третье желание

О Сехуну кажется, что он задыхается в этой бесконечной борьбе за спокойную и размеренную свою же жизнь. Любимые всей душой родители все чаще сватают ему в жены прекрасных с виду девушек, которые никак не привлекают молодого парня. Они для него просто существуют и являются ненужной вещью в жизни. Как, например, старая, треснувшая чуть ли не со всех сторон, кружка, которую давно пора уже выбросить, а времени все не находится. Девушки его совершенно не привлекают. Давно. Чуть ли не всю жизнь. Очередной визит родственников поставил молодого человека перед фактом: «она будет для тебя женой или всего того, что у тебя сейчас есть, больше не видать». Сехуна грызет все внутри. Словно поселился там большой дикий зверь. Он раздирает его плоть, вырывает органы, съедает, а после выплевывает и пришивает неаккуратно и грязно обратно. Он хотел быть всегда одиноким, хотел лишь только спокойствия и умиротворения где-то там, в глубине себя. Но ничего не получается, отчего становится все хуже и хуже. Он умирает с каждой проведенной секундой на этой планете. Жаль только, что улететь на другую не получится. Это был бы неплохой вариант. // Очередная поездка в город с новоявленной женой не была по душе О Сехуну, который каждую минуту бредит мыслью о том, как бы сомкнуть руки на ее шее и задушить, а после отвезти в лес, закопать тело и вернутся домой. Одному. Та словно не умеет затыкать рот, когда это нужно. Да и вообще не умеет молчать. Заткнись. Сехун тихо рычит, сжимает кулаки в карманах своей куртки до побеления костяшек и недовольно скрипит зубами. «Шоппинг всегда поднимает настроение» - говорила она, а Се все сильнее закипал. Скоро свистеть, как чайник, начнет. Проходя мимо очередной сувенирной лавки (коих тут было пруд пруди), он останавливается, упуская из виду женушку, даже не думая о том, что ее нужно предупредить или позвать. Чем меньше ее в жизни Се, тем больше он чувствует себя счастливым. Старушка по-доброму улыбается, встает на дрожащих ногах со своего кривого стульчика и протягивает парню расписанную узорами лампу, что-то говоря только губами. Не произнося и слова вслух. Непривычно. Беря ее бережно в руки, Сехун отдает больше денег, чем требуется на самом деле. Он рассматривает ее с минуту и искривляет свои губы в подобии улыбки. Именно эта вещица зацепила его. Именно благодаря случайности она оказалась на крае стола, завораживая каждого мимо проходящего. И заворожила Сехуна. - Необычная вещь, - шепчет он еле слышно и переводит взгляд на старушку, благодарно ей кивая и отдаляясь. И только потом он слышит в след себе, что эта вещь заставит улыбаться его по-настоящему. // Дома тихо. Жена уехала к своим подругам и, как надеется Се, задержится там до следующего дня. И ему будет плевать, если та расскажет об измене. Ему будет плевать, если это окажется правдой или не правдой. Се на все наплевать, что связано с бездушной особой, как, скорее всего, и ей. В руках он вертит лампу, замечая пыль в перекрестиях замысловатого узора. Беря тонкую тряпку в руки, он начинает плавно натирать ее и очищать от старых времен. Он задерживает свой взгляд на крышке и улыбается. Видно отражение. Блестит. - И какая-то лампа действительно заставит меня улыбаться? Да еще и по-настоящему? Фыркая в сторону, он оставляет ее на небольшом столике возле массивного дивана и уходит на кухню. Обед никто не отменял. Желудок Сехуна вел внутри уже который час ожесточенную войну и все еще подавал признаки жизни. Правда, слабо. Благодарит он мать лишь за две вещи, которые та ему дала - жизнь и готовка. Смотря как та творит свои шедевры на кухне, он пожелал научиться готовить так же. А почему бы и нет? Зато не умрет с голоду в старости. Тем более избранница его семьи и вовсе не желает прикасаться к плите. Возвращаясь в просторную гостиную с тарелкой вкусно обжаренного мяса и риса, он тут же роняет ее на пол. Безжалостно. Резко. Неожиданно для самого себя. По центру комнаты стоит парень. Взгляд его бегает по незнакомому месту, стараясь осмотреть все до мелочей. Сам он дрожит так, что видно невооруженным глазом, а в голове Сехуна строятся ассоциации. Парень похож на олененка. Такие же большие глаза, красивое очертание скул, тонкая шея. Он смотрит на хозяина квартиры и падает на пол. Обессиленно. Как будто бы он лежал все эти годы и впервые встал на ноги. Сехун дергается, подбегает к нему, но останавливается всего лишь в паре шагов. Нужно выяснить откуда тот здесь взялся. - Ты... Ты как попал в квартиру? - Я, - голос у него сухой, дрожит, и вот-вот готов полностью сорваться, - Я из лампы. // Он до сих пор помнит свое удивление в ту самую минуту. Помнит, как прятал его в квартире, потому что родители пришли с визитом к своему любимому младшему сыну. Помнит, как после их ухода откармливал его горячим супом, ибо: «ты такой худой, давай тебя накормлю». В тот день он узнал его имя; узнал о том, как такое вообще может быть; узнал, что может загадать три желания, которые не противоречили бы правилам. До последнего момента он не верил его словам. Не верил новому знакомому Лухану, который вечером смеялся вместе с ним и показывал свою магию, а потом исполнил его первое желание. // Прошел целый месяц с того самого дня, когда родители объявили, что не желают более видеть такую девушку у себя в невестках. Сехун не старался даже изобразить грусть на лице. Все было в точности, до наоборот. Он гадко улыбался при виде разъяренного лица своей бывшей жены и хлопал в ладоши от ее превосходного актерского мастерства. Которому можно было позавидовать. Наоборот. Второе желание он потратил на помощь детям, которые были в детских домах. Сам он часто их посещал, играл с ними и поддерживал, а также помогал тем, чем сам мог. Лухан был рад, что у Сехуна золотая душа. В этом и заключалось его богатство. // Олененок стал для Сехуна нечто невообразимо прекрасным. Его присутствие было похоже на спасательный круг для горе-утопающего. Теперь они были одни в большой квартире. И Лухан не вызывал у него отвращения, как когда-то было давно с другими. С джинном ему было легко по-настоящему. И старушка не ошиблась - улыбаться он стал совершенно по-другому. Искренне. Показывая лишь только ему полноту своих чувств и эмоций. И как-то все закрутилось быстро. И как-то все препятствия рухнули в один миг. Его взгляд. Взгляд невинного дитя. Сехун не мог сдерживать себя, а Лухан как бы и не был против. Их поцелуй был похож на ураган. Ураган страстей. Руками они хватались за одежду друг друга, стараясь быстрее ее или снять, или разорвать в клочья. Губы Сехуна скользили по стройному телу Лухана, оставляя словно ожоги на шее, плечах и под ключицами. Языком он играл с бусинками-сосками, цепляя их зубами и ласково оттягивая. Лухан же жадно хватал ртом воздух, размыкая припухшие от поцелуев губы и обнимая возлюбленного руками и ногами. Переходя руками чуть ниже, туда, где Лухана еще никто не касался, Сехун помедлил. Ему было страшно лишить ребенка той невинности, которую он сейчас имеет. Ему было боязно от того, что тому будет невыносимо больно и жутко неприятно. Не то, чтобы Сехун беспокоился за самого себя. На данный момент он вовсе о себе и не думал. Только лишь мысли о джинне были в его голове. Только о Лухане. Он водил пальцами по стволу его члена, собирал кончиком языка выступившую смазку с головки, а пальцами другой руки растягивал, размазывая внутри и снаружи прохладную смазку с характерным хлюпающим звуком. Лухан молил его о том, чтобы тот побыстрее со всем справился; о том, что хочет уже почувствовать, слиться воедино с тем, кто пленил его сердце. Навеки. И Сехун послушался. Словно ему отдали прямой и четкий приказ. Словно джинн здесь, который должен исполнять желания, не Лухан, а именно он. Покорный. Он входил в его податливое тело, двигался с каждым разом все быстрее, иногда переходя от страсти к нежности, и наоборот. И кончил в него же, а Лухан перепачкал им животы в своей собственной сперме. // Они еще долго отходили от жгучего оргазма. Тела обоих подрагивали, капельки пота стекали по коже, оставляя неровные влажные дорожки. Все тело было покрыто испариной. А на лицах блистали счастливые улыбки. - Чего бы ты хотел? - Ты о чем, Сехун-а? - Третье желание. Я хочу подарить его тебе. Лухан смотрел в его темные и глубокие, словно бездна, глаза, перебирал тонкими пальцами чужие пряди волос и улыбался. - Я хочу быть свободным... Потому что только так я смогу остаться навсегда с тобой.