То, что было предначертано.

      "Веришь ли ты в судьбу? Баланс между случайностью и неизбежностью. Как ты думаешь, случайность ли является истинной причиной того, что было предначертано…или совершенно наоборот?"       В нашем мире сотни историй. Сотни судеб. В какой окажешься ты?       Моя судьба была решена с самого начала, вплетая в себя другие и связывая их вместе, образуя комок из настоящего. Когда перед тобой стоит выбор, в будущем виден лишь один вариант исхода событий. Чтобы я не выбрал, ждал ли меня тот же конец?       Лето будто осень. Дожди, гром и серое небо. 9 июня. Я ехал на встречу с человеком, которого ни разу не видел. Мы общались примерно полгода по интернету. Он жил в моем городе, но что странно, за все время мы ни разу не подумали о личной встрече. И вот она должна была состояться. Мы встретились на автовокзале, так как я возвращался от матери. Он стоял в черном плаще, всё оглядываясь по сторонам. На вид ему было 35, что казалось смехотворным: мне было всего 18. Но разве это важно, когда от простого общения становиться легче? Когда ближе друга ты и не представляешь? В таких случаях все отходило на задний план. Я быстрым шагом направился к нему, испытывая небольшое волнение. Он заметил меня, и через секунду на его лице появилась улыбка.       - Ну, здравствуй, Саша.       - Привет. – я расплылся в глупой улыбке.       Потом мы пошли в кафе, попутно обсуждая разные книги, направления музыки – все то, что объединяло нас. Он говорил про сгнившую молодежь, отсутствие моральных устоев, что был рад, раз остались еще такие как я. Мы всё говорили и говорили, до самого вечера, блуждая по всему городу. Становилось уже прохладно, и мы отправились к нему домой. Почему я пошел к нему, по сути, незнакомому человеку, почему решил довериться ему, и еще миллиард подобных вопросов, что задал бы любой. Так почему же? Он показывал свою квартиру, как что-то важное, каждую комнату. Рассказывал забавные истории, связанные с ними. Показал свою коллекцию фильмов, книг. Показал даже вид из окна спальни. Мы пили чай с купленными пирожными, говорили, переходя с одной темы на другую. Мне казалось, что этому не могло быть конца.       Но мне показалось.       Его в момент как подменили. Лицо словно обрело каменный вид. Тело напряглось. В руках он все крутил свою чашку с уже остывшим чаем. Когда я спросил, что не так, он просто промолчал, но продолжал смотреть на меня. Я начал нервничать, не понимая, что происходит. А дальше он набросился на меня. Быстро, словно зверь, задевая чашку, что со звоном упала на пол и раскололась на маленькие кусочки. Я тут же начал вырываться, отбиваясь ногами и руками, чем только мог. Я больше не знал его, я не знал, что можно было ожидать от этого мужчины. Навалившись на меня всем телом, он захватил одной рукой мои запястья, фиксируя их за головой, а второй рукой принялся расстегивать мои штаны. Крики, визги, мои попытки вырваться, могло бы его это остановить? Он тут же заткнул мне рот ладонью, прекратив стягивать с меня штаны. Смотрел мне в глаза почерневшими зрачками, что-то шептал, прижимался ко мне, из-за чего чувствовалось его возбуждение. Тебя действительно возбуждало такое? Я все отбивался чем только можно было, крутил головой, извивался, и это наконец дало результат, я немного освободил схватку, после чего попытался ударить его ногой. Удар получился несильным, но достаточным, чтобы скинуть его. Я немедленно побежал к выходу, надеясь, что не споткнусь как очередная блондинка в американских ужастиках на ровном месте. Он догнал меня, не у самого выхода и даже не близко от него. Со всей силы приложил об стену так, что воздух мгновенно вышел из моих легких, и сразу же вонзил мне нож в грудь. Тот самый нож, которым мы резали пирожные. Пирожные, что мы купили пару часов назад. Пару часов назад, когда мы смеялись и говорили обо всем на свете. Он вытаскивал и загонял его снова. Шумно дышал, сжимал губы в тонкую полоску. Кричал ли я или нет, а может просто наблюдал, как на моей груди кровь перемешивается с розовыми кусочками клубничного желе, что было? Что ты тогда чувствовал? Что чувствовал, когда лезвие проходило между ребрами, когда оно пронзало легкое? Я словно тряпичная кукла упал на пол, кряхтел, еле слышно стонал. Но даже это не отрезвило тебя. Ты лишь перевернул меня на спину, полностью стянул с меня штаны, немного помешкал со своими джинсами и уперся своей сочащейся смазкой головкой, пытаясь протолкнуться в меня. После нескольких неудачных попыток все же додумался немного растянуть, облизнув пару пальцев и плюнув в колечко мышц. Сразу два пальца. Почти на всю длину. Как ты думаешь, я был еще жив тогда? Был ли я жив, когда ты уже вовсю вбивался в меня? Когда кровь стекала по бедру на пол дополняя лужу крови, что вытекала из моей груди. Ты стонал, ты так прекрасно стонал. Твои волосы растрепались, и, возможно, это было бы красиво, не будь я под тобой. Мертвый и весь в крови.       Когда все закончилось, ты молча сидел и наблюдал как из меня вытекает твоя сперма смешанная с кровью. Молча плакал и наблюдал. Потом пришел в себя, начал судорожно трястись, хватался за голову, нашептывал что-то про ад.       Но даже тогда ты не поступил правильно. Одел обратно мои штаны и упаковал мое тело в черный полиэтиленовый пакет. И выбросил меня. Просто взял и выбросил в овраг рядом с автовокзалом.       Я пролежал так девять дней. Девять чертовых дней. Проснулась ли твоя совесть, а может я приходил тебе во снах? Ты вообще спал? Что было с тобой все эти девять дней, после которых ты решил сдаться. Пошел в полицию и сдался, не забыв рассказать, где мой труп.       Оказалось, что мама давно уже написала заявление о моей пропаже. Меня уже давно искали. Нашли. Всё время шли непрекращаемые дожди, и мое тело начало разлагаться, чему поспособствовали открытые ранения. На опознаниях мама даже не смогла узнать меня – настолько ужасным было мое тело. Пришлось делать опознание по зубам, как в кино, представляешь?       Меня похоронили через день, после опознания. Мама все плакала, но старалась держаться. Каждый удивлялся, мол, неужели такое бывает. А сколько было народу, и все приехали ради меня.       Мое тело так никому и не показали. Через столько дней я не был даже похож на человека. Я был словно хрустальный. Меня заморозили, обернули фольгой и еще чем-то и уложили в гроб. Деревянный. Коричневый.       Два дня назад мое тело приняла земля, а тебя по каким-то причинам выпустили. Говорят, что тебя заставили взять вину на себя. Но мы ведь знаем с тобой всю правду, не так ли?       "Я думаю вещи, вроде случайностей, на самом деле, прежде всего, являются тем, что предопределенно для нас. Или, возможно… возможно, все наоборот."