Давно мертвы

— Оу, бедняжка Лорел... Томми бросил тебя? — Нет, он умер. И я не выдержала. Я стала пить, все проблемы, что у меня были, я решала таблетками и выпивкой. Друзья и родственники пытались мне помочь, но я не позволила. Тебе не обязательно это делать, Хелена. Ещё не поздно. — Да, поздно. Я должна, потому что, если тьма вошла в душу, то никогда не уйдет оттуда. Хелене не всё равно, Лорел прекрасно это знает. В глазах преступницы мелькает что-то похожее на боль, и она несколько секунд неотрывно смотрит на Лэнс, а после грубо берёт её за руку и, держа у виска пушку, тянет за собой. Лорел солгала бы, если бы утверждала, что ей совсем не страшно. Наоборот, металл пистолета неприятно холодит кожу, намекая, что путей к отступлению нет, а с виду хрупкая ладонь Хелены сжимает запястье так, что наверняка останутся следы. Лорел страшно. Бертинелли подходит к окну и, взяв со стола увесистую статуэтку, разбивает её. Лэнс не нравится то, что они собираются делать, но сопротивление приведёт к пуле в висок, поэтому прокурор послушно прыгает вместе с Хеленой, мысленно пропевая детскую песенку. Стрела её спасёт. Или его белокурая подруга. Если, конечно, не будет поздно, и Охотница не избавится от неё раньше. Лорел только надеется, что все заложники останутся живы. Хелена заталкивает её в чёрную машину и тут же запрыгивает сама, не забыв заблокировать двери. Они молча мчатся по тёмным улицам Старлинг-сити: Хелена, прищурив глаза и сжав губы, следит за дорогой, а Лорел пытается понять, куда они направляются. — Собираешься убить меня? Хелена не отрывает напряженного взгляда от дороги и без эмоций выдаёт: — Посмотрим. Машина тормозит у сомнительного, полуразрушенного здания, и Лэнс думает, что, в конце концов, Хелене незачем пока убивать её. Но тогда встаёт вполне разумный вопрос: какого чёрта она творит? Бертинелли, приставив пушку к спине Лорел, подталкивает её к двери, и они входят внутрь, оказавшись в старом, покинутом всеми отеле. Лорел с любопытством рассматривает помещение: полуразваленные диванчики грязно-серого цвета, стойку администратора со всяким хламом и огромное количество пыли. — Дёрнешься — схлопочешь пулю в свою милую головку. Бертинелли ныряет куда-то под стойку и спустя пару мгновений выныривает обратно, держа в руке бутылку с янтарной жидкостью. Лорел хмурит брови и в который раз задаётся вопросом, что происходит? Хелена ведёт её вглубь здания, и они оказываются в одном из номеров. Продолжая держать прокурора на мушке, она запирает дверь и ловким движением выбрасывает ключ в окно. Наконец, убирает пушку и с минуту ищет что-то в тёмной комнате, так что, спустя какое-то время загорается слабый огонёк свечи. — Тайное убежище? — Лорел стоит у двери, наблюдая за очертаниями Охотницы в полутьме. Та не отвечает, а откупоривает крышку бутылки и делает большой глоток. Лэнс с жадностью наблюдает за действиями Хелены, позабыв о недавнем разговоре с блондинистой помощницей Стрелы. Какой смысл мнить из себя правильную девочку, если находишься в запертой комнате с психопаткой, одержимой местью? Хелена пихает бутылку в руки Лорел и повелительно произносит: — Пей. Лорел делает быстрый глоток, глядя в глаза своей похитительницы. На лице той — безэмоциональная маска. — Не смотри на меня так, будто я заставляю тебя глотать яд. Она вновь забирает бутылку, и так по кругу. Лорел сидит, прислонившись к стене, уже не желая ничего предпринимать, а Хелена думает о чём-то своём, также расположившись на холодном полу у двуспальной кровати. — Как? Лэнс поднимает непонимающий взгляд, а Хелена смотрит прямо ей в глаза и повторяет: — Как он погиб? — Во время обвала он пытался спасти меня, но... — слова даются с трудом и Лорел сглатывает: — Но не смог выбраться сам. Бертинелли кивает, и в комнате вновь воцаряется гнетущая тишина. — Мы с Майклом хотели бежать. Из этого прогнившего города. Но не успели, — губы Охотницы изгибаются в горькую усмешку, и она едва заметно качает головой. Лорел впервые ясно понимает стремление Хелены убить отца. Она сама готова была придушить Капюшона за то, что не помог. Не захотел. Боль Охотницы кажется такой знакомой, и Лэнс жадно вдыхает, пытаясь бороться с чувством вины. — Только не надо отговаривать меня, — вдруг произносит Хелена. — Я не собиралась. Это твоя жизнь, твой выбор. Охотница кивает, соглашаясь, и тянется за бутылкой, стоящей около прокурора. Внезапно меняет траекторию движения и оказывается напротив девушки, поставив руки по обе стороны от Лорел, не давая ей выбраться. — Знаешь... Мы. Обе. Давно. Мертвы, - выдыхает ей в губы, наблюдая, как расширяются зрачки Лорел, оставляя тонкую серую каёмку вокруг черноты. Лэнс облизывает свои пересохшие губы и с долей испуга глядит на Хелену. Она переводит взгляд на губы Бертинелли и, неожиданно для себя, прикасается к ним поцелуем. Лорел не волнует, что она творит и зачем. Хелена не против и прижимает Лэнс теснее к стене, продолжая нависать над ней. Она углубляет поцелуй, делая его более терпким и нетерпеливым. Ладонь Лорел тянется к голове Охотницы, и пальцы зарываются в её тёмных волосах. Дыхание сбивается, а Хелена стягивает светлый пиджак с любовницы, не заботясь о том, что он падает на грязный пол. Хелене нравится видеть прокурора такой: с лёгким румянцем на щеках и широко распахнутыми блестящими глазами. У Оливера всегда был хороший вкус. Лэнс стаскивает с себя блузку, оставаясь в тёмно-синем лифчике; Хелена целует её ещё раз, обхватив лицо руками. Плевать на запах плесени и затхлости вокруг, от Лорел пахнет коньяком и цветочными духами. Странное и неправильное сочетание, но для Охотницы оно теперь имеет свой, не менее безумный, чем она сама, смысл. Кто бы знал, что с прокурором можно неплохо провести время. Лорел тянется к застежкам на полицейской форме любовницы, а та спускается поцелуями к шее, мешая Лэнс избавить её от одежды. Спустя какое-то время приходит Стрела. И он застывает, не зная, что делать, когда видит своих бывших девушек, со страстью занимающихся любовью на кровати в заброшенном отеле.