Развлечение близнецов

      Это был один из скучных будней (или выходных?...) в Лас-Ночесе. Айзен восседал на троне и ковырялся зубочисткой в зубах обдумывал очередной план по захвату мира, Гин шатался по дворцу и доводил проживающих там арранкаров до белого каления, Тоусен подсчитывал виды и подвиды Меносов в своем специальном заповеднике, Гриммджоу с Улькиоррой спорили на счет того, что лучше: чай или кофе, на что сидящий рядом на диване Нноитора раздраженно покрикивал: "Придурки, вы все равно ни то, ни другое пить не сможете!", после чего довольно ухмылялся (он-то может пить что угодно), остальные занимались тем, что только в голову взбредет.       Итак, остановимся на том, что Айзену скучно. Айзену. Скучно. Айзену скучно, а это уже страшно, и поэтому в "тронном зале" никого, кроме него, не было. Ну, разве что Кьека Суйгецу. Но чем может помочь зампакто? Вот именно, что ничем. А потому Соуске продолжал заниматься херней продумывать план по захвату всех и вся, развалившись на своем кресле.       Между тем дело было к вечеру, а делать было все еще нечего. И тут вдруг над головой Соуске зажглась лампочка к бывшему капитану пришла идея. А была это идея не простая, ибо шатен был человеком с фантазией... Очень нехорошей фантазией, точнее, очень пошлой. Да и давно мужчина не развлекался. Поднявшись со своего насиженного места, а в простоарранкарье - трона, Айзен соизволил прошествовать к месту хранения Хогиоку. Этот шарик был "заряжен" по полной, и Айзен решил немножко его разрядить следующим образом. Мужчина взял созданную Урахарой фигню "аппаратуру" в руки и, коварненько так ухмыльнувшись, загадал желание. Хогиоку вспыхнул на мгновение ослепительно-ярким светом, а потом потух, став, как и прежде, - бледным, с переливами внутри. Поместив камень в его надлежащее место, собственно сделанную "кроватку", Соуске удалился в свои покои довольно быстрым, насколько это можно было заметить, шагом. Все, кто встречался ему по пути, тут же шарахались к самым темным углам: ухмылка "Властелина" не предвещала ничего хорошего...

***

      Расположившись в своих покоях, - обычной комнате с белыми, как и везде, стенами, серым потолком и полом и широкой кроватью, - бывший капитан ожидал исполнения своего приказа. А ожидал он этого, разместившись на кровати. Звездочкой. К слову, не то, чтобы Айзену ну совсем заняться не чем было, и некого было помучить, просто мужчина нуждался в каком-то... разнообразии. Все эти арранкары, Меносы, пустые, Улькиоры и Нноиторы, все они сидели уже ВО где! Не, Айзен, конечно, не очень придирчивый мужик, он бы и над ними поиздевался, но, увы, как раз-таки все и разбежались, кто куда. Вот кто они, экстрасенсы, что ли, или Ванги?       Но, не суть. Усевшись на краю кровати, Соуске слегка раздраженно цыкнул. Ну и где? Где он? Такое ощущение, что в Лас-Ночесе можно потеряться, пф!... Раздражение росло, но Айзен продолжал улыбаться: ничего-ничего, скоро он кое на ком отыграется. Внезапно дверь в покои "Царя" приоткрылись, и внутрь стеснительно заглянула каштановая макушка. Оглядев комнату и наткнувшись на более-менее ласковый взгляд Соуске, несколько смущенно полностью показалась во всей своей красе.       Обладатель Хогъеку усмехнулся и довольно облизнулся. Он никогда не был слишком себялюбивым, то есть, был вполне доволен своей внешностью. Но то, как он выглядел и как себя вел во времена своего "капитанства", Соуске считал другой жизнью. В ту свою часть жизни он был другим человеком. И та самая жизнь, тот отрывок из прошлого, сейчас стеснительно и мило мялся посередине комнаты, поглядывая на самого Айзена с легкой улыбкой из-под стекол очков.       Поманив к себе шинигами*, мужчина дождался, пока тот подойдет к нему на расстояние вытянутой руки, а затем, одно стремительное движение - и чуть растерянный капитан с добрыми карими глазами и немного неприглаженной прической лежит на кровати, а над ним нависает его "будущее". Весьма пошлое и извращенное, к слову, будущее. Повелитель не очень торопился. Он наклонился и провел языком по губам своей "прошлой" копии, которая, впрочем, немного оторопела. Не став больше разводить слюни, Соуске впился в узкие губы шинигами грубым поцелуем, нагло и собственнически обследуя каждый уголок этого соблазнительного рта.       Наконец, до капитана дошло, что с ним вытворяют, и он дернулся. Но слабенько так, словно так надо было, словно он не хотел сопротивляться. Да что уж тут скажешь? Из того, что копия из прошлого не очень-то и сопротивляется, - руки-то свободны! - и даже отвечает, Айзен сделал вывод: валить и трахать. Первое сделали, второе на подходе. Быстро, почти буквально щелчком пальцев, избавившись от такого ненужного хлама, как одежда, мужчина прильнул к бледной груди и коснулся правого соска кончиком по-змеиному острого языка, обводя его по контуру, облизывая и покусывая, оттягивая и бросая. Коварный Повелитель Хуэко Мундо усмехнулся: капитан из прошлого издавал странные звуки, похожие на стоны. Протяжные и короткие, чуть слышные и громкие. А еще оказалось, что завести его проще простого: всего лишь коснулся холодной рукой разгоряченного ласками органа, пару раз провел от основания до влажной от смазки головки.       Вообще, Соуске - не очень нежный и чувственный чело... эм, создание. И в этом его жертва убедилась через пару секунд: арранкар больно укусил его в ключицу острыми, как у хищников, зубами, и алая кровь тонким ручейком стала скатываться на грудь; водя языком по ушной раковине, посасывая мочку и покусывая, Айзен доставлял удовольствие и себе. Кусаться любил он, значится. Но сейчас не было особого желания продолжать все эти прелюдии, а потому мужчина приставил два пальца к открытому в очередном стоне рту своей копии, из уголка которого уже текла слюна, и заставил облизать. Кстати говоря, тайчо пятого отряда хорошо старался: он обвивал каждый палец языком, как змея обвивает ветку, обильно смачивая слюной каждый миллиметр.       Вынув пальцы из соблазнительно до возбуждения рта шатена, Соуске приставил один на пульсирующую дырочку и надавил. Узкие стенки тут же обхватили инородное тело, вторгнувшееся внутрь, смыкаясь и размыкаясь вокруг него. Из-за этого хозяин Лас-Ночеса возбудился еще сильнее, хотя казалось, куда еще больше? Через несколько мгновений мужчина добавил еще один палец и задвигал ими на разный манер, разрабатывая узкое, соблазнительно-развратное отверстие, тем временем другой рукой лаская вставший член стонущего капитана. Тот не сдерживал своих вскриков, а уж когда его требующую больше внимания плоть вобрали в рот, языком "обнимая" и головой двигая вверх-вниз, чуть ли не захлебнулся собственным стоном. Айзен умело ласкал член языком, помогая себе рукой, и вскоре шинигами излился с протяжным полустоном-полурыком в рот проглотившего все сразу же Айзена.       Когда Соуске добавил третий палец, шатен не заметил. Его больше заботил тот горячий, жесткий и страстный поцелуй, в который Повелитель вовлек его. Языки сплетались в самые невообразимые узоры, толкая друг друга и пытаясь захватить власть, обследуя чужой рот и вновь возвращаясь друг к другу. Но внезапно все прекратилось. Разорвал поцелуй сам капитан, когда почувствовал, как по телу прошлась волна небывалого удовольствия. Соуске задел внутри ту самую точку, и теперь пальцы, что причиняли "прибывшему" из прошлого неудобство, доставляли ему лишь удовольствие. Обхватив талию Соуске ногами, шинигами, наполняя комнату протяжными развратными стонами, насаживался на его же пальцы как можно глубже, резче, быстрее.       Но внезапно пальцы исчезли, и с губ стонущего сорвался разочарованных вздох, но почти сразу же последовало болезненный вскрик. Айзен резко вошел по самое основание, но сразу же задел простату, вновь доставляя партнеру наслаждение. Начиная с глубоких, размеренных толчков, Соуске постепенно ускорялся, вколачиваясь в ставшее, почему-то, столь желанным, тело, вырывая из изнасилованного языком рта громкие пошлые стоны, иногда срывающиеся, словно резкие порывы ветра, бушующие среди серых песков.       Капитан сжимал в ладонях простынь, но потом подорвался и обнял Айзена за шею, продолжая ногами обхватывать его за талию, прижимаясь все ближе, двигаясь в такт точкам. Соуске вновь властно поцеловал партнера, буквально трахая его рот своим языком. Между тем пик наслаждения приближался; Айзен ускорился до максимального темпа, а затем, сделав последний толчок, излился глубоко внутрь шинигами, изливаясь в него порывистыми точками. Дыхание мужчины сбилось, и он хрипло простонал. Затем вспомнив о все еще возбужденном партнере, просунул руку между их взмокшими телами и, пару раз проведя вдоль по стволу и погладив головку, довел шатена до разрядки. Белесая струя обрызгала им грудь и живот, но мужчины не обратили на это внимания.       Не выходя из тела, Айзен обхватил за талию выходца из прошлого и, улегшись на кровати, накрыл обоих одеялом. Наверное, впервые за очень долгое время, которое не требовало сна или просто не желало давать ему выспаться, он уснул.