Незаменимых нет.

Локи был на особом счету у асов. Младший принц, который казался безобидным как ягненок, но был опасен, как змей. Никто не мог нарушить его неприкосновенности: он находился под крылом Одина и Фригг, а его старшим братом был Тор. Впрочем, Тор от этого был не в восторге. Локи привык слышать за спиной шепот о том, что он – лжец и ему не место в священном храме вечного покоя, в Асгарде. Его точеные манеры, кошачья походка пугали, ведь он был словно призрак бестелесен и вездесущ. Никто не мог навредить ему. Он – принц. Но сегодня эта привилегия изменила ему. Проснувшись как всегда рано, он, с помощью слуг, провел утренние процедуры, умылся, оделся. Светило вливало водопад яркости в широкие окна, окрашивая все в золото. Как только белая ладонь Локи легла на дверь, она тут же распахнулась. Ворвался Тор. Никогда его глаза не были столь страшны. Казалось, что они наполнены черной кровью. - Выродок! – сказал он и мощной рукой толкнул Локи вниз, и тот упал. – Где Отец?! Каменный пол с холодным безразличием встретил череп младшего принца, обдав его молниеносной болью. Послышался вскрик. Локи показалось, что в ту секунду весь воздух покинул его легкие, заменяясь недвижимой густой жижей. Тор схватил его крупной ладонью за горло и сжал. - Где Отец? – вены на его висках вздулись и пульсировали. Локи не ответил. Он не мог ответить, даже вздох для него казался непреодолимой задачей. Он безвольно ухватился за руку брата, пытаясь освободиться, когда его снова тряхнули, чтобы еще раз ощутимо вбить в пол. - Что ты с ним сделал? Локи попытался сказать что-то, но сейчас получился лишь слабый стон, похожий на вскрик олененка. Тор разжал руку, и младший принц смог вздохнуть. Тор несдержан. Всегда был. Его гнева боялись все, начиная новобранцами в рядах его армии, и заканчивая Всеотцом, который тоже предпочитал меньше ярить сына. Все, кроме Локи. Локи никогда не боялся агрессии в любом ее проявлении. И даже сейчас он был достаточно верен себе, чтобы улыбнуться. Улыбнуться, чтобы этот зверь знал, что для Локи не существует его рамок. Он живет вне правил этого ограниченного царства. Он слишком дерзок и умен. - А что случилось с Отцом? – спросил он, растянув бледные губы, обнажая остроконечные клыки. Он был прижат к полу, пальцы Тора мертвой хваткой дозируют поступающий воздух, но именно Локи хозяин мгновения. - Ты… мерзкий… - Тор рычал от ярости, его лицо уже ничего не выражало, лишь трясущиеся руки говорили о том, что он убьет. Убьет, не задумываясь. Едкие глаза Локи смотрели, выжигали остатки терпения, контроля. Его змеиные повадки убивали любое сострадание. - Что ты сделал с Отцом? – смог выдавить Тор, теряя контроль, оставляя лишь первобытное желание истребить, уничтожить, испепелить и подчинить. - О… - тянул Локи, - Что-то случилось с папочкой? – он опустил голову, показывая Тору свою беззащитную шею, прижатое к холодному полу тело, испытывая, насколько же хватит брата. С помощью магии он мог в любую секунду вышвырнуть брата, но этого не требовалось. Ведь ситуация хоть и непонятна, но еще не опасна. - Тор! – влился звенящий женский голос и отозвался от монолитных стен. Вбежала Фригг с дюжиной солдат, которые мигом оттащили Тора от Локи. Красота никак не вязалась с характером королевы богов Фригг. Ее постоянное ледяное спокойствие, которому завидовал сам Один. Она верила лишь себе, никакие предубеждения не влияли на принятые решения. - Научись владеть своими чувствами! – сказала она Тору и посмотрела на крайне удивленного Локи. Между ее светлых бровей появилась морщинка, она поднесла руки к груди. Она была в отчаянии. - Один исчез, - мать не отводила взгляда от Локи. Пожалуй, лишь она стойко переносила его взгляд, и даже переборола его. - Он оставил распоряжение. Фригг повернулась и отдала приказы тем, кто стоял снаружи комнаты. Сделав это, снова взглянула на младшего сына с печальным укором. - Он распорядился сделать тебя царем, - она плотно сжала губы. Внесли сверкающий Гунгнир – собственность могущественнейшего. Локи зачарованно наблюдал за копьем, которое считал символом величайшей власти. Солдаты из личной охраны царя поднесли копье Локи. - Ты теперь царь, - еле слышно сказала мать. Тор сжал кулаки, желая рушить все, что видит. - Мать! Я не верю, что… - он не успел договорить. - Молчи, глупец! Локи имеет право быть царем так же, как и ты. Один мог предпочесть как тебя, так и твоего брата. Локи, - обратилась она к все еще лежащему принцу, - встань и прими это знамя Царя Асгарда, - она повернулась и бросила испепеляющий взгляд на Тора. - Идите все готовиться. Коронация должна совершиться немедленно. Безумный смех раскатился по зале, поднялся под вершину купола и опустился к самым ногам. Локи смеялся неудержимым диким смехом, показывая, что он чужд проблемам этого гнилого мира. Фригг заставила себя посмотреть на него. Гримаса боли на мгновение отразилась на ее лице. Она всеми силами пыталась не думать о том, что подозревает неладное в отношении сына. Смех Локи вгрызся в ее разум, рискуя навредить. - Локи! – вскрикнула она. Он замолчал. - Ты находишь это смешным? Сделай одолжение, выполни волю своего отца, - мать развернулась и вышла, сверкая царской одеждой. Тор одарил его презрительным взглядом и также ушел. Локи откинул голову и взглянул на золоченый потолок, пытаясь вникнуть в эту совершенно сумасшедшую ситуацию. Асы были в замешательстве. В зале стоял гул голосов, и можно было различить лишь «ложь», «ошибка», «обман». Безвольные взгляды были прикованы к пустующему трону Всеотца, от которого сейчас веяло незавершенностью. Мелкая тревога пробивалась сквозь массовое помешательство, и единственным островком спокойствия в этом дрожащем моменте была лишь Фригг, молча занимавшая свое место. Тора не было. Как и Локи. У королевы похолодели руки, и волны тревоги усиливались с каждой минутой ожидания. Она не выдержала. - Слушайте! – ее голос прыгал, но оставался грозным. - Наш царь исчез. Никто не знает когда. Возможно, сегодня утром, а возможно ночью. Охрана обнаружила записку, где он сообщил, что его наследником является принц Локи. Пространство поразил шквал голосов, охватывая весь зал, проникая внутрь каждой живой души. - Тихо! Это воля Всеотца, да будет так, - Фригг жестом приказала внести копье Гунгнир. Он светился рассеянным светом, казался блеклым и печальным. Судьба еще ни разу не дарила ему иных хозяев кроме Одина. - Локи, ты тут? – обратилась Фригг к толпе. - Да, - ответил он и вышел к трону, и, как полагается, поклонился царице. - Встань и прими копье, - сказала она. Никто не понимал, чем младший принц руководствуется при выборе решений. Иным он казался мелочным обманщиком, для других он был тем, кто разлагает королевскую семью. Локи мог быть лучшим магом, при этом оказываясь худшим союзником. Чаще всего, идеальным выходом было не иметь с ним ничего общего. Но, ведь, ничто не скрывалось от его змеиных глаз и незримой улыбки. - Простите, - ответил Локи, - я не могу этого сделать. Фригг молчала, не отрывая глаз от опущенной головы сына. - Это не то, чего хотел бы отец, - закончил он. Давящая тишина овладела каждой частью пространства. Множество глаз сходились на худощавом силуэте принца, рискуя разорвать его любопытством. - Ты должен, Локи, - медленно сказала Фригг охрипшим голосом. – Никому кроме тебя это не позволено. - А как же Тор? – он поднял лицо, но без намека на насмешку. - Тор – это не ты. Если бы ты не стал царем, это все не имело бы смысла, - спустя некоторое время молчания сказала Фригг. Локи потянуло ответить «Дело не во мне, а в тебе. Ты боишься, что все превратится в хаос», но подумал, что скажет это когда-нибудь потом. Он провел ладонью по рукояти, примеряя ощущения тяжелой власти над ним, и взял его. - Я делаю это, не потому, что хочу, чтобы все осталось по-прежнему, - сказал Локи, обращаясь к бездумной толпе, - а потому, что хочу, чтобы многое изменилось. Казалось, что священный Гунгнир принял цвет его всепоглощающих зеленых глаз. Окрашиваясь в цвет его собственной тайны. Копье заблестело как прежде, разливая вокруг себя пронзительную синь. Биврест беспощадно блестел, отражая каждый луч светила. Его поверхность будто удерживала свечение, словно иллюзия. Отсюда была видна сама вечность, всеохватывающее ничто. Здесь виднелись звезды, хоть и был день. Они складывались в странные узоры, открывая пути для выхода самой чудной фантазии. Внизу зияла пустота, а сзади возвышался Асгард, давя все существующее просто своим величием. Локи пришел сюда один, без охраны. Тяжелые ворота медленно закрылись за его спиной. Хеймдалль не взглянул на пришедшего царя, продолжая наблюдать за одним из миров. - Даже не поздороваешься? – Локи вежливо поклонился. - Я тебе не верю, - сказал Хеймдалль. - Ты бы знал точно, если бы я был виновен, - Локи оперся о Гунгнир и посмотрел вдаль. Хеймдалль не ответил. - Что случилось с Одином? – спросил Локи. - Почему я должен отвечать? - Я – царь. - Недостаточно веская причина. Локи иронично усмехнулся. - Я бы мог тебя казнить. - Ты этого не сделаешь. - Что случилось с Одином? - Он… исчез. В мои обязанности не входит следить за королевской семьей. Просто я в один миг заметил, что его нигде нет, - Хеймдалль перевел взгляд куда-то в другую сторону. Тысяча огней играла на поверхности его радужки. - Его могли похитить? - Я бы заметил такое. Нет, он просто испарился. - Но ты считаешь, что в этом виновен я, - заключил Одинсон. - Фригг ты сказал то же самое? - Фригг? – удивился стражник. - Ну не Тору же! Только матушка пришла бы к тебе, заметь она пропажу Одина. Тор ворвался ко мне. Хеймдалль некоторое время молчал. - Иди обратно, Локи. Тебе тут нечего делать. Локи пожал плечами и развернулся. Ему было о чем подумать. Помимо его жизни, к нему как паразит вцепилась жизнь его отца. Он посмел исчезнуть в один момент, заставив всех думать, что Локи имеет к этому отношение. Конечно, ведь никто, кроме Тора не может быть наследником. А кто Локи? Просто придаток, паразит, излишек. Бесполезная плоть, обреченная на пустое существование. Локи верил, что справедливости не существует. Что его судьба отрезает равные куски несчастий других для него. Локи обречен на путь, который ему уготован. Так откуда этот резкий поворот? С чего эта смена планов? Почему нить его мгновений внезапно так утончилась? Справедливость, как ни странно, наступила совершенно неожиданно. Он теперь царь, всемогущ и велик. Это то, чего он хотел? Такой милости он желал? Трон слишком велик, копье тяжело, а ответственность давит еще больше. А Тор? По справедливости ли он лишился своего будущего? В залу вошла Фригг. Ее обеспокоенное лицо казалось старее, чем обычно. Она положила мягкую руку на плечо младшего сына. - Я знаю, что это тяжело, - вздохнула она. – Тяжело всем нам. - Отец может быть в опасности? - Был бы, об этом стало бы известно. Я все боюсь мысли, что он покинул нас по своей воле. Не понимаю почему… - Я понимаю, - резко вставил Локи. Мать не ответила, с растерянностью посмотрела на него. Зеленые языки пламени глаз уничтожали здравость ума. Его бледное лицо застыло, напоминая демоническую маску. - Нам ведь всем так плохо? – расхохотался он. - Мы все любим страдать. В такое мирное время, которое подарил нам отец, никто не в состоянии придумать себе беды. Все страдали от того, что не могли страдать. И ты, матушка, и ты. Исчезновение Одина было настоящим подарком. Теперь у всех появилась весомая причина рвать на себе волосы и ночами рыдать в подушку. Меня выбрали царем, а не Тора, потому, что появилась бы еще одна причина страдать впустую. Нежеланный царь, что еще может быть печальней? Неумелый, хитрый, лживый. Вы боитесь, что приди на мое место Тор, то он бы сохранил все, как было раньше. Если бы асы хотели видеть его на этом троне, то никакое «желание Одина» не помешало бы им посадить его. Фригг сжала губы и пристально смотрела в глаза Локи, пытаясь разглядеть в них хоть что-нибудь помимо гнева. - Если бы мир подчинялся твоим правилам, то в нем не появилось бы и травинки, - бросила она и покинула зал, оставляя горькое молчание и опустошающую тишину. Локи коснулся пальцами губ, унимая мелкую дрожь. Тень этой ночью была чернее, чем раньше. Тор со всей силы ударил стену. Облегчения это не принесло, но паутина трещин отметила степень его ярости. - Мелочная тварь, - рявкнула Сиф. - Грязный обманщик, интриган. Алчный змей. Он не пожалел ни отца, ни мать. Даже тебя, Тор… Тор сжал кулак, унимая бушующее пламя, которое буквально вырывалось сквозь его кожу. - Зачем ему это? – выдавил он из себя. - Как зачем? Или ты не заметил, что теперь его слово – самое главное мнение в Асгарде, - Сиф тряхнула головой так, что черные локоны закрыли ее маленькое плечо. Ее ненависть к Локи - это ответ на его поступки в отношении к ней. Она не могла припомнить ни один случай контакта с младшим принцем, чтобы это не кончилось неприятностью. По ее мнению, Локи взаимно ненавидел ее, отравлял существование в угоду своих желаний. Она всегда знала его, как прозрачную тень в стороне, которая была подобна яду. Его невесомые движения, словно он – вода, текущая сквозь ткань. - Его вина не является разумеющейся истиной, - через некоторое время сказал Тор. - Как не является? Ты - старший сын. Именно тебе была уготована судьба наследника. Как по-твоему случилось так, что Один предпочел его? – она повернула голову и замолкла. Пришло двое представителей личной охраны царя. Они поклонились Тору и Сиф. - Царь хочет видеть своего брата, - сказал один из них. Локи сидел так, что уже можно было понять, что он привык к новому положению. Его зеленый плащ волнами ложился на трон, добавляя что-то устрашающее в его облик. Его худая рука удерживала какой-то лист. Яркий свет выделял только его в этом пересыщенном деталями зале. Когда вошел Тор, он даже глаз на него не поднял. - Ты – лучший после отца в военном деле. В противном случае я бы тебя не позвал, - на одном дыхании сказал он. - Ведешь себя так, словно ты уже давно тут сидишь, - усмехнувшись, ответил Тор. Локи поднял лицо. - Снова обвиняешь меня? - А кого еще? - Мне плевать, что ты думаешь, - Локи поднялся. - Судри. Я хочу, чтобы ты взял воинов и отправился туда. - Я подчиняюсь лишь царю, - Тор уже развернулся, чтобы уйти. - А я кто? - Ты? – Тор сделал вид, что задумался. - Ты – в лучшем случае обманщик. В худшем… - С чего мне врать? – Локи скрестил руки, и поднял выше голову. Тор повернулся и с вызовом посмотрел на Локи. - С того, что ты ненавидишь меня. И не только меня. И мать, и отца ты тоже ненавидел. Ты сейчас получаешь удовольствие от того, что можешь отыграться. Локи не отвечал, лишь изучающее смотрел. Только не на Тора, а куда-то сквозь него. - Я прав. Иду собираться в Судри, - Тор пожал плечами и вышел. - Я вас всех ненавижу, - соглашаясь с мыслями, прошептал Локи. Когда Тор покинул Асгард, он мало помнил о событиях последних дней. Лишь смутные очертания, неясные образы, прозрачные ведения. Он помнил сильный гнев, жуткое желание разбить, разрушить нечто ценное, прекрасное. Кулаки так и чесались начать бить чье-нибудь лицо без оружия, просто так, концентрируя силу прямо на костях. Он знал, что вчера его жизнь перевернулась, но его пугало то, что это его не пугало. Необъяснимое спокойствие овладело его телом, давя изнутри жгучей яростью. Как скорлупа, которую от катастрофы отделяет крохотный слой жизни. Больше всего сейчас хотелось вылить обиду. Обрушить сильнейший шквал бессилия на врагов. Обездвижить, убить, лишить всего ценного. И Тора страшило то, что такое он чувствовал впервые. Он сжал поводья сильнее, чтобы чувствовать хоть какую-то опору, ради доказательства себе, что он жив, что он сейчас здесь, в настоящем. «Асгард – не сон» - повторял Тор, словно заклинание. Хотя это его убеждение испарялось с каждым стуком копыт, уносящие его разум в пустоту. Он предвкушал ощущение теплой крови на своей коже, нескончаемые крики, и боль во всем теле, как это бывает на любой войне. Рядом шла Сиф и обеспокоенно вглядывалась в его низко опущенное лицо. Она верила, что Тор думает именно о том, о чем должен думать, ибо обратное значило бы, что он сдался. Кулаки Тора были напряженно сжаты, а сам он походил на огромную каменную громаду. Сиф предпочла понять это так, что Тор думает над тем, как вернуть трон. Фригг сидела в своей комнате. Всего лишь несколько дней назад она принадлежала и Одину. Асинья положила ладонь на доспехи мужа, словно этим она приблизит его возвращение. Она не знала где он, вернется ли. Она даже не знала, исчез он или погиб. О последнем она с усилием старалась не думать. Ничего в его поведении не вызывало мыслей об уходе. Что произошло? Ее беспокоило, что он предпочел Локи. Фригг была уверена, что Один сделал это осознано. Никакая магия не могла бы его заставить делать что-либо не по своей воле. Даже такая, какой владеет принц. Она обняла воображаемое плечо мужа и позволила себе пустить слезу, в знак того, что действительно его ждет, и будет ждать. - Не позволяй мне думать, что более не увижу тебя, - прошептала она в неизвестность, мечтая, что безвольный воздух донесет ее просьбу. Фригг знала, что должна быть спокойной. Она всегда должна быть спокойной, несмотря ни на что. Даже исчезновение или, возможно, смерть мужа, не могли сломить глухую стену ее самоконтроля. Единственное слово, которым можно было бы описать состояние Локи Одинсона за последние несколько дней – раздражение. Раздражало все: теперь волны повсеместного раболепия были направлены в его сторону, все асы и асиньи с верностью собаки не забывали напоминать о своей мнимой верности и любви. Никто не упускал возможности сообщить насколько они рады ему, и что кроме него никого и не видели на этом троне. В адрес Тора посыпались ворохи критики, мол, никто бы не потерпел такого царя. Локи лелеяли, вожделели, вдохновлялись им. Словно умирающий осьминог, его облепили щупальца лести и сладкой лжи, которая захватывала все, чего лишь коснется кончик его пальца. Все, кто раньше жили под страхом его проклятий, теперь отвратительно называли его «Великим», «Достойнейшим». Локи терпел это лишь затем, чтобы разом разрушить их жалкие попытки воззвать к его любви. Ведь он знал: никто этой любви не достоин и никогда достойным не станет. Он мысленно пожалел брата, ведь это он слышал со дня рождения. Тор со всей силой раскрыл дверь комнаты Локи так, что послышался хруст дерева. Локи еще не спал, и отреагировал мгновенно. Он направил на него атакующее заклинание, которое на Тора никак не подействовало. Локи на секунду замешкался, и Тор уже близко подошел к нему, успел схватить его за горло. В этот раз Локи успел вдохнуть, что стало его ошибкой. Сжатый воздух ринулся разорвать его изнутри, словно в горло вставили булаву. Зато сейчас он приземлился затылком на кровать. Но Тор добрее не стал. - Ты знал, что нас ждала засада? - прошипел он, его красный лоб покрылся испариной. Локи не смог бы ответить, за что его тряхнули так, что кровать ему показалась жестче пола. - Ты знал? – громче спросил Тор и слегка разжал руку, чтобы брат мог ответить. - С чего мне… - не успел произнести, как ему снова пережали воздух. - С того, что кроме меня некому занять твой трон. Тварь. Тор ударил его, куда именно ни он, ни Локи не поняли. Младший просто на мгновение потерял ориентацию, чувствуя жгучий жар по всему лицу. Неяркое ощущение влажности: из носа или откуда-то еще выступила кровь. Сейчас перед его лицом было лишь горячее дыхание Тора, давление его массивного тела, и его светлые волосы, касающиеся кожи лба. Лицо старшего брата искажено яростью, его ладонь дрожит, а в глазах щиплет. Локи закрыл глаза, считая, что это избавит его от данного положения. Действительно, мертвая хватка исчезла, младшему подумалось, что на этом испытание закончилось. Когда он поднял голову, чтобы вновь обрести равновесие, то уткнулся старшему в грудь. Он по-хозяйски толкнул его обратно. Тор рывком буквально вытряхнул его из спальной одежды. - Что ты…? – хотел возмутиться Локи, но Тор так близко приблизил к нему свое лицо, что он забылся. - Я действую твоими же методами, - шепотом ответил Тор. То, что случилось потом Локи помнил лишь образами-вспышками, которые на удивление отличались высокой детализацией. Сейчас брат заложил ему руки над головой и держал их сильной ладонью. Провел пальцем по груди, словно резал, по ощущениям, похоже. Локи попытался вздохнуть глубже, но воздух внезапно загустел, не нашел силы влиться в измученные легкие. Тор придвинулся ближе, и с силой втолкнул ему в рот большой палец свободной руки. Он прижался лбом ко лбу брата и попытался посмотреть в глаза, но у Локи они были закрыты. Тор в эту секунду захотел причинить ему боль; он укусил его за верхнюю губу, глубже протолкнул палец, отчего тот от спазма тут же попытался вырваться, и раскрыл свои чертовы зеленые глаза. Сейчас Громовержцу было важно, чтобы он видел. Он грубо взял его за бедро и коленом раздвинул ноги. Локи начал протестовать. Одинсон снова сжал зубами его за губу, в этот раз за нижнюю, оставляя глубокие следы острых резцов. Коснулся языком десен, толкнулся внутрь рта. Локи сопротивлялся, мычал, предпринимал попытки оттолкнуть Тора. Тор оторвался и положил голову Локи на грудь, больно давя подбородком. - Ведешь себя хорошо – не делаю тебе больно, - он почти не говорил, Локи смог понять лишь по обрывкам слов, но что-то внутри подвигло его неуверенно кивнуть. Тогда Тор отпустил его руки, и отодвинулся, сев чуть поодаль. Он наблюдал. Локи, ощутив свободу, опустил их, попытался прикрыться, но увидев Тора, остановился. - Я не буду говорить, что чувствую, - произнес он. - Хорошо, - покорно отозвался старший брат. Тор снял верхнюю одежду, на его спине ниже лопаток блестела рана, окруженная темным синяком. Он опустился на колени, и приблизился к брату. Локи внутренне сжался, готовясь встретить еще один удар. То, что последовало, было по его понятиям «легким», если учитывать, что несколько минут назад ему разбили губу. Сейчас Тор лишь сжал ему подбородок, заставляя открыть рот, чтобы накрыть его своим. Жесткая щетина раздражала ранку, окрашиваясь в сворачивающуюся кровь. Он как зверь у зияющей дыры в брюхе жертвы впился в Локи, яростно, жгуче, с нажимом, не давая шанса на защиту. Он знал, что делает больно, и медлил, чтобы наслаждаться этим дольше. Локи схватил его за плечи, слегка отталкивая, но не настолько, чтобы ощутимо влиять. Тор правой рукой обхватил за талию, прижимаясь теснее, почти сливаясь с братом в одно пульсирующее и опасное тело. Другой, он перехватил руку Локи и сжал ее, прекрасно зная, что это оставит заметные следы. Локи слабо отвечал на поцелуй, избегая прикосновений. Сейчас его существо сжалось в маленьком тайнике сознания, ища методы побега. Ему сейчас было страшно, и как бы ни было пугающе признавать: часть его разума желала остаться. Он жаждал увидеть, насколько далеко способен зайти его брат. Насколько глубока его алчность и мстительность, что он сейчас прикасается к нему так. Тор напоминал ему чистое скопление энергии, жуткой, всемогущей энергии. Его импульсы пробивались даже сквозь металл и воздух. Сейчас его светлые волосы были спутанные и грязные. От них пахло горькой кровью, но своей мягкости они не теряли никогда. Тор отпустил губы Локи, опустился ниже, чувствуя лицом гладкость кожи брата. Он сжал ее зубами под челюстью, чувствуя толчки жизни под хрупкой броней, которая для Тора была ничем. Ему стала понятна смертность брата, нового царя. Его сердце бешено стучало, как у испуганного ребенка, хотя дыхание еле выдавало его чувства. Локи крепче сжал руку на его плече, другой обхватил его затылок, путаясь в волосах. Тор приподнялся, освободил свою руку, приметив, что младший брат худее, чем ему всегда казалось. Он сплюнул на указательный и средний палец. - Повернись, - приказным тоном сказал он. - Ты можешь остановиться, - тут же ответил Локи, его колдовские глаза никогда не теряли подчиняющей искры. - Чтобы жалеть, что не сделал этого с тобой раньше? – Тор хмыкнул. - Нет. Локи не шевелился. Он лишь смотрел на Тора, как всегда это делал, еле заметно улыбался. Кровь смазалась с верхней губы на щеку, придавая ей еще более неживой оттенок. Тор почувствовал, как кипит его естество, как бунтует разум, но уже никакие ограничения не остановили бы его, поэтому, он позволил себе, скорее всего, в последний раз в жизни полностью отдаться непозволительному желанию. - Я предпочту убить тебя здесь, чем гнуться от раскаянья, что пощадил тебя! Он навалился на Локи, зная, что сейчас он похолодел от мгновенного ужаса. Тор снова ударил его. Локи вскрикнул и зажмурился. - Нравится, тварь? – рычал Одинсон. Он положил влажную от слюны ладонь на внутреннюю сторону бедра Локи, и опустил ее к анусу. Надавил, с усилием втолкнул их туда. Локи зашипел, как змей попытался оттолкнуться, обнажая неестественно суженные к кончикам клыки. Тор крепко удерживал его, действуя так, чтобы максимально причинять боль. Он знал, что сейчас младший брат не сможет высвободиться, ведь с детства он никогда не был физически сильным. От напряжения рана на спине раскрылась, выкатывающиеся капли невесомо щекотали кожу, напоминая, что кроме боли есть другие чувства. Тор втолкнул пальцы глубже, поворачивая, сгибая и разгибая, ощупывая гладкую кожу. Спустя мгновение он их вытащил, заметив, какое облегчение это принесло Локи. Этой же рукой приспустив брюки, Тор навалился на него, обездвиживая нижние конечности. Его налитый член касался промежности Локи. От этого он на секунду замер, и снова предпринял попытку откинуть брата, но Тор схватил обе его руки за запястья и вжал их в кровать. - Понимаешь, как это низко? – сквозь выдох спросил Локи. - Не ниже, чем обычно, - ответил Тор еле сдерживаясь. Сейчас его сознание сузилось до одного дыхания, все, что удерживало его здравость, рухнуло под налетом гнева, жажды, мнимой безнаказанности, и чего-то еще. Кровь прилила к голове, Тор втолкнулся в Локи, еще явственнее ощущая жар, исходящий от него. Локи стиснул зубы, сдерживая крик. Маленькие капли слез выступили сквозь черные ресницы. В груди застыл разрывающий воздух. А Тор глубоко выдохнул, двинулся бедрами глубже. Локи сопротивлялся проникновению, чувствуя неестественную, первую в жизни подобную волну боли. Тор скользнул назад, затем снова вперед еще дальше, вызывая у Локи тихий хрип от сдерживания, чтобы не рвать горло, освобождая стон. Поняв, что Локи немного расслабился, Тор двинулся быстрее, сильнее, глубже. И уже не отдавал себе отчета в действиях. С каждым толчком он ускорялся, вдавливая брата в кровать своим мускулистым телом. Кровь с его раны одиночными подтеками достигла ткани его брюк, впитываясь в нее, становясь черной. Он откинул голову, прикрыл веки, отдаваясь увеличивающемуся жару внизу, забываясь. Локи тоже держал глаза закрытыми, как и рот, позволяя себе лишь вдыхать воздух редкими дозами. Его мокрые волосы налипли на его щеки, будто болезненные вены. Он высвободил одну из рук и укусил себя за палец, отдавая внимание именно этой боли, а не той, что разрывает его пополам, будто сжигая заживо, превращая в кучу бесполезной плоти. Сейчас он хотел оказаться в другом месте. Любом. Да хоть в темнице смертников, ведь осознание, что ненависть собственного брата достигла такого уровня, что он может трахать его как шлюху, была еще страшнее. Даже к пленникам относятся с меньшей ненавистью. Ему казалось, что раскаленный кол испепеляет его внутренности, и открой он сейчас глаза, то увидит зияющее отверстие в своем животе. Открыв, он заметил свой эрегированный член. Сознание оставалось еще его союзником, но тело предало. Как он может, не чувствуя наслаждения, возбуждаться? Локи в этот момент возненавидел еще и себя. Его напряженные ноги затекли, голова гудела; все тело ныло от усталости и разрушения. Тор еще более нарастил темп, буквально врезаясь в него, рискуя соединиться с ним. Он рычал, как зверь. Крупная капля пота сверкала на крупной выпуклой вене на его шее. Перед глазами Локи все скакало, все предметы слились в одну пеструю полосу. Он сжал свой член. Как ему показалось, он издал короткий, но громкий стон. Но его сейчас это не волновало, он задвигал рукой, резонируя с толчками Тора. Жгучее чувство боли ворвалось в сознание, сливаясь в один поток с негой, распыляя сознание в блестящий порошок, как звезды. Эта мезомерия противоречий запутала его, не дав понять, что истинно, а что нет. Но сейчас это было не важно, ведь в голове кроме этой пустоты ничего не существовало. Рука уже ныла, и Локи, сделав несколько рваных движений, кончил себе на живот. Тор замедлился, вошел так глубоко, насколько это было возможно. Локи почувствовал семя Тора, которое даже показалось ему прохладным на фоне жара поврежденной мышцы. Когда член брата покинул его, то это можно было бы сравнить с исполнением заветного желания. Причина страданий исчезла, но приняв привычное положение, анус, как думалось, горел еще сильнее. Тор сел, оперевшись о спинку кровати. Он вытер тыльной стороной руки пот со лба. Локи взял одеяло, и накрыл себе плечи, и не без усилия попытался встать. Тор предпринял попытку ему помочь, но он оттолкнул его руку, бросив ненавидящий взгляд. - Тебя не бесит то, что наш отец исчез. Тебя бесит то, что царем являюсь я. Воины Судри уже знали об исчезновении отца, поэтому заранее готовили засаду. Ты должен был это знать, - уже не смотря на него, сказал Локи и, пошатываясь, вышел. Тор внимательно следил за ним, и как только белая спина брата исчезла в дверях, он опустил лицо, закрыв его рукой, на которой ярко различались бордовые пятна. С тех пор Тор избегал встречи с Локи. Описывать засаду в Судри он отправил Сиф, которая злилась за это на него. Все свое время проводил в зале для тренировок, избивая до состояния тряпки обучающих манекенов. Друзья побаивались отвлекать его в таком состоянии, считая, что он такой из-за не очень удачного сражения. Рана так и осталась не осмотренной, часто давая о себе знать. Он запойно калечил куклу, когда его отвлек голос матери. Он прослушал ее слова. - Что? – переспросил он. - Я спрашиваю, ты избил Локи? – она еще никогда не смотрела на него с таким огорчением. Тор не ответил, прекрасно зная, что Фригг задала вопрос лишь из приличия. - Тор! – ее глаза широко раскрылись. - Ты хоть понимаешь, что ты наделал? - Ему так плохо? – с раздражением спросил он. - Нет. Ведет дела, но… никакой магией ему не скрыть от меня такое… - богиня изобразила гримасу боли. – В детстве ему часто доставалось от тебя. Уже начиная с тех времен, он всегда скрывал раны. И поступал он так только с твоими. Тор… - Фригг развела руками, - Я понимаю, как тебе тяжело, но ты ведь не один. - Что я должен сделать? - Извинись. - Ты думаешь, что… - Нет, это никак дела не исправит, - перебила его мать, - но ты должен. Не смей не подчиниться. Это моя воля как царицы и твоей матери. - Да он видеть меня не пожелает! – крикнул Тор ей вслед. Сейчас требовалось собрать его мужество в кулак. После того, что он сделал, естественно, что Локи отправит его в бой, из которого ему живым не вернуться. Хотя, это было лучшим исходом, из всех возможных. Зная брата, Тор понимал, что смерть в бою это был бы наилучший вариант. Времени рассуждать правоту своих поступков он не имел, и, отдаваясь судьбе, Тор вошел в зал, где раньше восседал отец, а сейчас младший брат. Заметив его, Локи ядовито ухмыльнулся, жестом приказал всем выйти кроме охраны. Когда все помощники и слуги спешно исчезли, Тор опустился на одно колено, как делал это перед отцом. Локи молчал и тихо улыбался. Ожидание продлилось некоторое время. - Я не должен был, - растерянно сказал Тор. - Ты считаешь, что я – жертва? – Тор почувствовал, что Локи встал и спускается к нему. - Ошибаешься. Жертва – это ты. Тебя стоит пожалеть и убить, чтобы не мучился. - Ты сделаешь это сейчас? Тор похолодел. Пульс громко стучал в голове, и даже пространство вокруг него сжалось, ноги предательски теряли опору. - Да. Тебя, Тор, надо убить. Ты согласен? Тор не ответил. - Тор, ты согласен? – Локи уже подошел близко, Громовержец мог видеть его обувь. Отвечать он все еще не спешил. - Знаю, страшно ответить «да», ибо ты знаешь, что я сделаю это немедленно. Тор уперся взглядом на мозаику на полу. С детства знакомый образ. Самый стойкий, упорный в окружении такого изменчивого мира. Он вспомнил времена, когда без зазрения совести носился по этому залу и крал со стола сладости. - Просто убить тебя, это скучно, - протянул Локи. - Хочешь, мы заключим сделку? Тор почувствовал, как невесомая ладонь брата легла ему на голову и заставила поднять ее, чтобы встретиться с ним взглядом. Локи действительно смотрел на него. Его царская сущность призывала молча соглашаться, что Тор и сделал. - Откажись. Откажись от себя. Ты больше не тот Тор, кем являлся. Он умер и больше не имеет права находиться в Асгарде. Ты понял? Тор кивнул. - С этого момента вернее мне кроме тебя никого не будет. Ты словно пес будешь дышать моим дыханием, существовать моей жизнью и думать лишь обо мне. Ты не посмеешь вспоминать о былом, потому что прошлого у тебя нет. Ослушаешься – прикажу казнить тебя самым позорным способом, - глаза Локи отражали свет, но их не волновало его присутствие. Он ждал ответа. - Я понял, - ответил Тор. Царь с чувством триумфа поздравил его с правильным выбором. Отвернулся и расхохотался, как делал это раньше. Тор заметил рану на губе, умело прикрытую магией. - Ненавижу это гнилое место. Оно смердит ложью и притворством, - почти пропел Локи. - Это первое, что я хочу исправить. С этого дня прежнего Тора не было. Он испарился в толще текучего времени, утонул в море вечности. Его призрачный силуэт не появлялся более в стенах Асгарда, оставив лишь мимолетный иллюзорный образ в непостоянных умах. Тор предпочел получить мнимое прощение, чем предавать любовь тех, кто был ему дорог. Взамен Локи предложил ему свое доверие и власть второго человека, который находился всегда подле его. Тор крепче оперся о пол, чтобы знать, что имеет опору и коснулся ладонью бледной руки брата, доказывая, что он от обещания никуда не денется. Отец не вернулся, ибо знал, что делает. Отец всегда знал, как принести благополучие Асгарду.