во время

- Вставай, картошки ты мешок беспомощный! – Лиам протянул девушке руку, но та по традиции откинула ее. Гордая, она хотела грациозно встать на свои обе, но с королевским размахом снова грохнулась. Пейн уже начал задыхаться от смеха, но моментально успокоился, когда заметил слезы на щеках Елены. Парень снял коньки, попытался поднять ее, но понял, что так может навредить больше. Она сломала ногу. Вот во что обернулся их очередной спор. Но в этот раз он перегнул палку, ведь знал, что Лена чертовски боится льда. И пусть она первая надломила сук, но девушкам это простительно. И вообще, мы никогда не виноваты – истина стара, как мир. Ситуация с Еленой послужила очередным подтверждением данной аксиомы. Она ведь предупреждала, что не сможет перебороть себя, а он был ослеплен жаждой мести. На то они и лучшие друзья, чтобы давить навечно точащиеся раны в самый неподходящий момент. Елена знала, что у Лиама аллергия на пчелиный яд, но заставила его украсть мед у соседа-пасечника. Он чудом вернулся без единого укуса, но девушку это не особо порадовало. Скорее наоборот. Он не мог понять причину ее стервозности, а она осознала, что слишком поздно. Уже нет резона признать свои чувства к нему. Ведь его взаимность тягостна другой. Её бесило, что сама отрубала сук, на котором сидела. Классика жанра – познакомила с подругой, в которую он и влюбился. А ведь сама навязала его Эмили. Так увлеклась теорией «Лиам мне не пара», что в упор игнорировала его намеки на больше, чем просто дружба, хоть иногда ловила себя на подобных мыслях. Но кто будет обращать внимание на эти мимолетные «иногда», если голова забита парнем по имени Гарри Стайлс. Может, Пейн сам виноват в легкой мании своей подруги, ведь благодаря ревности, поспорил, что она никогда не добьется его внимания. Видел, что она поглядывает на Стайлса украдкой и томно вздыхает, когда слышит его имя. Но вместо того, чтобы признаться в своих чувствах, положил начало концу. Поначалу в ее венах бушевал азарт, но вскоре она влюбилась в этого кучерявого парнишку. Самое паршивое то, что Пейн твердо решил: Гарри её достоин. И опустил руки. Они хотели как лучше, а получили по заслугам. Елена проснулась и сразу не поняла, почему находится в больнице. Видимо, обезболивающее до сих пор теплится в крови. Осознание – как первая костяшка домино. Особенно когда видишь спящего Лиама возле своей кровати. Даже полсотни пропущенных вызовов от Гарри не стоят и гроша по сравнению с этим. Он был тогда, и есть сейчас. Пейн всегда рядом с ней. Лиам проснулся. Но утру не судилось быть добрым. В палату зашел Стайлс, резкий запах озона почувствовался в палате. Правда учуяла его только Лена, ибо является причиной неминуемой грозы. Гарри пытался выгнать Пейна, но в итоге был сам отшит. Лимо слегка ошарашен таким исходом событий. Удивлен? Не то чтобы. Огорчен. Оно самое. Florence And The Machine - Heavy In Your Arms Настало время откровений и забвений. Они рассказали друг дугу все, как было. И сейчас решится судьба завтра. - Почему ты так долго молчала? - Потому что ты тоже держал язык за зубами. - Но ведь я не хотел разрушать твои отношения. Хотел как лучше… - А ты их строил? Ты со мной встречался? Ты пытался осчастливить меня? Нет? Так какого черта ты решил, что знаешь, как для меня лучше?! - Видел. Думаешь, я совсем слепой? Ты сияла ярче, чем рождественская ёлка, когда была с ним. - И сгорела быстрее, чем дешевая новогодняя гирлянда… - Но почему ты не сказала мне это раньше? - А смысл? Ты ведь уже был с Эмили, и не говори, что не влюблен в неё… - Елена всем яством желала услышать «нет». Её глаза наполнены отчаянием с долькой надежды. Огоньки ее взгляда напоминали тлеющие угольки, которые вот-вот потухнут, если только не… - Не был. Но…- Улыбка расплылась по ее лицу, и глаза заблестели, словно осколки солнца. Шелест крыльев помешал Лене услышать «но». Она обняла Пейна и шептала на ухо, что больше никогда не позволит глупостям разлучать их. Ослепленная счастьем девушка обняла лицо любимого и сперва не заметила, что он опустил взгляд. Елена почти поцеловала Лиама в губы, но прикоснулась к щеке. И тут она осознала, что так и не увидела янтарно-карих врат, за которыми скрывалась душа парня. «Но» долетело до ушей девушки, прежде чем крылья успели раскрыться. - Что но?.. - Теперь я люблю её. Прости, Елена, но уже слишком поздно. Ты уже не просто вычеркнута из моего сердца, буквы стерлись, и пустота затянулась. Нет, ты не стала для меня чужой, просто грань между «подруга» и «любимая» исчезла, во мне больше не тлеет чувство к тебе. Оно погибло, отцвело, так и не принесши плоды. - Уходи. Прошу, без лишних сантиментов и оправданий, просто следуй за своей траекторией полета. Лиам поцеловал ее в лоб, почти покинул палату, но таки обернулся напоследок. Он не увидел ее глаз, но был ранен перламутровым отблеском искр, которые капали на белое одеяло. Быть может им не суждено быть вместе, но зернышко посажено в горшочек, и крылья таки коснулись бирюзы небоскреба. Естественно их отношения не принесли плоды, ведь не было завязи, цветка, и самое главное – почвы. Они бросались семечками, но с закрытыми глазами. А сейчас все более чем очевидно, и защекочет ли нёбо Лиама, когда он вспомнит сладость желания быть любимым Еленой, покажет время. Ведь Лена уже вкусила плод своих промахов и фатальностей. Но росток пробился сквозь тьму, и теперь все в руках судьбы.