Тайна Джорджа Макфлая

      Марти не любил, когда его сравнивали с отцом. Неудачник, слюнтяй, тряпка, размазня — такими эпитетами награждали Джорджа Макфлая, а теперь еще и его младшего сына. Но он был другим. Не таким, как отец и брат с сестрой. И всеми силами пытался это доказать, но это мало кто замечал. Наверное, именно поэтому он особо сблизился с Доком Брауном, немного сумасшедшим ученым-изобретателем.       А теперь он и сам мог созерцать своего отца в молодости, во всей, как говорится, красе. Ему едва хватало терпения на общение с Джорджем, этим робким, забитым, неуверенным в себе фикрайтером[1].       — Ну, я не знаю… Смогу ли я… А вдруг у меня ничего не получится? А вдруг я ей не понравлюсь? Вдруг она откажет? — неуверенно тараторил Джордж, когда Марти предложил пригласить Лорейн на танцевальный вечер.       Да, именно ему пришлось пытаться сводить своих родителей, ибо он «наломал дров» и немного изменил будущее в первый же день своего пребывания в прошлом. Даже не так: в первые секунды своего появления в прошлом. Начиная с такой «мелочи», как снос одной из сосен на елочной ферме.       Марти стиснул зубы, мысленно сосчитав до десяти. Удивительно, как он и его брат с сестрой на свет появились, с таким-то папашей!       — Не дрейфь, дружище, — приободрил путешественник во времени своего будущего отца. — Просто пойди и пригласи ее сегодня вечером погулять. А потом и на танцы пригласишь, — предложил он, искренне не понимая, что в этом может быть такого сложного.       — Вечером? — ужаснулся Джордж — Я же пропущу свою любимую передачу, «Театр научной фантастики», — Макфлай-старший неуверенно, но дружелюбно ткнул друга в плечо. — Извини, у меня дела.       И он ушел по своим делам.       — «Театр научной фантастики», говоришь? — усмехнулся Марти, глядя на удаляющегося отца. В голове стремительно созрел план. И если он хорошо знал своего отца — а он его знал — этот план должен был сработать.       Поздно вечером Макфлай-младший в противорадиационном костюме и с парочкой прибамбасов пробрался в дом, где в молодости жил его отец. Он прошел в спальню и замер на пороге, не веря своим глазам. С такой стороны он отца не знал!       Джордж Макфлай, энергично двигая бедрами, предавался страсти в позе «наездник». Его вечно прилизанные волосы растрепались и лежали в полнейшем беспорядке — даже со спины было видно. Он сладко постанывал, явно получая несказанное удовольствие. Его партнер тихо похрюкивал, двигая задом в такт движениям.       Марти стоял в дверях, боясь дышать, не желая верить в реальность происходящего. И только сейчас до него дошло, что недалеко от дома отца он видел машину Бифа. Макфлай-младший мотнул головой, отгоняя шальные мысли. В этот момент Джордж издал сладострастный стон, и, видимо, кончил.       Марти выскочил за дверь и притаился за шкафом в большой комнате, прислушиваясь к звукам в спальне отца.       — Только никому ни слова! — послышался голос Таннена.       — Конечно, Биф, я же знаю… — ласково проговорил Джордж. — Ты уже уходишь? — в голосе звучало сожаление.       — Да, пора уже… — голос Бифа тоже звучал странно. Он был нежен, ласков, сладок, и совершенно не вязался с образом вечного хулигана и задиры. — А может, я теперь сверху?       — Нет, Биф! — неожиданно твердо заявил Джордж без прежней неуверенности в голосе. — Ты меня раздавишь! Наваливаешься всем телом! — в его голосе зазвучала обида. — И ты мне прошлый раз все порвал!       Марти брезгливо сплюнул в угол, вытирая губы рукавом костюма. Противно и до безобразия гадко то, что он сейчас увидел и услышал. Его отец — гомосексуалист!       — Ну, ладно, — проворчал Таннен. — Мне пора. До завтра, — послышался четкий звук смачного поцелуя. Марти, не дожидаясь пока кто-нибудь его обнаружит, бросился к двери.       — До завтра! — попрощался Джордж и, немного погодя, добавил: — Биф, — капризно произнес он, — ударь меня завтра… Это так возбуждает…       — Только отшей этого Кляйна! — фыркнул в ответ его партнер. — А то я решу, что ты мне изменяешь.       Ответа Марти уже не слышал. Убитый и подавленный, он вернулся в дом Дока. Ему словно плюнули в душу, он чувствовал себя растоптанным, уничтоженным от осознания того, что жена и трое детей — всего лишь прикрытие наклонностей двоих любовников.       Лучше бы он не копался в прошлом, не приходил сегодня. Лучше бы он не знал всей правды про отца. Как он теперь посмотрит в глаза родителям? Он не сможет жить как раньше.       Он не спал всю ночь, обдумывая, как ему жить дальше и что теперь делать. Изменить такое прошлое он не в состоянии, не в его это силах. Но все-таки он решил переговорить с Джорджем. Правда, он не знал, что ему сказать. Не мог же он ему сообщить о том, что видел и слышал.