Криминальный алхимик

      Кухня. Как многие понимают, все самые важные вещи происходят не иначе, как на кухне. Вот и сейчас в священной обители холодильника царил полнейший кавардак.       - Господи, Эд, ну как можно было всего за одно падение так испортить протез?! - светловолосая девушка уже в который раз вопрошала одно и то же, продолжая чинить искусственные части тела. Делала она это с любовью во взоре, вот только любовь была не к обладателю протезов, а к ним самим.       В ответ Эдвард, все это время сидящий на стуле с вытянутой ногой, лишь тихонько вздыхал и возводил глаза к потолку, как будто находя там нечто интересное. Да, что может быть лучше белого потолка с парой трещинок? Разве что паук, ползающий в углу.       А ведь кухонька-то была не маленькой, да и не совсем кухней. Нет, все, вроде бы, было нормально, вот только развешенные повсюду провода и разбросанные на полу гайки и болты, ну никак не вписывались в общую картину. К тому же, наличие на кухне камер наблюдения тоже немного смущало: вот идешь ты ночью на кухню "всего лишь попить водички", а все твои ночные поползновения в сторону холодильника записываются беспристрастной камерой, чтобы потом это все могли во всех подробностях рассмотреть твои родные и друзья. Но убедить Уинри в ненадобности камер было невозможно, так как на любой аргумент эта особа безапелляционно доставала гаечный ключ. Да, убийство монтировкой...       Что сказать, у юной Рокбелл имелись свои заскоки. Ну, то, что она души не чаяла в автопротезах, изготовлением которых и занималась, всем известно, но у блондинки было еще одно увлечение. С раннего детства освоив компьютер, Уинри увлеклась простейшим взломом аккаунтов в социальных сетях, но, в отличие от людей, которые на этом зарабатывали, эта особа занималась подобным только для развлечения, не ища в своем хобби никакой выгоды. После каждой взломанной странички, Уинри сразу же переходила к следующей, не останавливаясь на достигнутом. Бывало, правда, она таким образом мстила своим обидчикам, но это уже совсем друга история.       В данный момент блондинка занималась своей привычной работой - ремонтом автоброни. В очередной раз отбросив лезшую в глаза прядь волос в сторону, юная Рокбелл смотрела, какой из винтиков лучше подойдет для исправной работы сломанной детали. А Эд, тем временем, пытался восстановить последние события, полагаясь на рассказы Ала и Уинри. В целом, все выходило примерно так: тоннель, с помощью которого совершался побег, вел прямиком к канализации. Возник этот проход благодаря лени рабочих, так как им было до жути лень делать нормальные стены во время очередного глобального ремонта, а вот наделать кучу полых стен из пенопласта или дерева и натяжных потолков - всегда пожалуйста. Тем более, если не стараться, то ничего и не заметишь.       Когда Эд упал в канализацию и потерял сознание, его нашел Ал, ведомый Уинри при помощи такой же, как у Эдварда рации. Собственно, если бы их не надули с самого начала, и все шло по плану, то Альфонсу полагалось пригнать к банку машину и ждать сигнала. Вот только их обвели вокруг пальца, посему пришлось действовать по обстоятельствам. Алу пришлось лезть в канализацию, дабы вытащить старшего брата, почему-то переставшего отвечать Уинри по рации. Найден Эд был в отключке, валяющимся на грязном и вонючем "полу", если это вообще можно так назвать. То, как Альфонс тащил брата до условной штаб-квартиры, можно описывать часами. Редкие прохожие, попадающиеся в малолюдных переулках, шугались этой парочки, будто юноши были чумные. Вы только представьте, какая это была великолепня вов сех отношениях картина маслом: Статный юноша в некогда бежевом костюме, воняющий чем-то непонятным, но от этого не менее отвратным, тащит на себе нечто, издали напоминающее девушку в ободранном и грязном платье. К тому же, все это сопровождалось постоянным лязгом железа, который ужасно резал слух. НО! Самое главное, это то, что все действо прошло без единого мата! Нет, выдержке Ала остается только завидовать.       Собственно, дальнейшее Эд знал сам. Оказавшись дома у лучшей подруги детства, Элрик очнулся. И да, реакция блондинки была сверхожидаема. Гаечный ключ, торчавший из головы Эда, красноречиво все объяснял. Сейчас же Эдвард мучился вопросами бытия, пока Уинри ремонтировала почти полностью раздолбанную златоволосым автоброню.       На этом моменте их и прервал звонок в дверь. Ал бросился открывать, о чем говорил топот ног. Нечеловеческих ног... У Эда предательски защемило сердце, а глаза увлажнились, но, совладав с эмоциями, Элрик выдал лишь маску пофигизма и равнодушия.       "Звонок в дверь... Кто бы это мог быть? Пинако здесь, Уинри тоже, Ал пошел открывать, но тогда кто? Только не говорите, что..." - Эдвард не успел додумать эту мысль, потому как в коридоре поднялась суматоха - Ал искал тапочки для гостя.       - Не надо, и босиком пройду, - хмыкнул до боли знакомый голос.       - Нет, подождите, сейчас я все найду, потерпите немного, - голос Альфонса звучал виновато, как будто он был целиком и полностью виноват в исчезновении злосчастных тапочек.       Вышедшая из гостиной Пинако, легким движением руки извлекла из-под тумбочки запасной комплект домашней обуви. Все бы ничего, вот только тапки были розовыми и с кроличьими ушками. Зато милые. С другой стороны...полковнику Мустангу сейчас не позавидуешь. Да, да, это был именно тот самый полковник Рой Мустанг, который сегодня занимался ни чем иным, как очередной попыткой отловить одного очень коварного преступника.       - Пожалуй, я все-таки пойду босиком... - неловкость ситуации зашкаливала. Пинако с деловитым видом курила неизменную трубку, протягивая сотруднику полиции, который был в четыре раза больше нее самой, розовые тапочки с кроличьими ушами. Хорошо, что этого не видел Эд, а то не видать полковнику спокойной жизни без подколок как своих ушей.       Собственно, бабуля не стала настаивать на домашних тапках. Все трое вошли на кухню, в которой осуществлялся ремонт протезов. Рой заинтересованно глянул на производимую работу. Действительно, Уинри, как и ее бабушка, была мастером своего дела, поэтому из доведенной до полу-разбитого состояния автоброни она за столь короткий отрезок времени сделала великолепные и аккуратные протезы, вычищенные до блеска ею же.       - О, Эдвард, тебя опять потрепало? А я только с работы, снова ловили преступника. Представляешь, это была красивая девушка! Ты случаем не имеешь предположений, кем бы она могла быть? - не удержался от колкости полковник, коварно прищурив тёмные глаза.       - Даже не догадываюсь, - сквозь зубы проскрежетал Эд, что весьма развеселило полковника.       - Ах, какая жалость, а ведь мы почти поймали "ее", - делано расстроился Рой, особенно сделав акцент на последнем слове.       - Но ведь не поймали. Что еще раз подтверждает нерасторопность и глупость нашей полиции, уважаемый полко-овник - Эдвард специально протянул последнее слово, демонстративно копируя интонации оно же полковника. Да, обмен колкостями - дело святое.       - Так, хватит паясничать, я все-таки не только сотрудник правоохранительных органов, но еще и твой опекун, - создавалось ощущение, будто бы мама отчитывает нерадивое дитя. Хотя, в целом, все так и было.       Полковник Рой Мустанг действительно являлся опекуном Эдварда и Альфонса. И да, он знал, чем промышляют его пасынки. В целом, чтобы понять их отношения, надо было погрузиться в далекое прошлое. Нет, не к динозаврам, конечно, а в более поздние периоды. И пока наши герои ругаются на кухне, за что их бьет гаечным ключом Уинри, я расскажу вам эту историю...

***

      Милый детский дворик подле дома на окраине Мюнхена. Троица детей сидит в песочнице и что-то увлеченно рассказывают друг другу. Один из ребят, тот, который ниже всех ростом, что-то яро доказывал девочке в белом сарафане, сидящей напротив. Рядом с ними находился еще один мальчишка, чуть повыше первого. Он тихонько сидел и лепил куличики из песка. Нет, он не был каким-то зашуганным ребенком и не являлся тихоней, но лезть между спорящими Эдом и Уинри не собирался, так как понимал всю опасность последствий. С одной стороны, Альфонс мог поддержать старшего брата, но в этом случае Уинри обидится на них, или, того хуже, расплачется. Но с другой стороны, если он поддержит сейчас Уинри, то на него обидится братик, и не возьмет с собой играть, чего Ал тоже не хотел.       Собственно, спор заключался в сущей мелочи: что лучше, магия фей из одного мультика, или алхимия из другого. Эд пытался доказать наивной, по его мнению, Уинри, что магия - выдумка, а алхимия - вполне реальная наука. Блондинка же, не желая отступать, аргументировала свою точку зрения тем, что магия существует, нужно лишь в нее поверить. В будущем эти дети, скорее всего, разуверятся и в магии, и в алхимии, но вот сейчас этот вопрос казался катастрофически важным.       Ал уже слепил пятнадцать куличей, когда раздалась роковая фраза, произнесенная беззаботной Рокбелл.       - И все равно ты не прав! Такой коротышка, как ты еще не дорос до того, чтобы понять всю силу магии фей! - слова были буквально пропитаны насмешкой.       - Кого. Ты. Назвала. КОРОТЫШКОЙ?! - ну все, понеслась.       - Тебя, кого же еще, ведь только ты здесь такой ма-а-аленький, - блондинка усмехнулась, растягивая слова.       - Ах ты! - и Эд с диким ревом накинулся на Уинри с кулаками, но, к счастью, она успела отскочить в сторону и броситься бежать. Распаленный Эд кинулся следом.       Неизвестно, чем бы закончилась перепалка, если бы не появилась Триша Элрик - мать мальчишек. Тихим мелодичным голосом женщина позвала сыновей идти обедать. Словно по мановению волшебной палочки, Эд успокоился и, счастливый, подбежал к матери. Альфонс быстро доделал последний, двадцатый, куличик, после чего тоже побежал к маме. Триша гладила сыновей по головам, слушая то, как Ал рассказывает, какой замок из куличей он построил, и как Эд объясняет, что алхимия - точная наука, а Уинри - ни в чем не разбирающаяся дурочка. Женщина тихонько рассмеялась над последним изречением Эда, но позже опомнилась, и, взяв мальчишек за руки, повела к подъезду их дома. Однако, в последний момент Эд повернул голову и показал Уинри язык. Та ответила тем же, а потом гордо развернулась на пятках и пошла в сторону своего дома.       Это была та беззаботная жизнь, которая исчезла, поглощенная яркими языками пламени. Пожар начался внезапно. Соседи не знали, из-за чего разгорелся огонь. Горело все. Слава Богу, братья с Уинри были вне дома, потому как ходили в магазин с бабушкой Пинако. Когда дети вернулись, их ждал опаленный дом и витающий в воздухе запах гари. Летящий в разные стороны пепел был похож на снег, только в отличие от прекрасного белого предзнаменования зимы, он скорее приносил с собой необъяснимую горечь утраты. Рядом со зданием уже собрались пожарные, скорая и полиция. Также стояла отдельная машина, при виде которой бабуля Рокбелл обеспокоенно свела брови к переносице.       Братья Элрики в мгновение ока оказались около машины скорой помощи, надеясь отыскать там маму. Эд и Ал не до конца понимали происходящее. До них не доходило, что произошло нечто ужасное, непоправимое. К самим пострадавшим их не пустили, но внимательно выслушали описание женщины, предположительно находившейся у них. Ни одного человека с такими параметрами... Сотрудник скорой как-то странно глянул в сторону неприметной машины и полиции, находящейся рядом. Дети недоуменно переглянулись. Они все еще думали, что с их матерью все в порядке.       - Маму, наверное, еще не вынесли, да, братик? - Ал обеспокоено покосился на стершего.       - Ну, да, скорее всего, вашу маму еще не вынесли. Вы лучше спросите вон тех дяденек, хорошо? - врач указал на машины полицейских. Говорил он дрожащим голосом, но Эд и Ал не обратили на этого внимания, уже скрывшись в направлении представителей правоохранительных органов.       - Трус, - коротко произнесла подоспевшая Пинако, держащая вырывающуюся Уинри за руку.       - Да, я мог бы объяснить все взрослым, но сказать подобное детям... Это выше моих сил, - сказано это было с надрывом. Пожалуй, у этого человека действительно нелегкая профессия.       Тем временем мальчишки подбежали к "дяденьке". Это был высокий брюнет с серьезным выражением лица. Рядом с ним стояла кареглазая блондинка, что-то записывающая в блокноте.       - Страшный дядя, - обратился Ал к мужчине, - а Вы не знаете, где наша мама?       От такого обращения у полицейского задергался левый глаз, но, увидев, кто к нему обращается, успокоился. А вот стоящая рядом с ним женщина захихикала, определённо оценив такое обращение.       - Как она выглядела? Нам нужно знать приметы, чтобы распознать труп, - майор Мустанг начал следовать привычному алгоритму, как будто забыв, что перед ним дети.       - Какой еще труп?! - тут же взвился Эдвард. Лицо его сразу приняло бледно-серый цвет, а зрачки в больших золотых глазах сузились в напуганные точки. - Наша мама жива! Нам так дядя-доктор сказал! А еще он сказал, что она у Вас!       - Если бы она была жива, то этот ваш дядя-доктор не отправил бы вас ко мне, - спорить с детьми - последнее дело, но на такой работе позволительно. - Так что? Будем давать показания, или сами дождетесь письма из морга?       - Братик, - раздался жалобный голосок Ала, - мама ведь жива? Ты ведь говорил... Дядя-доктор говорил... Мама ведь не могла...?       Ребенок всхлипывал после каждого слова. Из его глаз градом катились слезы. Эд подошел к нему. Несмотря на то, что ему самому было ужасно осознавать произошедшее, он все еще оставался старшим братом. Обнимая ревущего Альфонса и еле сдерживая собственные слезы, Эд сказал: "Не плачь, Ал, мама жива, только теперь она... Она уехала на небо. Но мама будет писать нам письма и мы сможем ее навещать. Мама ведь не хотела бы, чтобы ты плакал, да, Ал? Вот и не плачь..."       Эдвард нес эту околесицу только ради успокоения своего брата, но в итоге сам заревел.       - Может, Вам не стоило, ну, вот так, сразу? Они же все-таки дети, - шепотом произнесла младший лейтенант Хоукай, та самая кареглазая блондинка.       - Нет. Они должны сейчас все осознать. Или ты хочешь, чтобы я травил им байки, будто их мать жива? Если я сделаю нечто подобное, то открывать правду будет только тяжелее. Разве я не прав?       Риза лишь тяжело вздохнула. С одной стороны, майор был прав, но с другой... Сердце разрывалось от одного только вида плачущих детей.       - Ну так что, будем искать вашу мать, или нет? - громкий голос Мустанга вывел Эда из состояния истерии.       Эдвард будто бы впал в состояние нереальности. Взяв Альфонса за руку, он подвел того к Ризе Хоукай и сказал крепко держать младшего и не давать идти за ним, самим Эдом. После этого он повернулся к майору и сухо начал давать показания. Рой благосклонно отнесся к этой перемене настроения. Спрашивая подробности, он думал, что вот такие люди и нужны в полиции, вот только эта мысль исчезла так же быстро, как и появилась.       - Кажется, я знаю, где ваша мать. Если я правильно понял, то при твоей матери было серебряное кольцо с небольшим бриллиантом, надетое на безымянный палец правой руки, я прав?       - Да, - полное отсутствие каких-либо эмоций.       - Пойдем.       Подойдя к той самой машине, на которую все постоянно неодобрительно косились, Рой, поздоровавшись с неким человеком, работавшем там, попросил показать погибшего №29. Кивнув, собеседник скрылся в машине, чтобы через пару минут вылезти оттуда.       - Милости просим в нашу обитель, - и худой, как спичка, мужчина сложил руки в пригласительном жесте.       - Прошу не фамильярничать, со мной ребенок, - похоже, что эти люди давно друг друга знали.       - А, тогда понятно, что ты здесь забыл. Ведь ты по-обыкновению обходишь наш грузовичок стороной.       Наверное, эта картина навсегда останется в памяти Эда. Черные пакеты, запах гари и гнили, а полумрак не придавал загадочности, а скорее наоборот, создавал угнетающую атмосферу. Черные пакеты. Везде. На каждой полке. На каждом пакете приклеена бумажка с номером. Номером трупа.       - Эй, малыш! Послушай меня. Твоя мать находилась в очаге пожара... - Эд не обратил внимания на подобное обращение, что уже заставляло напрячься.       - В очаге пожара... - механически повторил Эдвард.       - Да-да, в очаге пожара. То есть, пожар начался с вашей квартиры.       - Что?! - каменную маску с лица маленького златовластого мальчишки снесло мгновенно, - Что ты сказал? С нашей квартиры? Но как? Чему у нас было загораться?!       - Так, поспокойней, парень. Как все произошло - неизвестно. Никаких улик, поэтому мы считаем, что это был бытовой случай. Например, ваша мама забыла выключить утюг, или... - он не успел договорить, так как Эд его перебил:       - Но она не могла оставить включенный утюг! У нас все обязанности распределены: вещи глажу и стираю я, Ал убирается в квартире, а мама готовит и стирает. Не могло такого быть!       - Так, малец, я сказал тебе лишь предположение следователей, к тому же, если она готовит, то кто поручится за то, что она не могла оставить включенную плиту?       - Но сейчас дома не было продуктов для обеда! Мы и ходили за ними в магазин!       - А может, лампочка взорвалась? Может, Вы ее давно не меняли?       - Да нет же! Лампочку мы меняли недавно, нам даже пришлось звать соседа, дядю Арчебальда.       - Может, лампочка была дешевая?       - Нет! Нет! Мама всегда такие берёт! Они качественные и дорогие.       - Ну, тогда я не знаю, улик нет, поэтому ничего поделать не можем, - видимо, тощему дяде надоело спорить с ребенком, тем более, если ребенок в этом споре побеждал.       - Но ведь...       - Никаких "но"! Вот твоя мать, а я, пожалуй, пойду.       За все время разговора с лица Роя не сходила полузметная ухмылка. Да, давненько он никому так нервы не портил. Однако сейчас не об этом.       Перед Эдвардом на одной из встроенных в стену полок лежал черный пакет с номером 29. Мальчишке все еще было трудно осознавать, что ЭТО некогда было его матерью. Сейчас, вновь обретя эмоции, Эд был готов снова впасть в истерику, но саркастично-снисходительный взгляд майора не позволял ему этого. Как-никак, а у Элрика было чувство собственного достоинства. Но все же...       - Ну что, хочешь взглянуть? Или боишься? - да уж, создавалось ощущение, что Рой - бесчувственная скотина.       - Показывай, - просьба больше походила на приказ.       - Ну смотри, юноша.       Майор Мустанг подозвал какого-то человека. К ним подошел невысокий толстоватый мужчина лет сорока, о чем красноречиво свидетельствовали залысины, седые виски и морщины. Одет он был в простенькое недорогое пальтишко и старые потертые брюки. Казалось, этот человек совершенно за собой не ухаживает.       - Господин Марко, будьте добры, - обратился к человеку Рой, указывая на черный пакет.       - Конечно, - раздался хриплый старческий голос в ответ. Немного неуверенный. Появившийся обеспокоенно покосился на мальчика, находящегося возле трупа. Дети в таком месте - явление странное, и ничего хорошего оно не предвещало.       Мужчина подкатил из глубин грузовика нечто похожее на каталку для пациентов в больнице, вот только катали на ней отнюдь не живых людей. Аккуратно перетащив черный сверток на каталку, Тим Марко, предварительно надев перчатки, начал разворачивать пакет, открывая присутствующим его содержимое. Это... Это походило на все, что угодно, но никак не на человека. Обугленное, местами осыпавшееся тело, если это вообще можно так назвать. Зловонный запах гари распространился во все стороны, куда только мог дотянуться. Черное нечто, состоящее из обгоревшего праха и пепла... Нет, это было всем, чем угодно, но только не матерью Элриков.       - Нет... - тихий голос ребенка разрезал тишину.       - Нет, нет! - повторилось вновь.       Испуганный Эдвард с ужасом в глазах взирал на лежащее перед ним тело. Для детской психики это был удар, да еще какой! Мальчишка даже не плакал, он только с надрывом повторял монотонное: "Нет, нет, нет..."       Марко наблюдал эту картину с непониманием во взоре. До него все никак не доходило, зачем майор сделал это. Зачем он решил показать такое ребенку? Это же наверняка испортит его психику, сломит, доломает мальчишку. Как можно быть настолько бессердечным? Тим посмотрел на Мустанга, пытаясь отыскать на беспристрастном лице хотя бы каплю сожаления, но нет, все попытки были тщетны.       - Вы... Вы сумасшедший! - сказано это было шепотом и несколько истерично, но Рой никак не отреагировал.       На самом деле, майор Мустанг понимал, что подобное может сделать с этим мальчишкой, но почему-то был абсолютно уверен в том, что парня это не сломит, а скорее даже наоборот - укрепит.       - Пожалуйста, дядя-полицейский, - дрожащим голосом обратился Эд к Рою, - когда мы вернемся, не говорите ни о чем Алу. Скажите, что все в порядке, сочините какую-нибудь небылицу, но не говорите ему об ЭТОМ. Пусть он считает, что смерть, это что-то обычное, не страшное. Я не хочу, чтобы он узнал об этом.       - Как пожелаешь. Мне все равно, что ты там ему наговоришь, но учти: рассказать правду будет все сложнее. Ты уверен?       - Конечно. Я не хочу, чтобы Альфонс плакал. Он ведь ещё маленький... - Эд сглотнул, сказав это так, будто бы он сам уже давно не маленький.       Все это время младший из братьев вместе с младшим лейтенантом сидел на скамейке, которую чудом не задело пламя пожара. Риза слушала рассказы уже успокоившегося ребенка. Она кое-как смогла заставить его не плакать. Теперь Ал сидел и обсуждал с "доброй тетей" все премудрости лепки куличиков. Оказывается, Альфонс, насмотревшись на идеально ровные куличики в мультиках, сам решил изобрести формулу идеального кулича. Методом проб и ошибок, этот ребенок сумел вычислить, что для хорошего песка, такого, чтобы не был не слишком сухим и сыпучим, и не слишком мокрым и разваливающимся, нужно вылить ровно 437 миллилитров воды на 3,24 килограмма песка. Дальнейшие исследования мальчишки привели к тому, что он понял, насколько высокую насыпь делать над уровнем высоты ведерка: ровно восемь миллиметров, причем эту насыпь нужно было делать уже сухим песком. А потом надо быстро перевернуть ведерко над ровной поверхностью. Перед тем, как поднимать ведро, нужно подождать одну минуту и сорок три секунды. И вуаля! Идеальный куличик готов!       Риза слушала все это и диву давалась. Не ребенок, а гений. Его бы ум и терпение, да в другое русло - цены бы не было. Она еще поспрашивала ребенка на различные темы и поняла: он и его старший брат - просто золото. Если они не испортятся, а пойдут путем здравомыслящего человека, то цены им в детективном деле не будет. Да, сейчас они дети, но что мешает им заняться расследованиями, когда они подрастут? Остается только подождать и договориться с их родителем. Раз их мать умерла, то у них должен был остаться отец.       - Альфонс, а где ваш папа? - спросила женщина.       - Папа? - глаза ребенка удивленно расширились.       - Ну да, папа. Где он? - Риза насторожилась. Чего-чего, а удивления со стороны ребенка на такой простой вопрос она не ожидала.       - А его нету, - спокойно ответил Ал.       - То есть как, нету? - на лице Хоукай был написан легкий шок.       - А так. Мама говорит, что он уехал в командировку и скоро приедет, а братик говорит, что он нас попросту бросил и свалил куда-то за границу. Я его почти не помню, но мама говорит, что он очень хороший, правда Эд с ней не соглашается.       - А Эд, случаем, не знает, куда именно уехал ваш папа?       - Нет. Он говорит, что ему "незачем знать, куда укатил этот предатель".       Риза Хоукай, столкнувшаяся за свою жизнь со многим, сейчас сидела в прострации. Глубокой такой прострации.       За этим диалогом их и застали пришедшие Эд с майором. Подчиненная в момент оправилась от шока, встала, выпрямилась и отдала честь вышестоящему по званию. Также к ним подошли Пинако и Уинри. Юная Рокбелл наконец высвободила руку из крепкой бабушкиной хватки и побежала к братьям. Ал был спокоен, так как свято верил в рассказ брата о том, что их мама уехала жить на небо. Его ничуть не смущала нелогичность этих слов, ведь он так же верил, что его братик всегда говорит ему правду. А вот Эду просто не хотелось расстраивать подругу, поэтому он всеми силами старался выглядеть спокойным. Правда, после увиденного, его еще некоторое время потряхивало в ознобе.       - Эд, Ал, - Уинри выглядела весьма обеспокоенно, - что случилось?       - Ничего, Уинри, не волнуйся, мама уехала на небо, но Эд пообещал, что она скоро вернется, - начал Альфонс. Эд ничего не успел сказать.       Уинри странно смотрела на Ала. Она, как никто другой понимала, что значит умер. Ее родители погибли во время Ишварской революции, и она осталась жить с бабушкой. Она, конечно, не видела трупов, но этого и не требовалось. Бедняжка с трудом перенесла ту потерю. Однако, юная Рокбелл не потеряла веры в лучшее и сейчас смотрелась очень даже веселой.*       Эд, стоящий позади младшего брата, замахал руками, после чего приложил указательный палец к губам. Уинри все поняла, поэтому натянуто ответила:       - На небо? Ой, тогда все понятно, - выглядело не очень убедительно, но Ал не обратил на это особого внимания.       А пока дети обсуждали переезды на небо, взрослые о чем-то переговаривались в сторонке.       - Вы ведь приходитесь этим двоим родственницей? - деловито поинтересовался майор, кивая в сторону мальчишек.       - Нет, но я прихожусь этим двоим крестной, а что?       - Ну, понимаете, - начала было младший лейтенант, но ее прервали.       - У нас есть два варианта, - перебил Ризу Рой, - либо мальчишки уходят под чью-то опеку, либо их сдают в детский дом.       - Но я являюсь их крестной, поэтому беру их под свою опеку, - невозмутимо ответила деловая старушенция.       - Но Вы только что лишились жилплощади и всего, что находилось в квартире.       - Ничего, у меня хорошая работа. Клиенты весьма много платят за оказываемые мной услуги.       - Но сейчас суд их Вам не отдаст.       - Ладно, хватит ходить вокруг да около, просто скажите, что Вы хотите предложить.       - Я хочу взять их под свою опеку. Но пока что дети останутся при Вас, а взамен я помогу Вам с приобретением новой квартиры. Ну так что? - майор лукаво улыбался, а Хоукай ошарашено смотрела на своего "начальника".       - Не знаю, чего Вы хотите и что задумали, но если из-за Ваших интриг эти дети пострадают, то я за себя не ручаюсь. Вы не смотрите, что я старая, во мне силы - как у слона.       - Верю. Но, все же, Вы согласны?       - Да.       На том и порешили. Дети остались с Пинако. Временами заходил майор, так сказать, проведать. С приобретением новой жилплощади все изменилось. Дети стали дружнее, Уинри увлеклась хакерством, Ал взялся за учебу, так как должен был с сентября идти в первый класс, а позориться перед будущими одноклассниками не хотелось, а Эд... Эд уже ходил в школу, вот только его больше волновало другое: он все не мог избавиться от воспоминаний о черном пакете и его содержимом, что часто мелькали в его кошмарах. Эдвард тоже считал, что это был далеко не несчастный случай. Несмотря на юный возраст, этот малец с детства увлекался головоломками и детективами, правда второе свое увлечение приходилось скрывать от мамы, искренне считавшей своих детей невинными ангелами во плоти. Эд был уверен, что произошло убийство. Скорее всего, хотели убить всех членов семьи, но получилось только их мать - Патрисию Элрик. Злоумышленник не учел того, что дети могли быть вне дома. Оставалось лишь догадываться, кто и зачем хочет их убить? Одно Эдвард знал наверняка: узнав о том, что цель не достигнута, и они с Альфонсом остались в живых, убийца повторит попытку избавиться от неугодных. И это обязательно произойдет, а пока...       Продолжение следует.