Укрощение Слэшера. Часть вторая.

— Почему ты ушел? — Ант больными глазами смотрел на Слэша. — А почему я должен был остаться? — холодный равнодушный голос заставил Анта задохнуться. Не так он представлял себе их встречу. Он многое мог бы сказать, вот только безразличие во взгляде смешало все мысли. Ант беспомощно смотрел на тонкую фигурку Слэша, облокотившегося о дверной косяк. Как же он соскучился по нему! Ант машинально отмечал отросшую челку, пару мелированных прядей, худые ключицы, тонкие изящные руки, сложенные на груди в жесте отчуждения. И взгляд абсолютно незнакомого человека, которому вроде и разговаривать не охота, но и развернуться и уйти не позволяет воспитание. Слэш смотрел на Анта и удивлялся тому, как тот осунулся. Небритый, неопрятный, какой-то болезненный. Чувство жалости шевельнулось в душе Слэша. Все-таки это не совсем чужой ему человек, но выдать себя нельзя, иначе потом не отвяжешься. Вон как смотрит глазами побитой собаки. Слэш стоял, смотрел на бывшего любовника и непрошенные и подавляемые долгие месяцы воспоминания против воли лезли в голову. Он вспомнил, каким счастливым был Ант после их первой и последней ночи. Никакого смущения или самоуничижения. Он словно раскрылся, распустился как цветок, долго живший бутоном. А вот Слэшу было несладко, да так, что хотелось волосы на себе рвать. Что это было ночью? Почему он поддался на ласки Анта? Почему так бездарно испортил отношения с соседом? Теперь снова предстояло искать новую квартиру. Это был не первый случай в жизни Слэша и он понимал, что эйфория пройдет и Ант ужаснется содеянному. Он возненавидит себя, но еще больше он возненавидит Слэша. В его жизни была подобная история. Ему было с чем сравнивать. Слэш снова ощутил легкий зуд в тонком шраме под ребрами. Одна колотая рана едва не стоила ему жизни, когда его любовник-натурал осознал, что трахнул мальчика. Кошмары того дня до сих пор преследуют его ночами. Поэтому Слэш не хотел повторения пройденного. Так зачем Ант пришел? Зачем так смотрит на него? Почему не обрадовался, когда Слэш так облегчил его жизнь? Почему так упорно искал его? Вопросы, ответы на которые он не получит никогда. Потому что никогда не задаст их вслух. — Слэш, ты скоро там? — молоденькая девушка выглянула из квартиры и любопытно уставилась на Анта. — Ой, прости, к тебе пришли, — и глуповато хихикнула. — Там уже пирог скоро испечется. Пойдем и приглашай своего друга зайти. Какой ты невежливый, в самом деле! Проходите, проходите. Ой, а вы давно нашего Слэша знаете? Правда он лапочка? Мы его очень любим. Девушка продолжала щебетать, а Слэш пристально смотрел на Анта, подмечая его малейшую реакцию. Ант был чуть смущен, немного раздосадован тем, что их прервали, что-то вежливо пролепетал, отказываясь зайти, но Слэш не увидел того, чего хотел и боялся одновременно: злости на то, что его посчитали другом гея. Ант беспомощно взглянул на Слэша, прося поддержки от настойчивой и чересчур гостеприимной соседки. — Так, иди, давай, — осадил девушку Слэш. — Пирог ты сама выключить в состоянии. Ант уже уходит. Ему некогда. — А ну ладно, только ты давай недолго, а то я в ванну завалюсь. До свидания, Ант, приходите к нам еще, — и упорхнула обратно в квартиру. — Спасибо, — облегченно перевел дух Ант. — За что? — Я думал у меня голова лопнет от ее трескотни. — Ты что-то еще хотел? — Да, — сразу ушло веселье из глаз. Ант, словно воздушный шарик, сдулся. Он робко взглянул на Слэша и спросил: — Почему ты ушел? — Ты опять? — Слэш начал сердиться. Робкий и заискивающий Ант был ему неприятен. — Мы можем увидеться снова? — А смысл? — Я прошу тебя. Мне нужно отдать тебе деньги за то время, что ты не дожил, — неловко ответил Ант. — Ладно, давай послезавтра в студенческом кафе, — Слэш уже был готов пообещать все что угодно, лишь бы Ант свалил. Его присутствие нервировало и выводило из себя. — Все, хорошо! До встречи! — Ант резво повернулся и начал спускаться по лестнице. — Постой! — Ант обернулся с такой надеждой в глазах, что Слэш на секунду задохнулся. — Я же не сказал во сколько. — А… — снова погасший взгляд. Слэш замер. — Во сколько тебе удобно? — В пять вечера, — и испытующе посмотрел на Анта. Это время было самым неудобным для него. — Хорошо. Я буду в пять, — ровным голосом ответил Ант и, понурившись, начал спускаться вниз. Слэш долго стоял и смотрел ему в след, даже тогда, когда хлопнула железная дверь подъезда. Разные мысли вились в его голове. Как же он не любил это смятенное состояние! Столько лет пытался жить спокойно, вдали от этих ненужных эмоций. Так долго боролся за свою независимость, что любое посягательство на свободу воспринимал в штыки. И тут снова здорово! Только когда звонкий голос соседки ворвался в его размышления, Слэш очнулся. Тряхнул головой, нацепил легкую улыбку и вернулся в квартиру. До послезавтра оставалось не так много времени. * * * Слэш стоял перед огромным окном кафе и смотрел внутрь. За столиком в углу сидел Ант и теребил салфетку. Он каждый раз с надеждой вскидывал голову, стоило только колокольчикам входной двери звякнуть, впуская очередную парочку или шумную компанию. Но спустя секунду надежда меркла и он снова мрачно опускал голову. Сегодня он выглядел намного лучше, чем позавчера. Чисто выбритый, в хорошей одежде, в каком-то сумасшедшем шарфе. Слэш улыбнулся. Он помнил, что Ант терпеть не мог всякие стилистические примочки и всегда одевался просто и удобно, чаще в спортивное. Юноша стоял у окна и не мог заставить себя сделать шаг навстречу или уйти. Он уже добрых пятнадцать минут рассматривал Анта и ругал себя, то за трусость, то за то, что вообще пришел, что согласился на вторую встречу. Он был рад, что Ант не обманул и вот уже час ждал его, держа столик. Он видел, как время от времени к нему подходили официантки, но он отрицательно качал головой и заказывал очередную чашку кофе. Слэш не знал что ему делать. С одной стороны он уже все решил, но с другой… То, как ждал его Ант, не могло не трогать. Официантка в очередной раз подошла к Анту и что-то спросила. Тот обреченно посмотрел на часы, бросил беглый взгляд на дверь и кивнул. Девушка моментально выписала ему счет и убежала с деньгами в кассу. Ант схватился за голову, сцепив пальцы в замок, потом резко отнял руки и уставился на столешницу. Поднял что-то со стола. У Слэша сердце чуть не оборвалось, когда он увидел в руках Анта цветок. Ант смял его в кулаке и разжал пальцы. Изуродованная гербера упала на стол, а Ант мрачно уставился на нее. Потом он резко вскочил, схватил свою куртку и, не дожидаясь сдачи, выбежал из кафе. Слэш с замиранием сердца ждал, что дальше? Заметит ли его Ант или нет? Тот на секунду задержался на крыльце, нервно прикурил, сунул зажигалку в карман и выдохнул дым. Не глядя по сторонам, он пошел по дорожке в студенческий парк. В противоположную от Слэша сторону. Какое-то неразумное отчаяние и обида затопили Слэша. Он ждал и боялся встречи. Не раздумывая, Слэш побежал следом за Антом. Догнал, схватил за рукав и развернул к себе. Ант от неожиданности дернул рукой, но замер, увидя перед собой отчаянные глаза Слэша. Они стояли и смотрели друг на друга. Ант позабыл о сигарете, дымящейся у него в уголке рта. Слэш забыл о том, что он шел расставить все точки над «i». Вокруг суетились вечно смеющиеся студенты, но они не замечали никого, кроме друг друга. — Ты пришел, — проговорил Ант и выбросил сигарету на тротуар. — Ты что, пешком? — спросил Слэш, чтобы хоть что-нибудь спросить. — Нет, захотелось пройтись. — Я опоздал, прости. — Не нужно. Ты же пришел, — и вдруг притянул его к себе и крепко обнял. Слэш на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь его силой, его теплом. Он сразу показался себе таким маленьким рядом с Антом. А Ант просто зарылся носом в русые пряди и вспоминал запах Слэша. Действительность как-то сразу навалилась на них. Вернулись звуки, вокруг проявились ранее не замечаемые люди, бросающие на них любопытные взгляды. Слэш в смущении отступил от Анта, но тот еще сильнее прижал его к себе. — Не отпущу тебя больше. — Не надо, люди смотрят. — Пусть смотрят. Мне все равно. — И давно тебе все равно? — Давно. — Давай все же уйдем? — Как скажешь. Через пять минут они сидели в машине Анта и ждали, когда прогреется двигатель. Ант держался за руль и не сводил взгляда со Слэша, словно боялся, что тот вдруг исчезнет. Слэш, немного смущаясь, осматривал салон автомобиля. Он еще ни разу не был в машине Анта. Запах салона немного заглушал запах лосьона после бритья, который все еще помнился после объятий в парке. Ант отпустил руль и потянулся к Слэшу. Он повернул его лицо к себе, заглянул в отчаянные глаза и, наклонившись, поцеловал. Нежно и бережно, словно Слэш был чем-то очень важным и нужным в его жизни. Слэш дико хотел отвернуться, чтобы снова не поддаться, не поверить в сказку, так манившую его, но желание ощутить, что он все же нужен этому странному и одновременно простому человеку, оказалось сильнее. Он отвечал на поцелуй так, как утопающий хватается за соломинку. Словно оторвись он и все кончится, все окажется неправдой. Ант погладил его щеки, запустил пальцы в волосы и по коже Слэша побежали мурашки от этого жеста. Наконец Ант смог оторваться от его губ. Он смотрел на Слэша сумасшедшими влюбленными глазами и у того что-то дрогнуло внутри. Слэш отдышался и сказал: — Поехали к тебе. Ант, ни слова не говоря, снял машину с ручника, включил скорость и резко рванул с места. Они неслись по городу так быстро, как только могли. Слэш даже ахал испуганно, когда Ант ловко подрезал машины, ввинчиваясь в поток. Недовольные гудки обиженных автовладельцев оставались далеко позади. Наконец замелькали знакомые дома и они под свист покрышек влетели во двор. Ант резко затормозил и посмотрел на Слэша. — Пойдем. Они вошли в подъезд. Железная дверь громко хлопнула и Слэш вздрогнул. Он сам добровольно вернулся туда, откуда так стремился убежать, забыть. Но горячая ладонь Анта, взявшего его за руку, рассеяла сомнения. Глубоко вздохнув и подавив подступающую панику, Слэш вошел в квартиру. Запахи и воспоминания вернулись настолько неожиданно, что он задохнулся. Ант обнял его сзади, целуя в шею и опасения отступили. Слэш стоял и млел от нежных и ласковых касаний Анта, от его губ, чутко исследующих шею, уши и затылок. Каждое прикосновение отзывалось мурашками и крохотными электрическими искрами где-то глубоко в животе. Слэш сам не понял, как оказался без куртки и свитера. Только когда Ант подхватил его на руки и понес в свою комнату, он смог сообразить что к чему. Но минутой позже он забыл обо всем, кроме рук Анта, бесстыдно и осторожно ласкавших его тело. Губы парня творили что-то невообразимое и Слэш начал задыхаться от возбуждения. — О, Боже! — всхлипнул Слэш, когда рот Анта вобрал в себя его член. Он вцепился дрожащими пальцами в волосы Анта и не знал, чего ему хотелось больше: сделать это мучительно-медленное скольжение глубже или оставить так как есть, потому что с каждым движением внутри все рассыпалось на миллион крохотных искр. Ант ласкал его ртом неумело, но с такой нежностью и желанием угодить, что вскоре перед глазами начали взрываться звездочки и Слэш кончил. Ант захлебнулся и закашлялся, но, проглотив вязкую жидкость, продолжил целовать бедра Слэшера. Когда круговерть перед глазами остановилась, Слэш посмотрел на Анта. Тот лежал, уткнувшись носом в его живот, продолжая поглаживать его бедро. — Прости. — За что? — Я не предупредил тебя. Все случилось так неожиданно, я, честно говоря, обалдел. — Я тоже, — Слэш скорее почувствовал, чем увидел улыбку Анта. — Ты сводишь меня с ума. — Прости, я не хотел. — Да что же ты все время извиняешься? — Прости, — засмеялся Слэш, а Ант поднял голову и так взглянул на него, что Слэш замолчал. — Что? — недоуменно спросил он. — Я так давно не слышал твой смех. Ты так замечательно смеешься, что хочется присоединиться. — Ну, так смейся, кто тебе мешает? — улыбнулся Слэш, поглаживая короткий ежик на голове Анта. — Я боюсь. — Чего это? — Того, что это окажется сном. — Не понял? — Ты мне очень часто снился. Во сне ты всегда смеялся, но стоило мне улыбнуться и потянуться к тебе, как ты пропадал. Вот я и боюсь. — Балда! Сейчас же я здесь. — Но ведь ты уйдешь, — то ли спросил, то ли сказал с тоской Ант. Молчание повисло в комнате. — У тебя есть сигареты? — спросил Слэш. — Да, конечно, — Ант встал и вышел в прихожую. Слэш проводил его долгим взглядом. Ант вернулся с пачкой и пепельницей. Упал рядом с ним и прикурил одновременно две сигареты. Одну протянул Слэшу и, прищурившись, выпустил облачко дыма. Они курили лежа в кровати и молчали, чувствуя тепло тел друг друга. Когда сигарета дотлела до середины, Ант спросил: — Ты же вроде бы не курил? — Я и не курю. Просто иногда так хочется, что выть охота. — А сейчас тебе тоже хочется выть? — Нет, сейчас нет, но потом захочется. — Но почему? — Что, «почему»? — Разве тебе не хочется остаться? — Я боюсь. — Чего? — Тебя. Себя. — Но почему? — Я тебе расскажу, а ты сам реши, почему, — Слэш сделал глубокую затяжку и затушил сигарету в пепельнице. Он избегал взгляда Анта, но чувствовал его на себе, словно ладонь. Тяжелую, надежную, сильную. Сделав над собой усилие он начал рассказывать: — Я вырос в очень состоятельной семье. Мой отец был из первых удачливых бандитов, которым удалось и бабок срубить, и с жизнью не расстаться. Некоторое время он сидел в зоне. Мама как раз дохаживала последние месяцы сестренкой, когда его выпустили. Не знаю, сколько денег он на это угрохал, но менты к нам больше не лезли. Отец начал постепенно обрастать новыми связями, занялся легальным бизнесом. Только привычки и моральные устои бывшего зека никуда не делись. Дома мы все ходили по одной половице. Меня он, правда, выделял как наследника, но и спрашивал гораздо больше. Большую часть года я проводил в закрытой английской школе. Дисциплина там была такая, что мы даже играть строем ходили. Но после отбоя начиналась другая жизнь. Однажды меня вызвал к себе преподаватель Истории искусств. Он оставил меня на дополнительные занятия, якобы я какой-то особенный и способный. Я усердно учился, радуясь вниманию взрослого. Мне было так интересно его слушать, что я пропустил ужин и он накормил меня в своем кабинете. Мы ели бутерброды и смеялись над какой-то ерундой. Он предложил перейти на более неформальное общение и я с радостью согласился. Он расспрашивал меня об учебе, о родителях, о России. Я взахлеб рассказывал. Он умел слушать, хотелось рассказать ему все, раскрыться полностью. Когда наступил вечер, он предложил пройти к нему в комнату, чтобы меня не наказали за то, что я шляюсь по коридорам после отбоя. Я согласился, предвкушая еще много интересных часов, проведенных наедине с уже таким близким человеком. Тут надо сказать, что друзей в школе у меня не было. Меня считали нуворишем, сынком богатых родителей, выскочкой. Сыновья лордов и пэров презрительно кривились при виде меня. Правда там было еще несколько детей новых русских, но они были на других параллелях и мы встречались очень редко. Теперь ты понимаешь, как много для меня значило внимание постороннего, а тем более взрослого человека? Я потянулся к нему всей душой. Прикури мне еще сигарету, пожалуйста, — Слэш затянулся и продолжил: — Ну, так вот, значит, привел он меня к себе. Сначала мы попили чай, потом он предложил посмотреть альбом с репродукциями современных художников. Достал альбом, сел на софу и приглашающе так похлопал по ней, мол, садись рядом. Я сел. Он положил альбом мне на колени и приобнял. Сказал, что так проще переворачивать страницы. Мы смотрели, он взахлеб рассказывал о той или иной картине. Как-то незаметно он придвинулся ближе, потом начал перебирать мои волосы и разговор перешел на меня. Он начал восхищаться мной, говорил, что у меня удивительные глаза, красивый профиль и все такое. Он касался моего лица пальцами, поглаживал по щекам, а я просто таял от этих прикосновений. Мне начало это нравится. Его прикосновения что-то будили во мне и я позволил ему поцеловать себя. Он так крепко наживил меня, что я мог бы позволить ему много больше в тот вечер. Мне казалось, что это еще одно проявление привязанности и любви. Спустя месяц невинных поцелуев и чуть менее невинного петтинга, он трахнул меня. К тому моменту я сам уже просил его об этом. Мне казалось, что только так я смогу выказать всю глубину моей любви к нему. Мы встречались около полугода. Он многому научил меня. А потом наши встречи стали реже и реже. И вскоре я узнал, что мальчик из соседней комнаты стал ходить к нему на дополнительные занятия. У меня случилась истерика и я попытался покончить с собой. Естественно, меня откачали и вызвали отца. Он приехал и, ругая на чем свет стоит «этих жопоногих снобов», забрал меня в Россию. Некоторое время я жил как растение. Мне ничего не было интересно. Я страдал от первой любви. Он многому научил меня, но, прежде всего, он преподал мне урок того, что не стоит верить всякому, кто говорит тебе о твоей исключительности. У всех есть свои скрытые мотивы. Нужно только понять их и действовать в своих интересах, не позволяя собой манипулировать, — Слэш жестом попросил следующую сигарету. — Может тебе не стоит так сразу и много курить? — осторожно спросил Ант, переваривая услышанное. — Все нормально. Я наверное никотиновый анорексик, — улыбнулся Слэш. — Я могу не курить годами, но потом вдруг выпотрошить всю пачку за раз. Для меня это нормально. — Как скажешь, — Ант прикурил ему следующую сигарету. — А…, — попытался спросить он, но Слэш прервал его. — Подожди, это еще не все. Давай я все сразу расскажу, пока смелости хватает. — Хорошо. — Потом, спустя пару лет, я постепенно пришел в себя. Начались клубы, танцы, дискотеки. Отец только радовался и давал мне денег на все, чтобы я не попросил. Я перепробовал все: от марихуаны до кокаина, разве только героин меня пугал. Вокруг меня всегда была компания таких же шестнадцатилетних лоботрясов. Мы пинками открывали двери любых клубов. Охранники только приглядывали, чтобы мы не упились и не натворили дел. Раз в месяц мы летали на острова. И там отжигали по полной. Секс, наркотики, доступные девки и парни. Я имел все что движется, лишь бы дышало. А потом вдруг влюбился. И все разом прекратилось. Он был заместителем отца и был похож на моего первого. Сначала меня это напрягло, но он оказался совсем не таким. Серьезный, солидный, семейный. Я стал ходить с отцом в офис, лишь бы видеть его. Отец только радовался тому, что я наконец-то угомонился и с удовольствием вводил меня в курс дела. Я начал помогать ему и даже приносил прибыль фирме. Если бы отец знал кто является вдохновителем моих успехов, он придушил бы меня на месте. Спустя год мы отмечали какую-то особенно выгодную сделку, которую разработали и воплотили я и заместитель отца. Вечеринка была прямо в офисе и я с удовольствием предвкушал ее завершение. Я знал, что отец не будет долго сидеть с нами и уедет рано. Так и получилось. Один за другим сотрудники покидали вечеринку, напоследок поздравляя меня и его. Наконец мы остались одни и я споил его. Не знаю, может он сам подспудно хотел меня, потому что стоило ему выпить лишку, как он сам набросился на меня и стал целовать. Мы переспали прямо на столе в кабинете отца. Утром, когда он протрезвел и понял кто, лежит рядом с ним, он озверел. Он избил меня, всячески оскорбляя. Когда я по-дурости ткнул его в то, что это он первый набросился на меня, ему совсем снесло башню. Он схватил декоративный нож с полки и вогнал его мне под ребро. Только чудо спасло меня. Нож вошел немного под другим углом и я остался жив. Потерял много крови, но внутренние органы оказались не задеты. Очнулся в больнице под капельницей. Рядом сидела мама и плакала. Она рассказала, что после того, что произошло, отец отказался от меня. Я тебе уже говорил, что у него были специфические понятия. Когда он узнал, что его сына трахнул его зам, он пришел в больницу и плюнул в мою сторону, а я тогда еще даже в себя не пришел. Позже я узнал, что моего любовника нашли под мостом с распоротым брюхом и отрезанными гениталиями. Я вышел из больницы абсолютно один. Мать не смела перечить отцу и только помогала мне деньгами первое время, пока отец не узнал и не избил ее. Опасаясь за жизнь матери, я оборвал все связи с семьей. Переехал в ваш город и начал жить с нуля. Поначалу было сложно. Бывало, я не ел сутками, на работу ходил через полгорода пешком или оставался ночевать в офисе. Но постепенно мой опыт и образование начали приносить дивиденды. Я встал на ноги и смог потихоньку вспомнить, что мне, оказывается, еще девятнадцать и жизнь совсем не кончена. Я начал снова ходить в клубы, правда более спокойные и уютные. Познакомился с кучей народа. Они приняли меня и носились со мной, как с маленьким. Я же никого не подпускал даже близко, держа всех на расстоянии и разрешая видеть только ту часть моей души, что была мне выгодна. И уж, понятное дело, я никого не любил. Зачем? Ведь это всегда приносит боль. Я всегда снимал квартиры с девчонками из числа знакомых моих друзей. Так было спокойнее: гетеросексуальные девчонки не интересовались мной, а я ими. Мы скорее были друг для друга забавным дополнением. Но однажды парень моей соседки начал кидать на меня странные взгляды и она это заметила. Начался кошмар! Женщины, когда хотят, могут быть ужасными! Куда только делась приветливая и смешливая девушка, с которой мы вместе ходили в кино и торговый центр? Ее сменила злобная, плюющаяся ядом фурия. И я решил съехать. Нашел по объявлению тебя и подумал, что это то, что надо: до работы было рукой подать, квартира меня устраивала, ты показался забавным, но вменяемым. Я даже по-своему привязался к тебе, решил, что нет ничего страшного в том, чтобы дружить с тобой. Ну, что было потом ты сам помнишь… — Прости. — Я давно простил тебя, Ант. Ты просто стал еще одним из тех, кто отталкивал меня не потому, что я плохой человек, а потому, что я люблю мужчин. Я привык к этому. Я не удивлялся, стараясь только как можно меньше мозолить тебе глаза. То, что случилось между нами, тоже не стало для меня откровением. Я вызываю у многих такие желания. Даже у натуралов. Правда потом они всячески презирают меня за то, что это я стал причиной их грехопадения, не задумываясь о том, что не я подкладывался под них, что они сами тащили меня в койку, а потом, протрезвев, пинком выбрасывали из жизни. Таких случаев было слишком много, чтобы я продолжал удивляться. Но ты меня все же смог поразить. Почему ты начал меня искать? — Потому, что я не мог без тебя. Ты слишком врос в меня. Я не мог забыть тебя, как ни старался. Мне было очень плохо, когда ты ушел. Я не понимал почему и сходил с ума. — А как ты нашел меня? У нас не было общих знакомых. — Я знал, что ты работаешь где-то в нашем районе, видел, куда ты уходил по утрам и обошел все фирмы в этом направлении. — Что? — Да, именно так все и было! Зато сколько нового я узнал! Чего только у нас, оказывается, не продают и не предлагают! От «Гербалайфа» и пылесосов за сто штук, до запчастей. Но когда начал терять надежду, я нашел твой офис и мне согласились помочь, когда я объяснил, в чем дело. — А в чем дело? — недоуменно приподнялся на локте Слэш. — Я сказал, что ты съехал с моей квартиры, оставив кучу вещей и не получив обратно остаток за три не использованных месяца. Ваша секретарша удивительно милое существо! — Ах, она дрянь! Вот я ей устрою! — Да нет, ты не понял. Она не хотела давать номер твоего телефона, сказав, что я все могу оставить и передать через нее. Я поинтересовался, влезет ли в приемную диван и пять коробок с вещами и она сдалась. — Какой диван? — Да хоть бы вот этот самый, — засмеялся Ант. — Мне нужен был твой телефон и я был готов сказать все, что угодно. — Понятно… — Иди ко мне, — отчего-то шепотом сказал Ант и притянул к себе несопротивляющегося Слэшера. Они лежали и просто целовались, наслаждаясь каждой минутой, проведенной вместе. Они не знали, что ждет их завтра, сейчас им это было все равно. Слэш, устраиваясь поудобнее, забрался на Анта сверху и тот ласкал пальцами его спину, млея от близости. Постепенно поцелуй из нежного становился все более горячим и страстным и вскоре оба уже задыхались от недостатка кислорода. Ант гладил лицо Слэша, словно старался запомнить наощупь каждую черточку. А Слэш отпустил все тормоза, принимая ласки и отдавая сам. Как давно он не получал столько эмоционального удовлетворения! Как же непохож Ант ни на кого, с кем он был близок! Его прежние партнеры, да и он сам, стремились только получить физическое наслаждение. Оказалось, это очень приятно, когда за твое удовольствие беспокоятся больше, чем за свое. Слэшу сразу захотелось подарить Анту все, что он только мог. Любые капризы и прихоти он бы выполнил, не колеблясь, но Ант хотел только одного — чтобы хорошо было ему, Слэшу. Когда из головы испарились все мысли, кроме одной: «Хочу!», Ант вдруг встал и подошел к столу. Он что-то достал из верхнего ящика и вернулся. Слэш смотрел на него снизу вверх и ему неимоверно захотелось поверить во все то, что Ант хотел ему предложить. Может, все-таки и он достоин кусочка своего, личного счастья? Может, это и есть его человек? — Вот, осталось с прошлого раза, — смущенный Ант прервал размышления Слэша. Тот недоуменно уставился на руки любовника. Ант держал пеструю коробочку презервативов и тюбик любриканта. — О! — только и смог сказать Слэш. Он перевел взгляд на лицо Анта и увидел, как тот покраснел. Это было так мило и удивительно, что Слэш потянулся к нему, раскрывая объятия. Он страшно хотел прижать к себе этого большого ребенка, который оказался намного более сентиментальным, чем это виделось со стороны. Безграничная нежность, затопившая Слэша, нашла выход в поцелуях и ласках. Первое вторжение было немного болезненным, но Ант не спешил, давая ему время привыкнуть. Но когда неприятное ощущение прошло и Ант начал двигаться, Слэш застонал от удовольствия. Это было непередаваемо прекрасно! Душевное единение с любящим человеком возносило секс на небывалую высоту. Слэш плавился в руках Анта, сейчас он раскрылся полностью и не стеснялся своих чувств. Как и в прошлый, в их самый первый раз, они кончили одновременно. Ант обнял Слэша и прижал к себе. Он зарылся носом в мягкие волосы на затылке Слэша и вскоре уснул. А Слэш смотрел в окно, наблюдая, как качающийся на ветру фонарь разгоняет фиолетовые сумерки и думал, что теперь-то он точно никуда не уйдет. Он устал бояться любить.