Невеста Полоза

Оступиться, слишком неаккуратно. Не спасут. Не помогут. Вместо пушистой травы поляны оказывается ужасающая топь с противной грязной водой, насквозь пропахшей мхом и сыростью. Намокшее платье неустанно тянет на дно, а желание жить возрастает в тысячи раз. Отчаянный крик. Не помогут – отец уже принял решение, а она должна знать цену своему непослушанию. И гнить ей теперь в глубине, казалось, бездонной топи. Как несправедливо – она, графиня Бежицкая, первая красавица на деревне, завидная невеста, отчаянно борющаяся за свою любовь, погибнет вот так – захлебнется мутной водой деревенской топи. Умирать на глазах родных людей еще мучительнее – они не должны видеть ее слабости, не для их глаз ее страдания! Вязкая трясина окончательно засасывает ее, легкие отчаянно сжимаются от недостатка воздуха. Василиск появился внезапно. Предстал ей в образе Святослава, ее любимого Святослава! Обещал процветание ее роду, страшную болезнь отцу и месть, сладкую месть в обмен на такое простое условие – на триста лет стать его женой. Последний, отчаянный рывок, воздух больно обжигает легкие, а губы шепчут слова проклятия. ___________________________________________________________________ Ночью в деревне тихо и до усадьбы, казалось, стоит рукой подать. Ну, в конце концов, она же имеет право попрощаться с любимым отцом? Выходить из воды непривычно и немного холодно. Создается ощущение, будто там, под водой, она прожила все это время, а сейчас вышла на прогулку в другой, совершенно чужой мир. Высокая трава острым лезвием режет босые ноги, но ей уже не больно – она больше не умеет чувствовать. Окно отцовской спальни распахнуто настежь. Непредусмотрительный старик, не захотел услышать ее, не поверил в проклятие, не побоялся, что она придет. Зря, зря… Она умнее, обманет, обхитрит. Холодная вода топи крупными каплями падает на безмятежно – спокойное лицо отца. Она аккуратно, с особой нежностью убрала выбившуюся прядь волос. Отец вздрогнул и проснулся. Настасья блаженно улыбнулась и, наклонившись, поцеловала испуганного отца в лоб, прошептала: - Спокойной ночи, папочка… Его рот разверзся в немом крике. Настасьин смех, холодный, дребезжащий, эхом отразился от стен комнаты, становясь еще объемнее. Девушка вскочила с кровати, и, пошире распахнув в прощальном жесте окно, выскочила легко на улицу, мгновенно потерявшись в густом сизом молочно – белом тумане. Над верхушками высоких деревьев показались первые лучи робкого рассвета, а прощальный поцелуй дочки – утопленницы, которую он решил считать видением, неприятно загрубел и зашелушился, поблескивая маленькой серой чешуйкой… ___________________________________________________________________ Под водой светло. Как там, наверху, когда идет дождь. Он и сегодня идет тоже, вода у самой поверхности пузырится тысячей мельчайших брызг. Может, это погода плачет о судьбе несчастной девушки? Нет, какая глупость. Настасья невесело улыбнулась. Василиск обещал, что будет не больно, и даже совсем не страшно. Он свое обещание выполнил. Дело за малым – просто связать их узами брака на ближайшие триста лет. Последнее преступление для нее, родившейся и всю жизнь прожившей под крестом – выйти замуж за нечисть. Ну что ж, ее любимый отец просто не оставил ей другого выхода. Нательный крестик стал невыносимо тяжелым, острым лезвием впился в нежную кожу шеи. Настасья схватила его, резким движением порвав цепочку и сорвав знак Бога с шеи. Крест, за которым девушка так тщательно ухаживала все эти годы, сейчас выглядел до безобразия старым и грязным. Вдруг вода вокруг забурлила, и из маленького водного вихря появился Василиск, с прекрасным букетом белых кувшинок. Взгляд его упал на крест, который Настасья по – прежнему держала в руках, и он мигом посерьезнел: - Выбрось его, Настасья, он тебе больше ни к чему. Теперь твоим Богом буду я. Девушке очень хотелось в это верить. Именно в этот момент крестик больно обжег руку, и тонкие длинные пальцы разжались, отпуская теперь уже просто безделушку в объятия песчаного озерного дна. Василиск сел рядом и, приобняв ее за плечи, протянул роскошный букет белых кувшинок, мечтательно улыбнулся: - Красивая ты у меня, Настасьюшка, - улыбка стала еще шире. – Знаешь церковь на уступе над озером? Настасья знала – именно там она любила оставаться одна, там молила Бога даровать ей счастливую спокойную жизнь. Ее мольбам не суждено было сбыться – теперь ей триста лет делить ложе с нелюбимым. Василиск добрый – нежно гладит по волосам, вплетает в них самый красивый цветок. Добрый, но от этого не более любимый. - Русалки приготовят тебе наряд, - прошептал он, нежно целуя ее в лоб. - Начнем, как только встанет луна, - добавил он на прощание. Настасья еще долго смотрела на пузырьки кислорода, бурлящие вокруг маленького медленно стихающего водоворота. Триста лет – насколько это много, если взамен обещана столь сладкая и желанная месть? ____________________________________________________________________ Бледный свет луны падает на алтарь, пробираясь сквозь маленькое окошко над куполом старой церквушки. Вокруг горят свечи, тысячи свечей. Ей от них больно, их свет для нее слишком горячий, но она должна терпеть – ведь так пожелал Василиск. На ней – переливающееся перламутром в свете свечей платье, белой вуалью жемчужин осыпаны волосы. А взгляд – бесконечно несчастный, и убежать отсюда неумолимо хочется. Но нельзя – он теперь не отпустит. Часы бьют полночь. Луч луны сквозь маленькое окошко падает прямо на старую Библию, и страницы той мгновенно вспыхивают. Это – знак. Венчание закончено. Внезапно на старой колокольне зазвонил колокол. Может, показалось? Или это просто ветер?.. Бой с каждой секундой становится все сильнее, сама церковь начинает ходить ходуном. Василиск прижимает ее к себе, крепко обнимает и успокаивающе шепчет, что все хорошо, что так и надо. Эх, как же хочется верить. Громкий всплеск – и церковь со звенящими колоколами полностью погружается под воду, уходя ко дну озера – ее вечного дома. Настасье уже не больно и не страшно – она ничего не чувствует. Просто потому что так было нужно, она все решила… ____________________________________________________________________ С тех пор Настасья иногда поет свою колыбельную, когда совсем скучно, вместе с русалками распугивает случайных прохожих. Теперь она боле не графиня, ее новое имя – Настасья – утопленница.