Когда твой брат спит с твоей сестрой

Джейк Лопез вообще редко жаловался на свою жизнь. У него были вертушки, пульт и любящая семья. И ему этого вполне себе хватало. Новоявленный отец так же не составлял проблемы: счет в банке с бесчисленными нулями никогда не бывает лишним. Да, в начале его напористость пугала, но потом, когда Мелис остыла, и они с Адамом смогли рассмотреть Хантера Кларингтона получше, то ничем неприкрытое электричество между ним и их матерью все объяснило. И это успокоило всех троих, в том числе и Джейка. Мелис, правда, бушевала чуть дольше, но и ее нервозность тире стервозность вскоре сошла на «нет». Дом был, в самом деле, огромным, и Джейк часто задавался вопросом, как отец здесь ещё не загнулся от одиночества, пока они не переехали к нему. Старый, но полностью отремонтированный дом с толстыми стенами, дубовыми дверями, кучей коридоров и скользким паркетом никогда не был тем местом, в котором Лопез хотел жить. Ему бы по душе был современный пентхауз с интерьером в стиле хай-тек и множеством охранной техники вместо толпы людей в форме. Да, Джейк ценил личное пространство. Однако это не мешало ему жить с братом и сестрой в одной комнате на протяжении практически всей своей жизни. Во многом потому, что их секреты абсолютно не пересекались с его собственными. А ещё Джейк слишком сильно любил обоих, чтобы отказать им в укрывательстве их маленьких тайн. — Вы, что опять трахались?! — вскинул брови Лопез, быстро прикрывая дверь. Он выражал всем своим видом спокойствие и равнодушие, но все ещё нервничал из-за того, что кто-то в доме мог услышать. — Джейк, — зарычал Адам, бросая в брата подушку. — Король деликатности, — фыркнула Мелис, щелкая зажигалкой. Нет, она не имела привычки курить после секса, да и с трудом бросивший Адам, навряд ли, это одобрил, но у нее были зачатки пиромании, по скромному мнению Джейка, и любовь к зажигалкам — по ее собственному. — Посреди дня? Вы серьезно?! А если бы кто—то зашел? — Джейк стукнул ногой по тяжелой двери, впечатывая ее в косяк поплотнее. Две кровати были сдвинуты, но он не особо удивился: двое чокнутых, которые по странной ошибке природы приходились ему братом и сестрой, проделывали это довольно часто. Учитывая, что кровати были неимоверно тяжелые, Джейку оставалось лишь гадать насколько у его брата стоит на его же сестру. И это звучало просто пиздецово, на самом деле. Ну, первые полгода так точно. А после Джейк попросту... привык. Они все ещё оставались его родными людьми, пусть и любящими друг друга сверх меры. Он помнил, когда это началось. Честное слово, они не помнили, а он, блядь, помнил! Это был первый месяц учебы, когда мать перевезла их в последнюю квартиру, на которой они жили до появления Кларингтона. Мама тут же определила их в школу и Адам с Мелис навели там шороху своим появлением. Джейк, конечно, тоже не остался у обочины со своими талантами ди-джея, но крепкий баскетболист с отменным ударом левой и нагло ухмыляющаяся девица, у которой белье стоило дороже, чем вся одежда, которую было видно, стали теми, о ком шепчутся за спиной и приглашают на самые крутые вечеринки. Его тоже приглашали и не сказать, что только из-за популярности сестры и брата, но все же Джейк оставался персоной более загадочной и менее влиятельной, нежели Мелис или Адам. Так было всегда. В любых школах, районах и даже городах. Но Джейка это мало трогало. И не потому, что ему не хотелось близкого общения с ними, нет. Просто оно, общение, у него было. Он мог лишь намекнуть, и на завтра же к нему начинали подходить люди для записи на театральную постановку, которую никто не хотел. И Мелис, и Адам любили его и никогда бы не оставили одного. Они вместе жили, вместе обедали в школе, и почти все свободное время проводили тоже вместе. Им было ровно пятнадцать и это было одно из первых выступлений Джейка в клубе. Он был сопливым малолеткой и его взяли в сет только с унизительного разрешения матери. Мелис и Адам пришли его поддержать, и именно в тот вечер Джейк, стоя на помосте ди-джея, заметил, как они танцевали. Он сразу понял, что это не просто так. Мелис терлась об Адама, извиваясь вокруг него, а он так крепко держал ее за талию, не позволяя отдалиться от себя, что сомнений было критически мало. Нет, это не должно было закончиться веселым смехом и шуткой о том, что родные сестры самые асексуальные существа в мире. Однако в тот вечер ничего не случилось. И вообще в ближайшую неделю ничего не случилось. Эти идиоты банально избегали друг друга. Мама спросила Джейка, что случилось, и он, кажется, впервые в жизни солгал матери так, что она ничего не заподозрила. Больше у него так не получалось, но в тот раз Джейк прямо почувствовал, как у него падает кортизол в крови, после верящего материнского кивка. Джейк, конечно, ничего не говорил им, но к концу ебучего сентября он застал их, целующимися на кухне. Поднял бровь и в своей привычной манере иронично отчитал их. У Мелис были глаза олененка Бэмби, а Адам, казалось, был готов до последнего отстаивать свою и ее честь. В основном ее, судя по решительно сжатым кулакам. — Я все равно вас люблю. Хоть вы и извращенцы, — закатил глаза Джейк и с хрустом отгрыз кусок яблока. Кажется, потом он пошловато пошутил о том, как они друг другу в постели, за что получил подзатыльник. С тех самых пор все понеслось. С его легкой руки и Адам, и Мелис начали воспринимать свои отношения, как что-то обыденное, словно каждый брат спит со своей сестрой, а потом дружески треплет ее по волосам, уходя на свидание с очередной девицей. Мелис ревновала. Ох, как же Мелис ревновала... Сама она отшивала парней, лишь флиртуя с ними и этим раздражая Адама. Но его раздражало это перманентно и в малых дозах, словно назойливые комары, поэтому он легко привык к этому. Мелис же ревновала его к каждой, кто пытался закрутить с ним роман, и вовсю скрывала это. И этот придурок даже купился на это в свое время. И, наверно, по сей день бы верил в сказку о наплевательстве сестры, относительно его личной жизни, если бы Джейк не сломал ему нос в одно прекрасное солнечное утро теплого мая. Целоваться с какой-то девчонкой в их машине прямо под окнами семейной квартиры и слушать диск, который подарила ему она, было слишком даже для такой, как Мелис. Джейк вытащил у нее из рук бритву и хорошенько встряхнул ее, пытаясь привести в порядок. Он засунул ее под холодный душ, вполуха слушая ругательства вперемешку со всхлипами и завываниями. Мелис говорила, что уйдет в монастырь; что ударит его чем-нибудь тяжелым по голове и будет замаливать грехи на севере Италии. Джейк впервые кого-то ударил прямо в лицо, кулаком. И он был уверен, что Адам увернулся бы и ему ещё досталось бы больше, но тот был слишком расслаблен и неподготовлен. Адам совсем не ожидал удара от него. Джейк помнил, как выговаривал ему все, что думал за последние месяцы. Он шептал, потому что Адам вернулся поздно, под утро, и Мелис уже спала, а мать ещё не вернулась с организованного торжества. Джейк говорил, что нельзя трахать их общую сестру, а потом доводить до самоуничтожения своей же тупостью. Адам серел на глазах, пока Джейк рассказывал о случившемся. После Адам не оправдывался; он кивнул и быстрым шагом направился в комнату. Он спал в обнимку с Мелис, что-то нашептывая ей на ухо, и больше никогда не встречался ни с одной девицей из школы. Укрывать их от матери оказалось делом трудным и неблагодарным. Впрочем, Джейк и не ожидал от Адама и Мелис какой-то адекватной благодарности. Они друг с другом занимались сексом, о какой адекватности могла идти речь?! Хотя для него данный повод, скорее имел характер последнего аргумента: их секс вошел в его жизнь, как нечто повседневное, вроде кофе по утрам или загрузки стиральной машины каждый вторник. Сантана Лопез была поистине потрясающей женщиной и, наверняка, чуяла неладное в отношениях своих детей. Джейк на самом деле хотел верить, что она ничего не знает, а не просто закрывает глаза на все это. Если бы все оказалось наоборот, его бы мир точно где-нибудь да рухнул. Сейчас же, когда они жили в доме полном людей, их секс посреди дня носил излишне провокационный характер. О чем и поспешил сообщить Джейк, падая между ними. Неловкости по отношению к тому, что брат и сестра голые под одеялом, он не испытывал. — У тебя клевые сиськи, Мел, но из двух твоих братьев только у одного на них стоит, — нарочито серьезно произнес Джейк в ответ на ее подколку, смешно косясь на Адама, который в очередной раз закатил глаза. Но Мелис громко хохотала над этими дурацкими шутками, что крутились лишь вокруг ее сисек и его стояка, и это означало, что можно было перетерпеть насмешливые взгляды Джейка. Джейк Лопез вообще редко жаловался на свою жизнь. То, что он не спал ни со своим братом, ни с сестрой, не означало, что они любят его меньше. Даже сейчас эти двое обнимали его, хотя от обоих несло недавним быстрым сексом. У него были вертушки, пульт и любящая семья. И ему этого вполне себе хватало. А Мелис и Адам, трахающиеся на сдвинутых кроватях, это не то из-за чего стоило бы расстраиваться.