Портрет безымянного дня

На поле опускалась ночь. Оранжевыми искрами взрывался лагерный костёр; холодный ветер раздувал его пламя, донося тепло до устраивающихся на ночлег рыцарей. Огонь навевал на Галахада мечты о доме. Он часто представлял, как эту жизнь, наполненную битвами и блужданиями по путаным дорогам римских земель, сменит череда уютных житейских забот и незатейливых дней. Он был мечтателем, и его воображение писало пейзажи родной Сарматии красками густыми и сочными, несхожими с блеклыми колерами повседневности. Но полотно о доме было особенным, и цвета его были простыми и тусклыми, как свет болотных огней. Дом. Небольшая лачужка в дебрях густо-зелёного леса. Горшок с мясом над очагом. Соломенная постель на деревянных досках. Сопящие псины в углу. Чьи-то тёплые руки. Галахад прикрыл глаза, и старые декорации сменились новыми. Вокруг костра возвысились стены; закрылось над головою небо. Исчезли громко перешёптывающиеся Артур и Ланселот; исчезли Гавейн, Дагонет, Борс. Тристан, смотревший в пламя, поднял свой задумчивый взгляд. Дом. Галахад открыл глаза. Ветер пел свою песню, колыша кроны высоких древ. Таял прозрачный снег. Галахад поднялся с земли, бросил пару веток в утихающее пламя и направился к ночлегу. Мёрзлая земля обжигала кожу. Он тяжело дышал, обняв себя руками, и пытался сосредоточиться на своих мыслях. Дом. Земли милой Сарматии. Монастырь, в котором прошло его детство. Забытые лица наставников. Одиночество. Леди Элейн никогда не навещала брошенного ею сына. Галахад подтянул замёрзшие колени к лицу. Ветер продолжал выть, терзая их голую кожу. Догорал костёр, обращаясь в алые угли. Шумели чьи-то шаги. Он притворился спящим. Кто-то приближался к нему. Галахад чувствовал, как тёмный силуэт замер у его ног, как на тело медленно легло мягкое шерстяное одеяло. Вздох. Чьи-то пальцы откинули слипшиеся волосы с его лба, погладили виски. Тёплое дыхание грело шею, и от него пахло травами, мёдом и луком. Галахад знал этот запах. Кипела мёрзнувшая от холода кровь. В груди гулко стучало сердце. Галахад шумно вздохнул и приоткрыл глаза. — Что? — пробормотал он. Тристан молчал. В ночной темноте не было видно его лица; Галахад напрасно щурился, пытаясь разглядеть застывшие на нём мысли. Он протянул вперёд ладонь; пальцы нащупали тёплую щёку, провели по подбородку, очертили губы. Улыбка. Тристан улыбался. Галахад притянул его к себе и с тяжёлым вздохом поцеловал. Дом. Руки Тристана. Запах Тристана. Губы Тристана. Угасали красные угли костра. Утихал беспокойный ветер. Холодными каплями оседала на длинных травах роса. Галахад улыбнулся во сне, крепче прижавшись к обнимавшему его телу. Поле встречало рассвет.