Впасть в дисперсию

-Понимаешь, - сказала она, жестикулируя и глотнув вина. -Жизнь такая непонятная вещь. -Немного погодя, она продолжила. -Иногда смотрю в зеркало и ловлю себя на мысли, что не осознаю. Ни-че-го не осознаю. Все туманно и неоднозначно, а та девушка, что смотрит на меня в зеркало - кто-то, кто совсем не я. - в очередной раз пригубив высокоградусного сока, она многозначительно посмотрела на него, как бы давая понять, что теперь он должен говорить. -Если честно, я совсем нигде не вижу смысла. Иногда пропадает чувство страха, иногда кажется, что смерть - это ничто иное, как жизнь вне тела. Иногда кажется, что ничего не чувствуешь, а почувствовать что-то можно только если пройдешься по крыше горящего небоскреба во время инопланетного вторжения в город, захваченный чумой и зомби. - она одарила его улыбкой и посмотрела в окно. -Давай за смысл жизни? - с хрипотой в голосе спросил он. -Давай. - она подняла голову и поднесла свой бокал к его бокалу. Перед ней сидел он. Весь такой прекрасный, весь такой похожий на августовкий закат. Ярковыраженные скулы, глаза цвета моря, немного кривоватая линия носа, легкая щетина, светлые волосы... Как же она его любила. Любила, не подозревая этого. Каждый день он заставлял ее улыбаться, приходя в этих смешных рубашка, всегда с хорошим настроением и незабываемым запахом невероятного одеколона. А перед ним, одной рукой обняв колени, другой держа бокал, прижавшись к стене, на подоконнике сидела она. Та, к кому он летел каждый день, чтобы снова провести пару часов вместе, чтобы снова порадовать ее, чтобы на ее лице опять рисовалась великолепная улыбка. -И почему все идеализируют что-нибудь? - после долгого всматривания в океаны в его глазах продолжила она. -Ничто не идеально. Нет ни черного, ни белого, ни добра, ни зла. Все серое и доброзлое, что ли. - она многозначительно хмыкнула, убрав каштановые волосы, что постоянно мешали, назад. Неловкое молчание прервал его низкий голос. -Во всем есть цвет. Во всем есть свет. - он заметил, что она немного дрожит от холода. Он молча снял свой пиджак и накинул ей на ноги. В ее глазах можно было заметить немую благодарность. Благодарность за то, что он не уходил, когда она просила, за то, что терпел ее истерики и успокаивал, когда ее бросали в очередной раз, за то, что таскал ей мандарины в больницу, когда она лежала с кучей переломов после горнолыжного курорта. Благодарность за то, что он сейчас есть. Нет, не на подоконнике в ее квартире, а здесь, в ее жизни. -Давно хотела тебе сказать... - она немного замешкалась, но он и так знал. Он видел, она замечала. Им суждено до конца дней своих пробыть друг с другом. Не важно, в браке ли, в горе ли, порознь ли. Они просто должны быть друг с другом. Как Инь и Янь, как небо и земля. Так предначертано судьбой, хоть она и уверяет, что все в руках самого человека и никакая тетенька Судьба не в праве решать, как Она будет жить. -Хотела сказать... - снова начала она, но он уже не слушал. Как настоящий альфа, он взял все в свои руки. Взял ее в свои руки и накрыл ее дрожащие от заветных слов губы своими. Он положил ее на кровать, наслаждаясь вырывающимися из ее рта стонами, наслаждаясь ее извивающимся телом. Она не хотела, чтобы всей ситуацией владел он, и, как тигрица, выждала подходящий момент, чтобы положить его на лопатки. Нежность переходила, нет, перелетала в дикую страсть, вдохи и выдохи становились все чаще, а тела сливались воедино. Никто из них не хотел именно соития. Главное было - показать всю накопившуюся за долгих семь лет любовь, всю страсть, что охватывала этих двоих. Оседлав его, она схватила его за запястья и крепко прижала их к кровати. Он громко выдохнул, непроизвольно простонав. Она ухмыльнулась и принялась покрывать его шею горячими поцелуями, и, добравшись до такой веселой, но ненавистной в данный момент рубашки, она отпустила его руки и принялась за пуговицы. Он же снизу наблюдал за красотой ее тела, за плавными линиями ее талии, наслаждался тем, как она жадно оставляет его без одежды. Сам Он тоже не хотел видеть эти ненавистные тряпки на ЕЕ теле, отныне принадлежащем только ему. Отрывая ее от дела страстными и жадными поцелуями, он начал снимать с нее домашнюю футболку с пингвинами. И вот уже она сидит на нем только в бюстгальтере и лосинах, ласкает его торс и страстно шипит на него, когда он пытается перехватить власть. Все это напоминало некую игру "Кто доставит большее удовольствие своему партнеру". И вот, власть уже в его руках, как и ее тело в его руках... * * * Прошло несколько часов непрерывных ласк, стонов, вдохов и выдохов, прежде чем они подвыдохлись и просто стали обнимать друг друга так крепко, чтобы сократить любое расстояние между ними. Она, сидевшая на кухонном столе и наблюдающая, как Он расцеловывает каждым квадратный сантиметр ее тела, взяла его голову в свои мягкие руки и поднесла близко-близко к своему лицу. -Знаешь, в чем секрет моей привлекательности? - он улыбнулся, немо отвечая на вопрос. -В алкоголизме, шерстяных носках и самообмане. - улыбнувшись не столько уголками губ, сколько глазами, он вновь прижал ее к горизонтальной поверхности и грубой нежной силой заставил ее захлебываться в волнах наслаждения.