При солнышке тепло

На лестнице опять сквозило. Сквало, всё ещё разгорячённый после возни с новобранцами, парой широких шагов пересёк тускло освещённую площадку перед входом на третий этаж и зябко передёрнул плечами. Что за чёрт? Входную дверь меняли в прошлом месяце: нытьё Маммон по поводу лишних расходов и «что за привычка всё рубить, для кого, спрашивается, придуманы ключи, если ты их теряешь, капитан, вешай на шею на шнурочке, я даже продам тебе шнурочек, и очень дёшево, ну и что, что он не новый» захочешь — не забудешь. Конечно, кто-то мог просто не закрыть окно. Кто-то, жаждущий хорошего пинка лично от капитана Варии. Мысленно пообещав себе найти виновного и отправить его в свободный полёт в то самое окно, Сквало раздражённо фыркнул и ускорил шаг. Душ, переодеться, обшарить кухню — там просто обязано быть что-нибудь съедобное, потому что не тащиться же в казармы, доедать за рядовыми, Сквало отлично представлял себе, как могут стряпать эти косорукие недоумки, которые даже бегают так, словно только что навалили в штаны, а уж оружие им и доверять страшно, хотя бы это был и кухонный нож... От мыслей о еде во рту стало горько и желудок потянуло тупой, словно уставшей уже напоминать о себе болью. Обеда сегодня не было, ужина тоже, и бутербродами от молодого здорового организма, ко всему прочему целый день пахавшего, как лошадь, отделаться вряд ли удастся. А всё чёртов босс, чтоб его приподняло да прихлопнуло! Это ж надо было... Апельсины. Темноватый коридор был привычно пропитан запахами хлорки и ещё какой-то едкой дряни для уборки, и нежному, бабско-детскому аромату спелых, истомлённых солнцем фруктов тут взяться было решительно неоткуда — разве что Маммон опять перестаралась со своими иллюзиями, или Бел днём успел сгонять в город, или... Сквало, идущий за вкусным запахом, как мультяшный мышонок, на миг замер у обитой красной кожей двери: мягкая даже на вид поверхность, причудливые гвоздики-звёздочки: то ли просто жёлтые, то ли Маммон недоглядела и они и вправду золотые. Комната самого Сквало была как раз напротив, и он оглянулся было на свою дверь — обычную, без всяких дизайнерских ухищрений — но потом всё же решительно толкнул прохладную, легко подавшуюся под ладонью створку. Тяжёлые тёмно-зелёные шторы были задёрнуты, в комнате царила почти полная темнота, только тлел едва заметно крошечный огонёк ароматической палочки, и Сквало вздохнул разочарованно: вот тебе и апельсины. - Ску-тян? - спросила темнота сиплым от усталости голосом Луссурии. - Внизу тихо? - Нормально всё, - Сквало уже пожалел, что зачем-то сунулся сюда. - Ты спи. - Агата так и не вернулась? - Луссурия, не глядя, нашарил на тумбочке неизвестно для чего нужные в темноте очки. - Нет. - Предложи ей больше, - кровать слегка скрипнула, когда хозяин комнаты повернулся на другой бок. - Маммон не слушай, я с ней договорюсь. - Я предлагал, - Сквало прислонился к косяку: душ и бутерброды крутились в голове, натыкаясь друг на друга, но уходить почему-то всё равно не хотелось. - Не соглашается. Говорит, что жизнь дороже. - Что ж, дадим ей пару дней на раздумья, - ночник казался слишком ярким и Сквало невольно прищурился, вслушиваясь в слова Луссурии. - Ску, да зайди ты. Дует откуда-то, а у меня волосы после душа не просохли ещё. - Я вообще-то тоже мыться собирался, - Сквало, закрыв за собой дверь, направился к громоздкому креслу, занимающему один из углов комнаты. - И поесть. Ты ужинал, кстати? - Отлежусь и приготовлю что-нибудь, - Луссурия зевнул, по-женски прикрывая рот кончиками пальцев. - Иди сюда, Ску. У меня голос сел за день, не могу громко. - У тебя стульев нет нормальных, - отозвался утонувший в мягком кресле Сквало. - Я убьюсь на этих твоих пуфиках. Они скользкие, как куски масла! - Ляг тогда, - слегка пожал плечами Луссурия. - И не говори, что не вымотался. - С мусором возился, который Леви на той неделе набрал, - вяло возразил Сквало. - Все шелка-батисты тебе изгваздаю. - Как будто в первый раз, - беспечно отмахнулся тот. Сквало раздумывал несколько секунд, потом всё же выбрался из кресла, стянул сапоги и блаженно вытянулся на упругом матрасе, подсунув под голову брошенную Луссом подушку. - Только так тебя, красавчика, в постель и заполучишь, - хмыкнул тот с другого конца кровати. - Грязным и полумёртвым. - Ну, хоть не мёртвым, - Сквало сонно зажмурился. - Или у тебя приоритеты поменялись, Лусс? Зуб там не точишь на мой зад втихаря? - Я слишком часто видел тебя голым, - Луссурия лениво потянулся. - Не способствует романтическим чувствам, знаешь ли. Да и мускулов внушительных на тебе, прямо скажем, маловато на мой вкус. - О, а я бы не против кое-кого голышом лицезреть, - оживился Сквало. - Помнишь ту блондиночку из ЦЕДЕФ? Как там её... Орегано! Такие, знаешь, ножки... и вообще! Можно и каждый день, я не капризный. Романсы кексом не испортишь, как Леви говорит. - И в чём проблема? - Ну, она же такая, - Сквало неопределённо повёл мечом, едва не смахнув с низкого столика какую-то косметику. - Правильная. Чистая. А я... Да ну тебя, Лусс! - Робеешь перед девушкой? - Луссурия неплохо умел подкалывать, хотя и почти всегда знал меру. - Непохоже на тебя, капитан. - Ничего я не робею! - тюбики и склянки вновь тревожно дрогнули, предчувствуя близкую погибель. - Просто то мне на миссию, то она занята, то... не получается как-то пересечься, короче. А теперь и вовсе не до этого. Когда тут у нас... такое. - Такое, - эхом отозвался Луссурия. - Такое-растакое. Пахнущая апельсином палочка дотлела до тонкой соломенной ножки, и сквозь сладкий аромат стали проступать более прозаичные запахи: пота, крови, гвоздичного масла, каких-то таблеток. Надо было вставать, но подушка словно держала Сквало за волосы и нашёптывала коварно: «Ещё одну минуту, самую последнюю...» - Орега-ано, - Сквало широко зевнул. - И почему у них в ЦЕДЕФ все прозвища такие странные? Про еду. - У тебя тоже про еду, - коротко хохотнул Луссурия. - Суп из акульих плавников. Акулий стейк на гриле. Катран с жареной картошкой. - Ёпт, Лусс, я только отвлёкся! - Ты первый начал. Про еду. - Всё, поднимай задницу и айда на кухню! - Сквало резко сел в кровати и звонко щёлкнул зубами, едва не прикусив язык. - Мы ещё не женаты, милый, а уже такие требования, - Луссурия даже не пошевелился. - Ах ты!.. - острие застыло у самого горла Луссурии, потом Сквало медленно отвёл руку влево. - Опять не видишь ни черта, да? - Как в тумане, - тот снова откинулся на подушку. - Это лучше, чем час назад. Сюда вообще ощупью добирался. - Надо что-то делать, - Сквало рухнул обратно на одеяло. - Такими темпами ты ослепнешь, Лусс. - Интересно, какая пенсия по инвалидности полагается бывшим киллерам? - Луссурия невесело улыбнулся. - Да ладно, Ску. Это просто усталость. Высплюсь и всё пройдёт. Сквало раздражённо дёрнул левой рукой, едва не разрубил пополам стол с косметикой и сердито зашипел. - Давай я завтра вместо тебя с ним посижу? - свесившись с кровати, он принялся отматывать с протеза лезвие. - С боссом. - Уже забыл, что сегодня было? - Забудешь тут, как же! - Я, конечно, не против стать капитаном вместо тебя, - Луссурия картинно закинул руки за голову, - но способствовать этому не собираюсь. Управившись с мечом, Сквало аккуратно пристроил клинок под кроватью и коротко охнул, распрямляясь. - Нет, я всё понимаю, - он подпихнул сбившуюся подушку кулаком. - Он может ненавидеть меня. Тебя. Маммон. Леви — чёрт, да я сам его ненавижу! И Бела, прибил бы эту мелкую коронованную сволочь! Но что ему, бля, сделала повариха? Она ж пожрать принесла просто! Какого хрена надо было палить в неё? Пусть даже и из пистолета... - Вот именно. - Что? - Сквало досадливо поддал подушке ещё разок. - Кончай загадками говорить! - Думай, Ску, - пропел Луссурия, глядя (или не глядя) в потолок. - Ду-умай. Думать Сквало предпочитал на ходу, но сейчас даже вставать не хотелось. Он поворочался немного, пару раз дрыгнул ногами, чуть не заехав Луссу в челюсть, и озарённо подпрыгнул на кровати. - У него с Пламенем что-то не так? - А ещё говорят, Бельфегор у нас гений, - Луссурия на десяток секунд превратился из Похоти в сплошное Ехидство. - Куда уж ему до тебя, капитан. - Сильно не так? - Не может зажечь. Вообще. Это было сродни маленькой смерти — словно узнать, что ангелов не существует, Габриэлла из параллельного класса целовалась с другим, а Babbo Natale — соседский садовник Марчелло в фальшивой бороде и нет у него никаких оленей. Ни одного. - Оно ведь у него с рождения вроде как, - Сквало растерянно смотрел на тонкую дорожку пепла, оставшуюся от апельсиновой палочки. - Ну, или сколько себя помнит. Он рассказывал как-то... давно. Тогда ещё. - Угу, - «тогда» - это восемь лет назад. Когда Занзас ещё разговаривал со своим стратегическим капитаном. - Я завтра с ним поговорю! - Сквало вскочил, словно это самое «завтра» начиналось через три минуты. - Скажу, что ерунда это всё! Есть Пламя, нет Пламени... Гнев по-прежнему в нём, и сила, и ярость, и... - И он застрелит нас обоих. - Пусть попадёт сначала! - Он, может, и не сразу попадёт, - тонко улыбнулся Луссурия. - А вот мы с тобой — моментально. - Я ему всё объясню! - Представь, что пошёл утром в комнатку для мальчиков, - спокойно продолжил Лусс. - А «бубенчиков» твоих на месте нет. Всегда были, и вдруг бац — и нету. И вот приходит какой-нибудь гений, и говорит тебе, что ерунда это всё, есть «бубенчики», нет «бубенчиков»... - Понял. Усталость ухнула вместе с сердцем куда-то в пятки, и Сквало заметался по комнате, лихорадочно гоняя внутри головы одну-единственную мысль. Вернувшееся сердце прыгало в груди колким жёстким мячиком, во рту пересохло, волосы всё время лезли в лицо, и он раздражённо откидывал тяжёлые пряди за спину. - Мы должны найти ещё кого-то с таким же даром, - Луссурия, похоже, много думал над этим вопросом. - С Пламенем. Выяснить, как оно работает. У Маммон есть кое-какие связи в научном мире; думаю, ряд экспериментов... - Ты хоть раз слышал, чтобы оно ещё у кого-нибудь было? - У Рикардо. Босс ведь не просто похож на тот портрет из замковой библиотеки. Говорят, у Рикардо было точно такое же Пламя. И немного другое — у Джотто. - И немного хрен-знает-какое — у старого хрыча Тимотео! - Сквало сердито навис над лежащим Луссом, потом понял, что тот всё равно ничего не видит, и досадливо махнул рукой. - Я не про боссов Вонголы тебя спрашивал! - Мне кажется, Маммон что-то такое знает, - Луссурия, повернувшись на бок, сунул большую крепкую ладонь под щёку, как обычно делают дети. - Про Пламя. Предвидение, иллюзии... одними фокусами и даром убеждения тут явно не обходится. - А я вот думаю, - запал поутих, и Сквало снова потянуло прилечь, - что и у тебя Пламя есть. Какое-то другое совсем, не как у босса или всех этих легендарных старых пней. Но есть. - Если ты про газовую плиту, то мне ужасно обидно, Ску-тян! - Лусс, я серьёзно! - Никогда не замечал за собой способности бросать файерболы, или заряжать что-нибудь, да хотя бы и те же перчатки, - задумчиво протянул Луссурия. - Совсем другое, - Сквало закинул ногу на ногу. - Лечебное. Как у целителей. - Тебе срочно нужно что-нибудь скушать, Ску-тян. Питательное. У тебя уже клетки мозга отмирать начали. Если я умею оказывать первую помощь, это ещё не значит... - Значит, - упрямо перебил его Сквало. - Любой, с кем ты возишься, выздоравливает быстрее. Намного быстрее, Лусс! - Это материнский инстинкт! - Босс неделю назад на кота после мясорубки походил! - Сквало зло ощерился. - Живого места не найти было! А сегодня чуть повариху не грохнул, скотина! И я отличненько его шрамы разглядел! Лусс, у меня больше ран было, чем у тебя бабского тряпья, и я знаю, сколько они заживают обычно! - У босса просто очень выносливый организм! - Хочешь сказать, это я слабак?! - Нет! - Луссурия протянул было руку, чтобы успокаивающе погладить Сквало по чему придётся, но передумал: несанкционированных хватаний капитан терпеть не мог. - Ничего такого Ску. Просто это всё... неожиданно. Никогда не думал о себе в таком ключе. - Так поду-умай! Они лежали, не глядя друг на друга, тусклые и призрачные в скупом свете ночника, и думали каждый о своём. Или об одном и том же: в шутках Лусса по поводу «нашего милого маленького семейства» Сквало иногда чудилась крупица смысла. Собранные когда-то одной силой, одной Яростью, за эти годы они освоили все мыслимые боевые построения и все «комбо», знали привычки, шрамы и родимые пятна друг друга, едва ли не читали мысли и с готовностью целили друг другу в горло — по поводу и без. Но только в горло. Не в спину. В тишине стало слышно, как где-то во дворе кричат, переругиваются, стреляют и иногда что-то взрывается: видимо Леви, впечатлённый нелестными отзывами капитана о своих бойцах, решил если не добиться от них пользы, так хоть злость сорвать. - Может, ты и прав, Ску, - Луссурия, сняв очки, гладил пальцами веки, то ли массируя, то ли просто в задумчивости. - Насчёт Пламени. Помнишь ту миссию в Реджайне? - Тони Гальяно, удравшего от кредиторов аж в канадскую тьмутаракань? - Сквало сощурился, припоминая. - Даже не знаю, кого я тогда ненавидел больше: шустрилу Тони, Леви, умудрившегося принять совершенно идиотский заказ на него или Маммон с её: «Это зимняя палатка со встроенным подогревом, правда-правда, до минус двадцати точно не замёрзнете, и какая хорошая скидка!». До сих пор жалею, что мы спалили ту хибару, где засел Гальяно. Кто же знал, что действительно придётся ставить эту чёртову палатку! - Гальяно прострелил тебе плечо, - продолжил Лусс. - А на следующий день ты уже вовсю отмахивался от охраны, когда мы «арендовали» у нефтяников самолёт до Калгари. - У меня просто очень выносливый организм! - фыркнул Сквало. - Я всегда был крепким парнем, знаешь ли! - Ты был тощий, как лоли-моделька, - Луссурия ностальгически разулыбался. - Мы даже в один спальный мешок помещались. - «Помещались», - передразнил его Сквало. - Ты просто запихнул меня туда, коварно пользуясь моим бессознательным состоянием! - Подумал, что с такой кровопотерей ты в нашей «зимней» палаточке к утру преставишься. - Тебе как будто нравится вспоминать, что я чуть не помер! - Ты всё ворочался и бредил про какую-то Габриэллу. Весь живот мне локтями истыкал! - Твой пресс истыкаешь, пожалуй. - И тут Бельфегор... - Я так надеялся, что ты об этом забыл! - И тут этот нежный цветочек, в одиночку вырезавший всю охрану Гальяно, высовывает из-под одеяла прелестный синий от холода носик и заявляет... - Лусс, прирежу! - «Если вы делаете ребёночка, то пусть это будет мальчик. А если девочка, то похожая на капитана Сквало. Красивая и с белыми волосами. Принцу не нужна уродливая сестрёнка с горбатым носом!». - О, чё-ёрт! - Так мы поняли, что наш маленький восьмилетний гений понятия не имеет, откуда берутся дети. - И хрен бы с ним! - А когда я заверил его, что никаких детей не ожидается, он влез между нами... -... И я всю ночь ждал мокрого дела по твоей милости! - Сквало уже и самому было смешно. - Что этот малолетний маньяк либо обдуется от холода, либо зарежет нас обоих спросонья! Напряжение, весь день дамокловым мечом висевшее над Сквало, истаяло в грубоватом смехе и глупых разговорах двух сильных, но очень уставших парней, и стало почему-то легко и спокойно. Как будто всё будет хорошо. - И на следующий день ты тоже не видел ничего толком, - припомнил Сквало, отсмеявшись. - Пришлось нам с мелким паршивцем в самолёте вдвоём справляться. Наверное, это побочный эффект расхода Пламени на лечение. - Ты прямо уже целую теорию построил, Ску. - Настропали Маммон отыскать какую-нибудь учёную крысу, которая в этом понимает, - Сквало, усевшись, потянулся за сапогами. - Пусть сделают тебе штуку, чтоб Пламенем управлять можно было. Ну, как пистолеты у босса, только лечебную. Скальпель там, или перчатку. Или клизму, ха-ха. - Сомневаюсь, что получится, но почему бы и нет? - Луссурия тоже сел со своей стороны кровати и принялся ощупью обуваться. - «Попытка не пытка», как говорит малыш Бельфегор. Кстати, о нём. Ску, помнишь вертолёт, который ты ему после Реджайны купил? - Не сыпь мне соль на рану, Лусс, - пропыхтел согнувшийся в три погибели Сквало. - До сих пор не понимаю, на кой я это сделал? Гадёныш его по винтикам разобрал вместо того, чтобы запускать! - У игрушки сели аккумуляторы, и она не летала, - Луссурия поднялся. - Знаешь, Ску, я вот тут подумал: может, и с боссом то же? Столько лет во льду все силы на поддержание жизни тратил. За неделю такой запас никак не восстановишь. - Хорошо бы! - Сквало поднял с пола клинок, но приматывать обратно не стал. - Отлежится, да на хорошем питании... Чё-ёрт! Агата же! - Агата вернётся. Она умная женщина, и понимает, что значит поссориться с Семьёй Вонгола. Да и зарплату такую ей больше нигде не предложат. Попереживает денёк-другой и обратно приедет, как миленькая. - Дожить бы ещё до этого, - Сквало подставил Луссурии острое худое плечо. - Держись, калека. Так уж и быть, поруководишь мной чуток — неохота как-то одними бутербродами питаться, пока всё не образуется. Только поменьше этих твоих заумных слов - «припустить», «бланшировать», «фламбировать». Проще выражайся: «взять», «нарезать», «бросить в кипяток». - О, мне всегда нравилось командовать сильными мужчинами, Ску-тян! - Лусс, мы можем хотя бы пожрать без извращенских разговоров? - Я не виноват, что ты всё так превратно понимаешь! - Откуда опять дует-то? Ну, найду я того мудака, который не закрыл... Сквозняк был наименьшей из проблем, поставленных жизнью (и чёртовым боссом) на повестку дня, но сейчас капитан Сквало точно знал: он решит их все. Одну за другой.