По ту сторону заката.

На следующий день я с нетерпением ждала конца пар. С одной стороны мне жутко хотелось вновь увидеть Эйдана, поговорить с ним, посмеяться, посмотреть, как он бегает глазами по нотам, проводить пальцами по клавишам, хмурится, улыбается. Ладно, признаюсь – я специально попросила его помочь мне. На самом деле это дурацкое задание я бы и сама сделала, но… В общем да, мне хочется побольше побыть с этим парнем наедине. С другой же стороны мне было ужасно страшно находится с ним в одной пустой аудитории, в полнейшей тишине… Это было чем-то вроде… Свидания? Бред. Обернетти просто придет помочь разобрать произведение, выручит, как приятель. Боже, стрелки, ну куда вы мчитесь? Господи, стрелки, что вы как беременные улитки?! Еле еле досидев историю, я схватила рюкзак и помчалась вниз, в сто вторую аудиторию. Заскочив в туалет, я взглянула в зеркало. Темные волосы небрежно лежат на плечах, щеки раскраснелись, тушь немного размазалась по векам. Я в сиреневой тунике, на подоле изображены черные птицы, летящие вверх. Синие джинсы и балетки. Вечный рюкзак на плечах. Вздохнув, я кое-как поправила волосы и вышла из туалета. Вот и дверь.Злостные золотые цифорки – один,ноль,два. Вдох-выдох и я открываю дверь, заходя в аудиторию. Шторы на широких окнах не задвинуты, однако из-за сумерек царит полумрак, отбрасывая длинные тени на линолиум. Все парты пустовали, тишину ничего не нарушало. У стола педагога стоял Эйдан. Я почему-то запаниковала. Я представляла, что он будет что-то читать, возиться с бумагами, хотя сумку возьмет! Но он просто стоит, прислонившись к столу, скрестив руки на груди, взгляд темных глаз прикован ко мне. Я лукаво улыбнулась, кивнув. - Привет. - Привет, Эйвис. – Он ответно улыбнулся мне, и не меняя позицию, наблюдал, как я подхожу ближе. Меня всю пробрало дрожь от этого взгляда. Изучающий, осторожный, как у хищника, прятавшегося в траве, выжидающий, когда жертва подойдет ближе. Я нервно сглотнула и приковав взгляд к рюкзаку, из которого начала вытаскивать ноты. Как-то слишком резко ткнув их Эйдану, говорю: - Вот. Поможешь разобрать? У меня не все получается. Парень кивнув, взял из моих рук бумаги. На нем была черная футболка и расстегнутая кожанка, темные джинсы. Волосы взъерошены, на руках остались капли краски. И вот уже привычный запах кофе. И вот я снова улыбаюсь. - Ну, пошли. Эйдан прошел к фортепиано, и сев на скамью, открыв крышку, поставил ноты на приставку. Я опустилась рядом, так, чтобы мы не касались друг друга, но даже на расстоянии чувствовала тепло, исходившее от его тела. Я приковала взгляд к клавишам. Эйдан же не спешил начинать. Он посмотрел на меня. - Как думаешь, если нас услышат в соседней аудитории – они решат, что это миссис Драббл решила вспомнить молодость и прикоснуться к инструменту? Я рассмеялась. - Давай проверим. В конце концов, мы ведь не преступление совершаем, а благое дело. Я осмелилась взглянуть на него. В глазах парня вспыхнул странный огонек, на губах мелькнула тень загадочной улыбки. - Давай. И мы начали разбирать все страницы, а их там было не менее десяти, каждый аккорд, каждую ноту, каждую паузу. Я нарочно ошибалась, жала другую клавишу, хотя могла отыграть это произведение лучше самого автора. Но мне нравилось, как Эйдан поправлял меня, как он хмурится, что его челка еще больше падает на лоб, как качает головой, вздыхая. - Нет, Эйвис, опять не так. И показывал так, как нужно. У него длинные, тонкие, бледные пальцы, специально предназначенные для игры на фортепиано. Он ловко отыгрывает все ноты, кажется, даже тише и осторожнее, чем нужно. Я киваю, и повторяю. Мне кажется, из Эйдана вышел бы неплохой учитель. Он терпелив, спокоен, а я – пень в музыке. Во всяком случае показываю так. Да уж… Лэсли бы точно отругала меня за подобное поведение. Прошло около получаса, когда мы отыграли чуть больше половины. Я вновь делаю ошибку, сильно ударив ко клавише. - Эйвис, стоп. Тут си, а не ля. – Произнес Эйдан, наклоняясь ко мне. Я и не заметила, что за все это время мы стали сидеть ближе. Теперь его дыхание щекочет мне шею. – И надо мягче. Вот так… Он аккуратно положил ладонь на мою руку и медленно опустил безымянный палец на си второй октавы. Вышло мягко и тихо, такой короткий звон в тишине. Я судорожно вздохнула, чувствуя тепло его руки и осознавая, что он не собирается ее отпускать. Наши глаза снова встретились. Эйдан улыбается. - Ты бездарность, ты это знаешь? - Он говорил безобидно, не раздраженно, а скорей устало. На мгновенье меня пронзил стыд. Я заставляю его сидеть тут со мной и учить, как второклашку двоечника, а ведь сама все прекрасно знаю! Что, если я оторвала его с работы? Или Лил ждет его дома? Тем не менее я улыбаюсь. Можете называть меня эгоисткой, но на остальных мне сейчас все равно. Эйдан рядом, со мной, смотрит на меня, говорит со мной… - Знаю. – Я вновь смотрю ему прям в глаза, и не хочу отводить. На этот раз мне не страшно. Пускай он… - В свое время я много проводил за фортепиано. – Эйдан перевел глаза на клавиши и убрав руку, провел ею по ним. – Когда Лил была еще совсем маленькой,ее было невозможно заставить уснуть.И я неумело играл ей, и это ее успокаивало. Он улыбнулся уголком рта. - Но потом ей надоели одни и те же песни. Она захотела другое, а я ничего не знал. Пришлось выдумывать. Я вздернула брови. - Ты сам писал музыку? Парень усмехнулся. - Ну, громким словом «музыка» это не назовешь. Хочешь послушать? Я кивнула. Эйдан поднял обе ладони, пробормотав: «Я так давно их не играл…», и забегал пальцами по клавишам. Легкая,высокая мелодия начиналась быстро и легко, напоминая весну. Потом медленно перетекала в продолжительные ноты, мягкие, тихие, как будто время останавливало свой бег, замедляло, давая отдохнуть. Мне нравилось, хотя композиция была проста – она и правда навеивала сон. Эйдан играл сосредоточено и умело, а я тем временем, воспользовавшись моментом, смотрела на его руки. Кожанку он снял, оставшись в футболке, так что я могла любоваться его локтями и предплечьями. Кожа немного загорела, став медового цвета, на нее падал свет последних лучей солнца из окна… Музыка прекратилась и я резко перевела взгляд на Эйдана, который уже смотрел на меня. Интересно, он видел, что я его разглядываю? - Здорово. Мне понравилось. – Я улыбнулась, чувствуя, как краснею. Юноша усмехнулся. - Не ври. Тоска зеленая, хотя сестра спала как убитая. Обернетти фыркнул и начал часто моргать. Он поднес руку к лицу и начал тереть глаз. - Что за… - Что такое? - В глаз что-то попало… - Эйдан замотал головой, отбросив челку. - Дай посмотрю. Парень убрал руку и не переставая моргать, взглянул на меня. Я поддалась к нему, разглядывая его правый глаз. Какие же у него густые ресницы…И как они не путаются каждые пять минут? В уголке глаза вижу ресницу, врезавшуюся внутрь и аккуратно положив пальцы на щеку Эйдана, убрала ее. - Вот. У него была прохладная кожа. Эйдан спокойно смотрел на меня, а я смотрела на него. Все же нехотя убираю руку, вздыхаю, но не отвожу глаза. Между нами вновь это молчание, эта напряженная тишина, этот наэлектризованный воздух. Чувствую, как Эйдан находит рукой мою, сплетая пальцы. Сердце предательски екает. Мне кажется, он немного наклоняется к моему лицу. - Эйвис… - Шепчет он и тут слышится резкий щелчок двери. - А это что такое?! Вы что тут делаете? – Слышу я писклявый голос миссис Драббл и оборачиваясь, смотрю на нее. В этот момент мне хочется схватить ее за шею и долбить лицом о фортепиано, пока крышка не окраситься в красный. Вот из-за таких людей и из-за таких моментов рушатся многие счастливые мгновения. - Миссис Драббл, мы занимались… - Как ни в чем не бывало говорит Эйдан, но эта жаба его перебивает. - А ну ка марш из колледжа! Все уже уходят, хотите, чтобы я вас закрыла в кабинете? Не дождетесь! Дома занимаетесь своим… - Мы отрабатывали задание! – Слишком пылко произношу я, краснея еще больше. Думаю, она хотела сказать «своими делами», но конечно Эйвис как всегда думает не о том! - Брысь! – Гаркнула миссис Драббл и мы повиновались. Выбежав из здания, и выйдя за ворота, мы снова стали лицом к лицу, собираясь прощаться. Эйдан выглядел неловко и уже хотел было что-то сказать, но передумав, лишь произнес: - Пока, Эйвис. - Пока, Эйдан. Спасибо большое за это. И мы разошлись, а я гадала, понял ли он по моему тону, что под словом «это» я имела ввиду не только помощь в разборке. Как и обещала мне Лэсли, миссис Ринс занесла меня в список ехавших в Голливуд, и все дни перед поездкой подруга буквально лезла мне на голову, твердя, в какое нереальное место мы едем. Меня даже не так сильно обрадовала сама экскурсия, как улучшение поведение Лэсли. Она чуть ли не ходила вприпрыжку, веселая, румяная, заведенная. Мне стало намного легче, когда я убедилась, что она пришла в норму, хотя иногда, когда я прихожу к ней домой, грустным взглядом все же смотрит на спальню родителей. Но как мне казалось, это не Голливуд так взбодрил подругу, а совершенно другое. Если честно, я даже не обиделась на нее за молчание, когда узнала, что так повлияло на Лэсли. В среду, когда у меня было три пары, как и у нее, после последней, я выбежала на крыльцо, подумав, что было бы здорово пройтись пару улиц вместе, прежде чем разойтись. Студенты уже вываливались из дверей, бурно что-то обсуждая, жестикулируя и смеясь, все потихоньку разбредались. И вдруг я увидела Лэсли, стоявшую возле газона. Она вертела в руках лямку от своей сумки, изредка поправляла волосы, как делает всегда, пытаясь выглядеть элегантно (и у нее, кстати, получается), на ней была темно-красная ветровка с красивым воротником, темные джинсы и полусапожки на невысоком каблучке. Ну чем не модель? Я всегда любила наблюдать за подругой, нервно закусывая губу. Как неоспоримо ей все шло к лицу, как тонко она подбирала наряды, как близка она к совершенству, и как далека я. Но при этом в душе не было и капли зависти, я радовалась за нее. И Лэсли была не одна. Рядом с ней, запустив руки в задние карманы джинс, стоял высокий, широкоплечий парень. У него были сильные, мускулистые руки, длинные ноги, четкая линия подбородка. Тело серфингиста, что ж… Каштановые волосы стоят торчком, видимо, он запускает в них пальцы и отводит назад. Я не видела его лица, он стоял ко мне спиной. На парне была кожаная куртка, рукава подвернуты до локтей, синие джинсы, черные кеды с шипами. На шее сбоку – татуировка в виде скорпиона. Я порядком была в шоке от увиденного. Конечно, Лэсли не сторонилась парней, как бешенных собак, но ее поведение было необычным. Она улыбалась, звонко смеялась, во все глаза глядела на этого типа. Ложила голову на плечо, энергично кивала. Боже, да она флиртовала! ЛЭСЛИ БРИДС! Девушка, не верующая в любовь! Я не стала им мешать, а просто встала позади парня,и скрестив руки на груди, наблюдала за подругой. На мгновенье взгляд Лэсли поймал мой и она тут же покраснела. Откашлявшись, она снова что-то сказала парню, и вскоре он направился к воротам, махнув на прощание рукой. Ответив тем же жестом, подруга медленно перевала на меня взгляд и опустив глаза, подошла ко мне с видом провинившегося ребенка. Я саркастически улыбнулась и пригрозила ей пальцем. - Ай-яй-яй, как не стыдно, мисс Бридс. Вы только что любезничали перед представителем одного из низших по умственности существ этой планеты. Лэсли закатила глаза. - Ой, не преувеличивай, Эйвс. Это Карл. – Она неопределенно махнула рукой в сторону забора, хотя парня там уже не было. – Он с параллельного потока. Это именно тот парень, чей отец пожертвовал деньгами для колледжа. - Ааа. И это ты так его вознаграждаешь? - Я изобразила Лэсли,делая вид, что кручу ручки сумки и часто моргая, улыбаясь. Подруга не сильно ударила меня в предплечье. - Прекрати! – Она зарделась, щеки пылали, глаза боялись встречаться с моими. – Карл – неплохой парень, с ним интересно разговаривать и вообще… Впервые в жизни Лэсли передо мной нервничала и стеснялась. Я вовсе не отчитывала ее, и не ругала, но это так забавно – когда человек явно противоречит своим принципам, и пытается оправдаться. В конечном итоге это приводит к словам: «Я был не прав», а такие слова для Лэсли равносильны: «Я би и курю травку». - Да ладно, я понимаю. Всем когда-нибудь кто-то начинает нравится и… - Ничего подобного! – Слишком резко воскликнула подруга. Я многозначительно взглянула на нее. – Мы просто общаемся и все. Что, мне уже запрещено с кем-то дружить? Я вдохнула, подумав, что это самый упрямый человек, которого мне довелось встречать. - Ну а если это приведет к чему-то большему…? Лэсли наигранно безразлично пожала плечами. - Не знаю… Я усмехнулась. - А как же закон Лэсли Бридс – «любви нет и все отношения – лживая чушь»? Мы уже верим в бабочки в животе? Она рассмеялась, замотав головой. - Еще чего! Никаких чувств, ни за что. И мы с ней поспешили к воротам. Кстати о чувствах. С Эйданом мы пару раз виделись в коридорах, но не задерживались, и ограничивались простыми «Привет». Мне жутко хотелось с ним поговорить, и я осмелилась позвонить ему сама. После трех гудков Обернетти ответил, за это время я успела нарезать одиннадцать кругов по комнате, и пять раз подумать о сбросе. - Привет, Эйвис. – Послышался приятный баритон и я сделала еще три круга. - Привет, Эйдан. Эм.. Я не мешаю? - Да нет, я тут с красками балуюсь. У него был веселый голос, но в нем чувствовалась усталость. Я начала кусать губу. - Просто хотела узнать как дела… - Черт, черт черт! Что за глупый вопрос? Что за навязчивость? Вы, возможно, даже не друзья. - Ненавижу говорить, как у меня дела. Они никогда не меняются. – Рассмеялся парень. – Все нормально, жив пока. А ты как? До сих пор считаешь пары интересным занятием? Я улыбнулась и чтобы хоть как-то унять дрожь в ногах, села на кровать. - Ну я по крайней мере на них хожу. А тебя вот очень редко заметишь в колледже. В чем дело? Лил не пускает тебя из дому? Послышался смешок. - Нет, она скорей наоборот выталкивает меня за дверь, иначе я спугну ее музу. У меня много работы. Я начала комкать покрывало. - Ты слышал о поездке в Голливуд? - Да, слышал. Мне кажется, я прокусила губу до крови. - Лэсли мне все уши прожужжала о ней. И в общем… я туда еду. – Из меня вырвался идиотский смешок типа: «Ну вот так, представляешь». – А ты? Секундная пауза. - Конечно еду. Там прекрасные пальмы вдоль террас – не могу же я упустить такую возможность. На удивление я облегченно вздохнула. - Местная природа тебя уже не вдохновляет? - Да я уже каждый здешний куст раза три рисовал. – Фыркнул Эйдан и я улыбнулась. - Ну тогда… Встретимся в автобусе. - До встречи, Эйвис. - Пока, Эйдан. Я уже хотела нажать «Завершить вызов», как услышала в трубке: - Эйвис! - Да? Секундная пауза и потом его голос был мягкий и ласковый: - Тебе очень идет этот белый свитер. А затем частые гудки. У меня екнуло сердце. В белом свитере я была сегодня на парах. Я не видела Эйдана, но он меня видел. Прижав телефон к груди, я так и осталась сидеть на кровати. *этим же днем спустя час* Эйдан резко распахнул дверь пятнадцатой аудитории. Сумка слетела с плеча и он одним рывком, чертыхаясь, закинул ее обратно и отбросив челку, подошел к столу, за которым сидела перепуганная девушка. - Мистер Обернетти, что вы тут делаете? Занятия почти закончились. – Произнесла она, снимая очки. - Миссис Ринс, внесите меня в списки! На поездку в Голливуд. Брюнетка покачала головой. - Но я не могу… Осталось совсем немного мест и мистер Хоути сказал, что они для второкурсников… - Прошу вас, миссис Ринс, внесите! Клянусь, я не пропущу не единой пары в следующем семестре! Мне очень важна эта поездка. Миссис Ринс многозначительно взглянула на него. - А как же ваша сестра? - Три дня без меня протянет. Поживет это время у соседей – Джонсонов. Они не откажутся. - А… - Девушка кашлянула, и Эйдан со вздохом прикрыл глаза. - С ней за это время ничего не случится. Он не любил говорить об этом, и ненавидел то, что все педагоги знают. Хотя ему многое прощают из-за данного положения, Эйдан ненавидел такие взгляды и то, что и кого они имеют ввиду. Миссис Ринс вздохнула. - Ладно, Обернетти, я что-нибудь сделаю… Но не обещаю, что… - Спасибо, миссис Ринс! – Эйдан быстро чмокнул ее в щеку и поспешил выйти из аудитории, пока она не передумала, оставляя ошарашенную учительницу за спиной.