Ритуал

До полнолуния ровно 3 дня, как и говорил Питер. Меня аж слегка трясет. Кто вообще сказал, что альфы должны быть бесстрашными? Хотя если бы меня заставили убить жуткого монстра, который, скорее всего, разорвет меня на части, я бы не боялся так. Черт. Просто открой дверь и войди. Это всего лишь ритуал для повышения силы. Всё, что от тебя требуется-трахнуть знакомого девственника. Я много с кем знаком, но мало из них, кто невинен. И что действительно интригует-среди них нет девушек. Вообще. А с парнем я никогда не был. Пришлось читать инструкции в гугле. С картинками... И почему я вообще на это согласился?! Если подумать, Питер словно специально не дал мне хорошенько обмозговать данную ситуацию. И не сказал, чем ему выгодна она, помимо: "Не хочу умирать только потому, что мой альфа-дрищ, которого уделать может даже сучка с плохим педикюром". Теперь-то до меня доходит, что аргумент этот вовсе не аргументный. Но если ритуал начали, то его не остановить до самого конца. Голые пятки неприятно холодил грязный деревянный пол. Привычно нахмурив брови, я шумно выдыхаю и легко толкаю полусгнившие дубовые двери. Посреди старой, наполовину сожженной, разваливающейся на глазах комнаты стоит режущая взгляд тяжелая, крепкая на вид, железная двуспальная абсолютно новая кровать с белоснежным шелковым бельем и привязанным к ней парнем. У него завязаны глаза жесткой красной тканью, а сердце так бьется о ребра от страха, что кажется, словно оно вот-вот выпрыгнет оттуда. Его страх горчит на вкус, неприятно щекочет ноздри и пробирается под кожу, умоляя не причинять вреда хозяину. Судорожно облизнув тонкие губы, Стайлз Стилински, а это именно он, слегка ежится от холода и беспокойно вертится по кровати, стараясь сделать хоть что-нибудь. Я устало впечатываю широкую ладонь в физиономию и раздраженно выдыхаю. Почему именно этот болтливый, надоедливый идиот? Почему именно он? Питер словно надсмехается. Жаль, что Лидия сумела его воскресить. Фэйспалм, похоже, получился очень громким, так как голый Стилински неожиданно притих и заметно напрягся. -Кто это?-Страх окатил новой волной, заставляя неприятно поежиться,-вы знаете, кто мой отец?!-начал он,-а мой друг-вообще жуткий монстр. Иногда... Ну так-то он добрый парень, но когда у него клыки лезут, лучше не трогать. И почему я голый? Надеюсь, ты девушка, чувак, потому, что я не хочу, чтобы на меня голого пялился огромный волосатый мужик. -Не так уж я волосат, Стайлз. Успокойся. Судя по его реакции, не подействовало. Люди-странные существа. Говоришь им успокоиться, они лишь ещё больше распаляются словно назло. -Какого черта?! Дерек? Это ты? Если это какая-то шутка, я убью тебя, несмотря на то, что ты супер-пупер мега крутой альфа и прочая хуйня! Я неплохо обращаюсь с аконитом! Он лишь заставляет меня возвести глаза к ночному небу, флегматично заглядывающему в дыры в крыше и спросить всех существующих Богов одними губами: "За что мне это?" Но ничего не поделать. Тихо, но достаточно угрожающе рыкнув, я остановил поток несвязной речи и медленно подошел к кровати. Резко выдохнув, словно перед прыжком в воду, я навис над беззащитным телом. Стайлз постарался подавить тихий скулеж, непроизвольно вырывающийся из горла. -Может, всё таки девушку себе найдешь?! Я совсем не сексуальный. Иначе давно лишился бы девственности. Бледную кожу яркими пятнами покрыл румянец, а губы слегка кровоточили от постоянных нервных покусываний. В словах слышались боль и жуткая тоска. Легчайшая нотка нежности уколола где-то под левым боком и, сам не соображая, что делаю, я наклонился над сжавшимся ребенком и осторожно слизал капельку крови с тонкой влажной губы. Сердце парнишки замерло, словно боясь помешать моменту. "Я не смогу причинить ему боль",-вдруг пронеслось в голове, и рука осторожно, словно боясь спугнуть чудо, огладила мягкую щеку. -Сними мне повязку, придурок. Она глаза до звездочек перетягивает. Ну вот. Он всё испортил. Недовольно фыркнув, я подцепил тряпицу когтем и легким движением разорвал. -А теперь, смотря мне в глаза, будь добр, скажи, какого хрена ты творишь, ублюдок?!-У него всегда были такие выразительные глаза? Его запах притягивает. Это из-за трав, которые рассыпал Питер, или раньше я просто не принюхивался? Всё это очень странно. А когда он ругается, его рот выглядит особенно соблазнительным. Кажется, мне сносит крышу. Я осторожно наклонился и прервал поток отборного мата в мою сторону легким, но настойчивым поцелуем. В ответ меня попытались как можно сильнее укусить. -Боже, Стайлз, просто дай мне сделать это! Мне нужна эта сила, чтобы защитить ваши мелкие надоедливые задницы от красноглазых уродов! Он удивленно уставился на меня, а потом ехидно улыбнулся. -Между прочим, ты тоже красноглазый урод, посягающий на мою задницу. Кто меня защитит? Вот это аргумент, дорогой дядя. Поучился бы у сосунка. Недовольно рыкнув, я снова впился жестким поцелуем в упрямые губы и в этот раз, как ни странно, не встретил сопротивления. Я вообще ничего не встретил. Запах его отвращения обжег ноздри, а мне вдруг стало любопытно, что случится дальше. Сильно оттянув за короткие черные волосы его голову, я жестко целую и покусываю тонкую шею, ключицы, грудь. Ненавязчивое касание маленького соска выбило из паренька еле заметный стон и уничтожило отвращение, заменив еле ощущаемым желанием. Довольно оскалившись, я провел до него легкую дорожку из поцелуев и обвел кончиком языка контур. Шумно выдохнув, он вновь начал возиться подо мной. Пришлось впиться пальцами в его бок до синяков, заставляя успокоиться и не двигаться. Ещё немного поласкав уже затвердевший сосок Стилински, я начал опускаться ниже по горячей коже, оставляя заметные следы от зубов и яркие засосы. Почему я его помечаю, словно собственность? Вопрос интересный, но ответить на него сейчас я точно не смог бы. Вряд ли я вообще смог сейчас на что-либо ответить. Оставив очередной яркий след в самом низу живота, я резко сел, любуясь картиной. Потемневшие от возбуждения яркие карие глаза пристально смотрят на меня, тяжелое дыхание часто и беспорядочно вырывается из вмиг пересохших губ, худое тельце покрылось легкой испариной. Тихо усмехнувшись, я наклонился за очередным поцелуем и одновременно накрыл член подростка своей рукой. Протяжно застонав, он сам начал поцелуй, и именно сейчас я понял, что при всей своей неопытности он замечательно целуется. Очень уж неудобно так что-либо делать, потому пришлось оторваться от желанных губ и широко раздвинуть Стайлзу ноги, чтобы устроиться между ними. Сладковатый запах желания обволакивал с ног до головы, хотелось ещё. Хотелось большего. Руки сами начали поглаживать узкие бедра, волк внутри утробно рычал, пытаясь отключить самоконтроль. Схватив из под кровати смазку (странное место для хранения подобных вещей), я выдавил побольше на пальцы. В комнате приторно запахло клубникой. -Как девчонке клубничку...-тихо пробормотал Стилински, с подозрением косясь на мои руки, тянущиеся к самому сокровенному. -Надеюсь, до меня тебе никто ягоды в зад не пихал? А то получится не очень хорошо, если после этой ночи ритуал не подействует. Я смешно задергал густыми бровями, он лишь нервно хихикнул, разводя ноги пошире и, кажется, просто умирая со стыда. Не долго думая, я резко вогнал первый палец в него аж наполовину. Послышался громкий мат. Ясно. Понежнее. Учтя все ошибки, я всё же растянул его. Думаю, если бы в паху не болело от сильного возбуждения, я смог бы сделать это лучше. Но зверь внутри почти победил и, ещё раз взглянув на смущенного, испуганного, но всё же возбужденного Стайлза, я дал ему волю. С громким животным рыком резко вошел. Из огромных, обрамленных длинными черными ресницами красивых глаз брызнули слезы, а белоснежные зубы плотно сжались. Он тихо зашипел. Помню, какие глупости я шептал ему, пытаясь успокоить и смягчить боль, высасывая её, помню, как нежно целовал его заплаканное лицо, помню, как медленно двигался поначалу, подстраиваясь под хрупкое тело. Помню, как громко он кричал мое имя, кончая... Меня разбудили яркие лучи солнца, режущие глаза и чужие слюни, стекающие по плечу. Стайлз спокойно посапывал в моих объятиях. Во сне он выглядит ещё более невинно. Длинные реснички слегка подрагивают, а сердце снова уколола чуждая до прошлой ночи нежность. Мягко улыбнувшись, я осторожно выскользнул из крепких объятий, поправил спавшее одеяло и, не спеша одевшись, вышел во двор. Вдохнув терпкий еловый аромат, я довольно зажмурился на солнышке. По телу тягуче растекалась чуждая до этого сила. Всё же ритуал не был обманом. Но Питер мог и не лгать по поводу древности и необходимости всего этого, а сказать честно, что ритуал этот-вполне обычное соединение пары. Но он прав. Теперь я чувствую себя гораздо более могущественным. Ведь теперь мне действительно есть кого защищать.