У каждого свои недостатки

Это был город, окутанный лёгкой туманной пеленой… Здесь мирно спали горожане, день которых ещё не начался, однако сны их уже успели смениться дремотой, что как раз предвещало скорые утренние хлопоты. Это было время, когда мрак уже сошёл с городских улиц, а солнечный свет ещё не опустился с небес. Призрачная тишина повисла в воздухе, растворившись в глухом утреннем тумане. Ни один человек не осмелился пока покинуть свою постель, ни одна тень не проскользнула по улочкам сонного города, и ни одна живая душа не нарушила эту бескрайнюю тишину. Хотя… Идиллия эта продолжалась не долго. Душераздирающий вопль, словно острым клинком, пронзил, заставив проснуться, весь Сохо. Эдвард Хайд, являвшийся причиной столь резкого и внезапного пробуждения, стоял сейчас на пороге своего жилища, вцепившись руками за голову. В данный момент он буквально бился в истерике! Служанка, любопытство которой редко брало верх, на этот раз сочла своим священным долгом пройти к злосчастной входной двери и, проскользнув за угол, подсмотреть за мерзавцем - хозяином. Удивлению её не было предела, когда перед ногами омерзительного мужчины она заметила небольшую корзинку с покинутым всеми младенцем. Как только мистер Хайд издал ещё один сдавленный вопль, женщина тут же скрылась в одной из комнат. С минуту ещё поглядев на инородное существо, Хайд с необыкновенной ловкостью и резкостью соскочил с места и, оказавшись в помещении, захлопнул дверь. Уже довольно давно, месяца три или четыре назад, доктор Джекил, создатель самого злобного и безжалостного существа на свете, создал эликсир, первоначальным и истинным предназначением которого было полное разделение Эдварда Хайда и, собственно, Генри Джекила. Однако, как и многие эксперименты доктора, этот завершился не совсем так, как желал того он сам. Теперь назло обоим существам каждый слышал в голове своей голос другого противоположного «я». Конечно, после такого события доктор Джекил мог бы сдерживать монстра, вырвавшегося наружу, но это было довольно сложно – мистер Хайд брал верх. Теперь это грозило скорейшим сумасшествием обоих личностей. Мистер Хайд, запершийся в своём в доме, нервно постукивал зубами и, сжимая в своих руках трость, безуспешно пытался прийти в себя. Слегка приоткрыв дверь, он просунул трость в щель и, пнув корзинку, убедился в «живности» находящегося внутри неё объекта. Детский плач разнёсся по Сохо, став очередным нарушителем утренней тишины. «Какое прелестное дитя! – воскликнул голос Джекила, заставив Хайда подскочить на месте, - Как оно здесь оказалось? Я хочу поглядеть…» «Тс! А ну, вон отсюда! – злостно рявкнул мистер Хайд, ударив себя по лбу, - Оно… Его… Это!.. Живое!» Буквально подпрыгнув, мужчина оказался на лестнице, ведущей в одну из комнат богатого дома. Проскользнув внутрь, он тут же преступил переворачивать и крушить всё на своём пути: шкафы и тумбы лишись своих полок вместе со всем своим содержимым, картины сметены на пол, а люстра, едва пошатнувшись, чуть не очутилась внизу. «Что Вы делаете, мистер Хайд? Что ищите?» - вопрошал доктор, боясь, что зверь вот-вот окончательно вырвется наружу. «Топор! – отрезал собеседник, разгребая перед собой различных форм и предназначений вещи, - Мне эта мерзость даром не сдалась!» «Нет-нет, постойте! Вы убьёте ребёнка?! Ради всего святого, не делайте этого!» - разнёсся голос по всему разуму Эдварда Хайда, вызвав тем самым ужаснейшую мигрень. Мистер Хайд прекрасно знал, что пока столь ненавистный ему Генри Джекил способен мыслить, он способен и взять над ним верх. Вернувшись, доктор мог навсегда покончить со своим омерзительным «я», лишив себя необходимым эликсиром. В случае же того, если Хайд всё же желал бы вырвался на свободу, Генри уже давно свыкся с мыслью о том, как с необыкновенной лёгкостью он мог покончить с собой, ни о чём при этом не сожалея. Это грозило концу существования столь жизнелюбивой личности – Эдварду Хайду. После долгих и неутомимых споров и ругательств, мужчина был вынужден отказаться от будущего убийства, мысленно отложив его на какой-либо дальний срок, когда голос доктора, а значит и его личная совесть, будет спать. Генри Джекилу пока не удалось заставить другого занести ребёнка в дом, однако он уже стоял на пороге. Как только он приблизился к корзинке, малыш тут же вновь поднял на ноги весь Сохо, издав свой громогласный плач. Прикрывшись рукой, Хайд отступил на шаг назад. «Вот уж не думал, что неумолимый и беспощадный Эдвард Хайд боится маленьких детей!» - с усмешкой произнёс доктор. «Здесь нечему поражаться. Вы, доктор Джекил, ужасный выскочка и по собственному желанию создали неукротимого зверя, Ваш друг Аттерсон вечно сует свой длинный нос не в своё дело и является невероятным лгуном, а я всего лишь на всего на дух не переношу детей! У всех свои недостатки, любезный!» - заключил человек, чьи руки уже давно были по локоть в крови.