Так и сходят с ума

      Кровь течёт по стенам и полу. Странно. Не бывает столько крови сразу, чтобы она затапливала всю крепость. Не бывает, особенно столько дней спустя.       Гортхаур устало трёт глаза. Залить крепость крови не под силу. Только она вполне может залить разум. И проникнуть во сны. И странно, потому что всё, что произошло, произошло в Тол-ин-Гаурхот, но оно не оставляет его и в Ангбанде. Странно, потому что раньше он не замечал, как силён в крепости запах.       Финдарато, неужели здесь действительно пахнет кровью?       Златовласый эльф молчит. Он ни слова не сказал с того самого дня, когда… Он только смотрит печально и не уходит. Он по-прежнему прекрасен, но теперь к нему не прикоснуться. Гляди, если хочешь, Гортхаур Жестокий. А если не хочешь… Что ж, тогда попробуй забыть.       Майа протягивает руки в попытке дотронуться до эльфа. Тот не двигается с места – и всё равно будто бы отдаляется. Не коснуться его, но Гортхауру бы хотелось, чтобы Финдарато хотя бы протянул руку в ответ.       Иногда одно только желание прикоснуться важнее прикосновений. Но эльф не отзывается. Эльф молчит.       Если бы он пропал, Гортхауру было бы проще. Если бы эльф, как все нормальные квенди, отправился бы в Мандос. А он почему-то болтается здесь. Майа слышал, призраки некоторые остаются на месте своей смерти. Только среди тех призраков нет ни одного эльфа.       Финдарато смотрит с жалостью, а по ночам – Гортхаур знает это точно, - опускается на край кровати и почти касается волос. Почти – потому что пальцы проскальзывают сквозь них. Майа превращается в волка, чтобы – ещё немного, и чувствовать, как призрачные пальцы гладят белоснежную шерсть.       - Финдарато, - Гортхаур знает, что его голос звучит жалобно и ненавидит себя за это. – Финдарато, ты ведь не исчезнешь?       Да, если бы он пропал, было бы проще. Но майа не уверен, что тогда он сам не превратился бы в призрака от тоски. В конце концов, эльф может его выслушать. Он только не отвечает.       Запах крови мешает уснуть, и Гортхаур утыкается лицом в золотистые призрачные волосы, которые когда-то сладко пахли травами. Пожалуйста, пускай кровь исчезнет хоть на секунду…       «Тебе было больно, Финдарато? Конечно, не могло быть не больно, глупости. Пожалел ли ты о своём решении – спасти смертного?» Пожалел ли ты о том, что оставил меня одного?.. Последний вопрос Гортхаур боится задавать. Даже мысленно. Даже самому себе.       - Финдарато, ты ведь никогда не оставишь меня?       Гортхаур кружится в танце с лучом света, со своим собственным наваждением. Он не умеет танцевать, никогда раньше не пробовал это делать, но на лице эльфа проскальзывает тень улыбки. Он протягивает руки, он кружится рядом. Гортхаур почти слышит его смех. Гортхаур невозможно, неправильно, невыразимо счастлив.       Наверное, так и сходят с ума. От счастья до боли – меньше шага, всего один вздох, за который эльф растворится в свете, и майа снова останется один. Окно распахнуто настежь, Финдарато танцует среди снежинок. Они оба – пусть по разным причинам, - не чувствуют холода. За окном громко воют волки, и светлая тень слегка вздрагивает, будто боится зверей, ставших причиной смерти её хозяина. Гортхаур ругается сквозь зубы.       Финдарато улыбается, на этот раз устало, и майа почти чувствует тепло его ладони на своём плече. Осторожно, чтобы не задеть и не спугнуть, обнимает своего эльфа за талию. Смущённо улыбается. Глаза Финдарато полны нежности.       Это так хорошо, что почти что мучительно. У Гортхаура ноет фэа – иначе не сказать – от желания прижать эльфа к себе крепче. И не отпускать. Ни за что.       Свет и запах трав, кружащиеся в воздухе пылинки. Золото волос и печальная улыбка. Ласковый взгляд и прозрачная ладонь совсем близко. Разве возможно не сойти с ума от этого, ради этого?       - Ты не пропадёшь, Финдарато? Не улетишь от меня в свой Валинор? – тревожно спрашивает майа, вскидывая голову.       И почти слышит ответ в голосе ветра. «Нет. Никогда».