезли. Рина оказалась во тьме, которая приятно обволакивала её сознание. Здесь было хорошо и ни о чём не нужно было думать. «Ты кто?»— возник неизвестный голос прямо в голове. Вопрос был настолько глупым, что девушка рассмеялась, но резко осеклась, потому что не слышала своего смеха. «Я спросил: кто ты такая?» А как ему ответить, если она не могла говорить? И зачем это нужно? «Я — хранитель подызмерения, в котором ты находишься. Спрашиваю, потому что ты не должна была сюда попасть, и твоя душа не принадлежит миру, подызмерение которого я охраняю. Последний раз спрашиваю: кто ты?» <i>Я… Кто я? Кажется, у меня было имя. Па… По… Полина. «Полина. Твоё время ещё не пришло. И я чувствую родственную душу в этом же мире.» Время? Так я не умерла? «Нет пока что. Но тебе нужно возвращаться. Запомни, ты не принадлежишь этому миру. Вот, послушай.»</i> Неожиданно возник звук. Не голос в голове, а настоящий звук. Кажется, кто-то плакал. Что-то пикало. — Доченька… Вернись скорее. Где же ты сейчас? Как же я без тебя? И снова плач. Мама. Это был голос мамы. Полина вдруг осознала, что тоже плачет, но не может что-либо сделать. «Твоя душа к чему-то привязана здесь. Интересно. Но. Ты поняла? Это тоже реальность. Не подставляйся так больше, иначе умрёшь. А теперь иди.»