Пустота

Не понятно сколько можно: будет больше или нет? синяки горят под кожей, а клинки рисуют след; кто в беспамятстве от боли отрекался от себя, пал на мёртвом Трензалоре: клин ведь клином так всегда и во всем, и всех, поверь мне, нас сначала рвут по швам, мы ведь всё равно слабее, нас ведь можно, мы ведь хлам. Фразы режут горький воздух, только слышат все себя; можно, отравившись, сдохнуть, если так день ото дня влечь свое существованье в чьей-то нравственной войне - убивать за состраданье, несогласных жечь в огне; все, конечно, мы Иуды и немного палачи - как бесчеловечны люди по иронии людей. Вот закон дрожащих тварей: смерть и... смерть есть весь исход; мы себя же обрекаем и ведём на эшафот.