Я не герой книг

      Яркий свет ударил по глазам. Я раньше думал, что такое только в кино бывает, но сейчас мне в глаза бил свет лампы, а напротив сидел мужчина в черном, ну прям как в клишированном боевике. - Имя? - по ушам после долгой тишины ударил суровый голос. Я, щурясь, пытаюсь увидеть лицо моего собеседника, хотя это скорее от того чтобы забыть о своем страхе. Я не привык себе врать, мне страшно, ведь это мой последний разговор в жизни, хотя, что от этой самой жизни у меня осталось - ошметки, да и только. От этой тьмы вокруг человека с суровым голосом, от понимания моей вины, нервы шалят, я пытаюсь выдавить из себя свое имя, но голос срывается и я говорю совсем не то: - Будто вы не знаете! Сейчас весь город его знает! - я кусаю губу. ЧЕРТ! - Знаю, - тон спокоен, этот человек не первый год ведет допросы и какой-то мальчишка, а рядом с ним я и был мальчишкой, не мог его вывести из себя, - но это протокольные церемонии, если это можно так назвать, так что будь добр ... - он сделал паузу, давая понять что ждет ответа. - Я все вам расскажу, но, - я замялся, хотя что уж там, я уже ни чем не ухудшу свое положение, но все же меня смущал этот резкий свет и этот чужой альфа, - включите нормальный свет... пожалуйста.       Мужчина сделал знак рукой, охранники за стеклом в камере допроса его видимо увидели так как свет тут же включился. Глазам опять стало больно, я посмотрел на свои руки, лежащие на столе, пытаясь привыкнуть и рассмотреть все укусы, ссадины и царапины на них. Я долго ждал этого разговора в камере, было время себя изуродовать. - Имя?       Проморгавшись я поднял голову. Передо мной сидел статный, но чуточку уставший альфа за сорок, широкие плечи и мускулистые все еще руки, явно проходил нашу военную подготовку, да и просто держит себя в форме. Темные волосы уже начали седеть, а глаза терять свою синеву, но альфы даже в старости не теряют своей суровой красоты, а этот еще не старик. Я люблю разглядывать людей, это что-то вроде моей профессиональной привычки, ну должно было ей стать, мне не суждено пойти работать. - Прокофьев Илья Николаевич, - заглядываю в глаза мужчине, - а ваше? "Черт, что же со мной делает страх?!" - мысли лихорадочно стучат в мой голове: " Я наверное сошел с ума что бы ТАК говорить с этим человеком. Мне конец..." Пауза, альфа приподнимает бровь, вздыхает: - Илья, я прокурор и, за неимением следующего, судебный психолог, мне нужны честные ответы и как можно меньше вопросов, договорились? Ты должен понимать, по нашему законодательству ты подлежишь смертной казни, и от того что ты сейчас скажешь будет зависеть как ты умрешь, - он говорит твердо, но совсем без злобы и раздражения, даже с каким-то сожалением, - Наши военные умеют убивать очень больно, поверь мне, я служил в спецбатальоне, - устало проронил мужчина, потирая подбородок, - мне нужна правда, Илья, вся правда о случившемся. - Но мне же нужно как-то к вам обращаться,- я лихорадочно моргаю уткнувшись взглядом в стол, - или вы боитесь что я и ваших родных убью, узнаю их имена, застрелю, как тех? - я криво усмехаюсь, опрометчиво конечно, но я ничего не теряю. - Нет, не боюсь, - просто говорит он - меня зовут Вячеслав Сергеевич, можешь даже просто Вячеславом звать, но не нужно вольностей и угроз, парень. Я опустил голову. - И так, Илья, - Вячеслав потер руки, - вернемся к формальностям. Мне нужен твой полный возраст, принадлежность и твой врожденный номер.       Слова его были сухими и официальными, но не били по ушам как тот первый вопрос. Я смирился, если я умру, то пусть это будет не так больно, я не герой книг, я обычный подросток. - Полные семнадцать лет, омега, врожденный номер 13SRE7653G. Я отвечаю как можно более точно и без лишних слов, да и при всем желании не смог бы сейчас что-то утаить, я слишком боюсь этого альфу, но верю в его слова про мою участь. Наверное я кажусь Вячеславу трусом, сжимая свои тонкие пальцы в кулаки, закусывая губу, немного подрагивая, освещенный ярким светом ламп в белой комнате, я и сам наверняка совсем прозрачный, трус, я вправду трус.