Глаза цвета осенних листьев

-Жарища-то какая!- раздраженно пробурчал Женя, выходя из подъезда небольшой пятиэтажки прямо в объятия солнечных лучей. Поежившись от окутавшего его плотного горячего воздуха, он нахмурил брови.– Отвратительно. Ну, просто отвратительно. Не понимаю я людей, которые любят лето. –парень с кудрявыми светлыми волосами, торчащими в разные стороны, бурча себе под нос ругательства, смешно щурил глаза на солнце и шагал по плавящемуся на палящем солнце асфальту. Его руки шарили по многочисленным карманам на шортах цвета хаки, пытаясь что-то найти, но, видимо, провалились с заданием, потому что Женя довольно громко чертыхнулся, резко развернулся на пятках и отправился обратно домой, как потом выяснилось, за напрочь забытыми деньгами. Женя всегда ненавидел лето. Ну, не то чтобы ненавидел, просто не понимал тех людей, которые весь год ждут этого злополучного лета. Даже если летом есть море, солнце, жара и сексуальные девочки в бикини, он не признавал это время года как класс. Женя родился зимой, в январе, он с детства любил первый снег и приятное ощущение холода, окутывающего тебя с ног до головы, когда выходишь на улицу в морозный день. Летом единственное, что его спасало от удушья, было мороженное. И когда сегодня с утра парень проснулся в своей душной квартирке и не обнаружил желанной вкусняшки, ему пришлось собрать силу воли в кулак, одеться и выйти в адское пекло за самым дорогим. Теперь же Женя считал шаги до своей цели, стараясь не обращать внимания на палящий шар в небе, но то, что его бровь нервно дергалась, означало, что он уже близок к тепловому удару. А цель, собственно говоря, была совершенно банальная, ничего геройского или сверхъестественного. Магазин «Продукты», работает круглосуточно. Лицо юноши осветила улыбка, полная надежды, и он чуть ли не добежал до входа в магазин, врезавшись в хлипкую дверь и еле сохранив ей жизнь, она и без того висела на волоске от колоссального падения. -О, Женька, снова пришел маме за кефиром? Совсем загоняла она тебя…- престарелая женщина с добрым морщинистым лицом, сидевшая за кассой, была бабушка Марина, она еще помнила, как этот молодой человек пешком под стол ходил и бегал за мамой по всему магазину, выполняя ее поручения принести то овощей, то молока, то сыра. Бабушке казалось, что еще вчера маленький Женя рассказывал ей, как мама купила ему новую машинку, а сегодня Жене уже девятнадцать, и он на первом курсе в университете. Время быстро летит, а дети быстро превращаются в обремененных проблемами взрослых. -Нет, баба Марин, у мамы сегодня дневная смена, она не дома.- парень почесал свою белобрысую шевелюру и, перепрыгнув через коробки с яблоками, оказался прямо напротив огромного холодильника. - Мне просто мороженного захотелось, ну невозможно, а смотрю, в морозилке пусто. Вот жизнь и заставила идти по жаре к Вам. – пожаловался на судьбу Женя и возвел глаза к небу, будто спрашивая у невидимых ангелов, как можно было сыграть такую злую шутку над честным гражданином Российской Федерации. Простояв с десять минут у холодильника, с придирчивым взглядом осматривая содержимое, Женя, наконец, остановил свой выбор на «Лакомке» и, схватив не меньше пяти пачек мороженого, помчался к кассе. Его мысли уже обратились к своей маленькой квартирке, куда он придет, будет смотреть фильм и кушать мороженное… -Баб Марин, дайте еще, пожалуйста, Ваших булочек, я же знаю, у вас всегда припасена пара штучек на черный день. –добавил Женя, аккуратно выкладывая товар рядом с кассой. Женщина задиристо улыбнулась и, пошарив где-то под кассой, с залихватским взглядом, совершенно не соответствующим ее преклонному возрасту, достала картонный пакетик, заполненный пирожками. -Спасибо баба Марин, вы - единственная отдушина в моей бренной жизни!-артистично прокричал на весь магазин Женя, складывая мороженное в пакетик, при этом спугнув какого-то дедульку, выбиравшего себе сахар, и женщину с маленьким ребенком, которые только зашли в магазинчик. -Давай, проказник, иди уже!-погрозила ему в дорогу старушка, извиняющимся взглядом оглядывая посетителей. Женя, наконец, покинул магазин «Продукты», работает круглосуточно, и, запихав себе в рот мороженное, с выражением высшего блаженства на лице отправился домой. На улице не было ни души, и поэтому, когда его боковое зрение уловило какое-то темное пятно справа, он не сразу обратил на это внимание. Когда его мозг проанализировал информацию, парень нахмурился и, пройдя несколько шагов назад, посмотрел на то самое черное пятно, которое оказалось человеком, сидящим на скамейке. Точнее, юношей приятной наружности с каштановыми волосами. Он был одет в черный костюм, и при такой погоде смотрелся совершенно неуместно, поэтому Женя и решил к нему подойти, узнать, в чем дело, мороженкой поделиться, оторвать от сердца. Ведь раз человек в такую погоду сидит в костюме, что-то определенно случилось. -Привет. – Сережа откусил кусок мороженного и с громким звуком проглотил его, усаживаясь на скамейку рядом с незнакомцем. Молчание. Парень даже не обратил внимания на то, что к нему обратились, уставившись в одну точку. -Тебе не жарко так сидеть в плюс тридцать? – еще один кусок мороженного исчез во рту Жени, и тот вытер пот со лба, начиная раздражаться, что он решил поинтересоваться у этого молчаливого парня, все ли с ним хорошо. Молчание. -Знаешь, приличные люди не игнорируют других. – капелька мороженного начала стекать по руке Жени, и тот быстро ее слизнул и отодвинул драгоценное подальше от себя, чтобы не запачкать одежду. Парень в костюме тут же решил обратить внимание на приставучего незнакомца и быстро прошелся по нему взглядом. -А я похож на приличного? – темно-зеленые глаза парня как-то опасно засверкали, но Женя не успел подумать над этим, небольшой кусок мороженого отвалился и превратился в жалкую лужицу на асфальте, а для нашего любителя мороженного это было равносильно концу света. -Нет, ты похож на психа. Только психи в такую жару могут сидеть в костюме. –раздраженно пробурчал Женя, все еще дырявя взглядом быстро высыхающую лужицу на асфальте. Еще одна порция многозначительного молчания. Женя решил, что не стоит задерживаться рядом с этим шизанутым, и взглянул на лицо парня, чтобы попрощаться, но не решился и рта раскрыть. В глазах юноши стояли слезы, похоже, он изо всех сил сдерживался, чтобы не взорваться от бушевавших внутри него эмоций. -Что-то случилось? Ты можешь мне рассказать. Знаешь, моя мама в детстве говорила, что если на душе плохо, то нужно высказаться кому-нибудь, кому угодно, и сразу станет легче. – мороженное пришлось выкинуть в мусорку, стоящую рядом, и Женя приготовился слушать. Его раздражение куда-то исчезло, и даже жара и выкинутое мороженное отошли на задний план. -У меня умерла сестра. Ей было семь лет. Попала под машину. –это было произнесено на одном выдохе, будто каждое слово причиняло неимоверную боль, и чем быстрее ты скажешь это, тем меньше страданий принесут эти слова. Но выражение лица юноши исказилось, каждое слово кинжалом вонзалось в сердце. Юноша с темно-зелеными глазами, цвета свежескошенной травы в тени деревьев, которого звали Александром, обратил свой взгляд полный тоски на неожиданного собеседника. Он не понимал, что именно в этом парне так располагает к себе, пока не присмотрелся к нему внимательнее. «Глаза точно такие, какие были у моей сестренки. Как осенние листья клена, золотистые, они будто освещают все вокруг своим теплым светом.»-подумал Александр и с болью перевел взгляд от кудрявого парнишки, сидящего рядом. Когда он смотрел на этого парня, перед лицом сразу возникало лицо его сестрички. Повинуясь неожиданному порыву, идущего с болью из самого сердца, юноша начал говорить: -Моя сестра…она была единственной, кто по-настоящему, искренне любил меня. Мой отец владеет крупной фирмой, дома почти не бывает, часто разъезжает по командировкам и с детьми общаться ему некогда, а мама предпочитает развлекаться со своими любовниками, чем выполнять свои материнские обязанности. Я жил воспитываемый нянями, дворецкими и всеми теми, кого отец нанимал, чтобы я чувствовал себя в «семье», и я не понимал, что значит любовь, пока не родилась Аня. На самом деле, она мне не родная. –на этих слова губы Александра дрогнули, будто в улыбке. - Ее отец какой-то греческий массажист, который сбежал, так и не узнав, что моя блудная мать забеременела от него. Отец не разрешил делать аборт, но как только малышка родилась, подал на развод и отобрал ребенка у мамы. Сам не знаю, для чего ему нужен был в семье еще один ребенок, обделенный вниманием. Как я полагаю, сохранение репутации было превыше всего, и скандалы ему были не нужны. Моя мать и не особо сопротивлялась, когда отец отвалил ей несколько миллиардов вместо ребенка. Аня, она была моим солнышком, моей жизнью. Я посвятил себя ей. Я был ей отцом, братом и матерью, я делал для нее все, чего мне самому не хватало в ее возрасте. Я ее баловал, ругал, когда она делала что-нибудь не то. Объяснял ей простые истины: что такое добро и что такое зло. Когда она погибла, я винил в этом отца, кричал на него, говорил, что он уделял ей мало внимания, что ей недоставало его любви. Рассказывал о том, как она плакала по ночам после его редких визитов, как она любила его, искренне любила этого черствого, бездушного человека. Мне кажется, за всю мою жизнь я впервые так долго проговорил со своим родным отцом. Но не увидел ни капли раскаяния в его глазах, ему было все равно. И после этого отец решил вышвырнуть меня из дома. –Александр тяжело вздохнул, стараясь совладать со своими чувствами, стараясь не раскиснуть на глазах у этого светлого парня. – А сегодня были похороны. Я не хотел осквернять этот день, хотел, чтобы все прошло идеально, чтобы все, кто хотел, попрощались с Аней, ведь моя сестричка была маленьким солнышком, у нее было столько друзей, все, кто хоть раз с ней разговаривал, не могли забыть ее лучезарной улыбки. Но отец решил, что это будет закрытая церемония и не допустил никого, кроме нас двоих. И я разозлился, чуть не подравшись с собственным отцом на похоронах моей сестры. И вот теперь, я позорно убежал, так и не попрощавшись с моей малышкой. Просто не могу это сделать, когда наш так называемый отец стоит там. Женя застыл и совсем забыл про ненавистное лето, таявшее в пакетике свежекупленное мороженное и свои будничные проблемы, которые, по сравнению с трагедией парня в черном костюме, показались совершенно детскими. -Вот я и высказался. –Александр рассмеялся, чем вызвал секундный приступ паники у Жени, тот подумал, что бедняга перегрелся на солнце, или горе совсем его сломало. Но юноша прикрыл глаза, и тут же улыбка исчезал с его лица. – Знаешь, легче не стало. Будто я пережил заново всю свою жизнь. Кошмарно. -Как тебя зовут?- Женя понимал, что глупо было спрашивать такое, нужно было сказать что-то наподобие «мне очень жаль» или «соболезную», но все ему казалось не подходящим и глупым. Он хотел как-то помочь этому парню, и одна идея назойливо засела в его голове. Услышав этот неуместный вопрос, парень в костюме слегка разозлился, нахмурив брови и сжав губы в тонкую полоску, но все же ответил. -Александр. -Значит, Александр. – кудрявый юноша с глазами цвета осенних листьев поднялся со скамейки, стряхнул со своих шорт невидимые пылинки, собираясь с мыслями, и серьезно взглянул на своего собеседника. – Меня зовут Женя. И сейчас мы пойдем прощаться с твоей сестрой. *** Выходя из машины, на которой сбежал с похорон Александр, Женя чувствовал себя неуютно. Врываться на чужие похороны, да еще в таком виде, это было совершенно аморально, но он не мог ничего с собой поделать, ведь когда он предложил съездить вместе с Александром на это злополучное кладбище, темно-зеленые глаза засветились надеждой, и Женя понял, что уже ни за что не бросит этого глупого парня одного. Сейчас они оба шли между каменных плит и памятников уже покинувших этот мир людей. Женя всегда немного побаивался кладбищ, но уверенная спина идущего впереди него Александра вселяла в него уверенность. Когда Александр резко остановился, Женя в него врезался и уткнулся носом в спину парня. Резко отпрыгнув на несколько шагов, он увидел высокого мужчину с такими же точно глазами, как и у Александра. Только в этих глазах чувствовалась властность, жестокость. Это был отец Александра. -Александр, твое поведение непотребно! Ты сейчас же поедешь со мной, похороны уже закончены, и ты опоздал, со своими детскими глупостями и обидами. – взгляд мужчины переместился на Женю, и в его взгляде промелькнуло презрение. – Ты еще и притащил на похороны своей единственной сестры какого-то оборванца. Ты совсем потерял совесть, если ты рассчитываешь, что после этого я буду помогать тебе в финансовых вопросах…-голос его отца все больше походил на грозное рычание, и Женя сжался от испуга. -Отец, заткнись, пожалуйста, и, если тебе не трудно, давай больше не будем притворяться и играть в «дочки-матери». –Александр был уверен в том, что он говорил, и он не испытывал раскаяния или страха. Он уже давно перестал бояться своего отца. -Тебе плевать на меня, как было плевать на Аню, и ты не имеешь никакого права находиться здесь. А теперь, если ты позволишь. – юноша отпихнул своего отца с прохода, и подошел к небольшой каменной плите, которая ничем не отличалась от миллиона других таких же плит на кладбище, но для Александра она была частичкой его души, утерянной навсегда. Александр положил руку на каменную плиту и закрыл глаза. Он представил, что говорит со своей сестричкой, что она всего лишь уезжает в очень долгую поездку, и что он ей желает всего самого лучшего в том месте, в которое она отправляется. Его отец в это время, кинув взгляд полный ненависти на ни в чем не повинного Женю, быстрыми шагами удалился, посылая проклятия в сторону своего единственного сына. Женя не хотел мешать парню, но любопытство пересилило, и он подошел поближе. На каменной плите были написаны годы жизни, всего лишь семь лет, имя и фамилия погибшей девочки, а чуть выше была выгравирована фотография. Кудрявые блондинистые волосы, глаза цвета листьев клена поздней осенью. Точная копия. На глаза Жени навернулись слезы, но он быстро моргнул, и они исчезли, будто их и не было. -Спасибо тебе, Жень. – прозвучал глухой потухший голос Александра. -Я ничего не сделал. И, знаешь, твой отец, все будет в порядке? –неуверенно произнес Женя, обернувшись назад, будто боясь, что грозный мужчина все еще находился рядом. -Он, конечно, отомстит мне. Думаю, все мои счета уже аннулированы. Придется теперь учиться выживать в жестоком мире без помощи богатого папочки. И, знаешь, это даже к лучшему. Я чувствую себя свободным. Все во благо. – юноша поднял голову и взглянул на чистое синее небо, без единого облачка. С этого дня начинается его новая жизнь, но жизнь дорогого ему человека оборвалась. Он счастлив. Он готов умереть от горя. Женя внимательно наблюдал за лицом своего нового знакомого и затем чуть ли не шепотом произнес: -Пойдем ко мне? У меня, конечно, не пятизвездочный отель, но довольно уютно. –глаза Александра округлились, и он удивленно взглянул на улыбающегося парня. -Ты шутишь? Нет, я не могу так. Стеснять тебя, а ты даже меня не знаешь. -Может, и нет. Хотя у меня такое чувство, что я знал тебя всю свою жизнь. И я хотел сказать…- Женя замялся, и опустил взгляд в землю,немного смущаясь. -Что такое? – любопытство закралось в сердце Александра, и он подошел поближе к парню, который коренным образом изменил его жизнь. -Мне кажется, что скоро появится еще один человек, который будет искренне тебя любить. Всем сердцем. Женя нежно, все еще смущаясь, взял за руку Александра, и, не смотря ему в глаза, со счастливой улыбкой направился в сторону машины. С этого дня он стал любить лето больше всего на свете.