Усовершенствование

      Ксения с минуту рассматривала коридор: скамью, на которой она сидела, картину на противоположной стене - жаркий морской пейзаж далекой страны, обрамленный в светло-коричневую рамку, - окно по левую руку от девушки еле-еле выделялось на фоне светло-серой стене.       «Удивительно, что нет дождя», – подумала Ксения.       Настроение девушки не отличалось от цвета стен.       Из лабиринта коридоров не было выхода. Химик обманывал всех и каждого, скрывая под масками истинное лицо. Пытаясь выведать у Ксении, какие видения ей являлись, он сделал ошибку. Гипноз Химика не подействовал на девушку. Ксюша не могла понять, как ей удалось избежать этого действия, но ответ не приходил в голову. «Может, моя способность развивается? Должна же быть хоть какая-то польза от усовершенствования!.. Можно проиграть битву, но выиграть войну». Но эти слова несильно поддержали упавшее настроение Ксении.       «Бороться», – пронеслось в её голове.       – Ксения! Наконец-то я тебя нашел. Что с тобой?       Никита внимательно посмотрел в лицо девушки, как будто пытался прочесть что-то в её глазах.       – Ты расстроилась из-за Химика. Я тебя понимаю. Сам не в духе.       Никита помолчал.       – Больно видеть разочарование и печаль на твоем лице… Прости, глупость сказал… – продолжал он.       Ксения удивилась: «За что он извиняется?».       – Ксюша, почему ты молчишь? – спросил Никита.       – Нет, почему же… Могу, что-нибудь сказать. Правда, не знаю что…       И последующее за тем молчание длилось несколько минут, можно было подумать, что молодые люди думают об одном и том же. А жаркий морской пейзаж привлекал внимание, но не поддерживал оптимизма.       Никита привычным жестом откинул челку каштановых волос с оттенком коньяка. Его карие глаза, смотрящие всегда на собеседника проницательно и испытывающе, как бы хотели знать, о чем думает человек, что он чувствует. Сейчас он не наблюдал, а ждал – требовать разговора от Ксении было просто глупо. Никита видел упорство девушки и понимал её воинственный настрой. Сам Резцов в борьбе с Химиком видел не просто попытку отстоять свои права, а, скорей всего, помощь тем, кто еще может попасться на злую удочку Химика.       – Может пойдем? Тебя ждут сестра… и Станислав. Мне кажется, он больше расположен тебе, чем к Тане. А ты же говорила, что они встречаются.       – Мне безразлична привязанность Станислава. Я её не воспринимаю.       – А мне показалось, что…       – Никита, если ты беспокоишься за Юрисковского, то лучше обсудить это с ним. А меня сейчас больше волнует, какую новую пакость выкинет Дмитриев.       – Но почему ты решила, что этот старик и есть Химик?       – Ты еще в этом сомневаешься? Наверное, ты удивишься, если я скажу, что его настоящая фамилия - это Хмелевский.       Никита непонимающе взмахнул рукой       – Но Хмелевский одноклассник Юрисковского живет во Ф.       – Месть, Никита, месть, вот в чем дело. Юрисковский отбил у Хмелевского девушку. Может для тебя это не повод для мести, но Хмелевский, наверное, думает иначе. Результат его вражды - Химик. Кстати, сам Химик и признался в этом тогда в магазине.       – Сам все тебе сказал?       – Получается, что так.       – А может, Химик специально рассказал об этом случае из жизни Юрисковского, чтобы запутать следы и свалить всю вину на одноклассника Станислава, который живет за границей?       – Вполне возможно, – смотря в окно, сказала Ксения.       – Станислав сказал, что ты видела разговор учеников Химика. Они говорили про игру «в добро и зло». А что они еще говорили?       – Идиот, – Ксения вскочила со скамьи. – Я же просила его никому не говорить об этом. Что он еще тебе сказал?       – Он мне не говорил. Мне сказала Алина…       – Алина? Прекрасно! Еще бы по радио объявил. Станислав говорил Алине только об игре?       – Да.       Никита в нерешительности замолчал, но, подумав, решил, что Ксению нужно успокоить, поддержать добрым словом.       Она была на взводе, Никита не представлял, что ждет Стаса за опрометчивый поступок.       – Ксения, я понимаю, ты переживаешь за своё усовершенствование…       – Никита, я не нужна Химику, ему нужен ты, твое усовершенствование!       – Твое видение сбывается, – горько усмехнулся молодой человек. – Но мы еще повоюем, и в «игре» проиграет Химик!       – Мое видение еще не сбывается, всё можно остановить.       Ксения прошлась по коридору, вернувшись обратно, остановилась напротив сидящего Никиты.       – Я сыграю в эту игру. Точнее уже начала. Я сказала Химику о том, что ты его следующая жертва, это ведь был не гипноз, я сама решилась на такой шаг. Раскрыв своё видение, я рассчитываю, что он, наоборот, не решится тебя выкрасть, потому что подозрение падет на его прикрытие – старика профессора. Никита, если ты меня не одобряешь, то я пойму…       – Нет, Ксюша, – остановил её Никита. – Твое решение обосновано логикой и желанием бороться. А вот если бы ты отказалась бороться, тогда я бы не понял.       Никита встал. Ему хотелось что-то еще сказать, что-то ободряющее, или обнять девушку, защитить, закрыть её собой. Но Ксения, рассуждая вслух, опять стала ходить по коридору, не заметив порыва Никиты.       – Может это всё моя исконно больная тема. Но мне кажется, если я не выиграю в этой ожесточенной борьбе, то... Такое ощущение, что если я не буду думать о победе, то это будет означать, сдаться или стать уловом, как выражается сам Химик о людях, у которых забирает способности. Профессор не остановится ни перед чем, он будет продолжать свое «ремесло» дальше, пока...       – Ксюша, Ксюша, остановись, не пытайся действовать самостоятельно. Не надо, чтобы твое стремление победить привело к опасным последствиям. Давай продумаем стратегию, а не будем легкой добычей Химика, – Никита остановился, прислушался. – Ксения, тебе не кажется, что здесь слишком жарко?!       – Что?       – Понимаешь, у моей способности есть одна странность, кроме подогрева, нагрева и тому подобного, я могу чувствовать тепло в воздухе, точнее повышение температуры. Ну, допустим, что-то горит... – начал объяснять Никита, но вдруг в его глазах блеснула догадка, – что-то горит!       Резцов бросился бежать вперед по коридору, заворачивая в каждый новый поворот, прислушиваясь к своему острому чувству. Ксения не отставала от него. В следующий момент Никита завернул за угол подбежал к первой двери слева и выбил её прежде, чем Ксения успела остановить его. Это была та самая комната, в которой полчаса назад находились друзья. В комнате горела вся записывающая аппаратура. Никита направил свои руки на огонь, впитывая жар. Пламя стало исчезать. Удивленный испуг Ксении прошел в ту же минуту, как раздалось сварливое шипение гаснущего пожара.       Вбежавшие следом люди в ужасе переговаривались друг с другом. Наташа и Анастасия Сергеевна пришедшие со всеми, были поражены увиденным.       – Ксения?! Никита?! Что вы натворили?! – спросила Наташа.

***

      Никита молча сидел за столом в кабинете Анастасии Сергеевны. Ксения, которую сначала не пускали, а потом усадили рядом с Резцовым, тоже молчала, иногда постукивая от негодования по столу. Ожидание Наташи и капитана Усоверов Анастасии Сергеевны длилось не меньше получаса. Терпение начинало покидать молодых людей. Какая глупость обвинить их в лжесвидетельстве! Какой был у них смысл обвинять этого профессора? Попытка доказать, что они не поджигали запись, ничего не дала. И вот уже как полчаса эмоции покинули молодых людей. А что было делать? Усовермейстер рвал и метал, жалоба Дмитриева вызвала большой скандал у его начальства. Все шишки летели на головы Анастасии Сергеевны и Наташи.       Ксения перестала стучать по столу, неприятный холодок пробежал по телу. Видение говорило о неприятности, возможно, ссоре.       – Что-то происходит в Зале Ожидания, – произнесла Ксения. – По-моему, Таня и Стас ссорятся.       Никита непонимающе посмотрел на девушку. Да и сама Ксюша была удивлена, она ничего не брала в руки, ни к чему не прикасалась, мимолетная мысль о сестре привела её к видению. Это поражало.       – Твоя способность прогрессирует, – улыбаясь, сказал Никита.       – Надо сходить узнать, что там происходит, – растеряно произнесла Ксения.       – Иди. Я сам поговорю с Анастасией Сергеевной и Наташей.       Кирчикова все еще сомневалась – она не переживала за Никиту и не хотела встревать в отношения своей сестры. Но Никита понял иначе.       – Ты найдешь дорогу? Не заблудишься?       Ксения кивнула.       Выйдя из лабиринта коридоров, Ксения нехотя направилась к Тане и Стасу, их недовольные лица говорили о сильной размолвке. Заметив Женю, Ксюша решила сначала убедиться, чтобы не ошибиться в увиденном.       – Что здесь происходит? – был короткий вопрос.       – Знаешь, Ксюша, бороться со злом - это одно, а встревать в ссоры влюбленных - это другое!       – Они что, послали тебя?       – Мягко сказано. Смерч, по сравнению с ними, ветерок. А причина вообще не понятна, – Женя невольно вздохнул. – Я обещал Алине последить за ними, но, раз ты пришла, я пойду к ней.       И, как будто отвечая на немой вопрос Ксении, добавил:       – Она у Наташи. Наташа прибежала сюда, говорит, что у нас проблемы из-за профессора. Кстати, а где Никитос? – улыбаясь, сказал Женя.       – Химик полчаса назад устроил поджог. В нем обвиняют Никиту. Но…       Улыбка пропала с лица Жени, и, вскочив со стула, он бросился в сторону Наташиного кабинета. Если б Ксения могл, то последовала бы его примеру, она совсем не ожидала такой реакции со стороны веселого, немного саркастичного Евгения.       «Сколько может повторяться это сумасшествие?» – Ксения обхватила голову руками, видения преследовали, не давали сосредоточиться на реальности. Весь разговор Стаса и Тани, каждое слово, каждое движение видела она, как будто ссора происходила в данный момент. Но, нет, парочка сидела молча, даже не глядя друг на друга. Что было толку подходить и мирить? Зло стояло в глазах некогда влюбленных людей. Разлучница? Но Ксения ничего не делала для этого. Вот подходит Станислав, что говорить? Кирчикова подняла глаза вверх. Потолок стеклянный пропускал тусклый туманный свет ночи. Увидев нависшее над зданием пасмурное небо, Ксения решилась, но первым разговор начал Стас.       – Здесь, наверное, очень красиво летом. Звезды светят в зал. Почему это здание не кафе для влюблённых?!       – Наверное, потому что они здесь ссорятся, – холодно ответила Ксения.       – Если это намек на меня и Таню, то она сама сделала свой выбор.       – Выбор? Таня не делала никакого выбора. Вы сами сказали ей, что она «не борец». То есть она не подходит вам? Честно говоря, я уже начинаю сомневаться, кто виноват в ужасном поведении Тани – Химик или вы?!       – Что за глупость? Как вы смеете так думать?       – Что значит «смеете»? – возмутилась Ксения.       Её глаза пылали гневом, а грозный спокойный голос давал понять, что любое неправильное слово или ложный жест она воспримет как оскорбление или угрозу.       – Я не то имел в виду. Конечно же, я не… хватит отрицаний. Я хочу поговорить о положительном… о чувствах, связывающих нас.       Ксения от удивления широко раскрыла глаза. «Что за бесцеремонность? Какие чувства? Какая связь?» – подумала она, а вслух сказала:       – Значит, я правильно поняла своё видение. Все это вы сказали и Тане? Сказали о наших общих чувствах, которых, как ни странно заметить, нет… и не могло быть       – Почему нет…       – Просто это привязанность и не больше, – спокойно возразила на реплику Стаса Кирчикова. – Влечение. Никаких чувств, тем более взаимных, не существует. Все ваши чувства, надеюсь, в вашем понимании это любовь, вы должны отдать Тане, она - ваши положительные чувства.       – Что-то все это пахнет самопожертвованием. Вы хотите навязать мне Таню?       – Если ваши чувства искрение, то какая может быть жертва?!       – Да не цепляйтесь к словам. Я говорю о браке. Таня ждет свадьбу.       Ксения засмеялась.       – Вполне логично. А что вы хотели? Я считаю, что иметь семью - нормальное желание.       – Но я…       Девушка присела на скамью; её очень утомил бестолковый разговор. А Юрисковский все продолжал свою тираду.       – Но я не вижу нас с Таней счастливой семьёй.       «А что вы вообще видите? – зло подумала Ксения. – Видеть будущее не ваша забота».       Прочитав такие мысли, Стас резко заявил:       – Вы не хотите со мной говорить. Я вам открылся, сказал о своих чувствах, и в моем понимании это любовь, а вы мне о привязанности, о влечении. Пытаетесь уличить в безнравственности и самовлюбленности, и, конечно же, в эгоизме.       Эти слова еще больше разозлили девушку, она резко встала со скамьи.       – Стас, оставьте свою идею покорения моего сердца. Да и оно вам не нужно. Присмотритесь к Тане, она вас любит. Хотя и не знаю за что, – добавила Ксения как бы между прочим, но очень тихо, чтобы Юрисковский не услышал.       – Если говорить о вашем сердце, так его у вас нет! Вы хотите подставить сестру, как замену себе. Это вы эгоистка! – в запале сказал Станислав.       – Ну вот, я уже эгоистка. Но вы мне не нравитесь, зачем же я буду обнадеживать вас?       – Да вам никто и не нравится!       – Зато вам все.       – Значит я ловелас?       – Я этого не говорила, – возразила Ксения, понимая, что надо успокоить пыл их диалога.       – Но зато думали.       – Оставьте в покое мои мысли. Смиритесь с тем, что я говорю.       – Но я вас…       – Это просто влечение.       – Вы считаете, что я не могу полюбить?       – Да. Меня вы не любите.       – Конечно, вы же никогда не любили.       – Почему же?       Станислав хотел съязвить, но в этот самый момент к ним подошел Никита.       – Спасибо Химику, мне теперь платить штраф, – со вздохом сказал он.       – Никита, не будешь ли ты так добр, – Ксения искоса посмотрела на Станислава, – пойти и позвать к нам Таню?       – Я не собираюсь с ней разговаривать! – воскликнул Стас.       Резцов в не решительности встал, не зная, что делать, он переводил взгляд с Ксении на Стаса.       – Знаете, что, друзья, я вас понимаю, но я не хочу вмешиваться в ваши личные дела.       – Нет, Никита, у нас со Станиславом Олеговичем никаких личных дел. Он все решил, назвав Таню «капризным ребенком» и…       – Ксения, а вам никто не говорил, что подслушивать неприлично, – выпалил Стас.       – Подслушивать не моя прерогатива. Если вы не извинитесь перед моей сестрой, то мне и разговаривать с вами не о чем. Кстати, я увольняюсь, – сказала девушка и, развернувшись, ушла в сторону Наташиного кабинета.       – Ну, что скажешь, друг, все женщины одинаковые, – улыбаясь, сказал Стас. – Она заблуждается в своих чувствах. Еще передумает.       – Нет, не передумает, – возразил Никита. – Ты упустил возможность быть с Ксенией. Вы даже не друзья.