***
— Твою мать… Больно-то как… — Прости, Такеру, прости! Картина маслом: на полу валяется Тоцука, сверху на нём лежит немаленьких размеров боксёрская груша. А рядом стоит Рикки, находясь в полном шоке от происходящего. Как это вообще вышло? Вроде пару минут назад она убегала от Такеру, забежала в клуб бокса… А что потом? Пока Рикони стояла, размышляя о смысле жизни, Сусаноо откинул в сторону грушу и сел, потирая начинающий ныть от намечающейся шишки затылок. — Ну ты… Вообще. Я конечно всего ждал, но не груши в харю точно… — Груши… В харю? — Рикки недоумевающе вскинула брови. Такеру кивнул и сел на мат, покряхтывая как дед лет восьмидесяти. Японка уселась рядом, наморщив лоб и потирая пальцами виски. — Так что же всё-таки произошло? Flashback Рикони буквально впрыгнула в клуб бокса с диким первобытным воплем и, чуть не плюхнувшись на бетонный пол, спряталась за боксёрской грушей, затаив дыхание. Следом за Нисидой в зал влетел Тоцука и остановился, оглядываясь по сторонам. Он найдёт Рикки, обязательно найдёт. На лице бога расплылась хитрая торжествующая улыбка. Может он и не бог обмана, как пятнистый скандинав, но в хитростях и проделках тоже немного разбирается. Да и хихикающую за грушей рыжую мог не заметить только слепой и глухой. Бог моря на цыпочках начал подкрадываться к ничего не подозревающей Нисиде и, подойдя к груше почти вплотную, Сусаноо заглянул за неё, встречаясь взглядом с Рикки, чьи глаза тут же стали напоминать два синих блюдца. — Бу, — выдал Такеру, ухмыляясь. А Рикони, не ждавшая появления парня, заверещала так, будто её резали. — Помогите!!! Караул!!! Хулиганы зрения лишают!!! — возопила японка, со всей своей девичьей силушки ударяя грушу. Она полетела в сторону, сшибая Такеру, тот на автомате обхватил ногами и руками несчастный спортивный инвентарь, ставший жертвой удара. Кольцо, на котором висела груша, предательски соскользнуло с крюка, и Тоцука совершенно неизящно камнем полетел вниз. End flashback — А потом она меня ещё и спрашивает, что произошло, — недовольно хмыкнул Такеру, ёрзая ушибленной пятой точкой по мату, на что Рикки пожала плечами. — Сам виноват. Я очень впечатлительная особа, — сказала девушка таким будничным тоном, будто она каждый день сшибает парней боксёрскими грушами, да ещё и пачками. — Как говорится, у страха глаза велики, — вздохнул бог. Потирая рукой шею, Тоцука перевёл взгляд на Нисиду и вздрогнул, увидев, как японка растянула губы в хитрой и нахальной усмешке. — Ты чего? — Такеру потыкал пальцем в плечо Рикки. Улыбка стала ещё шире. — Ты меня не догнал. Сечешь, что это значит? — Э?! — возмутился Сусаноо, — Так не честно! Возникли непредвиденные обстоятельства! — Никаких поблажек на случай форс мажора мы не обговаривали, — улыбнулась Рикони, — Так что умей проигрывать, Таке-Таке, — Рикки показала язык Тоцуке, что стал мрачнее тучи. Может, Такеру и хитрый, но точно не хитрее Нисиды. Кто-кто, а она умеет извлекать пользу из любой ситуации, начиная от попадания в неведомый мир и заканчивая потерянным блокнотом. — Да ну тебя, — бог моря обречённо махнул рукой, — Вступлю я в этот твой клуб кендо. Только зря по всей академии бегал. Ты хотя бы не будешь мне больше ничего рисовать? — Что-что, а этого я не обещаю, — девушка подмигнула Такеру, встав с мата, — Я творческая личность, знаешь ли, — и Нисида послала Сусаноо воздушный поцелуй, выбегая из клуба бокса. — Чёртова человеческая девчонка, — пробормотал себе под нос Такеру, вскакивая с мата и тут же хватаясь за поясницу, тихо зашипев. Буркнув еще что-то неразборчивое, бог вразвалочку побрел к выходу, очень надеясь, что до общежития он всё же дойдёт.***
«Крепись, Рюуль, ты сможешь. Ты сможешь спокойно всё спросить и столь же спокойно уйти. Пожалуйста, пусть он не будет разыгрывать меня уже в сотый раз…» — вот так настраивала себя Рюуль, ища пару скандинавов — Тора и Локи. Точнее, на Тора было до лампочки, удастся уговорить Лаватейна — значит, и бог молний вступит в клуб. Тут-то и крылась главная загвоздка: Вагнер лучше вступит в дуэль с сумоистом, чем будет разговаривать с Локи, потому что при виде его самодовольного выражения лица у Рюуль возникало непреодолимое желание это самое лицо раскатать асфальтоукладчиком. Чёртов трикстер, которому непонятно что от Руль нужно. Ладно Аполлон — его стремления были хотя бы обоснованы, но вот Локи оставался для девушки совершенно неразгаданным. — Почему Рикки поручила его мне? — чуть недовольно пробормотала себе под нос Рюуль, смотря по сторонам и поднимаясь на цыпочки, что бы увидеть больше. И вот Вагнер таки засекла красно-зелёную парочку — Тор и Локи сидели на скамейке возле академии. Бог огня с огромным удовольствием поедал конфеты, закидывая их в рот так резво, как титаны из небезызвестного аниме лопают людей. Рюу завистливо сглотнула — она тоже хотела сладенького, притом чем больше — тем лучше. Но, заставив себя откинуть голод в сторону, Юуль постаралась принять как можно более серьёзный вид и направилась в сторону двух богов. — О, Бантик припёхала, — проговорил с набитым ртом Локи, болтая ногами и закидывая в рот уже сотую (если не тысячную) по счёту конфету, — Зачем пришла? — Зевс велел всем ходить в клубы, я пришла записать вас, — заявила с усталым выдохом Вагнер, раскрыв блокнот и сжимая в руках ручку. Локи непонимающе посмотрел на девушку. — Клубы? — Они самые, — девушка закатила глаза, показывая, как ей самой не импонирует затея громовержца, — Клубы — это такие места, в которых собираются люди с одними и теми же интересами и занимаются любимым делом. Тот сказал, что это должно помочь вам понять человека, — при упоминании Кадуцея Руль скривилась и про себя подумала, что совершенно это не поможет и что Тот только зря строил из себя непонятно что, — Например, есть клубы рисования, астрономии и так далее. При желании можно создать свой. Вот я и спрашиваю — в какой клуб вступите? — Хм… — Локи ненадолго задумался, запихивая в рот чупачупс. Вот он засунул его за одну щеку, а через минуту за другую. Рюуль это уже начинало порядком раздражать — Пусть он наконец додумает, а есть потом будет, хотелось уйти побыстрее, пока трикстер не устроил очередной розыгрыш. Но, посчитав до десяти, немка успокоилась и продолжила ждать. Тору видимо было всё равно — он сидел тише воды ниже травы, следя за другом. Всю жизнь Вагнер думала, что Тор должен быть таким весёлым огромным викингом с бородой круче, чем у Санта Клауса, но нет — эта академия жестоко и каждодневно рвала шаблоны. — Я придумал! — наконец заговорил Лаватейн, выставив руку с чупа-чупсом вверх на манер статуи свободы, — Клуб идущих домой! Как тебе, Тор? — Я бы вступил, — согласился с богом огня Тор, даже не меняясь в лице. Рюуль пожала плечами. — Ну идущих домой, так идущих домой. Мне всё равно, — немка записала название клуба в блокнот и сунула его под мышку. Локи подавился леденцом. Рюуль так легко сдалась? Трикстер считал Рюу той ещё занудой, до безумия правильной. В конце концов, всё к тому шло — помогает Рикки, да ещё и идеально правильно помогает, отличница, молчаливая, не в восторге от шуток Лаватейна… Хотя, последнее лишнее — шутки Локи вообще мало кто любит, кроме самого Локи. В этом было что-то глубоко неправильное. Эта девчонка, что реагировала на его шутки словно нехотя, зато при Аполлоне вроде не такая злая, как обычно. Конечно, он это видел. Мимо проходил. Но даже в тот момент в глазах Рюуль Локи не увидел ничего, кроме мёртвой пустоты и нарочитого безразличия. Что же скрывалось за этой маской, какие секреты можно было выудить из самых глубин души молчаливой блондинки? — А ты интересней чем кажешься, Бантик. Надо подоставать тебя подольше, — усмехнулся Лаватейн, глядя вслед Вагнер, которая шла в сторону академии. Естественно, девушка его не слышала.***
Рикки сидела на краю беседки и болтала ногами, листая свой блокнот. Всё было просто прекрасно — всех, кого должна была уговорить — уговорила. Вон, к примеру, Дионис рядом копался в грядках — клуб садоводства увлёк бога виноделия. И японка была уверена на сто процентов, что в первую очередь Турсус посадит виноград. И не один, а кустов эдак двадцать — и сделает из них, безсомнений, вино. Рюуль должна была уговорить Аида, Аполлона и парочку скандинавов — в этом Рикони не сомневалась. А в списке Нисиды остался лишь один бог — Бальдер. Рикки нервно улыбнулась, захлопывая книжицу. Мимо шёл Хрингхорни, слабо улыбаясь и не глядя по сторонам. Но вот, бог запнулся и шмякнулся на замощённый плиткой тротуар. Девушка, хихикнув, подошла к богу и протянула ему руку. — Спасибо, Рикки, — парень благодарно кивнул. Рикони махнула рукой, дружелюбно улыбнувшись. — Да, ерунда, ничего страшного. Я вот кстати по какому поводу. Как насчёт клуба? На то, чтобы разъяснить, что такое клубы и с чем их едят ушло от силы минуты две. Бальдер — умный парень, всё сразу понял. И когда услышал о том, что Аполлон вступил в клуб тенниса с твёрдыми мячами, стал жутко активным. В лазурных глазах заплясали озорные искорки, при виде которых Рикки немного передёрнуло. В хорошем, конечно, смысле. — Я вступлю в клуб тенниса с мягкими мячами! Софт-теннис! — заявил Бальдер, взмахивая руками, словно не зная, куда девать свои конечности от недостатка энергии, — Мягкие мячи! Эта мягкость! Словно символ неугасающей юности! — Рикки состроила странную рожу. Весь её вид словно говорил «Кто я и что я здесь делаю? Какого лешего?». Собственно, мысли Рикони в тот момент были совершенно аналогичные. — Хорошо, софт-теннис, — промямлила ошарашенная поведением бога Рикки, записывая это в блокнот. Девушка уже собиралась уходить, как вдруг Хрингхорни окликнул Нисиду. — Эй, Рикки! Как насчёт сыграть со мной партейку перед ужином?***
Солнце за окном светило слабо-слабо, уже уходя за горизонт, предвещая наступление ночи. Тонюсенькие линии розовато-фиолетовых облаков плыли так медленно, что казалось, будто они стоят на месте. Рюуль сидела в клубе рисования, даже не глядя в окно. На мольберте был прикреплён лист, на котором постепенно проявлялись очертания букета полу увядших бордовых роз. Немка рисовала больше на автомате, даже не замечая, что уже сумерки и пора бы включить свет. На данный момент возможность попортить зрение волновала девушку в самую последнюю очередь. Её больше волновало то, что она сказала Аполлону. Ведь была вроде холодна как обычно, но почему он отреагировал так радостно? Это настораживало и пугало. Даже сквозь музыку Вагнер услышала, как хлопнула дверь. Резким движением руки выдернув наушники, немка посмотрела в сторону входа. Там стоял Аполлон, переминающийся с ноги на ногу. Рюуль вздохнула. Возникло дикое желание биться головой об мольберт до тех пор, пока от лба ничего, кроме голого черепа, не останется. Сердце забилось часто-часто, в бешеном ритме, как ещё одно напоминание о том, что нельзя терять маски и говорить больше положенного. «Итак, предстоит очередной неприятный разговор», — Рюу глубоко вдохнула, успокаивая собственное сердце и готовясь снова давать отпор. — Зачем пришёл? — девушка даже не взглянула на Аполлона, продолжая рисовать. Голос легко подделать, а вот глаза выдадут с потрохами. Хотя, чего это она? Ведь у неё глаза давно потухли, как маленькая свечка. — А нельзя? — Агана Белеа наклонил голову в бок, внимательно разглядывая Рюуль. Решив, что стоять — не лучший вариант, парень уселся на большую тумбу напротив мольберта. Рюуль опустила взгляд, прожигая в собственном рисунке дырку. — Можно, но нежелательно, — Вагнер макнула кисть в красную краску. Бог вздохнул. Он правда хотел подружиться с Рю. Но почему-то она изо всех сил пыталась отдалиться от него. И этого Аполлон не понимал. Ну как так можно? Она ведь тоже человек, как и Рикки, но такая… Забитая. Будто боится не только всех вокруг, но и самой себя. — Давай будем друзьями, — уже непонятно какой раз предложил Аполлон. Но сейчас просьба почему-то отличалась от предыдущих — не было здесь детского нытья — лишь мягкая просьба. — Нет, — Рюуль вздохнула, — Сколько раз мне ещё тебе отказать, чтобы ты понял? — Да хоть тысячу. Я буду пытаться, пока ты не согласишься, — Вагнер дёрнулась, и по рисунку поползла большая фиолетово-красная клякса. Аполлон растерялся, и лицо его приняло до безумия виноватое выражение. — Прости, Рю-рю, прости-прости-прости… — Тише, — Рюуль устало уткнулась лбом в мольберт, сосредоточенно вытирая кляксу тряпочкой. На паре бордовых бутонов красовались большие фиолетовые подтёки. Про себя немка отметила, что смотрелось это даже неплохо, но вслух она этого, конечно, не сказала. «Как вообще можно быть таким настырным?» — Рюу недоумевала, её раздражало это. Очень сильно раздражало. — Зачем тебе я? Скажи, что тебе даст дружба со мной? Я не из тех людей, которым стоит доверять. — Я хочу знать о людях всё. Ты не похожа на Рикки, наверняка знаешь многое. И я уверен, что на самом деле ты просто притворяешься. «Да что ты вообще понимаешь и знаешь…» — ладони легли на лицо и Рюуль зажмурилась, надеясь, что когда откроет глаза, никого не будет рядом. Но Аполлон стоял, смотрел и ждал, смотря так внимательно и пристально своими чересчур живыми глазами-изумрудами, которые Вагнер хотела бы никогда больше не видеть. Очередной отказ ничего не даст — Рюуль понимала это очень чётко сейчас, ведь раз бог солнца не сдался до сих пор, то и после не отступит. Что ей делать? Будь она на острове одна, не будь здесь Рикки, она бы просто сбежала в чащу леса, а там уже как судьба решит, даже смерть была бы отличным выходом из ситуации. Немке казалось, что она может сказать что угодно, но в итоге её слова обернутся против неё же, как-то было днём. — Делай что хочешь, — наконец выдала Вагнер, вздохнув. — Мне всё равно. — Это значит, что я могу дружить с тобой?! — зелёные глаза просияли, вонзая очередную стрелу прямо в сердце Рюуль. От сверкающего и радостного взгляда хотелось спрятаться и убежать, да только скрываться от него негде было. Вагнер гулко выдохнула — вот ввязалась же на свою голову — и безразлично взглянула на Аполлона, что разве что не прыгал от счастья. — Могу я звать тебя феей? — Делай что хочешь, — повторила девушка, устало потирая переносицу. — Но соблюдай рамки и не нарушай моё личное пространство. Не надоедай мне. И да… Лучше не звать меня феей. Это добрые и милые существа, я на них не похожа. — Но Рю-рю! — тут же возмутился бог солнца. — Ты же тоже замечательная, прямо как фея! Ты действительно очень красивая, и помогаешь всем нам, за Рикки следишь и… — Замолчи. — Что? — Замолчи, — вдох-выдох, терпи, держись, дыши глубже. Рюуль сжала собственное предплечье, чувствуя, как ногти впиваются в кожу, а боль отрезвляет. Его слова не должны впиться в память, они должны исчезнуть сейчас же, и если вдохнуть поглубже — станет легче. — Мне не нужно таких слов. Оставь меня одну. — Рю-рю… Мы же друзья, так расскажи, что случилось, я пойму и постараюсь помочь! — немка скрипнула зубами, мольберт заходил ходуном. — Прекрати! — рявкнула она и тут же выдохнула, глядя на застывшего от шока Аполлона. — Прости. Но тебе правда лучше уйти. Личное пространство, помнишь? — Ах, да… — парень тут же засуетился. — Да, конечно, не буду тебе мешать. Встретимся завтра в школе! — пролепетал солнечный бог и поторопился выбежать из кабинета, закрыв аккуратно за собой дверь. Стоило остаться в одиночестве, как тихий горький смех разорвал установившуюся на секунду тишину. — Мне не нужно таких слов… Я не заслужила их… Неужели нельзя оставить меня в покое? Рюуль прекрасно понимала, что теперь её одиночество было грубо уничтожено и разбито на множество осколков, которые воедино уже не склеить.