Помеченный адом

      Я наблюдаю за Дином уже на протяжении нескольких недель, и чем больше приглядываюсь, тем больше убеждаюсь в том, что этот Первый Клинок медленно, но верно его уничтожает. Он становится всё больше одержим им, не замечая в себе изменений, становясь злее день ото дня. Это больше не тот Дин, которого я знала раньше. Отдалившись от нас, он всё время что—то планировал, чертил, отслеживал по компьютеру, копался в мобильном и рылся в книгах. Подозреваю, что на всё это его подбивает сукин сын Кроули, с которым Дин так мило воркует время от времени, перекидываясь смс. Кас старался не вмешиваться в это дело, потому что проблем хватало и в его небесной канцелярии, а Сэм и вовсе оставил попытки вразумить старшего брата избавиться от Клинка. Однако я видела, что они тоже беспокоятся. В любой момент Дин мог совсем слететь с катушек, а кроме него, как ни прискорбно это признавать, справиться с Метотроном и Аббадон никому из нас не дано. Дин Винчестер — единственный на земле человек, помеченный и раем, и адом. Печать Каина на его руке красным уродливым ожогом бросалась в глаза, если Дин по привычке закатывал рукава или ходил по бункеру в футболке. И никто из нас не знал, что произойдёт в тот момент, когда Дин возьмёт в руки Клинок ещё раз. Толком даже не разобраться, кого он собирается прикончить в первую очередь: названную королеву ада или кривозубого писаря Господня. А между тем, на очереди так же были Гадриэль и Кроули. И даже я жила, опасаясь того, что этот треклятый древний ножик может вдруг потянуться в мою сторону. И хотя Дин каждый раз меня успокаивал, я всё ещё не доверяла ему. После этого наши отношения, которые и без того держались на соплях, стали рушиться с космической скоростью. И, в конце концов, не в силах выдерживать вечный предменструальный синдром Дина, я уехала вовсе. Он не стал меня держать, потому что, цитирую, «так будет безопасней для меня».       Я попрощалась с Сэмом, крепко обняла сестру, кивнула Дину на прощание и укатила в свободное плаванье по штатам нашей великой Америки. Сэмми пыталась меня удержать, давила на то, что как только я переступлю порог бункера и уеду, Дин сломается, начнёт пить, и станет неуправляемым; говорила, что я не могу «оставить её одну, мы же всегда были вместе, и она не сможет остаться здесь одна», хотя прекрасно знала, что такого не будет, и что Сэм никогда не даст её в обиду, потому что любит. Но я всё—таки её не послушала. И теперь я сижу в каком-то занюханном номере мотеля «Волшебная лагуна» и пишу всю эту хрень в свой дневник, попутно переключая вкладки интернета в надежде найти хоть что—нибудь, чем я смогу заняться в ближайшее время. Саманта каждый день звонит мне, рассказывает как и с какой скоростью у них продвигается дело, говорит о Сэме и Касе, но ни слова о Дине, прекрасно понимая, что этим вызовет во мне бурю ненужных эмоций. Она часто спрашивает, не скучаю ли я по ним, и тогда я отвечаю, что временами бывает, но это проходит, и единственный человек, о котором я думаю постоянно, это она сама. Конечно я бесстыдным, совершенно наглым образом лгала, и меня терзает смутное подозрение, что она знает об этом.

***

      Мой мобильный трезвонит с весьма частой периодичностью почти весь день. Имена на экране сменяются одно за другим: Сэмми, Кас, Сэм. Даже Дин звонил один раз. Хотя не думаю, что это был он, скорее всего это Кас или Сэм, уверенные в том, что уж на этот раз я отвечу, причём незамедлительно. Всю неделю я гонялась за парочкой ругару, которые вечно от меня ускользали, стоило мне напасть на их след. К концу недели я всё же поймала их и поджарила до золотистой корочки с помощью газовой горелки, и поэтому была выжата как лимон. Вечером в пятницу, когда я не выдержала и задремала, телефон стал снова разрываться от звонков, и осознавая, что поспать мне не удастся, я ответила. Выслушав всё, что второпях тараторила Саманта, я схватила с прикроватной тумбочки ключи от машины, надела куртку и выбежала из номера, даже не удосужившись закрыть его на замок. Расплатившись на стойке за номер, и не взяв сдачу, я кинулась к машине, резко хлопнула дверью и надавила на педаль газа так, что Малыш издал жалобный звук.       Дело было в том, что Кроули позвонил Дину пару часов назад, и тот сорвался с места как умалишённый, а «оба Сэма» последовали за ним, потому что сидеть, сложа руки, было невозможно. По словам Сэмми, Дин отправил их с Сэмом проверять какой—то склад на наличие засады "с приветом от Абаддон", а сам направился наверх к Кроули. Но как только Саманта и Сэм зашли на склад, стало ясно, что Дин обманул их, и теперь они мчатся в пентхауз, где обосновался король ада. Ехать было не очень далеко, за что я благодарила небеса, если там вообще ещё осталось кого благодарить. Через час я была на месте, со скоростью пули, выпущенной из кольта, влетая в здание дорогого отеля. Вспотевшая и растрёпанная я остановилась посреди вестибюля, чувствуя на себе ошалелые взгляды посетителей и работников отеля. Прикрыв глаза, я отправила своё драгоценное сознание на разведку, и когда оно вернулось ко мне сильным толчком в грудь, я, не дожидаясь лифта, побежала наверх по лестнице, не удосужившись ответить на возгласы охранника и сотрудников отеля. Через четыре этажа я вновь остановилась, разыскивая номер 666. Дойдя до нужных мне тяжёлых дубовых дверей с позолоченными ручками, я взмахнула левой рукой, и двери с глухим стуком отворились. Пришлось сильно зажмуриться, потому что яркий свет ослепил бы меня в два счёта. Картину, представшую передо мной, когда сияние исчезло, я не забуду никогда: моя сестра прячется за Сэмом, они оба стоят около противоположной стены, с ужасом взирая на происходящее, на кресле около камина полу—лежит, полу—сидит сам Кроули и держится за плечо, которое, по всей видимости, прострелено специальной анти—демонской пулей, а совсем неподалёку от него Дин, весь в крови, остервенело всаживает Первый Клинок в тело уже умершей Абаддон. Сэм пытался докричаться до него, а он всё продолжал и продолжал. В моей груди сердце стучало так сильно, что если бы не звуки ударов Клинка, его можно было бы услышать во всей комнате. Казалось, сердце так сдавливает рёбра, что они вот—вот треснут с диким хрустом, и я сложусь пополам в прямом смысле этого слова. Я заставила себя успокоиться, оторвать ватные ноги от пола и подойти к Дину, который, услышав, наконец, голос младшего брата, остановился и теперь сидел и взирал на всё, что натворил. — Дин… — я помню как дотронулась до его щеки и заставила повернуть голову в мою сторону. Он словно рассматривал меня в первый раз. На его лице появились мелкие морщинки, глаза потухли, и он весь как—то осунулся. Клинок высосал из него почти все жизненные силы. Свободной рукой я вытащила Первый Клинок из его руки и откинула его в сторону. — Всё закончилось. Ты уничтожил Абаддон раз и навсегда. Пора остановиться, — я уселась на пол около тела рыцаря ада и крепко обняла Дина, который обессилено рухнул рядом. Он положил голову мне на плечо и тяжело задышал, прижав меня к себе. Клянусь, несмотря на всё произошедшее здесь и между нами в частности, я была счастлива как никогда. Несмотря на то, что Дин вытворял всё это время, я по—прежнему любила его так сильно, что могла разорваться на части. И пускай это звучит до невозможности сопливо. Ночью, когда мы вернулись в бункер, уже лёжа рядом с засыпающим Дином, я спросила, что происходило, пока меня не было. — Ничего, — ответил он, — без тебя ничего не происходило.