My heart would break without you Might not awake without you.
- Курт, бросай это. - Это было в последний раз, Себастьян, я обещаю. - Это уже твой третий последний раз, черт тебя побери! Ты понимаешь, что это убьет тебя? - Нет, нет, теперь я точно соскочу. Знаешь, я понял, что я делал не так! Нельзя просто так взять и бросить, когда столько сидел на героине! Мне просто нужно какое-то время курить травку, только траву, никаких уколов, обещаю! А потом я совсем завяжу с этим, так будет проще. Себастьян подошел и обнял меня. Кажется, он даже заплакал. - Курт, я не знаю, сколько раз я еще смогу пережить с тобой ломку… Я не знаю, насколько меня хватит… - Последний раз, последний. А потом у нас будет прекрасная жизнь, Себ, мы будем самыми счастливыми людьми на свете… Я и правда тогда в это верил.***
Я прокручивал этот разговор в голове раз за разом. Пока сидел в этом грязном, прогнившем в прямом и переносном смысле клубе вместе с моими друзьями-гашишниками. Пока мы обсуждали героинщиков, в наших глазах они были кончеными людьми. И я, бывший героинщик, больше всех говорил о том, что героин – зло. Я прокручивал этот разговор в голове, пока затягивался уже второй сигаретой, плотно набитой травой. Я прокручивал этот разговор в голове, пока Том, такой же бывший героинщик, как и я, предлагал сделать самый последний укол. Я прокручивал этот разговор в голове и думал, что ведь и правда, из-за одного маленького укола ничего не будет. Я прокручивал этот разговор в голове, пока стоял в кабинке туалета этого отвратительного клуба и смотрел, как Том вставляет себе в вену иглу с четвертью грамма проклятого порошка. Я прокручивал этот разговор в голове, пока смотрел на шприц с героином уже в своих руках. Я думал о том, что не могу предать тебя. Я действительно не хотел предавать тебя, нарушив свое слово. Но что будет с одного укола? Да, тогда мне казалось, что ничего, что это ерунда. - Мне жаль, - прошептал я, медленно вводя иглу шприца в свою руку. – Я люблю тебя, Себастьян.***
Ты никогда еще не был так зол. Или, точнее будет сказать, ты никогда еще так не злился на меня. Когда я пришел домой, ты уже ждал меня. Ждал, что я приду под кайфом. Боже, ты на самом деле ждал того, что я не сдержу свое обещание. На самом деле я почти не помню этот вечер. Ведь я обдолбался героином, словно я наркоман, которому уже ничем не поможешь. Хотя стоп, так и есть. Но, Себ, я помню, как ты кричал, что я перестал быть похожим на самого себя. Что ты иногда едва понимаешь, о чем я говорю, потому что в моем лексиконе наркоманского сленга стало больше, чем обычных человеческих слов. Я помню, что было много слез. Ты собирал вещи, кричал и плакал. А я просто сидел на краешке нашей кровати и плакал, наблюдая за тем, как дрожат пальцы на моих руках. А потом ты сказал мне это. Эта фраза навсегда останется выжженной на моем сердце. - Мне жаль, что доза нужна тебе больше, чем я. И за тобой закрылась дверь. Тянулись секунды, а эта чертова фраза все висела и висела в воздухе. Она заполонила все мои внутренности, выкачала весь кислород из легких, болью растекалась по венам. - Ты нужен мне больше, чем наркотики! - выкрикнул я. Но дверь уже была закрыта.***
Прошло тридцать четыре дня с тех пор, как за тобой захлопнулась дверь. Прошло тридцать два дня с тех пор, как я в последний раз прикасался к этим чертовым наркотикам. Но ты даже не знаешь об этом, не знаешь о том, что я исправился. И, кажется, даже не хочешь знать, ведь ты не отвечаешь на мои звонки. И я понятия не имею, где тебя искать, Себастьян. Свою квартиру ты продал, когда переезжал ко мне. А теперь ты ушел из нашей квартиры, но куда, черт возьми, ты ушел? А я не могу без тебя. Потому что я, наркоман вот уже около трех лет, действительно нуждаюсь в тебе сильнее, чем в гребаной дозе. Я знаю, что ты не вернешься ко мне. И я знаю, что я тебя не достоин. Но я не вижу своей дальнейшей жизни без тебя, ты был тем единственным, что держало меня на плаву. Я вижу лишь один возможный выход для себя, я сделаю золотой укол. Знаешь, я оправдываю тем самым твои ожидания, ведь ты наверняка ждешь, что я кончу как наркоман, от передозировки, да, Себ? У меня еще остался один знакомый, который с радостью продал мне полграмма. Полграмма будет достаточно после такого перерыва, я думаю. Знаешь, а ведь я впервые сделаю это дома, я не позволял себе этого, пока ты жил здесь. Не потому что я боялся попасться, а потому что я не хотел осквернять нашу квартиру. Мои руки почему-то так дрожали, пока я растворял порошок в лимонном соке, а затем наполнял им шприц. Но дрожь прекратилась, когда я поднес иглу к синей вене, ярко выделяющейся на бледной коже моей руки. Я буквально почувствовал, как героин начинает быстро распространяться по моему организму. Перед глазами все завертелось, в ушах шумело, и я откинулся назад на кровать, не в силах даже вытащить шприц из вены. Не знаю, как я смог в таком состоянии услышать хлопок двери. Я не знаю, привиделось мне это или нет, но я увидел твое лицо напротив секунд через десять после этого хлопка. Себастьян, это лучший подарок перед смертью, который только можно пожелать. Из-за гребаного шума в ушах я не мог разобрать почти ничего из того, что ты мне говорил. Но так приятно просто слышать твой голос. Кажется, ты вызвал Скорую, постоянно звал меня по имени и, совершенно точно, ты плакал. Я не мог произнести не слова, но я так хотел, чтобы ты улыбался. Я чувствовал, как каждый новый вдох становится для меня все более сложным, поэтому я почти перестал дышать. Я ощущал, как сердце в моей груди с бешеного ритма внезапно перешло на такой медленный, что я не был уверен в том, что оно вообще бьется. Ты сделал мне такой подарок перед смертью, и я должен был сказать тебе. Сказать так, чтобы на этот раз ты услышал. Я собрал все свои силы, которых хватило лишь на шепот и не хватило для того, чтобы продолжать дышать. - Ты нужен мне сильнее, чем наркотики, Себастьян.