О ней

Просто побудь со мной. Не думай о завтра, не вспоминай о «может быть». Ведь не могло, и не будет. Нет, милая, не опускай взгляд, я слишком часто вспоминаю твои глаза, чтобы сейчас не упиваться ими. Да, я уеду, и не путай с невозможным «уйду». Даже если однажды ты выбросишь меня из своей жизни, я не смогу поступить иначе. Не смогу сдерживать улыбку лишь на секунду, представив кошачьи очертания твоих скул. Не смогу не ощущать шершавый привкус волнения, услышав ритм твоих шагов. Не смогу не думать до рассвета о твоих бессмысленных бормотаниях во сне. Ведь я нахожу смысл в них. И вообще, каждая мелочь, связанная с тобой, кажется мне такой существенной и значительной, что боюсь представить, насколько я жалок без тебя. Ты веришь в гороскопы и прогноз погоды, но колеблешься, когда речь заходит обо мне. Я столь потерян, разорван и разбросан по континентам, что лишь твой голос направляет мои атомы в единое русло. Не пытайся, я чувствую дрожь твоих убеждений, значит, не можешь, верю – не хочешь. Не лги, прошу. Ты никогда не научишься этому ремеслу. Это ниже тебя, ты слишком великолепна, слишком благоразумна, или нет. Ведь не можешь избавиться от такого куска свежеиспеченного дерьма, как я. Ох, знаю, ласточка моя, я не достоин тебя, но более неподходящего человека, чем я, согласись, ты еще не встречала. И нам слишком хорошо вместе, ведь безумно тягостно обходиться разлука. Но разве не в этом заключается патока влюбленности, когда крышу сносит, стены рушатся, а фундамент уходит из-под ног? Знаю, ты не такая. Тебе нужна беспечность, стабильность и респектабельность. А я сплошь и вдоль усеян ягодками та орешками. Ты устала быть моей марионеткой? Но, златовласая моя, кто сказал, что я забавляюсь тобой? Ведь белыми нитками шито мое увлечение тобой. Стыдно признать, но я боюсь потерять тебя. Боюсь, что это последние преклонение перед твоими святынями. И хоть в твоих убеждениях нет ничего святого, но я не позволяю себе чернить тебя. Мнительность погубит тебя, как меня одержимость тобою. Я слишком холю и лелею мысли о тебе, что на действия нежности не хватает. Нет, это не оправдывает мою грубость, импульсивность и непростительную резкость, но я верен. Нет, прошу, не отводи взгляд. Не лишай меня последнего искушения тобой. Вот видишь, твое тело все еще предано мне. Я чувствую, что твои фриссоны принадлежат только моим подушечкам пальцев. Твои скулы, черт, как же я помешан на них. Они – мой фетиш, ты – моя инфанта. Говоришь, мы – фатальны? А он? Как ты можешь охарактеризовать «вас»? Прости, что не скрываю свое презрение к нему. Ты не любишь, когда я кривлю голос, а я и не стараюсь. Просто моя душа искривлена твоим «прощай». Ты вонзила себя в мои сердечные фибры, и они приняли твой яд. Нет, моя невыносимо сладко пахнущая, ты не отравляешь меня, напротив, с тобой я ощущаю запах смерти. А что такое смерть? Это напоминание о жизни. Я оживаю в моментах с тобой, и просыпаюсь, когда твой фантом посещает мой сон. Я заядлый скептик, но твоя сверхъестественная красота не поддается научному объяснению. Ты мой маленький бес с ангельским румянцем и голосом сирены. Если я не способен управлять собственным нравом, то он – кукловод. Пойми, я возвысил тебя к небосводу за твои пороки, а он размалюет пафосными красками твое личико и завяжет вокруг горла бледно-розовый бант. Я неисправим? Но мои достоинства – не твои ошибки, зачем ты пытаешься переплавить меня? О, как ты защебетала? Значит я – ржа на твоих покровах? Значит, я оскверняю твои святыни? Знаешь, а мне плевать, как сильно ты меня ненавидишь. Ведь эта эмоция имеет глубже корни, чем всеми хваленная и проклятая любовь. Если ненавидишь, значит, любила, не беспамятно, а до дна глубины. Говоришь, наша любовь разбита? А если я соберу осколки и сотру их в прах? Бессмыслица. Знаю. А что мне еще остается? Горечь? Но ты слишком медово-нектарная, чтобы я горевал без тебя. И пусть она не смогла выдержать мой крест, но я буду вечно молиться ее именем. Весь мир отныне лишь реминисценция мой маленькой Вселенной. И ни одно созвездие так не захватывает мой дух, как бархат ее прикосновений. И ни одно воспоминание не греет душу, как шепот одного призрака из моей несбыточной вечности. Мои желания застыли, будто стекло, и отражаются лишь в одном взгляде. И даже если я ослепну, смогу ли забыть изящность кошачьего почерка твоих скул?