Джокер

- Правда или вызов? – прищурившись, спросил Киба у Саске. - Правда, - без колебаний выбрал тот, опрокидывая в рот вторую за вечер порцию саке. Инудзука захихикал, оглядывая шиноби рассевшихся вокруг котацу. Сегодня собрался почти весь их выпуск за исключением девчонок. Шикамару лениво попивал пиво, всегда предпочитая «правду», потому что «выполнять ваши извращенные вызовы слишком проблематично». Чеджи жевал мясо и тоже выбирал первый вариант, чтобы не отходить далеко от жаровни с едой. Шино просто наблюдал. Киба и Наруто были самыми активными участниками и генераторами вопросов для игры. Саске всегда выбирал «правду», потому что так он становился посмешищем лишь для узкого круга людей, сидящих за столом, а не для всей деревни. - На кого ты дрочил в двенадцать? - На Хинату, - не моргнув глазом, ответил Саске. Киба присвистнул, Чеджи подавился мясом еще на вопросе, Наруто изумленно распахнул глаза. - Хорошо, что Нэдзи не пригласили мы, - вставил одну из редких реплик Шино. - Правда или вызов? – резко пресек дальнейшие комментарии Саске. - Вызов, - с готовностью отозвался Киба. Учиха ухмыльнулся и опрокинул внутрь очередную порцию саке. - Пойдешь к Итачи и споешь серенаду. - Ну, ты и садюга, - возмутился Наруто, хихикая над округлившимися глазами Инудзуки. – Твой брат только с миссии вернулся. Дай поспать человеку. - Он вернулся утром. Мог уже выспаться, - холодно заметил Саске и посмотрел на Узумаки в упор. – Разве я ему мешал спать? - Ладно-ладно, - примирительно произнес Наруто. – Я всего-то пару часов у него пробыл. - Пару часов? – загоготал Киба. – Итачи теперь три дня сидеть не сможет? - А ты заткнись, - Наруто запустил в него измятой бумажной салфеткой. - Тебе еще вызов Саскин выполнять. Учиха, нахмурившись, налил себе новую порцию саке. Киба вздохнул и поднялся. - Ладно, я мигом. Без меня не играйте. Квартира Итачи находилась неподалеку от кабака, в котором веселились молодые шиноби. Поэтому подвывания незадачливого исполнителя, были хорошо слышны и за столом. Скоро к серенаде присоединились вопли из окон, лязг кунаев о мостовую и собачий лай. Инудзука вернулся спустя пару минут весь мокрый и, плюхнувшись на свое место, пожаловался: - Меня окатили водой, закидали помидорами, но твой брат так и не проснулся… - Наверное, поставил противосасковые защитные барьеры, - рассмеялся Наруто. Друзья закивали. Все еще очень хорошо помнили, как в прошлый раз, точно так же после миссии брата, слегка перебравший младший Учиха, пришел к дому Итачи и принялся кидаться комьями земли в окна, при этом вопя, чтобы тот выходил, потому что Саске собрался ему мстить. Такого разъяренного лица у старшего Учихи Наруто не видел ни до, ни после. Но деревню Итачи не стал разрушать, как бы на его месте поступил сам Узумаки, а просто тихо поговорил с братом. После этого происшествия Саске обходил питейные заведения десятой дорогой целый месяц, а Итачи принял меры, чтобы в следующий раз ничто не тревожило его сон. Игра шла своим ходом, время лениво подползало к полуночи. - Правда или вызов? – вновь прозвучал вопрос, обращенный к Саске, но теперь уже из уст Наруто. - Правда. - Представь, что оказался в таком месте, где можно все. Что бы ты сделал в первую очередь? - Вызов, - после секундной заминки произнес Саске. - А? – удивленно моргнул Наруто. - Вызов, - повторил Учиха, невозмутимо наливая выпивку. - Предусмотрено правилами это, - произнес Шино. - Один раз за игру можно поменять выбор, - подтвердил Шикамару. - В настоящих правилах такого нет, - возмутился Инудзука. - Сам же настаивал ввести такой пункт, - напомнил Чоджи. Спустя полчаса, с гиканьем и улюлюканьем, собирая по пути знакомых загулявшихся шиноби, компания друзей тянулась шлейфом за Саске. Он шел на руках свой первый из пяти кругов и выкрикивал каждые сто метров любимые лозунги Майто Гая. Наруто смотрел на злого как черт друга, и пытался решить один ребус: какому же секрету Учиха предпочел позор подобного масштаба? *** Саске отчитался перед Хокаге за выполненное задание, которое, кстати, только чудом не провалил. И вовсе не потому, что перебрал саке на последней пьянке. Просто не выспался из-за дурацкого вызова Наруто. Белобрысый негодяй обязательно поплатится за то, что Саске пришлось до самого ухода на миссию бродить на руках вокруг деревни… Учиха еще не успел выйти из кабинета, когда в дверях показался Наруто. - Бабуля, что на этот раз? Я же только с миссии... – проворчал сонный Узумаки, кивая Саске в знак приветствия. - Наруто, послушай, - в голосе Тсунаде проскользнули просительные нотки, - мне нужен учитель для группы генинов. - Не верю своим ушам! – возмутился Узумаки. – Я же сто раз говорил, что нет у меня желания возиться с детьми. Это же придется ходить с ними на миссии ранга D! Разве можно мою силу так растрачивать?! Саске хмыкнул и отправился домой. Он вспомнил, что не перекрыл воду перед уходом. А кран-то в ванной комнате течет. Мда… Стычки с новыми соседями, видимо, не избежать… А ведь переехал-то совсем недавно, месяца не прошло. Похоже, надежды на то, что эта, третья уже, квартира станет, наконец, счастливой, не оправдались. Направляясь к выходу из резиденции, Учиха все еще слышал возгласы Наруто: -… даже если Орочимару воскреснет и нападет на деревню, даже если наступит конец света… «Хм… вот же упрямец», - подумал Саске с усмешкой. Главное, что пятая не могла применить силу. Наруто – слишком ценный шиноби, чтобы потерять его расположение. На самом деле, Узумаки уступал многим просьбам Хокаге. И приказам подчинялся, естественно. Единственным камнем преткновения был именно вопрос с группой генинов. Вот уже два года Тсунаде упрашивала его стать учителем для троих выпускников Академии. Но, неизменно встречая резкий отпор, чувствовала, что использовать приказ в данном случае не стоит. Пятая не сдавалась, Наруто тоже. Иногда, рассердившись не на шутку, Хокаге назначала наказания, которые Узумаки с усмешкой отбывал. Впрочем, это случалось не только из-за неповиновения… Причины наказать Наруто находились всегда. Часто за компанию доставалось и Саске, что было неудивительно, ведь они много времени проводили вместе. Итачи же, который тоже неизменно был рядом всегда выходил сухим из воды… Однако братьям Учиха пятая не слишком настойчиво предлагала взять группу и не сильно расстраивалась, получая отказы. Итачи берегли, как зеницу ока и не хотели, чтобы он лишний раз перенапрягал глаза. Мангекье Шаринган почти так же ценен, как Девятихвостый на службе Конохи – единственный в своем роде и смертельно опасный. Только в отличие от Кьюби, который залечивал раны и восстанавливал силы хозяину, проклятые глаза, наоборот, по капле отбирали здоровье. Что же касается Саске, то, даже спустя пять лет после возвращения в деревню, несмотря на неоднократные доказательства верности стране Огня, доверия к нему не было. Хоть Учихе младшему присвоили звание джонина, миссии ранга S не доверяли, а ранга А – только в сопровождении… Некоторые пятна трудно смыть с репутации. *** Саске было семнадцать, когда он вернулся в деревню окончательно, примирившись с историей брата, а так же с тем, что Итачи теперь будет жить рядом. Младший Учиха понимал, что ему нужно заново учиться вливаться в общество после четырех лет угрюмого одиночества. Будущее, которого Саске для себя раньше не видел, свалилось настолько внезапно, что бывший нукенин даже растерялся, стоя на пороге нового мира и не решаясь сделать первый шаг вперед. Однако оказавшись вновь в родной деревне и немного успокоившись, пришел к выводу, что быть не мертвым в общем-то неплохо. Саске ощущал себя чистым листом бумаги, словно новорожденный, которому любое, самое простое проявление жизни кажется тайной за семью печатями. Учиха иногда ловил себя на том, что просто не понимает многих сторон существования, которые, для окружающих были ясны, как два плюс два. Он стал присматриваться к поведению других шиноби, пытаясь понять их стремления и желания, но почему-то причинно-следственные связи первое время ускользали от понимания. Учиха не мог уяснить, зачем люди собираются вместе, заводят друзей, женятся, рожают детей… Однажды, довольно неожиданно, он узнал, что такое секс. Девушка подвернулась случайно, а Саске, как обычно, нечем было заняться. Выяснилось, что вдвоем более интересно, чем когда сам с собой… Или, возможно, так показалось лишь из-за новизны ощущений? Впрочем, плотские утехи скоро надоели. Не хватало в них чего-то существенного. Однообразные движения… Как это скучно. Так прошел год. А потом из долгосрочной миссии вернулся Наруто. Когда Саске, выйдя за покупками с утра, услышал радостную новость, которую обсуждала вся деревня, сразу же отправился домой, так и не запасшись провиантом. И принял решение не выходить до тех пор, пока Узумаки не отошлют на следующую миссию. Но разве можно спрятаться от Наруто? Спустя пять минут он уже стоял на пороге и грозился выломать дверь… Учиха примотал гостя леской к дереву и предупредил: еще раз сунется – получит чидори между глаз. Наруто рассмеялся. А на другой день, когда к Саске зашел брат, влез в окно. Учиха младший срезал занавески Кусанаги и проделал дыру в стене с помощью чидори. Ну, неужели он думал, что Наруто будет стоять и ждать, когда в него попадут? Плюнув на все и убедившись, что от общества настырного джинчуурики не избавиться, Саске ушел сам, оставив гостей пить чай в разгромленной кухне. Откровенно говоря, он и сам не понимал причины, по которой все внутри холодело от мыслей о Наруто. Да, что ж это за реакция такая? - Предлагаю расслабиться, маленький братик, - сказал Итачи спустя пару дней. – А то от твоей квартиры скоро останутся руины. Саске подумал немного и решил прислушаться к совету. И когда Наруто пришел в следующий раз – поставил на стол бутылку саке, выдохнул и сказал: - Прости. И сразу почувствовал, что дышать стало легче. И не только дышать. Потому что Наруто прекратил штурмовать квартиру, а думать, чем занять вечера стало больше не нужно. Вот кто умел жить, так это Узумаки. На всю катушку, без остановки, двадцать четыре часа в сутки. Спустя полгода Саске понял, что его жизнь – это один сплошной Наруто. И как же такое приключилось? Он никак не мог понять. Учиха не хотел так близко подпускать к себе бывшего лучшего друга. Честно. А еще через полгода смог признаться себе, что Наруто не просто приятель, с которым можно поболтать, сходить в бар, на речку, в онсен, чайную, на тренировку… Не просто напарник, которому без колебаний доверишь прикрывать спину. Узумаки – друг, с которым можно помолчать. Разделить горечь от потери очередного члена команды. По-доброму посмеяться над слегка неуклюжей походкой беременной Сакуры. Сходить к ней же в гости с пакетом данго и сладких булочек и просидеть до темноты на уютной веранде. Спустя два года после возвращения в деревню, Саске почувствовал себя дома. Даже брат стал еще немного ближе… Но, как всегда, Узумаки все испортил. Нет, ну, скажите, зачем нужно было лезть целоваться? Был бы Наруто простым человеком, сломанные ребра и вывихнутую челюсть пришлось бы ему залечивать не меньше месяца. Но у Узумаки все срослось за неделю. Учиха, пылая праведным гневом, не подходил к другу месяц. А еще через полтора позволил себе все-таки задуматься, а что, собственно, мог означать тот поцелуй. Он вновь почувствовал себя растерянным, понял, что ничего не понимает и что-то важное ускользает от него. Итачи лишь пожал плечами. - Однополые связи, конечно, не афишируются, но довольно распространены. Например, Котетсу и Изумо. Какаши и Ирука… - начал объяснение он, но, увидев округлившиеся глаза, решил, что не будет продолжать. Хватит для глупого младшего братика потрясений на сегодня. Саске был шокирован. И тут же забросил мысль о существовании гомосексуальных связей в самый пыльный и заросший густой паутиной угол сознания и вновь попытался расслабиться. Наруто посматривал на Саске грустно некоторое время, но Учиха дал понять, что для него ничего не было и быть не может. Все постепенно вернулось на круги своя. Итачи стал еще ближе и роднее, так же незаметно, как и Узумаки, окончательно вернувшись в его жизнь. Все было отлично. До тех пор, пока Саске не застал Итачи и Наруто в одной постели. В кровати Узумаки. В квартире, где так любил в последнее время пить утренний зеленый чай. Его Наруто и его Итачи. Вместе… Без него. - Я не евнух, знаешь ли, - сообщил друг, сверкая голым задом и ползая по полу в поисках трусов. Саске молча переводил взгляд с одного на другого. Конечно, в двадцать лет нормально заниматься сексом регулярно, но… Он не мог произнести ни слова. Где-то с полминуты. А потом взял себя в руки и вложил во взгляд максимум презрения. - Мерзость какая, - произнес ледяным тоном и отправился на кухню заваривать чай. Что ж, он не собирался отказывать себе в любимых привычках, если брат и друг оказались гребаными гомиками. Однако опять-таки не все было так просто, как хотелось бы Саске. - Сработало? – чуть слышно спросил Наруто. Итачи пожал плечами, непринужденно и грациозно выбираясь из-под одеяла и, не спеша, начал собирать одежду, что очень продуманно, специально в расчете на Саске, была разбросана по всей квартире. Узумаки открыто любовался гибким телом Итачи. Но сильнее всего притягивали взгляд длинные красивые пальцы с накрашенными темно-фиолетовым лаком ногтями, то заправляя за ухо прядь волос, то рассеянно прикасаясь к ключицам, груди, животу… Ни того, ни другого не смутило возбуждение от близости, пока они лежали в кровати, дожидаясь прихода Саске. Узумаки не привык врать сам себе и сразу признал: дело было не только в гормонах. Миссия на двоих подвернулась спустя несколько дней. Глаза Наруто загадочно мерцали в подрагивающем свете пламени костра. Он, почти не отрываясь, смотрел на Итачи, который в свою очередь давно бросил делать вид, что ничего не замечает. - Мы оба любим одного и того же идиота. Итачи кивнул. - Причем любим во всех смыслах этого слова, - продолжил Узумаки. Итачи снова кивнул. - А он не любит нас! Вернее любит, но не в том смысле... Наш обман Саске полностью проигнорировал. Что будем делать? - Хм… Наруто отметил, что Итачи так же красноречив порой, как и Саске. Одно простое «хм» часто несло в себе бездну смысла. Учиха полулежал на земле, опершись плечами о ствол дерева и, с трудом подавляя дрожь предвкушения, внимательно следил за медленным приближением Наруто. Тот прочертил невидимую линию пальцем от его скулы к подбородку и произнес: - Ты ведь совсем не похож на Саске на самом деле… Тогда почему? Губы Узумаки были сухими и теплыми, самую малость шершавыми и с привкусом дыма. Правда, недолго. Вскоре Итачи слизал с них вкус, перемешал со своим собственным. Вопрос Наруто вился вокруг, одежда летела в стороны, а вожделение заставляло тела трепетать. «Потому что мы живы», - отвечали губы Итачи. «Потому что умеем любить», - подхватывали пальцы. Это не было местью за непринятые чувства, не было заменой. Они занимались любовью друг с другом, а не с фантазией. В ту ночь Узумаки понял, что любит обоих Учих. Каждого по-своему, но одинаково сильно.