Пожалуйста, останься

Джеймс ненавидит жвачки под столешницей, следы обуви в своей прихожей, тяжелые сумки, сырный соус, круглые конфеты из автоматов, пластиковые стаканы, невкусное пиво, но больше всего — школьную форму и жару. Он ослабляет надоевший галстук как только проходит последнюю ступеньку школьной лестницы. Ему не нравятся светлые джинсы, рубашка, помятая, с закатанными до локтей рукавами, которая промокла от пота и неприятно липнет к спине. Его раздражает, что нужно таскать с собой жилетку, потому что сейчас всего лишь апрель и по всем нормам должно быть еще прохладно. Джеймс терпеть не может все эти нормы. Джеймс подкладывает под голову жилетку и растягивается прямо на асфальте, глядя в высокое и чистое голубое небо. Где же твои дожди, Англия? Где твои туманы и облака, когда они так нужны? Англия не отвечает Джеймсу, только стыдливо прикрывает яркое солнце реденькими облаками. — Эй, — Джеймс открывает глаза, приставив ко лбу ладонь, и смотрит на Майкла, щурясь. Что эй? «Эй, почему ты лежишь на ступеньках?», «Эй, пойдем, я готов», «Эй, мне нравится, как по твоей щеке скатывается капелька пота»? Майкл не спешит объяснять, что он имел в виду, а Джеймс и не спрашивает. Не так важно, что Майкл подумал, потому что Джеймс бы все равно поднялся. Майкл забирает со ступенек скомканный жилет и прячет его в свою сумку, придирчиво оглядывает Джеймса, как будто боится, что он мог измениться за те десять минут, что они не вместе, и обнимает его за плечи, ероша широкой ладонью мокрые волосы. От Майкла становится еще жарче, потому что он теплый и у него такая солнечная улыбка, что после каждой встречи Джеймс проверяет свою кожу на наличие новых веснушек. И Джеймс уверен, что сегодня точно появится парочка, потому что Майкл улыбается всю дорогу до дома, и от этой улыбки подкашиваются ноги и пульс гулко стучит где-то в висках. Джеймс знает Майкла много лет, но все равно может смотреть на его счастливое лицо только в пол-оборота, робко и быстро, как подлый воришка, который покушается на самую красивую драгоценность в выставочном зале музея. Все потому что привыкнуть к этой улыбке «я люблю тебя, Джеймс» совершенно невозможно. Майкл достает ее из своего красивого чемоданчика улыбок, обитого желтым бархатом, и примеряет только тогда, когда рядом Джеймс. У Джеймса очень уютная квартира. Такие квартиры фотографируют на обложку успешных журналов об интерьерах, про такие квартиры говорят: «Мечта» и «Один шанс на миллион», в таких квартирах мечтают поселиться все шестнадцатилетние девочки, когда выйдут замуж. В квартире Джеймса большие окна и солнечный свет заливает все комнаты; цвета в комнатах сочетаются между собой: никаких неожиданных переходов от красного к нежно-бежевому, только выдержанные мягкие тона; в квартире Джеймса всегда приятно пахнет освежителем воздуха — одним из тех, что крепятся на стену и источают тонкий аромат цветов. В эту квартиру невозможно не влюбиться, но Майкл, в качестве исключения, любит ее всего лишь за одну вещь — за Джеймса, который совсем ей не подходит. Фотографию Джеймса рядом с белоснежными цветами точно не поместят в этот журнал на третьей странице с интервью о том, как он счастлив жить здесь, потому что Джеймс небрежно стягивает старые кеды упершись носком в пятку другой ноги, а не используя рожок. Потому что Джеймс кидает школьную сумку в коридоре и закрывает дверь всего на один поворот. Джеймс не создан для этой квартиры — он вносит в нее хаос своим смехом и ругательствами через слово. Очевидно, что Джеймс должен водить в эту квартиру хорошо воспитанных высоких стройных девушек в платьях до колена, с элегантной прической, тонким ароматом духов и аккуратно подведенными глазами, а не Майкла, с его короткими волосами, в которые приятно запускать пальцы, и запахом лосьона. Но Джеймс водит сюда Майкла очень давно, с тех пор как ему исполнилось четырнадцать, и он стал достаточно взрослым мальчиком, чтобы следить за этим великолепием в одиночку и отпускать родителей отдохнуть в Глазго. Примерно в этом же возрасте Джеймс стал достаточно взрослым мальчиком, чтобы хватать Майкла за воротник и наклонять к себе, коротко целуя сухие губы. — Я приму душ, ладно? — Майкл смотрит на Джеймса, который расстегивает рубашку прямо в коридоре. — Хорошо, только быстро, я тоже хочу, — Джеймс охает, потому что Майкл сжимает его локоть и наклоняется, чтобы поцеловать в плечо. * Джеймс растягивается в гостиной прямо на полу и считает минуты с того момента, как в квартире из шума остался только плеск воды. Джеймс видит какое-то семейное очарование в том, что Майкл не закрывается в ванной, и через щель между дверью и стеной можно наслаждаться видом на его щиколотки. Проходит двадцать три минуты и сколько-то-там секунд, прежде чем Джеймс начинает скучать и ему надоедает лежать на полу. — Майкл, я же сказал «быстро», — Джеймс кричит это так, как будто действительно возмущен. Майкл не отвечает, но ненадолго выключает воду, как будто прислушиваясь, и Джеймс бормочет гораздо тише: «Потому что я тоже хочу в душ». Майкл толкает дверь кончиками пальцев, и выбирается из душевой кабинки — Джеймс снова видит его щиколотки. Майкл выглядывает из-за двери, находит взглядом Джеймса и только потом говорит: — Иди ко мне. Джеймс хочет, чтобы это было похоже на сцену из красивого романтического фильма: влажные тела осторожно прижимаются друг другу, Майкл целует его в шею и за ухом, и Джеймс цепляется за его плечи, выдыхая томное «ох». Джеймс думает, что было бы лучше, если бы это было похоже хотя бы на сцену из порно: Майкл хватает Джеймса прямо у порога и они целуются под душем, с удивительной легкостью снимая одежду. Но первые минут пять это совсем не романтично, потому что Джеймс путается в брюках, пока снимает их, а потом вертится вокруг, чтобы пристроить их куда-то, где они не промокнут. Майкл ждет и старается не рассмеяться, когда Джеймс снимает белье, хмурится и забавно говорит «уф», прежде чем шагнуть в душевую кабинку. — Это слишком горячо, — Джеймс ловит руку Майкла, когда он собирается исправить температуру, и разбирается с этим сам. Майклу нравится, как выглядит обнаженный Джеймс, ему нравится прижиматься губами к худому плечу и проводить языком под ключицей, слизывая карамельные веснушки. Ему нравится, как Джеймс открывает рот, а потом сильно сжимает зубы, выдыхая коротко и резко. Майклу вообще нравится Джеймс, со всеми его улыбками, огромными голубыми глазами, смехом: «Блять, Майкл, мне щекотно», поцелуями в лоб перед сном, когда они спят вместе, и бесконечными смс — когда раздельно. Джеймс тянется к Майклу и прижимается к его губам, закрывая глаза. Видимо, существует какая-то магия водных струй, потому что под душем целоваться приятнее, если вообще может быть что-то лучше поцелуев с Майклом. — Ты голодный? — Джеймс упирается лбом в плечо Майкла и слизывает одну из капель с его кожи. — А ты меня накормишь? — Если ты хочешь, чтобы я готовил, — Джеймс смеется и вскидывает голову, улыбаясь прямо Майклу в лицо. За такие улыбки Джеймс должен платить штраф, потому что ими можно пользоваться как смертельным оружием. — Нет, давай сегодня обойдемся без пожарных, — Майкл выпускает Джеймса из объятий и тянется к полочке с гелем для душа. — Я сделаю сэндвичи. Когда Майкл просит: «Повернись», Джеймс послушно разворачивается спиной и задерживает дыхание. На самом деле в этом не так много романтичного, как об этом говорят, но Джеймсу определенно приятно, когда Майкл убирает мочалку и гладит ладонью его спину. Джеймс со свистом выдыхает, когда Майкл резко проводит рукой по его талии, спускается по животу и накрывает ладонью лобок. Джеймс упирается пальцами в стену и придумывает план побега, потому что это становится слишком волнительно, когда Майкл наклоняет голову и находит на шее губами такую точку, от прикосновения к которой бросает в дрожь. — Я поставлю чайник, — Джеймс стягивает со стены полотенце и заворачивается в него, не вытираясь. — Мне казалось ты хочешь в душ, — Майкл насмешливо улыбается, но в его глазах мелькает разочарование, когда приходится разомкнуть объятия. Джеймс закусывает губу и думает, что ему сказать. «Я хочу, чтобы ты трахнул прямо сейчас, но я боюсь все испортить, потому что когда я долго стою на носках у меня затекают ноги» — было бы справедливо, но как-то неромантично и не совсем правда, поэтому Джеймс просто мычит что-то неопределенное и выскакивает за дверь. Джеймс ставит чайник, хотя ему слишком жарко, чтобы пить чай. Ему слишком жарко, чтобы делать хоть что-нибудь, у него горят щеки, и даже шея немного покраснела. Он стоит на кухне, упершись пальцами в стол, и смотрит перед собой, не моргая, так долго, что начинают болеть глаза. Он сжимает пальцы и кусает свой язык, ругая себя за слабость. Конечно же, Майкл разочарован в нем. Определенно, Майкл выйдет из ванной прямо сейчас, одетый, наденет очки и скажет: «Пей свой чай один», а потом уйдет, потому что ему не нужен трусишка-Джеймс. Но Майкл выходит почти сразу, обернув полотенце вокруг бедер, заходит на кухню и обнимает Джеймса со спины. От Майкла приятно пахнет гелем для душа, чем-то карамельным, что совсем ему не идет. Майкл целует Джеймса в щеку, зарывается носом в его волосы и бормочет: «Хочешь посмотреть фильм?». Майкл совсем не собирается уходить, но Джеймсу требуется еще пара мгновений, прежде чем он перестает кусать кожу с внутренней стороны щеки и расслабляется. Джеймс надевает футболку Майкла («А в чем мне ходить?» — «Тебе хорошо и так»), задергивает шторы («Зачем это?» — «Так романтичнее»), усаживается на пол («Ты заболеешь» — «Я возьму плед») и включает фильм. Они смотрят «День сурка», и Джеймс думает о том, что дорого бы отдал, чтобы этот день повторялся из раза в раз. Джеймс готов навсегда отказаться от добрых дел, лишь бы изо дня в день переживать то, как Майкл спускает руку с дивана и зарывается в его волосы, подушечками пальцев поглаживая щеку. Джеймс понимает, что он просит у Вселенной слишком много, когда ловит руку Майкла, прижимает ее к своим губам и мечтает о том, чтобы так было всегда. Майкл пододвигается на диване, и Джеймс послушно поднимается и ложится рядом. Зачем ему пол и плед, зачем ему вкусный чай и сэндвичи, зачем ему «День сурка» и Билл Мюррей, зачем ему весь мир, когда можно так долго и упоительно целовать губы Майкла Фассбендера. * Перед сном Майкл ловит Джеймса у окна и обхватывает поперек талии так сильно, что начинают болеть ребра. Джеймс смеется и пытается закинуть руку за шею Майкла, чтобы растрепать его волосы, но получается плохо из-за разницы в росте. Джеймс совсем не слабый, его не нужно защищать, не нужно закрывать спиной, не нужно укладывать на свои колени и гладить по волосам. Джеймс колючий и вертлявый, Джеймс бьет локтем в живот так, что одним ударом выбивает весь дух, но Джеймс заботливый, а потому успевает поймать Майкла до того, как он рухнет на пол. — Ты меня когда-нибудь прикончишь, Джейми, — Майкл протягивает руку и заправляет прядь Джеймсу за ухо. — Скорее бы, — Джеймс смеется и наклоняется над лежащим на полу Майклом. Джеймс очерчивает пальцами овал лица и прикасается лбом к груди Майкла, запоминая только прикосновениями. Джеймс хочет принести кусочек мела, а лучше ведерко краски, чтобы обвести силуэт Майкла и засыпать рядом с ним на полу каждую ночь. — Поможешь мне подняться? — А ты больше не будешь ломать мне ребра? — Джеймс хочет, чтобы Майкл молчал. Потому что теперь им придется вставать и ложиться спать, а значит наступит завтра и школа, потому что Джеймс не заносчивый телевизионный комментатор, Майкл — не сурок, а сегодня не второе февраля. * Джеймс мог быть отличным учеником, одним из лучших. Он и так был совсем не плох, но уделяй он учебе хотя бы в половину столько же внимания, сколько Майклу, его авторитет в глазах преподавателей вырос бы до небес. Джеймс добросовестно учит программу, отвечает на уроках и показывает неплохие знания на контрольных тестах, но когда дело доходит до конспектов на уроке — здесь Джеймс не блещет. Он каждый раз старательно выводит дату и тему, пишет первые два тезиса, а потом ловит себя на том, что пишет уже пятое смс Майклу. «Я опять все прослушал», — это пишет Джеймс, опустив руки под парту. «Придется вычеркнуть историю из списка твоих будущих профессий», — это пишет Майкл, потому что ему тяжело удержаться от ответов, даже несмотря на то, что это его последний год в школе. Писать Майклу смс — это такое особенное удовольствие для избранных. Иногда Джеймс пишет их, даже когда они вместе сидят за ланчем. «Ты ужасно вкусно пахнешь, я хочу вылизать тебя всего», — это пишет Джеймс и накрывает рукой колено Майкла под столом. «По-моему, ты хочешь сделать это независимо от моего запаха», — это пишет Майкл, но перед этим шумно выдыхает и с тоской смотрит в голубые глаза Джеймса. Когда-нибудь он возьмет его за шкирку и утащит домой после очередного такого смс. Джеймс старается окружить себя Майклом: ставит его фото на заставку телефона («Джейми, ты маньяк»), прибегает на каждом перерыве под его кабинет («Ты прогуливаешь уроки, чтобы не опоздать сюда?»), но, в целом, это никак не помогает скучать хотя бы немного меньше. «Что насчет поцелуев под лестницей?» — это пишет Джеймс и поднимает на Майкла взгляд, облизываясь по привычке. «Я поищу для тебя время в своем расписании», — это пишет Майкл, но не отправляет, потому что у них есть несколько мгновений, прежде чем их увидят, чтобы спрятаться под лестницей и прижаться спинами к холодной стене. Майкл упирается ладонью в стену над плечом Джеймса и касается губами его переносицы. Джеймс сжимает зубы и жмурится, потому что он ждал быстрых и влажных поцелуев в губы, но Майкл прикасается губами к бровям и целует закрытые веки. Джеймсу не хватает воздуха в легких, потому что, чтобы набрать его, нужно шевельнуться и вдохнуть, а это совершенно невозможно, когда Майкл осторожно убирает прядь волос Джеймса за ухо и целует его в губы. А потом срывается Джеймс и, положив ладони на затылок Майкла, становится на носки и целует его долго и отчаянно, с какой-то чисто голодной страстью. — Мы обязательно должны переспать в школе до моего выпуска, — Майкл прижимает руки Джеймса к стене и быстро целует его в губы. — Да… да, — Джеймс ошарашенно моргает и старается устоять на ногах, потому что из него одним разом как будто весь дух вышибли. До этого они не говорили о том, что Майкл выпускается уже через месяц. Они прогуливают вместе уроки, гуляют в парках, играют в приставку, Джеймс пишет их инициалы в школьном туалете, а Майкл готовится к экзаменам. Джеймс прижимает к губам ладонь Майкла и шепчет в нее: «Пусть апрель не заканчивается». В этом апреле они совершенно счастливы. *** В мае начинаются дожди, и вместе с погодой меняется и Джеймс. Джеймс чаще молчит, просит Майкла переписать его музыку на диск и иногда не приходит в школу. Никогда еще Джеймсу не было так страшно. Джеймс вешает на стену календарь и закрашивает числа до отъезда Майкла черным маркером. Майкл уедет, конечно, Майкл уедет в Лондон и станет хорошим актером, потому что он талантливый и ему совсем не нужен Джеймс и маленький провинциальный город. Майкл будет красоваться на огромных постерах у кинотеатров, давать интервью и ослепительно улыбаться фотокамерам. А Джеймс останется здесь еще как минимум на два года, а когда приедет в Лондон ничуть не удивится прочитав в местной газете про скандальную гей-пару молодого и успешного актера Майкла Фассбендера и кого-нибудь еще. * — Джейми, ты уверен, что все хорошо? — Майкл садится рядом с Джеймсом и обнимает его за плечи. — Конечно, — Джеймс пожимает плечами и убирает в сторону джойстик, чтобы положить руку на грудь Майклу и прижаться к его плечу. Майкл плохо показывает свои чувства к Джеймсу, ему кажется, что все слова сейчас ни к месту, они слишком шаблонны и затерты, ни одно из них не сможет действительно успокоить или помочь. Майкл зарывается пальцами в волосы Джеймса и осторожно перебирает их, пропуская сквозь пальцы короткие пряди. — Хочешь поиграть еще? — Джеймс отрицательно качает головой, и Майкл выключает приставку. Когда веселая песенка из игры обрывается, в комнате становится оглушительно тихо. Между ними никогда не было такой тишины, и Майклу страшно, Майкл обнимает Джеймса, Майкл целует его щеки, Майкл сжимает его руки, Майкл шепчет: «Пожалуйста, пожалуйста, скажи мне, в чем дело», а Джеймсу даже вдохнуть тяжело от всей этой обрушившейся нежности. — Поцелуй меня, — сложно понять, кто из них говорит это. Джеймсу не нравится ходить без одежды, но ему нравится, как Майкл жадно оглядывает его обнаженное тело и прижимается губами к коже. Джеймс закусывает губу и смеется, когда Майкл целует его пупок и носом зарывается в волосы на лобке, потому что это щекотно и очень приятно; Майкл поднимает голову и отвечает улыбкой. В порно, которое смотрит Джеймс, герои очень легко избавляются от одежды: иногда ее вовсе нет, иногда она снимается лишь наполовину, иногда волшебным образом пропадает в следующем дубле. Когда Майкл отстраняется и снимает с себя футболку, Джеймс думает, что порно-индустрия много теряет, не используя это. Майкл прислоняется спиной к дивану и снимает с себя штаны, а Джеймс пытается держать свой рот закрытым и не забывать дышать. Майкл не сваливает Джеймса на спину и не осыпает все его тело поцелуями. Майкл не зарывается пальцами в волосы Джеймса и не притягивает его к себе. Майкл не говорит каких-то глупостей, вроде: «Давай сделаем это, детка». Майкл просто сидит, прислонившись к дивану, и позволяет Джеймсу дотрагиваться до своего живота, обводить кончиками пальцев родинки и целовать теплую кожу. — Ты красивый, — говорит Майкл, хотя думает об этом Джеймс. Майкл каждый раз так прикасается к Джеймсу, как будто это первый раз. Джеймс каждый раз ему подыгрывает и, ложась животом на ковер, взволнованно вздыхает и неуверенно приподнимает бедра. Джеймс хочет громко стонать, срывая голос, но когда Майкл целует его лопатки, получается только беззвучно открывать рот и шарить руками по ковру, в поисках точки опоры. Джеймс упирается коленями в ковер, приподнимая бедра, и сильно сжимает зубы, когда Майкл раздвигает его ягодицы и обводит языком сфинктер. — Я хочу видеть твое лицо, — Джеймс не узнает свой голос, поэтому оборачивается — вдруг Майкл его тоже не узнает. Джеймса волнует мысль о том, что Майкл уже возбужден, хотя не прикасался к себе. Джеймс кладет ладонь Майклу на шею и притягивает его к себе, целуя в губы. Майкл тяжелее и выше, но он все равно умеет не наваливаться и не принимать неудобных позиций, даже когда Джеймс целует его так крепко и облизывает губы так сексуально. Джеймс опускает руку между их животами, и Майкл тихо стонет, когда он прижимает их члены друг к другу и осторожно гладит. Джеймс откидывает назад голову и закусывает губу, потому что это совершенно восхитительно и совсем не то же, что дрочить самому себе; рука Майкла лежит на его щеке, она тяжелая, теплая и в нее приятно утыкаться носом, чтобы застонать, когда очередное движение приносит больше удовольствия. — Тебе нравится? — Джеймс переходит на шепот и очень надеется, что эта фраза звучит не только в его голове. Майкл вместо ответа убирает его руку и кладет на ее место свою. У Майкла широкие ладони и длинные пальцы; Майкл двигает рукой резко и часто, большим пальцем успевая погладить головку члена, прежде чем снова быстро соскользнуть вниз к мошонке. Джеймс сжимает зубы и с силой упирается пятками в ковер, ругаясь сквозь зубы. «Блять, Майкл, блять», — Джеймс срывается на крик и кончает, больно ударяя рукой по полу. Майкл дает ему время отдышаться, а потом ничего не говорит, потому что Джеймс сам обхватывает ладонью его член и доводит до оргазма. Джеймс кладет голову Майклу на плечо и сонно закрывает глаза. Он забывает про май, про экзамены, про поступление и про Лондон, потому что Майкл накрывает его плечи рукой и стаскивает с дивана плед, чтобы укрыть их. — Останешься сегодня у меня? — Джеймс берет Майкла за руку и переплетает их пальцы. — Можно? — Пожалуйста, останься, — Джеймс не уверен, что просит только об одной ночи. * Джеймс живет с постоянным ощущением уходящего времени. Каждый день он долго лежит в постели и не разрешает себе засыпать, потому что так можно оттянуть расставание с Майклом. Джеймса совсем не утешают фразы Майкла: «Мы все равно будем вместе», «Я буду приезжать каждые выходные», «Ты приедешь ко мне на каникулах»; Джеймс ненадолго успокаивается, только когда Майкл целует в губы и вжимает в себя со всей силы. Джеймс думает, что переживет это расставание, даже когда до даты остается совсем немного. Он не забывает есть и пить, неплохо сдает свои экзамены, пишет Майклу тысячи смс и часто зовет к себе в гости. Джеймс продолжает жить так же, как и много дней до этого, а значит, все может быть не так плохо. Он думает так до того самого дня, когда Майкл звонит ему, и Джеймсу приходится отвлечься от чтения новостей в ленте. — Джеймс, Джейми, — Майкл на том конце тяжело вздыхает и надавливает пальцами на виски, — ты поедешь со мной в аэропорт? — Конечно, — Джеймсу не нужно время, чтобы подумать над ответом. — Я останусь у тебя, а днем мы поедем, так? — Так. — Ты уверен, что не хочешь?.. Я могу попросить отца или… — Майкл, — Джеймс старательно улыбается, стараясь придать голосу оживленность, — я обязательно провожу тебя. Ты обязательно останешься у меня. А теперь я пойду, у меня с кухни подозрительно пахнет гарью, — Джеймс жмет на кнопку отбоя прежде, чем Майкл успеет что-то сказать. Джеймс сползает на пол и часто дышит, открыв рот. Ему очень хочется плакать, но внутри все буквально скрутило от боли; он жмурится и моргает, стараясь выдавить хоть слезинку, но может только беззвучно задыхаться, вцепившись в свои колени. Через много лет он сможет использовать эти воспоминания, чтобы лучше всего сыграть свою трагическую роль в кино, но сейчас Джеймс ложится на холодный пол и кусает пальцы. Майкл уедет. Майкл уедет не до ближайших выходных, не до Рождества, Майкл уедет навсегда — Джеймс совершенно точно уверен в этом. Джеймс понимает, зачем люди режут свои руки — они хотят плакать. Плакать из-за физической боли — нормальная реакция; Джеймс хочет сделать себе больно, чтобы расплакаться, чтобы почувствовать хоть какое-то облегчение. Джеймс судорожно вздыхает и считает до десяти. Он фокусируется на своих руках, сжимает и разжимает кулаки, старается читать стихи, вспоминает все советы для подобных случаев, но ничего не помогает избавиться от фиолетовых пятен, расплывающихся перед глазами и острой боли внутри. Джеймс переворачивается на спину и раскидывает руки в стороны. Джеймс не уверен, что переживет это расставание. * Когда Майкл приходит к нему домой с чемоданом вещей, Джеймс выглядит совсем прилично, он свистит: «Ну и барахла у тебя», а Майкл обнимает его за талию: «Я принес бутылку вина». Они стоят на кухне и Майкл по третьему разу разливает в бокалы вино. У Джеймса нашлась еще одна бутылка и штопор, у Джеймса нашлись силы приставить чемодан Майкла к шкафу и ответить на все его шутки. — Это ведь не навсегда, — говорит Майкл и ставит бокал на стол. — Только на два года, конечно. — Я буду приезжать к тебе на выходные и праздники, ты же знаешь? — Джеймс не знает, но кивает, потому что Майкл выглядит грустным. Джеймс думает, что в последний вечер все должно быть идеально. Джеймс находит свечи, включает музыку, протирает лучшие бокалы и старается выглядеть не очень грустным. У Майкла получается лучше. Майкл привлекает Джеймса к себе за талию и осторожно целует в губы, покачиваясь в такт музыке. — Позволишь мне один танец? — Я умею танцевать только шотландские танцы, — Джеймс смеется и обхватывает руками шею Майкла. Они еще танцуют, когда Майкл берет проволоку от винной пробки, делает из нее кольцо и надевает Джеймсу на руку. Никаких громких обещаний, никаких объяснений — только крошечный кусок металла у Джеймса на руке. Джеймс усмехается и целует Майкла в щеку: «Спасибо, дорогой». Джеймс чувствует себя почти счастливым, с поправкой на то, что он глубоко несчастлив. * Джеймс смутно помнит утро и день: частые поцелуи Майкла куда придется, следы от его пальцев на запястье, горячий шепот в ухо — вот и все, что от него остается. Джеймс смотрит на самолет, который разлучит их с Майклом, и не чувствует к нему ненависти. Джеймс не может чувствовать ничего, кроме оглушительной боли, от которой хочется упасть прямо в центре зала и рыдать; боли, от которой Джеймс останавливается на улице у какого-то дома, прижимает ладонь к стене и соскребает пальцами краску, оставляя под ногтями мел; боли, от которой Джеймс не слышит звуков и не запоминает того, что с ним происходит; боли, с которой Джеймс остался наедине. «Я приеду к тебе в ближайшие выходные», — это пишет Майкл, а Джеймс прижимает телефон к груди и ему кажется, что он забыл поставить вопросительный знак в конце.