В постели с Подонком

И утром сообщения от Джокера не пришло. Зато было от Артура, который сообщал, что он прилетит сегодня ночью, и просил его встретить, так как ему совершенно не хотелось тратить бешеное бабло на такси или сидеть в аэропорту на жестком кресле до утра, когда можно было деньги употребить в дело и выспаться на мягком диване у Дениса. А еще он написал, чтобы, не дожидаясь, когда он проснется, тот написал заявление на отпуск, так как он, Артур, в компании Дениса собирался посетить Владимир, Суздаль и что-то еще там по кругу, точнее по Золотому кольцу. «Так уж и на диване», — расплылся в улыбке Денис. Тот и в прошлую свою поездку оккупировал его кровать, а самому Денису пришлось ютиться на кресле-кровати на кухне. Но он был на друга совершенно не в обиде, он чем-то напоминал его «нэко» — веселый, легкий на подъем, с отменным чувством юмора. Порой, когда скандала, казалось бы, избежать невозможно, он умело переводил все в шутку — сказывалась многолетняя работа с людьми. На такого совершенно невозможно было обижаться. Он вспоминал, как некоторое время назад, будучи в Австрии у Артура в гостях, летом ходил с ним и туристической группой в поход. Этот был тот случай, когда Артур не смог отвертеться от работы. Группа тогда была весьма разношерстная — дети, молодежь, пожилые люди, — и водил их инструктор недалеко и ненадолго. И оказалась среди туристов весьма экстравагантная дамочка средних лет, точнее неопределенных, — она даже в горы пыталась ходить на каблуках. Но одно дело ходить на каблуках, а другое — совершенно неприкрыто клеить Артура. К концу похода тот просто не знал, куда от нее деваться, даже у острого на язычок инструктора все «шпильки» закончились, а натиск дамочки все не ослабевал. Денис тогда попытался помочь своему другу, тет-а-тет объяснив ей, что тот нетрадиционной ориентации, но она не поверила. И по возвращении на базу накатала начальнику Артура ругательное письмо, мол, инструктор плохо исполнял свои профессиональные обязанности, лично она пошла в поход, исключительно чтобы быть им оттраханной. Дамочка так и написала. Начальник пообещал, что накажет неисполнительного подчиненного; вся база долго смеялась над Артуром, что тот не исполнил свой профессиональный долг, а потом были выпущены новые правила и инструкции для туристов, где крупным шрифтом было написано: «Инструктор — не мужчина, он входит в стоимость путевки». И если зимой удавалось как-то избегать откровенных приставаний, на снегу особенно сексом не позанимаешься, то летом часто приходилось тыкать пальцем в этот пункт инструкций. Денис видел, что постепенно Артуру удалось справиться со своим горем и депрессией после гибели дочки и жены. Он стал почти прежним, как рассказывали его коллеги и знакомые, только иногда можно было видеть невыплаканные слезы в его глазах. Но вот только он никак не хотел начинать с кем-нибудь новые отношения, отмахиваясь от любых вопросов и расспросов на эту тему. Значит, не пришло еще его время. Денис радостно выдохнул, придется поздно вечером выгнать свой «Туарег» из стойла и, видимо, загнать уже не скоро придется — Артур не позволит, так как он в Москве засиживаться не намерен…

***

— Я чуть с ума не сошел, — кинулся к Денису на грудь Антошка, как только тот появился возле входа в парк. — Что случилось? Я всего-то опоздал на пять минут. — На пять… — плаксиво надул губы парень. — Я уж думал, ты не придешь. Не знал, куда бежать, где тебя разыскивать. — Я же уже говорил, что маленьких обманывать нехорошо, а раз пообещал, то обязательно приду. Я и вышел заранее, но сам понимаешь, с нашим транспортом не угадаешь. На Дениса смотрели карие глаза-вишенки, полные слез, на этот раз без цветных линз. Он обнял Антона за плечи, пытаясь утешить, не будь этот его «нэко» с накрашенными опять неизвестно как и чем розовыми губами, он давно бы его поцеловал, и плевать, что вокруг полно народа. — Пойдем, — предложил Денис извиняющимся голосом и, взяв прохладные пальцы Антона в свою руку, повел в парк. На аттракционах они оба резвились, как маленькие, и хохотали до одурения. А потом, устав, нашли тихий немноголюдный закуток в парке и без сил опустились на траву, подставив лица голубому небу и яркому солнцу. Сквозь прикрытые веки Денис скорее почувствовал, чем увидел, что Антошка поднялся на локтях и склонился над его лицом. А спустя совсем короткое время его подрагивающие губы с безграничной нежностью и робостью, смешанной с чрезвычайным любопытством, прикоснулись сначала к щеке Дениса, носу, а потом и к губам. Денис вздрогнул и замер, боясь неловким движением испугать парня. «А целоваться-то ты совсем не умеешь», — промелькнула у него одинокая мысль. Удовольствие, которое доставило это мгновение, было настолько велико, что заставило позабыть обо всём на свете. Оно кружило голову и вызывало дрожь. Стараясь не потерять контроль над собой, Денис не спеша поднял руку и обнял Антошку, прижимая его чуть сильнее к своим губам. Они оба почувствовали, как сердца начали стучать в унисон и распахнулись навстречу друг другу. Казалось, что каждый вкладывал в поцелуй частичку души, чтобы передать ее друг другу. Денис вдыхал необыкновенно сладкий запах парня, словно старался его запомнить на всю жизнь. Дыхание у Антона сбилось, ему бы оторваться и вздохнуть несколько раз глубоко — Денис его практически не держал, позволяя поступать, как ему самому хочется — но он, видимо, опасался упустить момент нежности. И вдруг прямо над их головами раздался гром, сверкнула молния, и на них упали первые капли дождя. Антошка, смущенно оторвавшись от губ Дениса, поднял голову к небу и прошептал, говорить громко у него все равно не получилось бы: — Кажется, дождь начинается… И тут же ливанул сильнейший дождь, закидывающий их еще и градинами. В мгновение стало ощутимо прохладнее. Денис, подскочив и схватив Антошку в охапку, стал оглядываться по сторонам — надо было искать какой-нибудь навес или укрытие — не хватало только простудиться. Вскоре за деревьями он заприметил небольшую беседку. Хохоча, перепрыгивая через лужи и держась за руки, они помчались туда. Им повезло — в беседку, стоящую в стороне, не набился отдыхающий народ, застигнутый грозой. И только вслед за ними туда заскочил мужчина с ребенком лет пяти. Денис любовно убрал в сторону мокрые пряди со лба Антона и, обхватив руками за плечи, привлек с себе поближе, чтобы губами собрать дождевые капли с лица, которое тот счастливо подставил. — Антон? — раздалось недовольно. Они оба, вздрогнув, обернулись на голос. — Денис? — недоуменно проговорил мужчина. — Ты ли это? Денис, случайно встретив на улице, не узнал бы в этом мужчине своего бывшего друга Гошу. Только голос и остался, а от бывшего не было совсем ничего — обрюзгший мужчина с всклокоченными редкими волосами и «пивным» животиком никак не напоминал того субтильного брюнета Гошу с пышным чубом, который когда-то отказался от него, предал. — Антон, что здесь делаешь? — заверещал мужчина истерично, словно забыв, что с ним рядом находится его сын и так вести себя мужчине, отцу не подобает. — Он тебя соблазнил? Да? — А ты, как ТЫ мог? Тебе уже мужчин не хватает? Ты на мальчиков переключился? — проговорил он злым шепотом, обращаясь к Денису. Тот недоуменно перевел взгляд на Антошку — он, конечно, сомневался, что парню двадцать «с хвостиком», но они ничего и не делали, если не считать сегодняшний поцелуй. — Георгий, прекрати, — попытался остановить его словесный поток Антон. — Я взрослый, вполне самостоятельный человек, и вправе решать сам, с кем мне встречаться. — Ты не понимаешь? — снова заистерил мужчина и замахал руками. — Это не человек, это гомик… Го-мик, — повторил он по слогам. — Или тебе понравилось, как он отсасывает? Да-а-а, это он делает мастерски… Я-то знаю, самому когда-то нравилось… — Это правда? — Антон внимательно, без тени улыбки на лице посмотрел в глаза Дениса. — Что правда? — спросил тот, тоже глядя в «карие вишни» парня, продолжая обнимать его за плечи. — Что ты отсасывал этому? — Антон кивнул в сторону мужчины, продолжавшего что-то кричать, но ни он, ни Денис его не слышали. — Правда… — лгать смысла не было никакого. Если они знакомы, то Гоша в любой момент смог бы рассказать Антону все подробности их взаимоотношений, да еще и приукрасить, за ним не заржавеет. Антон вырвался из рук Дениса и, тряхнув прядями, шагнул из беседки прямо под дождь. — Откуда ты свалился на мою голову? — обреченно проговорил Денис, опускаясь на лавочку и раскачиваясь из стороны в сторону. С ним уже такое было — молча стоял, улыбался, а боль изнутри ломала ребра. А сейчас и сил стоять не было — настолько сильна была боль. — Из заграницы приехал. — Вот и оставался бы в своей Германии или где ты там был, — продолжал раскачиваться Денис из стороны в сторону. Побежать бы следом, остановить, вернуть. Только что он ему скажет? — В Израиле… Супруга окончила там обучение и стажировку, вот мы и вернулись в Москву, нахожусь в активном поиске. — Поиске чего? — Работы, конечно. Не партнеров для секса, в отличие от тебя, — зло продолжал говорить Гоша, совершенно не обращая внимание на сына, который все это мог запомнить и задать вопрос в самый неподходящий момент. — Хотя ты был ласковым любовником, надеюсь, таким же остался. — Желаю удачи, — Денис поднялся, слушать его оскорбления, как когда-то давно у него не было сил, и, не прощаясь, тоже вышел из беседки под дождь. — А то, может, повторим? — насмешливо раздалось ему в спину. — Повторим, — проговорил Денис негромко, — только не с тобой. Завязал общаться с подобными тебе, но, как на грех, остались бывшие. И где теперь искать Антошку?..

***

Джокер по-прежнему молчал. Денис написал ему «привет» и, взяв из гаража своего «Туарега», поехал в аэропорт. Надо поговорить с Артуром, тот не глупый, может, чего и посоветует. На работе ему без проблем подписали заявление на две недели на отпуск без сохранения заработной платы по семейным обстоятельствам — оформлять очередной не было времени. Теперь у него было две недели, чтобы все обдумать, а потом найти Гошу через его родителей - хотя те вряд ли захотят с Денисом общаться - и уже через него попытаться разыскать Антона… Зачем? Объяснить, рассказать, что было на самом деле. Оправдаться, в конце концов. Ведь тот поцелуй в парке что-то же должен был для парня значить, который совершенно не умеет целоваться. Ведь не Денис, а он его первым поцеловал...