Дорога в один конец

Я открываю глаза. Через зеленую листву дерева пробиваются солнечные лучи. Очередной пустой день, как и все остальные. Какое сегодня число? Какой месяц? Какой год? Не знаю и не хочу знать. Это лишь пустые числа, обременяющие мое существование. Да, жизнью это назвать сложно. Я помню ту, полную красок, звуков, смеха и веселья, горя и слез. Поверьте, то, что происходит со мной сейчас, не жизнь. Существование, не более того. И суровая реальность давно доказала мне, что никогда не будет так, как раньше. Я буду всю жизнь продолжать идти, пока не умру. Да, так себе перспективка. Эту ночь я провел на ветке старого дуба, так как давно уже не доверяю никакому другому убежищу, кроме деревьев. Здесь всегда безопасно. Эти крысы не могут добраться до меня, что обеспечивает мне еще одну спокойную ночь. Я пробовал ночевать в домах или машинах, но все равно не мог уснуть. Так всю ночь и сидел, держа в руках старый отцовский дробовик. Паранойя, что тут поделаешь. А высоко на дереве я хотя бы уверен в том, что не окажусь ужином для парочки трупов. Спокойный сон - единственная роскошь, которую я могу себе позволить. Правда, сны мои в последнее время перестали состоять из воспоминаний. Теперь это просто белый свет, ничего больше. И тишина. Каждую ночь я вижу одно и то же. Ну и ладно, всего лишь очередной показатель того, что мое существование не является жизнью. Ерунда. Я развязываю узлы на веревке - моем "ремне безопасности". Каждый раз перед сном я завязываю по меньшей мере три узла, дабы ночью, если вдруг перевернусь, не свалиться вниз. Моя веревка старая, с подпалинами. Да, хотелось бы что-то лучше, но увы, чем богаты, тому и рады. Наверно, это глупо мечтать о крепкой длинной веревке, но таков я. Может, когда-то давно, когда мир был полон жизни, мои мечты были другими, но это было так давно, что я уже и не помню их. Что-то связанное с карьерой, настолько глупое и пустое для меня сейчас, когда больше некуда стремиться, некуда расти. Добро пожаловать в суровую реальность! Хотя... кому я это говорю... Аккуратно сворачиваю свое сокровище и убираю в грязный рюкзак. В нем лежали несколько банок консервов, спички, которые я не рискую использовать даже в холодные ночи, и бутылка для воды, почти пустая. И опять же я не могу похвастаться своими запасами. С тех пор, как началась вся эта ерунда, прошло уже много времени. Соответственно, вся провизия, находящаяся в неразграбленных магазинах и складах, сгнила. Поэтому мне остается довольствоваться консервами, чем я сейчас и хочу заняться. Вытаскиваю одну из банок, вскрываю её своим ножом. Хм, свинина с фасолью. Ну что ж, неплохо. Хотя бы наемся. Сгибаю крышку и, используя ее как ложку, ем. Конечно, лучше это есть горячим, но это непозволительная роскошь для меня. Ведь я приметил тут недалеко дом, где, возможно, смогу пополнить свои запасы, и мне не очень хочется покидать это место, только из-за того, что погрею эту чертову фасоль на огне. Все трупы в радиусе километра сбегутся на пиршество у костра, дабы отобедать мной. Нет, спасибо, мне и холодная свинина нравится. Заканчиваю свой завтрак и убираю пустую банку в рюкзак. Выкину по дороге. Да, конец света, а я все ещё забочусь об экологии и окружающей среде. Разве что цветочки не сажаю. А эта мысль! Нет, бред какой-то... В следующий раз надо будет шляпу натянуть, а то так и до солнечного удара недалеко. Снимаю с верхней ветки дробовик, перекидываю самодельный ремень через плечо. Все, готов. Смотрю вниз. Никого. Ну и отлично, не хочу начинать день со встречи с трупами. Как показывала практика, такие дни всегда заканчивались не очень хорошо. Вернее, совсем нехорошо. Спускаюсь вниз, держась за ветки. Эта часть леса, огороженная от остального массива прогнившим деревянным забором, прилегала к такому же дому. Частые дожди, безусловно, сделали свое дело, ускорив процесс, из-за чего теперь казалось, будто в этом доме уже никого не было лет десять. А, может, так оно и было, я перестал следить за временем. Сжав свой охотничий нож в правой руке, бегу через лес к дому. Быстро и как можно тише, но это, увы, все равно не помогает. Из-за дома ко мне приближается труп. Возможно, когда-то он являлся хозяином этого дома, а теперь обречен вечно гнить под открытым небом. Я не знаю, умирают ли эти твари вообще, если их не трогать. Сгниют ли они до костей или начнут поедать друг друга - мне неведомо. И особого желания узнать это я в себе не наблюдаю. Нет, можно было бы, конечно, завести себе такую зверушку и посмотреть, что с ним будет. И когда-нибудь, если я сойду с ума, я так сделаю, но в данный момент я еще не совсем свихнулся, чтобы вместо кошки или хомяка заводить оживший труп. Бегу навстречу трупу, стараясь двигаться как можно тише и быстрее. Сбиваю его с ног ударом сапога в живот. Труп падает, пытается подняться. Я слишком долго тяну, пора уже заканчивать с ним. Втыкаю в переносицу острие своего ножа. Судорога, и труп замирает. Его глаза грязно-серого цвета закатились, струйка черной крови стекает по лицу, исчезая в грязной, покрытой засохшей кровью бороде. Вытаскиваю нож, надавив ладонью на лицо. Рука погружается в противную на ощупь кровь. Вытираю её о синий комбинезон, в который одет труп. Ему ведь уже все равно. Направляюсь к дому, приготовившись к атаке. Быстро поднимаюсь по гнилым ступенькам на крыльцо. Дверь вскрываю без труда, благо было время научиться. Прокрадываюсь внутрь, прикрыв за собой дверь. В прихожей никого. Пыль толстым слоем лежит на полу, старое зеркало покрыто грязными разводами. Как можно тише иду на кухню, держа нож наготове. Кухня маленькая: несколько шкафов с облупившейся краской на дверцах, стол, накрытый грязной скатертью, ржавая раковина и старый холодильник. Открываю первый шкаф. Тут только старый кухонный сервиз, ничего больше. Иду ко второму. А вот тут мне повезло. В шкафчике я нахожу несколько банок консервов и пачку сухого печенья. Сойдет. Складываю все в рюкзак, даже беру ложку из первого шкафа, хотя не особо в ней нуждаюсь. Иду к выходу. Проходя мимо стола, задеваю рюкзаком стул, тот падает с ужасным грохотом на пол. И дом будто оживает. На втором этаже я слышу скрип половиц, глухие стоны как минимум пяти трупов доносятся сверху. Один мертвец заходит на кухню. Пожилая женщина в ободранном, покрытом засохшей кровью платье тянет ко мне свои обглоданные руки. Отталкиваю ее и бегу к выходу. Выскакиваю из дома и что есть мочи бегу в лес. О том, чтобы вернуться на дерево, не может быть и речи. Надо уходить. Но ничего, зато хоть еду нашел. А да, забыл представиться. Я Оливер, и это я сейчас бегу от кучки разлагающихся мертвецов. Добро пожаловать в мой мир!