Поцелуй меня ещё

Гас уехал, но перед этим они с Шоном, конечно же, здорово повздорили. Как и всегда, впрочем. Разумеется, Шон знал, что рано или поздно Гас вернётся, и они помирятся, ведь дружат с детства, но лучше Спенсеру от этого не становилось, сидеть в одиночестве в офисе «Ясновидца» было невыносимо, неестественно тихо без Гаса, не с кем было поспорить из-за поп-корна или дурацкого кино. Так что, Шон решил, что не помешает проветриться, хотя, в его понимании «проветриться» всегда означало уехать далеко, и Шон гнал свой мотоцикл, было даже желание бросить всё, уехать вновь из города. Он всегда так поступал. К чёрту Гаса, к чёрту отца и к чёрту полицию, где они были сейчас? Шон всегда оставался один, когда ему нужен был кто-нибудь рядом. Уже у окраины Санта-Барбары, он свернул к какому-то бару, нет, он, конечно, не собирался пить, просто сейчас ему не хотелось быть одному. Он расположился у стойки, заказав себе ананасовый сок. Глупый Гас с его глупыми претензиями. Рядом кто-то сел, но Шон был слишком погружён в свои мысли, чтобы обратить на это внимание. — Повтори, — ворвался в его мысли знакомый голос уже явно подвыпившего детектива полиции Санта-Барбары, Карлтона Ласситера. — Эй, Ласси, — пробормотал Спенсер, вяло взглянув на своего невольного соседа. — Спенсер. Ты следишь за мной? Нет, не отвечай. Что ты здесь делаешь? — бармен поставил перед Ласситером его скотч, и Шону досталась апельсиновая газировка, потому что ананасовый сок закончился. — А ты? — Ничего. Ну, не совсем ничего, потому что что-то я делаю, — он отсалютовал Спенсеру стаканом со скотчем. — Не думаешь, что с тебя достаточно? — Думаю, — кивнул Карлтон, и наклонившись к Спенсеру, доверительно сообщил: — Я потерял бумажник. Думаю, тот парень с заправки стащил его. — Как же ты собираешься расплачиваться? — Не знаю, мне всё равно. — По видимому, не только у меня был плохой день, — Шон запросил счёт, и слез со стула. — И за этого парня тоже, — он кивнул на Ласситера. — Идём, отвезу тебя домой, — расплатившись, он выжидающе посмотрел на мужчину. Тот отчего-то даже не стал возражать, послушно слез со стула, Шон придержал его за локоть, когда тот пошатнулся. — Осторожней, дружище. — Почему ты решил не оставлять меня здесь? — Карлтон кинул взгляд на Шона, и Шон удивлённо посмотрел в ответ. — Не знаю, кем ты меня считаешь — я вот считаю тебя своим другом, и друзья именно так поступают, Ласси, — Спенсер вывел его на улицу. — Где твоя машина? — Не здесь. — Ага, ладно, — Шон подтащил его к своему байку, и сунул мужчине в руки свой шлем. Карлтон недоумённо покрутил средство защиты в руках, пока наблюдавший за ним Шон не выхватил у детектива шлем обратно и не надел ему на голову, застегнув ремешок. — А как же ты? — поинтересовался Ласситер. — Обойдусь, — Шон сел на байк, и Ласситер, сев сзади, нерешительно приобнял ясновидца. Шон завел байк. — Держись крепче! — выкрикнул он, но Карлтон не расслышал из-за рёва мотора. — Чего? — Я говорю, держитесь крепче, детектив! — Я тебя не слышу! — Ну, ладно, сам поймешь, — чуть слышно пробормотал Шон. Мотоцикл сорвался с места, и Ласситер по инерции вцепился в Спенсера. Шон притормозил только где-то на пол пути и, заглушив мотор, расцепил руки Ласситера на своей талии. — В чем дело? — поинтересовался Карлтон, который уже успел привыкнуть к такому положению дел. — Пи-пи, — в своей обычной манере отозвался Шон. — Газировка явно была лишней, — Спенсер покачал головой, прежде чем отправиться на поиски подходящего места. Вернулся он лишь спустя пять минут, Ласситер сидел на бордюре у мотоцикла, рядом лежал его шлем. — Он мне мешает, — капризно побормотал детектив, как только заметил ясновидца. Спенсер покачал головой, опустился перед ним на колени, и аккуратно надел шлем на голову Ласситера, заглянув напоследок тому в глаза. — Ты напоминаешь мне мою заботливую мамочку, — сообщил Карлтон. — Она, знаешь, всегда надевала мне шлем, когда я брал велосипед. — У тебя был велосипедный шлем? — Спенсер приподнял левую бровь в изумлении. — Да? — Думаю, твоя мама просто беспокоилась за тебя. Это мило. — А ты? Ты беспокоишься? — Я не должен, но... Я здесь, не так ли? Делаю всё это, слежу, чтобы ты был в порядке, — Шон неопределённо повёл плечом, и опустился рядом с Ласситером на бордюр. — Почему ты сегодня один? — поинтересовался Ласситер, взглянув на Шона. — А ты? — Туше, — усмехнулся мужчина. — Но, разве ты не должен быть сейчас вместе с Гастером? Совершать ваши обычные глупости и лезть куда не следует? — Мы с ним поругались, — Шон безразлично пожал плечами. — Он думает, что я веду себя как ребенок, и считает меня слишком безответственным. — Ну, нельзя сказать, что он очень неправ. Тебе давно пора повзрослеть, Спенсер. — Я... Я — это не то, что кажется? Папа всегда доставал меня своими нравоучениями в детстве, он не оставлял мне выбора. Он уже заранее решил, каким я должен быть, и он всегда злился, когда я не соответствовал его представлениям. Я так долго терпел это. Я старался, я правда старался, Ласси, все эти его «закрой глаза, Шон», «сколько шляп, Шон» и прочие такие тесты. Он придумал себе, что я должен стать полицейским, будто это был предел моих мечтаний, но это... Это была его мечта. — Разве теперь ты не работаешь на полицию? — Но теперь это был мой выбор, — Шон усмехнулся, и встал с бордюра. — Поехали дальше, — он потянул детектива под локоть, помогая тому встать, Ласситер пошатнулся, ухватившись обеими руками за Спенсера. — Ты мог бы бросить меня здесь, — проворчал он. — Зачем я тебе? — Не говори ерунды, Ласси! — Шон фыркнул, и подтолкнул Карлтона к байку. Пока они ехали, Шон погрузился в размышления о том, что сказал Ласситеру, и о том, что случилось с самим Ласстером - нельзя было сказать, что он в порядке. Ласси был сложным человеком. Сложным, но прекрасным. Да, прекрасным. Надо признать уже самому себе, Ласситер ему нравился, и далеко не как друг. Шон может быть был идиотом, но не был дураком, он знал, что значат все те эмоции и желания, что он испытывал к старшему детективу. Боже, да он касался Ласситера чаще, чем Джулиетт. За всеми этими размышлениями Спенсер упустил из виду резко вывернувшую из-за поворота машину, и тогда мотоцикл вынесло за обочину. — Спенсер, мать твою! — кто-то тряс его за плечи, что не облегчало его состояния. — Шон, Господи, очнись, пожалуйста приди в себя! — Если ты так просишь, — пробормотал Шон, слабо улыбнувшись, — Но ты должен перестать трясти меня. Серьёзно, — он не без помощи Ласситера сел, и застонал от боли в голове. - Боже, моя голова, — он обхватил голову руками и прикрыл глаза. — Ты видел, кто это был? Скрылись с места аварии. Это незаконно, — возмущенно произнёс он. — Если я напрягу память, то смогу вспомнить номера. Я видел. Только, есть такое чувство, что сейчас лучше этого не делать, — он взглянул на Ласситера, его шлем валялся где-то в стороне. — Ты сам в порядке? — он задушено охнул, когда мужчина неожиданно прижал Шона к своей груди, и потом так же быстро отстранился, услышав сдавленный стон Спенсера. — Что там случилось, Спенсер? — Я, прости, это моя вина. Я был... Я задумался. — О чём же это? — ехидно поинтересовался детектив, склонившись к Спенсеру. — О..об этом? — Шон облизнул свои вмиг пересохшие губы, и подался вперед, прижавшись к губам Ласситера своими. Может быть он ударился головой сильнее, чем казалось на первый взгляд, или ему просто жить надоело, ведь, может у Шона и были чувства к Ласситеру, но вот у Ласситера к нему? Вряд ли. И всё же, что бы там ни было, Ласситер ему ответил, его губы шевельнулись в ответ, и Шон удивленно распахнул глаза, чтобы взглянуть на детектива, но тот вдруг резко прервал поцелуй, и отстранился, отвернувшись. — Я... Это... — испуганно пробормотал Шон. В голову не приходило никакого подходящего оправдания. — Это всё адреналин, Спенсер, всего лишь адреналин, — будто придя на помощь, сказал Ласситер. — Да, адреналин, — Шон мотнул ноющей головой, и опустил взгляд, чтобы скрыть своё разочарование. Впрочем, Карлтон всё равно на него не смотрел, Шон определил, что тот ушел в свои мысли. Может быть придумывал тысячу и один способ убить его, Шона, и потом спрятать труп? Впрочем, Шон всё равно верил в добрую сторону детектива Ласситера. Он же как плюшевый мишка. Такой, немного ворчливый медвежонок Ласси. — Эй, Ласси? — набравшись смелости, позвал Спенсер, оборвав мысли другого мужчины. — Да? — Ласситер обернулся, уже куда уверенней посмотрев на Шона. — Ты так и не сказал, в порядке ли ты? — Есть несколько царапин, не более. Как ты? Тебе... Тебе лучше? — Нет. Меня тошнит, и в глазах двоится. — Тебе надо в больницу. — Ты же понимаешь, что я не позволю тебе отправить меня в больницу? — Спенсер... — Я знаю кунг-фу. — Нет, не знаешь. — Нет, не знаю, — согласно вздохнул Шон. — Я буду в порядке, Ласси, — он провёл ладонью по влажному затылку и скривился, ладони остались красными. — У тебя кровь. — Ты такой наблюдательный. Просто помоги мне встать, — он протянул ладонь к Карлтону и выжидающе посмотрел на мужчину. Тот только вздохнул, и всё же помог Шону подняться. — Вот дрянь, — Спенсер окинул взглядом свой мотоцикл, и разочарованно застонал. — Что такое? — Эта штука теперь не поедет. — Ты же не собирался в таком состоянии сесть за руль? — Разумеется, нет, но, я ведь только его из ремонта забрал. Мне нужна компенсация. Вот как только я вспомню номера той машины... — Не дёргайся, Спенсер, мы их найдём. А сейчас я откачу твой мотоцикл на парковку, и мы пойдём ко мне. Осталось всего пару кварталов идти. Видимо, Ласситер уже приходил в себя, и мог трезво мыслить. А вот Шон больше нет. Мужчина вернулся спустя некоторое время, после того, как Спенсер уже успел решить, что Ласситер его кинул и присесть обратно на бордюр. — Держись за меня, — сказал тот, помогая Шону подняться, и кто Шон был таким, чтобы отказываться? Идти и правда оставалось не долго, но вот дальше возникли проблемы. — Из всех людей в Санта-Барбаре, именно ты додумался положить ключи в бумажник? И из всех людей в Санта-Барбаре ограбили только тебя. Сегодня. Кто вообще кладёт ключи в бумажник? Люди вроде тебя, откуда вы берётесь? Ты похож на Спока, так что не буду исключать вариант, что ты вообще не с Земли, — бормотал Шон, прислонившись спиной к каменной стене дома Ласситера, пока сам детектив решал, каким именно способом он попадёт к себе домой. — Почему бы тебе просто не делать как все? Хранить ключи под фальшивым камнем? Гас так делает. Или вот есть ещё вариант с цветочным горшком. У тебя же есть цветы? Конечно есть. Так, может ты с маленькой планетки где-нибудь в окрестностях Бетельгейзе? А тут застрял лет на пятнадцать, да? Где-то тогда я тебя впервые и увидел. У тебя были эти ужасные усы. Инопланетные? — Обычные усы, — нахмурился детектив, примериваясь, чтобы разбить окно. — Или это была маленькая синяя будка? А планета была большая. В оранжевом небе светила медная луна, и три солнца, встающие над цитаделью, освещали небосвод, и красная трава шелестела на ветру. Ласси, думаю, мне хуже, — в конце концов сказал он, прикрыв глаза. Где-то лаяла собака, её лай эхом отдавался в голове Спенсера, принося за собой новую боль. Кажется, он собирался потерять сознание. — Всё буде хорошо, Шон, — Ласси в последний момент успел подхватить сползающего вниз парня и посадить его на крыльцо. — Сейчас мы попадём ко мне домой, обработаем твою голову, найдём для неё какое-нибудь обезболивающее и что-нибудь холодное. А утром я отвезу тебя в больницу. — Они сделают мне больно, Ласси, не позволяй им делать мне больно, — чуть слышно проговорил Спенсер. Должно быть его мысли путались, и сейчас перед Ласситером будто был не тот Спенсер какого он знал, а маленький Шон, который боялся походов к врачам. — Я не позволю, обещаю. Посиди здесь немного, я сейчас вернусь. — Ответ на Вопрос Жизни, Вселенной и Всего остального, сорок два. Ты уже знаешь Вопрос, Ласси? Ласситер вздохнул — Спенсер снова терялся где-то в своих мыслях. Мужчина знал, что сидя здесь с ним, он не поможет ему, поэтому Спенсера пришлось снова оставить. Несколько минут спустя, когда Ласси всё же разбил окно во входной двери, разобрался со сигнализацией, и втащил уже бессознательного Шона к себе в дом. Надо было всё-таки сразу настоять на посещении больницы. Но по крайней мере, Карлтон знал, как оказывать первую помощь. Спенсер так и не пришёл в себя за время всех манипуляций с бинтами и пакетом со льдом, который Ласси всё же приложил к голове Шона, раз уж тот был сам не в состоянии держать его. В себя Шон пришёл уже ночью. Пакет с подтаявшим льдом валялся рядом с диваном, голова Спенсера располагалась на коленях задремавшего Карлтона. — Не шевелись, — сонно попросил тот, когда Шон попытался встать. — Больно. — Я знаю. У меня есть для тебя обезболивающее, — Карлтон сунул ему в ладонь пузырёк и зашевелился. — Принесу тебе воды. — Не надо, — Спенсер проглотил сразу несколько таблеток, и посмотрел на мужчину. — Ласси? — Да? — Я не привык врать себе. Я о поцелуе. Я сделал это не из-за адреналина, я поцеловал тебя, потому что ты мне нравишься. Ты всегда помогаешь мне, хоть и ворчишь, что очень мило, как по мне. Я думаю, что ты умный, и что ты горяч. Я думаю, у тебя красивые глаза. А ещё я считаю, что тоже нравлюсь тебе, потому что ты заботишься обо мне, ты не оставил меня там на обочине, не сдал в первую же больницу, вместо этого ты притащил меня к себе, и играл здесь в медсестру. Я тебе нравлюсь, ведь ты поцеловал меня тоже. — Да. На этот раз Ласситер не стал возражать, когда Шон поднялся, даже помог ему сесть. — Поцелуй меня ещё? Ласситер медленно наклонился, накрыв губы ясновидца поцелуем. — Завтра мы поедем в больницу, — сообщил он чуть отстранившись, ровно настолько, чтобы всё ещё касаться губ Шона. — Как скажешь. Ещё? — попросил Шон.