"Время надежды"

Пока Дани Манн вел активную личную жизнь, на островах Сомерсет Аурис Де Леруа окунулся в политику. Правитель остался доволен его внедрением, тем, что в отличие от официального посольства не скомпрометировал себя и пообещал дать больше полномочий. «Зачем мне твои полномочия, меня мой Воробушек ждет». – мужчина подавил вздох, поправил манжеты парадной мантии. Он собирался на ежегодный прием, посвященный Празднику Середины Лета, как зеркальная поверхность перед ним подернулась разводами, кто-то стремился установить контакт. Альтмер нахмурился, пароль к личному средству связи он оставил Фарисе на Скайриме. – «Неужели с Дани что-то случилось»? – сердце кольнуло предчувствие беды. Аурис дернул бровью, и в стекле отразилась высокая женщина с серебристыми волосами: - Приветствую вас, милорд. – она почтительно склонила голову. – У меня есть для вас плохие новости. - Дани Манн пострадал? – отрывисто спросил эльф, сохраняя на лице равнодушное выражение. - Нет, милорд. – Фариса облизнула губы и виновато продолжила – простите, но старый дурак Грейвус допустил, что студента Манна окрутил орк. Он спас бретона в раскопках и потребовал брака. Группа прибыла вчера, я все вызнала. – очевидно, женщина углядела что-то страшное во взгляде собеседника потому что зачастила, проглатывая окончания слов. – Грорухш по-своему ласков и любит человека, а тот благоразумно не стал сопротивляться, но видно, что тоскует. - Где сейчас эти… супруги… - выплюнул последнее слово Аурис. - Манн получил тему курсовой и муж, простите, орк, увез его в свое стойбище. – Фариса поежилась под суровым взглядом. - Наблюдай. Мне понадобятся все, слышишь, все сведения, которые ты сможешь собрать. – он пронзительно посмотрел на магичку. - Я умею быть благодарным. - Да, милорд. – низко поклонилась Фариса, не по наслышке зная памятливый характер лорда. Стекло вновь посветлело, отразив высокого эльфа с точеными чертами лица, изящная фигура, затянута в темно-синюю мантию, вышитую серебром и украшенную драгоценными камнями, на плечи падает шелк черешневых волос, на лбу скрепленных витым серебряным обручем с лунным камнем. Янтарные глаза мечут молнии, тонкие, хорошо очерченные губы сжались в нитку, миг и звон бьющегося стекла наполняет покои. Это магия альтмера вырвалась из-под контроля, побив все хрупкое. Аурис без сил опустился на пол, среди осколков, закрыл глаза. Сердце болело, беззвучно шептал: - Зачем, Воробушек? Почему ты меня не дождался? Аааааааа! – от крика, полного боли и отчаяния вся обстановка разлетелась в труху. – Нет, Дани не мог со мной так поступить. Он меня любит, я знаю. – эльф сосредоточился – амулет, подаренный при расставании был теплый. – Это все тот орк! – глаза сверкнули ослепляющей ненавистью. – Я вернусь и верну моего мальчика. Де Леруа так быстро поверил, что Манн не по своей воле связался орком, потому что на искристый изумруд перед дарением капалась кровь дающего. Если принимающий сохраняет к нему теплые чувства, то амулет теплый. Кулон Дани был горячим, словно его обладатель ежедневно вспоминал нареченного, тосковал по нему, любил. - Верну, верну, тебя, любимый мой. – прошептал Аурис, невидящим взглядом оглядывая разгромленную комнату. - Пффф… Ды-ды… Холодно! – молодой парень с короткими каштановыми волосами стоял по колено в деревянной бадье, а орк поливал его из ведра прохладной водой. - Вот не надо, я подогревал. – прогудел Грорухш, заботливо промокая плечи парня грубой серой тканью. – Что за блажь каждый день мыться? – искреннее недоумевал могучий орк, вынимая мужа из бадьи и отнеся в хижину. - Противно вонять. – морщил нос Манн, - иди сам вымойся. Супруг обреченно вздохнул, отправляясь в указанном направлении. Что только не сделаешь, чтобы ублажить любимого, на исполнение каких капризов не пойдешь. На улице орк скинул меховую безрукавку и сунул торс под ледяной ручей, сбегающий с гор. - Бррр… - он топливо потер под мышками, шею, прополоскал дреды на голове, отстранился, стряхивая воду. Зеленая кожа покрылась пупырышками, но Грорухш удовлетворенно вздохнул: хорошо бодрит погодка, может Птенчик прав, заставляя часто мыться? Недавно выпал первый снег, укутав предгорья пушистыми сугробами, еще пара седмиц и к стойбищу на лошади не доскачешь. «И хорошо, настоящие воины только на своих двоих передвигаются.» - размышлял громила, направляясь к общинному дому за своей долей после сегодняшней охоты. – «Ишь, чего, на лошадях скачут и крутыми себя считают». – орки презирали чужие слабости, предпочитая жить по своим древним и суровым обычаям. – «Надо Птенчику плащ потеплее справить, а то замерзнет». – внезапно озаботился новобрачный. - «Добуду завтра медведя, сейчас шкура у них самая толстая». Жизнь в стойбище для неподготовленного довольно тяжела: орудия труда, за исключением кузнечного дела и металлообработки, грубы и примитивны, удобства у тына. Мыться самим и мыть посуду орки считают излишеством. Пол пальца не грязь, а сверх того – сама отвалится. Кухня зеленокожих груба, преобладает мясо в различных видах, в качестве приправы несколько видов трав и соль. Новоявленный супруг одно из десятников, Грорухша, первый месяц маялся желудочным несварением, пока не стал сам готовить, заставляя мужа отбивать мясо, искать под снегом вкусные травки. В конце - концов, Манну пришлось составить почти весь свой рацион на кислом молоке мохнатых яков, и хлеба грубого помола. К началу зимы парень похудел, все время мерз и кутался в тяжелый плащ из шкуры медведя, подаренный Грорухшем. Характер от скудного питания испортился, стал желчным и молодой маг почти целыми днями сидел, запершись в их маленькой хижине, занимаясь исследованиями для курсовой. - Тааак, пять капель сока нирна, глаз жука… - бормотал Дани, тщательно отмеряя дозировку ингредиентов для экспериментального зелья, варившегося в небольшом ковшике на оранжевом магическом огоньке. Дверь хижины отворилась, впустив пургу, и захлопнулась: - Уууххх… Хороша погодка. – огромный орк скинул заснеженный плащ, отряхнулся. – Пойдем прогуляемся, что ты все над своим склянками киснешь? - Я на прошлой неделе гулял. – не отрываясь от дела рассеянно отозвался парень и муж пристыжено умолк. Тогда Грорухш повел его на охоту за оленем, но человек умудрился поскользнуться, съехать на заднице в озерцо, угодив в полынью. Нет, орк бегом приволок бретона домой, но тот умудрился сильно простудиться. Но благодаря тому, что успел за лето и осень наварить зелий исцеления, поправился за пару дней, однако кашель еще оставался и пристыженный орк, заткнул щель между полом и дверью шкурой и затих в углу. У них был уговор не приставать к магу, пока тот занимается, а вот потом… Орк окинул мужа плотоядным взглядом: как бы его разложить в первую очередь? На спине или на четвереньках? Фантазий хватило до того момента, как Манн разогнулся с долгим вздохом, потянулся. - Все? – с надеждой вопросил орк, подаваясь вперед. - Да, нужно время, чтобы прошла реакция и можно будет тестировать элексир на различных металлах. – глаза бретона горели научным энтузиазмом – представляешь, обычно аргетум при воздействии на него кислоты темнеет, окисняясь, что не позволяет закладывать у амулеты огненные и кислотные заклятья, но если мои труды верны, то… Грорухш, да ты меня не слушаешь! – возмутился парень, сурово сдвинув брови. - Эээ. – орк собрал в кучку разъехавшиеся в разные стороны глаза. Как только Дани начинал вещать на научном языке, простой громила впадал в транс. Вот и сейчас он поспешно захлопнул рот, культурно, ладонью, вытер слюни – слушаю! Вот ты говорил про агониум кисотум. – с трудом выговорил он. - Агретум и окисление. – четко проговаривая слоги повторил Манн, сверля мужа недовольным взглядом – почему ты из себя дурака строишь? Ведь можешь усвоить простейшие знания, я это вижу. - Конечно! С такими ругательствами мне все в стойбище завидуют. – гордо расправил широкие плечи орк и тут же оскалился во все зубы, заметив искры в левой ладони человека. – Эээ, Птенчик, не надо злиться! Тебе вредно выходить на улицу, а где мы жить будем, если ты дом разнесешь? – он осторожно сделал шаг вперед, надеясь схватить супруга за руку и перенаправить заклинание вверх, все равно дымоход чистить надо. Неуловимо быстро движение парень беспомощно дергается в могучих руках, а магические искры гаснут, не долетев до земли. - Птенчик, посмотри, что я тебе принес? – воркует Грорухш, облапывая парня. - Чего именно? – сопит Манн, не оставляя попыток отбрыкаться от выполнения супружеских обязанностей. – У меня все болит! Ты меня затрахаешь! - А мы осторожненько. – промурчал орк, прикусывая светлую кожу на его шее. Спустя некоторое время он лежали, тесно прижавшись друг к другу, орк заботливо натянул на парня одеяло, подоткнул и с удовлетворенным вздохом поцеловал мужа. Бретон закрыл глаза, пригревшись под боком у Грорухша. - Погоди, не спи, у меня же для тебя подарок. – он заворочался, пытаясь достать что-то в сброшенной на пол одежде. - Какой? – подозрительно осведомился Дани, уже наученный предыдущими специфическими дарами: дохлыми троллем, медведем и тд. - Вот! – орк подсунул под нос Манну горшочек, залитый воском. – Ягоды в меду от бабки-Роху. – он с гордостью погладил контейнер по пузатому боку, и сковырнул восковую крышку ножом. Густой ягодно-медовый аромат поплыл по помещению: - Мммм… Летом пахнет. – воспрял духом парень, - ой, а ложки нет. - Ешь руками, как все нормальные орки. – поморщился Грорухш, подсовывая ему поближе. Дари аккуратно, тремя пальцами зачерпнул густое лакомство, сунул в рот, прожевал: - Земляника… О, а тут и голубика… Ммм… - он загреб горшочек к себе, набрал щепоть меда, поднес к губам орка. – Действительно, вкусно! Спасибо! Грорухш облизнул его пальцы длинным медленным движением, тщательно собрал весь мед, растекшийся по рукам человека. Манн покраснел, потупил глазки: - Грох… - Помолчи, Птенчик. – скомандовал муж, укладывая Дани на спину, вылил мед на его грудь, размазал ладонью и стал медленно слизывать, не пропуская ни одной капли, всерьез и надолго застряв на сосках. Парень стонал, вцепившись в могучие бицепсы зеленокожего супруга, ерзал, и привычно задохнулся от проникновения в себя. Ночь была долгой, сладкой. Орк измазал всего Дани в сладости: член, даже внутрь залил и вылизывал, вылизывал, вбивался, и вновь облизывал его спину, острые лопатки, покрытые медом. Наутро им прошлось долго отмываться в бочке с водой, которую прикатил в хижину Грорухш. Ради такого случая молодой бретон магически подогревал и испарял воду через дымоход в крыше. Конечно, после помывки разгоряченный орк еще пару раз взял разомлевшего Манна. Позже парень картинно стонал и совсем не притворно морщился, потирая пятую точку и укоризненно глядя на мужа. Тот делал вид, что смущен, и сыто, довольно усмехался, горделиво выпячивая грудь. Его даже совсем не расстроило, что человек заставил его перестирать все постельное белье, измазанное медом. Да, в их семье, в отличие от приличных орков завелись несколько грубых простыней, ибо спать на шкурах и ими же укрываться Манн считал негигиеничным. Фальшиво насвистывая веселый мотивчик, развешивал прополощеные в ледяной воде тряпки на веревки между столбами, походя вмазал в челюсти паре ржущих сородичей и направился к вождю, стоило обсудить предстоящую охоту. Ближе к вечеру Грорухш зашел домой, узрев привычную картину – бретон, по уши закутанный в меховой плащ, поглощен экспериментами. Орк с удовольствием вдохнул запахи трав, горячего металла, с гордостью оглядел преображенное жилище. Широкое ложе, заваленное шкурами, грубая тумбочка, стол, лавка, пара сундуков, очаг с треногой и котлом, над ним дымоход. С крыши, покрытой дранкой и соломой, свешиваются связки трав и грибов, единственный свободный угол оккупировал муж со своими склянками и инструментами. Сюда зеленокожий старался не встревать, ибо безопасные на вид предметы на поверку больно били. - Мы завтра идем на большую охоту. – негромко проговорил Грорухш, когда бретон выпрямился, устало потирая шею. – Меня не будет несколько дней, поэтому укрывайся потеплей, дыру затыкай только когда синих искр в очаге не останется. Не засни до этого, слышишь? - А это не опасно? – нахмурился парень, подойдя к мужу поближе, потрогал пальцем выступающий клык. – Страшный мороз и день короток. – Дани не на шутку разволновался, куда этот глупый орк собрался? В такую-то погоду? - Птенчик, я – хороший воин, мы всегда ходим добывать пропитание. – громила посадил хрупкого по сравнению с собой Манна к себе на колени. – Мы много двигаемся, холодно, нужно мясо. Малакат милостив, трое орчат осенью народилось, надо матерям помогать. - Да я и не говорю, что не надо, я за тебя волнуюсь. – молодой маг покраснел и уткнулся супругу в шею. – Не приведи Стендар, что случится! - Дык, племя не бросит, поможет до весны протянуть, а там в Винтерхолд вернешься. - Нет! Я не хочу! – человек грозно сверкнул глазами, выпрямился и пальцем ткнул орка в широкую грудь. – То есть, хочу, но не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Так что, или ты возвращаешься целым и невредимым, или я уйду тебя искать! - Ты не сможешь! – попытался возразить тот, но даже вздрогнул под решительным серо-стальным взглядом. – Тебя же занесет! - Вот придешь, а я тут снегом занесенный! И моя гибель будет на твоей совести! – парень вцепился обеими руками в шею зеленокожего, попытался потрясти. – Чего ржешь? - Я рад. – радостно зажмурился орк, опрокидывая человека на ложе, раздевая. - Подожди! Стой! У меня все болиииит! Морозной звездной ночью, когда северное сияние мерцало над горами, по стойбищу разносились вскрики, гортанные стоны.