Замкнутый круг

В небольшом камине тихо потрескивали дрова. Неяркий свет от разведенного огня освещал лишь часть просторной комнаты. Тени на потолке и стенах казались какими-то загадочными и медленно, непринужденно шевелились, оживая от какого-нибудь движения в комнате. На большой не застеленной кровати были небрежно разбросаны предметы одежды, на прикроватной тумбочке лежали книги, сложенные в небольшую, кривую стопку. Остальная часть помещения была практически нетронута хозяином. Дубовый письменный стол, что стоял в углу комнаты и в тусклом свете был почти незаметен, плотно задернутые тяжелые портьеры на окнах, и чуть-чуть приоткрытая входная дверь не впускала ничего кроме режущей глаза темноты. В коридоре было тихо. Сиэль сидел на полу возле камина, закутавшись с головой в слегка колючий плед. Бледное лицо, освещаемое огнем, приобрело неестественный серый оттенок, бросающийся в контраст с темными волосами. Такие же бледные и худые ноги выглядывали из-под пледа. Взгляд мальчика был устремлен на языки пламени, которые как какое-то красочное зрелище завораживали и притягивали. Мальчик с сожалением улыбнулся, опуская голову на согнутые колени. То, что люди называют счастьем и стараются так отчаянно приобрести и сберечь, давно покинуло маленького и одинокого мальчика, который просто хотел быть рядом с родными, но смерть протянула к ним свои длинные и когтистые лапы, забирая с собой. Чувство вины за их смерти почему-то отчаянно мучило Сиэля и тянуло ко дну. Он повторял, что не виноват, отбиваясь от навязчивого внутреннего голоса, который утверждал обратное. Осталось место лишь сожалениям и внутренней пустоте, которая наступала последнее время очень часто. Он давно, как ему казалось, перестал замечать простые мелочи жизни, маленькие радости. Например, чересчур горячий чай в любимой фарфоровой кружке, тот же старый колючий плед травянисто-зеленого цвета или какой-нибудь маленький подвиг, от которого на душе комфортно. Раньше все это было пронизано приятными воспоминаниями, связанными с прошлой, счастливой жизнью, а теперь он совсем ничего не чувствует. Кто-то насильно «высасывал» из него жизнь, продолжая загонять его в клетку собственных страхов, которые сейчас казались какими-то живыми, даже живее чем весь мир вокруг. Он прикладывал последние силы, чтобы бороться, но все равно краски этого мира постепенно и безвозвратно потухли. Тонкая и бледная рука потянулась к затылку. Мальчик, развязав небольшой, черный узелок среди сизых прядок волос, стянул с лица повязку, скрывающую правый глаз. Фиолетовая пентаграмма буквально сияла неестественным для человеческого глаза светом. Сиэль не помнил когда и откуда она появилась, в голове потоком шли лишь обрывки воспоминаний, лица людей, которые, возможно, были самыми родными. Но он знал наверняка, что всему виной эта проклятая пятиконечная звезда. Он чувствовал в себе чужое присутствие, прямо в теле и душе, что успели подчиниться этому некто уже наполовину. Мальчик, схватился за голову, судорожно раскачиваясь из стороны в сторону. В глазах блеснули слезы и через несколько мгновений полились тонкими струйками по щекам, скатываясь вниз. -К…кто я? – Сиэль сказал это одними бледными губами. Очевидно ожидая от кого-нибудь ответа, он замолчал, продолжая плакать. Но его не последовало. Он повторял эту фразу еще много раз, словно молитву, иногда почти срываясь на крик. Через несколько минут все же удалось успокоиться и усмирить, откуда не возьмись взявшиеся эмоции и горькие слезы. Правый глаз слегка пощипывало, но Сиэль уже давно привык к этому неприятному чувству. Эта боль иногда становилось невыносимой, колючей или ноющей, но во всех случаях пентаграмма на радужке глаза светилась. Боль медленно нарастала, поэтому мальчик лег на пол, схватившись за правую сторону лица, и тихо застонал. В голове опять мелькали воспоминания, словно кадры старой кинопленки. Самыми частыми, как заметил Сиэль очертания двух людей, по-видимому, это были мужчина и женщина, они улыбались, протягивая навстречу ему свои руки, приглашая в объятия. Кто они он уже не помнил, и вспомнить был не в состоянии и опять чувство глубокой вины перед ними. И огонь, много неукротимого огня, что все рушит и убивает. Невозможно убежать, невозможно скрыться. Мальчик в ужасе согнулся еще больше, отползая подальше от ни в чём не повинного камина. Через несколько минут Сиэль потерял сознание, тело его медленно расслабилось, а на глазах высохли недавние слезы. Можно было подумать, что ребенок просто мирно спит, но не прошло и 10 минут, как он снова зашевелился, медленно поднимаясь. Старый плед скатился с льняной рубашки мальчика, которая доставала ему чуть ли не до колен, и упал на пол, прямо ему в ноги. Сиэль поднял глаза, как-то странно улыбаясь. Взгляд его упал на фотографию в рамке, которая висела на стене, освещаясь тусклым светом от огня. Мальчик склонил голову влево, подходя к стене. Совсем не добродушная улыбка стала еще шире, а глаза цвета ультрамарин приобрели пугающий, малиновый оттенок. Зрачки стали узкими, словно у кошки. Настоящее адское пламя горело в его глазах, постоянно переливаясь и меняя оттенки. Демон в теле мальчика рассмеялся слегка истерично и нервно, разворачиваясь на 180 градусов. Хрупкая на первый взгляд фигурка двинулась в строну приоткрытой двери и скрылась в тьме коридора…