На день меньше

Истинным другом Всегда ты была для меня. Истинным другом Всегда для тебя хотел быть. Чтоб рядом была та, кого люблю — Вот истинное счастье... Живи же до ста лет. И пусть я проживу На день меньше... Песня: «One Day Less», Джон Майкл Монтгомери.

***

      Они в кои-то веки были только вдвоём. Небо уже потемнело, в додзё царила звенящая тишина, лишь цикады стрекотали в отдалении. Кеншин мягко улыбнулся, вслушиваясь в спокойное дыхание жены. Она только притворялась спящей — скорее всего, чтобы его не беспокоить. Ему вообще-то и самому следовало бы отдохнуть. Он уже совсем не так молод и бодр. «Но, - размышлял он, - такова жизнь, верно?»       Люди живут, а потом умирают, возможно, так и не осознав, в чём смысл жизни. Но тот, кто когда-то был рыжеволосым бродягой, никогда не видел особого смысла в поисках предназначения. Он знал, как это бывает: ты рождаешься, живёшь, любишь, а затем умираешь.       Однажды он уже полюбил. И её не стало. Он никогда не смог бы забыть о ней, но нашёл другую... Ту, которая стала ему более чем возлюбленной — она стала другом. Она верно и преданно оставалась рядом с ним, несмотря на все невзгоды, она поняла и приняла все его ошибки, все проблемы, и никогда, никогда не позволяла ему уйти.       Её любовь хранила его. Она была всем тем, что было ему нужно — всё это воплотилось в одной прекрасной женщине.       Он повернулся и посмотрел на её спокойное лицо. Она так и лежала, притворяясь спящей. Мужчина снова задумчиво улыбнулся. «Она удивительна». Всё, что ему было нужно... всё, о чём он мечтал... Она стала всей его жизнью.       И он помыслить не смел, что сможет жить без неё. Томоэ значила для него очень много... была его любовью, его жизнью... и когда он потерял её, он потерял всё. Смог бы он пережить это снова? Смог бы выдержать боль, страдание... груз вины?       «Нет», — решил он. Он не сможет. Он стал бы лишь оболочкой, тенью прежнего себя. Даже его собственный сын не смог бы его узнать. Кеншин Химура не хотел снова умирать от боли в разбитом сердце. Не смог бы он прожить и дня без неё, поддерживающей его, удерживающей от падения в пропасть безумия.       Он любил её так сильно, что порой теснило грудь. Она владела его сердцем и всей жизнью. И никогда Бродяга не был счастливее, чем в тот день, когда отдал себя в её чуткие руки.       Он знал... Чувствовал, что первым уйдёт из этого мира. Ведь он старше... И всё больше слабеет. Он никогда не жалел себя, работая и сражаясь изо всех сил... Его организм долго не выдержит.       И какая-то часть бывшего самурая была этому даже рада. Отчасти он успокаивался от этой мысли, ибо знал, что не проживёт без Каору ни дня. Ни минуты. Если бы он умер раньше, он всегда мог бы быть с ней, никогда не расставаясь, и никогда не оставаясь... в одиночестве.       Но другая его половина просто умирала от отчаяния. А как же она? Справится ли она без него? Она сильная женщина, но это ведь не значит, что она не будет страдать. Он всегда старался успокоить жену, говорил, что всегда будет с ней...       В тот день, когда погибла Томоэ, Кеншин словно лишился части своей души. И он не хотел, чтобы Каору пережила то же самое. Ведь он хотел тогда умереть, серьёзно думал о самоубийстве.       Чувствовала бы то же самое его Каору? Думала бы лишить себя жизни после смерти мужа?       «Нет», — снова возразил он сам себе. Она сильная. Она заботилась о себе, о Кендзи, обо всех и обо всём... Она не нуждалась в нём так, как он нуждался в ней. Ведь для него Каору была светом в конце туннеля, хрупкой спасительницей... Она оберегала его от падения, когда он чувствовал, что не может сдерживать себя....       И он не прожил бы и дня, если бы не знал, что Она его ждёт.