Really?

Иногда Кюхену казалось, что Сонмин говорит совсем не то, что думает. Иногда... Всегда! Каждое слово Сонмина противоречило его поступкам и привычкам, каждое его действие было прямо противоположным ожидаемому от него, каждый свой шаг Сонмин делал не в том направлении. - Сонмин-хен, ты будешь чай или кофе? - спросил макнэ, собираясь дойти до кухни. Ответ был очевиден, Сонмин терпеть не мог ту горько-кислую бурду, которую другие мемберы гордо именовали «кофе». Однако, старший считал по-другому. - Эмм.... - брюнет задумался, прищуривая глаза и устремляя взгляд в потолок, словно тот мог подсказать ему ответ. - Кофе. Кюхен лишь выдохнул сквозь сжатые зубы и попросил у всех известных ему Богов терпения. Сонмин раздражал, доводил до бешенства своими нелогичными словами и поступками. Все вокруг уже давно перестали обращать на его странности внимание и лишь Кю раз за разом готов был приложить старшего головой об стену. Иногда ему казалось, что Мин поставил перед собой цель - довести своего донсена до нервного тика. Когда макнэ вернулся в комнату с двумя чашками кофе, брюнет все так же сидел на его кровати у самой стены, откинув голову назад и гипнотизируя потолок. При виде его обнаженной шеи и выглядывающих из выреза футболки ключиц, Кюхен нервно сглотнул. Он уже давно смирился с тем, что его невероятно милый хен вызывает в нем далеко не дружеские чувства, вот только разговаривать с ним на эту тему Кю не стремился - мало ли какая вожжа попадет брюнету под хвост. Аккуратно поставив кофе на прикроватную тумбочку, он взял свою чашку и устроился в кресле возле компьютерного стола. Первый глоток обжигающей жидкости заставил самого Кюхена слегка поморщиться — кофе был горьким, даже три ложки сахара не делали его вкуснее, при этом после него во рту отдавало кислятиной. Сонмин оторвал наконец-то взгляд от потолка и покосился на стоящую рядом чашку. Казалось, ему противен даже запах кофе, что уж говорить о его вкусе. - Давай я все же принесу тебе чай, - Кюхен уже поднимался, собираясь еще раз дойти до кухни, но был остановлен брюнетом. - Не надо. Я же сказал, что хочу кофе, - Сонмин схватил свою чашку и сделал маленький глоток. Его лицо тут же скривилось от отвращения. - Он ужасен, - младшего явно забавляла вся эта ситуация, ведь по лицу Сонмина сейчас было видно все, что он думает о неудавшемся кулинарном шедевре. - Ничего подобного, - показав Кюхену язык, Сонмин сделал еще один глоток, изо всех сил стараясь не кривиться. *** - Мне не нравится та комната, она слишком большая и пустая, - жаловался Сонмин, собираясь в аэропорт. Решение Йесона жить отдельно никого не удивило, у них у всех была своя личная жизнь, которая требовала отдельной жилплощади подальше от остальных. Кюхен был не против перебраться в его комнату, ведь ему тоже хотелось иногда побыть одному, но со всем этим им предстояло разобраться после возвращения подгруппы из Китая. - И вообще, я не хочу жить один, - продолжал хен, полностью переключив свое внимание на Реука, когда они ехали в машине. - Я боюсь темноты и плохо сплю на новом месте. Вукки слушал его вполуха, старательно делая вид, что не пропускает ни одного слова, при этом незаметно для хена отвечая на пришедшее на телефон сообщение. Все были заняты своими делами - Ынхек болтал со своей девушкой, обещая звонить каждые пять минут и писать так же часто, хотя прекрасно понимал, что это будет невозможно. Донхэ слушал музыку и, кажется, уже успел задремать - его голова так и норовила приземлиться на плечо сидящего рядом Кюхена. Сам Кю старался вспомнить необходимые китайские слова и выражения, уставившись в карманный разговорник. А Сонмин... Сонмин продолжал расписывать Реуку все минусы освободившейся комнаты. И Кюхен совершенно не удивился, когда на утро после их возвращения хен собрал свои вещи и ушел обживать свое новое пристанище, даже не попрощавшись с ним. Это было вполне в его стиле. *** - Мне кажется, что эту часть стоит переделать, - Кюхен рассматривал слегка неровные строчки иероглифов, в который раз вчитываясь в слова и стараясь облагородить текст. Сонмин отложил гитару в сторону и наклонился над исписанными листами, Кюхен ощущал на своих руках горячее дыхание и старался не делать лишних движений, чтобы не спугнуть такого близкого сейчас хена. - А мне нравится, - немного отстранившись, сказал Мин, запуская пальцы в волосы и поднимая глаза на макнэ. - Тебе не нужно ничего менять, все и так хорошо. - Ты правда так думаешь? - после слов хена в сердце разлилось тепло, Кюхену изо всех сил хотелось верить, что хоть раз в жизни Сонмин говорит серьезно. - Возможно, - спустив гитару на пол, Сонмин развалился на кровати, комкая подушку и укладываясь поудобнее. Ногой он отшвырнул толстовку макнэ, лежащую с краю, и она теперь валялась где-то на полу. Любого другого хена обязательно ждала бы расплата за такое поведение и отношение к вещам хозяина комнаты, но Сонмину прощалось абсолютно все. И он этим беззастенчиво пользовался. Кюхену оставалось лишь вздохнуть и в очередной раз вспомнить, что Сонмин никогда и ничего не говорит серьезно. Все сказанное им, скорее всего, придется разворачивать на 180 градусов. *** - Я люблю тебя, - сказал ему Сонмин, обнимая после очередной выматывающей тренировки. Глупое сердце забилось быстрее, грозя проломить грудную клетку и упасть к ногам брюнета. Но мысль о том, что радоваться рано отчаянно стучала в голове. - Ты серьезно? - спросил макнэ, обнимая старшего в ответ и зарываясь носом в чуть влажные волосы брюнета. Несмотря на то, что ему было ужасно жарко и душно от прижавшегося слишком близко разгоряченного тела, Кюхен готов был стоять так если не вечность, то несколько часов - точно. - Ага, - Сонмин отстранился от него и тут же умчался к Ынхеку, заставляя того сморщиться от слишком крепких объятий. Рядом заливисто захохотал Шиндон, отпуская очередную шутку о том, что Сонмин чересчур любвеобилен в такие моменты. Со всех сторон посыпались комментарии подхвативших его настроение участников группы и только Кюхен стоял на том же самом месте, про себя решив, что когда-нибудь он заставит хена сказать ему это еще раз. Но уже вполне серьезно.