Corsair

Тао медленно спускался по каменным ступеням. Он сделал ещё несколько шагов и остановился, когда его ноги коснулись мощёной гладким булыжником портовой площади. Он замер, окидывая взглядом оживлённую толпу. Перед его глазами бурлила жизнь – рабочие бегали с повозками, забитыми ценным грузом и чемоданами пассажиров; моряки прощались с жёнами и детьми, собираясь в длительное плавание; зеваки, на первый взгляд очень напоминавшие ему самого себя, стояли на крыльце здания городского порта, прячась от палящего солнца и выпуская в раскалённый воздух сизые клубы табачного дыма. Он невольно засмотрелся вокруг, забыв о том, зачем он вообще здесь оказался. Опомнился парень, когда перед самым его носом пробежал какой-то босоногий растрёпанный мальчишка с ящиком в руках. – С дороги! – прокричал пацанёнок и, оттолкнув со своего пути задумавшегося Тао, скрылся в толпе. Глубоко вздохнув и оттянув ворот белой рубашки, Тао пересилил себя и направился в сторону стоящего на воде крупного судна. Его правая рука была напряжена под тяжестью чемодана, набитого книгами и несколькими рубашками. Когда он подошёл к деревянному трапу, где уже столпились пассажиры, его сердце неожиданно ускорило ритм, разгоняя кровь по всему телу и вызывая лёгкую дрожь вдоль позвоночника. Гул толпы совершенно внезапно отошёл на задний план и почти заглох. В ушах парня раздавалось только слегка приглушённое неровное сердцебиение. Его охватило волнение в тот самый момент, когда он стоял у подножия трапа, ему в затылок дышали люди, ждущие своей очереди, и путь к побегу был отрезан. Да он и не смог бы сбежать. Вспомнив о том, как больная мать просила его поехать на учёбу в Европу, он сделал первый шаг и схватился за верёвочное ограждение. Медленно передвигая ноги под недовольные возгласы следующих за ним, которых он, к слову, до сих пор не слышал, Тао ступил на палубу. Ему никогда до этого не доводилось плавать на морских судах, поэтому первое ощущение нахождения на корабле было… странным и волнующим. Он чувствовал еле заметное покачивание громадины, стоящей на якоре, и не мог решить, что же ему делать дальше. Приглядевшись к остальным людям, с которыми ему предстояло провести в плавании не одну ночь, он заметил, что обычных пассажиров не так уж и много, как казалось на твёрдой земле. По палубе сновали обычные матросы и иногда среди них мелькали чьи-нибудь цветастые богатые камзолы. Тао и сам был не из бедных, иначе бы просто не мог оказаться на корабле в качестве пассажира. Но и богатой его семью тоже нельзя было назвать, после того, как его мать смогла купить небольшой домик чуть поодаль от шумного города. Жили они вдвоём неплохо, хоть и не пользовались особой популярностью среди горожан. Их знали, но дружеских отношений другие семьи с ними не поддерживали. С мыслями о матери и о том, с какими трудностями пришлось ей столкнуться, чтобы предоставить эту возможность сыну, он помрачнел. В его голове всплывали воспоминания, в какой спешке его собирали в эту длительную поездку. Тао всегда понимал свою мать даже без слов, поэтому он всё осознал, когда она предложила ему поехать на учёбу. По её влажным блестящим глазам он догадался, что матери осталось недолго. Это была одна из причин, почему он поднимался по трапу с тяжёлым сердцем – он знал, что по возвращении домой его уже никто не будет ждать. От мрачных мыслей Тао отвлёк чужой голос, который явно обращался к нему: – Здравствуйте, – ему улыбался незнакомый парень. Тао кивнул в знак приветствия, быстро взглянув на незнакомца. То был молодой парень, вряд ли старше его самого, одетый так же просто, и, что сразу бросалось в глаза, тоже являлся нечистокровным европейцем. Он добродушно улыбался, протягивая Тао руку. Последний поставил на палубу свой чемодан и ответил на рукопожатие, пристально вглядываясь в чужое лицо. – Сомневаюсь, что мы встречались раньше, если ты думаешь об этом, – вновь улыбнулся парень, переходя на неформальный тон. – Меня зовут Чондэ. Хотя в здешних краях люди называют меня проще – Чен. Будем знакомы. – Цзытао, – коротко представился юноша. – Но мне привычнее просто Тао. – Извини, если удивил тебя. Среди всех этих разодетых снобов ты выглядишь единственным, с кем я могу спокойно поговорить. Ты случайно не знаешь, где у них тут каюты для пассажиров? – продолжил Чен. – Я впервые на корабле, поэтому сам бы не отказался узнать, где что находится, – Тао виновато улыбнулся, потирая рукой затылок. – Тогда нам стоит пойти и осмотреться. Тао согласно кивнул и, подхватив за ручку чемодан, последовал за своим новым знакомым. Они быстро пересекли палубу и вошли в помещение, скрывшись от лучей жаркого июльского солнца. Внутри было уже не так просторно, как снаружи. Они двинулись по узким коридорам, застеленным потёртыми коврами, ища тот, где располагались каюты. За первыми дверьми, которые встретились на их пути, находилась столовая для пассажиров. Комната была небольшой, но они не задержались там надолго, из-за чего Тао не смог разглядеть ничего кроме нескольких обеденных столов. Далее на их пути встретилась полупустая комната с несколькими мягкими креслами и помещение, заставленное полками с книгами, прежде чем они нашли нужный им коридор. Комнат для ночлега было немного и, найдя свободную, молодые люди поспешили её занять. Чен, оставив свои вещи на одной из кроватей, вновь исчез за дверью, сказав, что хочет увидеть поднятие якоря. Тао, задвинув свой чемодан в расстояние между спинкой кровати и стеной, лёг на жёсткий матрас и постарался расслабиться, думая о том, что его ожидает по прибытии в Европу. Он не заметил, как его мысли плавно перетекли в беспокойные сны, и задремал. Цзытао проснулся от боли в затёкшей спине, так как неудобный матрас давал о себе знать. Он медленно сел на кровати и потянулся, пытаясь хотя бы немного размять мышцы. В каюте царил сумрак, а, судя по очертаниям человеческого тела на соседней кровати, Чен уже спал. Тао бесшумно вышел за дверь и по слабо освещённому коридору вышел на палубу. Снаружи было уже не так душно, как днём, и его лицо обдувал приятный ветерок. Небо окрасилось в более тёмные тона, уменьшая возможности человеческих глаз. Юноша огляделся вокруг, не заметив никого, кроме дремлющего под мачтой матроса, который, по-видимому, был обязан следить за порядком. Тао прищурился, вглядываясь в линию горизонта, но берега он увидеть так и не смог – корабль окружало открытое водное пространство. Он медленно подошёл к правому борту и ещё раз осмотрелся. Над его головой слегка раздувались белые паруса, чуть поодаль стояли заколоченные деревянные ящики, а матрос неуклюже дёрнулся во сне и громко всхрапнул, нарушив вечернюю тишину. Вода была на удивление спокойна, лишь изредка качая корабль на своих волнах. Наслаждаясь приятным вечером, Тао не сразу заметил в лучах заходящего солнца довольно быстро приближающийся к ним корабль, а когда заметил, не придал этому особого значения. Когда же судно подошло настолько близко, что можно было разглядеть тёмные силуэты, передвигающиеся по палубе, Цзытао немного напрягся. Он хотел подойти и разбудить этого горе-матроса, чтобы узнать, нормально ли это, когда два судна проходят так близко друг к другу в открытом море, но не смог даже сдвинуться с места, заметив поблёскивающую в темноте табличку с названием корабля, на которой если очень постараться можно было разглядеть выгравированное «Королева Виктория», и чёрные паруса, явно не предвещавшие ничего хорошего. Невольно в голове парня промелькнуло давнее воспоминание. Несколько лет назад недалеко от города жила цыганская семья, и Тао иногда пересекался с дочерью пожилой цыганки. Однажды она случайно коснулась его руки и сказала, что его погубит женщина в тёмной одежде. Тогда он не придал этому никакого значения, будучи простым ребёнком, но сейчас он не отрываясь смотрел на стремительно приближающееся судно и представлял, как «Королева Виктория», укутавшись в чёрные паруса, раскрывает для него свои объятья, предлагая испытать судьбу. Вновь совладать со своим телом он смог только тогда, когда услышал фразу, громом раскатившуюся в вечерней тишине: – На абордаж!