По ту сторону заката.

Я жутко волновалась перед вечеринкой, и с шести вечера уже одевалась, укладывала волосы, красилась, а потом все смывала и делала заново. Нервы были на пределе, хотя я и раньше была на таких мероприятиях. Лэсли всегда звала меня с собой на тусовки у какой-нибудь знакомой, где мы обычно просто танцевали и ели. Мы никогда не напивались и не курили, хотя нам предлагали. Настойчиво предлагали. Но я всегда хотела держать определенную дистанцию с развязной жизнью. Подруга знает это, и поэтому не ведет меня на слишком развязные вечеринки, которые и сама не выносит. Нам лишь один раз не повезло. Лэсли и я пошли к ее новому другу, с которым она познакомилась на улице (на улице!), и это был самый кошмарный вечер моей жизни. Когда мы пришли, нас загнали в душный зал, где повсюду был сигарный дым, на диванах валялись пьяные девушки и парни с бутылками прямо в руках, они заливали друг другу спиртное в рот, каждый раз хлопая и хохоча. На полу валялись обертки от конфет, фольга, пустые пакеты от еды, где-то в углах раскрытые упаковки от презервативов… Мы были на грани обморока, когда нас угостили пиццей с колой, а потом предложили «нюхнуть». Отказавшись, мы жались у стены, боясь к кому-либо подойти. Было очень душно, поэтому я отважилась проверить другие комнаты. Но либо там было ровно тоже самое, либо там находились те люди, оставившие те самые упаковки… С горем пополам, мы умудрились сбежать оттуда, после чего я страшно ругала подругу, едва не забила ее кулаками. Так вот, проблема в том, что я не знаю, какого рода вечеринка, более того – я иду туда одна, без Лэсли, без кого-либо вообще. Хотя Бридс говорила, что все, поступающие в музыкальный колледж – порядочные, хорошие ребята, хотя раз на раз… Ладно, достаточно переживать. Уже полдевятого, район, где проходит вечеринка – через три квартала от меня, добираться недолго, но я все равно вызвала такси. Последний взгляд в зеркало: мои любимые черные туфли на невысоком каблуке с замочком сбоку, новые джинсы, кофта – распущенные локоны, струившиеся по плечам слегка завиты, на шее блестит золотая подвеска с буквой «Э», в ушах золотые сережки-спиральки, губы покрыты легким блеском, глаза выделяются из-за туши. Вдох-выдох, вдох-выдох и я готова. Разворот на носках – к двери. Спустившись, я бросила последнюю улыбку маме – она подняла два пальца вверх, повернувшись через плечо, сидя на диване – взяла кожанку и выбежала из дома. Дул легкий ветерок, начинало смеркаться. Выйдя к дороге, вдыхаю вечерний воздух, прикрываю глаза. Странное ощущение внутри, словно сегодня должно случится что-то важное, что-то непоправимое. Надеюсь, это к лучшему, хотя в груди предательски екает. А вот и такси подъехало. Сев в машину, и сказав адрес водителю, я стала смотреть в окно. Всегда смотрю в окно в транспорте – и в автобусах, и в поездах, и машинах… Не могу сидеть, ехать, и не следить за улицей, мелькающими домами, деревьями, людьми. Не могу не рисовать забавные надписи и рожицы на стекле. Хотя сейчас я воздержалась, потому что крепко сцепила руки на коленях, пытаясь унять дрожь. Вот и поворот на Родео-Драйв, а вот и тот самый дом 16… Когда такси остановилось, и я, не глядя сунув водителю деньги, вышла из машины, я не удержалась от судорожного вздоха. В этом колледже что, одни богачи учатся, черт возьми? Какого черта тогда я там делаю?! Дом Майкла можно было с уверенностью назвать бунгалом какого-нибудь шикарного отеля на Сейшелах. Двухэтажный, белоснежный дом с длинным балконом, двойными дверями и просторной верандой. Двери были стеклянные и из них лился свет и слышался смех. Я вздрогнула. Смех был не пьяный, не такой, как после повторных ста грамм ты полу-гогочешь полу-икаешь. Это простой, женский смех, вполне адекватный и приятный. Так же были видны разноцветные отблески света,что доказывало – на первом этаже был клубный зеркальный шар. Слышалась музыка. Вдох-выдох. Правой-левой. Поправляю волосы и иду к крыльцу. На веранде стоит деревянный стол с красивой резьбой на ножках, стулья. На столе стоит пепельница, в которой уже имелись окурки. Подойдя к двери, я на секунду остолбенела. Внутри был полумрак, свет исходил от дискотечного шара (я же говорила!), в просторной гостиной находилось около десяти-пятнадцати человек, почти все танцевали, разговаривали, пили что-то из открытых пластиковых стаканчиках. Лица, на которых падали лучи, выглядели вполне приличными и естественными, кто-то улыбался, кто-то склонился и что-то кричит рядом стоящему, кто-то смеется, высоко задрав голову. Атмосфера вменяемая, хорошая, как на обычной приличной тусовке. Я задрала руку в привычном жесте для стука, но этого не требовалось. Дверь была приоткрыта, более того – она была стеклянная. Забавное зрелище. Офигевшая девчонка, подошедшая к двери с задранным кулаком, стоит и пялится внутрь, как бомж-завистник. Но тут меня заметила какая-то девушка, стоявшая совсем рядом. Она расплылась в улыбке и подскочив к двери, раскрыла ее. - О, заходи, заходи. – В одной руке у нее был стаканчик, в котором было что-то темное, другой она взяла мою руку и потянула внутрь. Я поддалась, глубоко вздохнув. Внутри было жарче, чем на улице. Все танцевали под ритмичную музыку, которая не давила на уши и не была громка на столько, чтобы не перекричать. Девушка (слава Господи), не потащила меня в танцующую толпу, а обходя ее, подошла к двухлитровой бутылке, знаете, такие, стоящие где-нибудь в офисах и компаниях, чтобы работники пили водичку. Короче современный самовар. В нем был как раз некий темный напиток. Возле него стоял Майкл и болтал с парнем. Взглянув на меня, он взедрнул брови и улыбнулся. У него раскраснелись щеки, и я поняла – они явно пьют не диетическую колу. - Ээээйвис! Я уже думал, ты не придешь. – Заговорил он, усмехнувшись. Я попыталась выглядеть не слишком зажатой. - Ты сказал, начало в девять. А сейчас едва без пятнадцати. Так что по идее, я даже рано. – Ответила я. Майкл развел руки, едва не выплеснув содержимое стаканчика на стоящего рядом приятеля, и пожал плечами. - Ну да, мы рано начали. Все пришли, что же нам – в карты играть? – Спросила он веселым голосом, после чего кивнул на друга. – Это Роб. Роб, это Эйвис. Она тоже из нашего потока. Я взглянула на Роба. Он стоял, скрестив руки на груди. У него была белая шевелюра, зачесанная на один бок, другой – выбрит, широкие очки в черной оправе, разноцветная футболка и ярко-желтые штаны. Вид либо как у модного стилиста, либо педика, зуб даю. Он медленно взглянул на меня и помахал пальчиками, знаете, так, подрагивая. - Привет, Эйвис. - Привет, Роб. - А теперь… - Майкл взял один стаканчик и горки воткнутых друг в друга, и начал наполнять его из бутылки. – Ты должна выпить. Он подал стаканчик мне, кивая на него, как-бы говоря: «Давай, давай». Я немного отпила.Пиво. Неплохое, между прочим. И дальше хозяин сего заведения пошел меня знакомить с моими новыми однокурсниками. Итак, что мы имеем. Неразлучная пара из двух крашенных блондинок – Линдси и Тила, вечно смеющиеся, с ногтями, которые легко могут выколоть глаз, с яркими мини-юбками, короткими топами, в общем, в таком одежде, словно ее кто-то у них пообрезал. Они явно перебарщивают с соляриями и макияжом, голоса у них, как у человека, наглотавшегося гелия. Еще есть Айзек – хороший парень. Правда, смущается постоянно и одежду ему, видно, покупает мама. Много учится, это видно. Не люблю слово ботаник, зубрила – но это само воплощение этих определений. Айзек милый, добрый, хорош в речи, профессионально играет в шахматы, участвует в турнирах, любит классику – как читать, так и слушать. Девушка Джен… Не буду говорить вам определение, думаю,сами поймете. Если Линдси и Тила – эдакие два дурочки-снегурочки, хихикающие , когда парни на них смотрят, то Джен – совсем другое. Даже ее вид кричит о статусе. Ярко-красное, облегающее платье с глубочайшим декольте, высокие, черные туфли, ярко-красная помада, тени до половины лба, наклеенные ресницы, выщипанные брови, химия на белокурых волосах. Она смотрит с полу прикрытыми глазами, чуть надув губы и тяжело дыша, пытаясь выглядеть сексуально и загадочно, но выходит так, словно она сейчас грохнется в обморок. А вот Сидни – классная девчонка. Это именно та, что затащила меня в дом. У нее русые волосы до лопаток, средняя фигура, потрепанные джинсы и футболка, приятная улыбка, присутствует чувство юмора. Она многое рассказала мне о ребятах, сказала, что всегда готова помочь, если что-то понадобится. Простая, неизбалованная, не богатая. Человек из моего разряда. Я не припомню всех, но коллектив хороший, общительный. Ну, с пяти литрами пивом в запасе каждый будет общительный. Мы смеялись, танцевали, что-то рассказывали, шутили. Я не пьянчуга, нет. Да, я выпила, но только для разогрева. С большого количества алкоголя у меня кружиться голова и хочется спать, поэтому меня хватило на два стакана. После того, как мне наскучило танцевать и все переключились на рассказ Лои о каком-то парне, я решила сходить на второй этаж. Проскользнув к лестнице, я медленно поднялась на второй этаж, боясь застать там уединенных, но Сидни сказала, что там просто друге ребята. И она права. Лестница выходила в гостиную, которая была поменьше первоэтажной, и в ней не гремела музыка, вместо шара была простая люстра. Посередине был диван, перед которым стоял стеклянный, журнальный столик. С другой стороны – пару стульев. На стене висит телевизор, легкий воздух из открытого балкона колышет шторы. На диване сидят две девушки и один парень, беседуют. Одна, та, что ближе, повернула ко мне голову и мило улыбнулась. У нее голубые глаза, русые, прямые волосы, полное отсутствие макияжа и не вызывающая одежда, зато целая тонна браслетов. - Ты ведь Эйвис, да? Я Кэндис, а это Люси и Джош. – Она указала на своих приятелей. Мы поприветствовали друг друга, перебросились парочками фраз, типа: «Как жизнь? ««Нравится колледж?» «На чем играешь?», да и все.Они вновь вернулись к обсуждению какой-то песни, и мне стало неловко. Я уже собиралась уйти обратно, на первый этаж, но вдруг увидела странное движение на балконе. Взглянув на ребят, я убедилась, что они даже не беспокоились. На балконе кто-то стоял. Любопытство взяло верх, и поставив стаканчик на столик, я двинулась к двери.