Мы им всем покажем, Курама!

Две недели спустя. Поместье клана Узумаки.

      Вечернее солнце клонилось к закату, когда Наруто медленно открыл глаза, принявшись внимательно осматривать комнату. Первое, что бросилось в глаза — большой шкаф из какой-то темной породы дерева, резьбой и росписью выполненной золотым, красным и оранжевыми цветами. Рядом с кроватью тумбочка, на ней ваза с букетом красно-желтых астр, любимых цветов прежнего владельца тела, которые пришлись по вкусу и его нынешнему обладателю. Стены, обклееные темно-зелеными обоями с какими-то причудливыми узорами, белый потолок, с парой красивых люстр. Картины с изображением членов клана, на одной из них мальчик легко узнал маму, которая счастливо улыбалась, стояла в обнимку с папой, на другой прадед рядом с женщиной, очень похожей на Мито, которую блондин знал лишь по изображениям, найденным случайно в архиве АНБУ. Был тут и сам джинчурики сидящий за столом перед большим тортом с пятью зажженными свечами, память прежнего хозяина услужливо напомнила, что все это нарисовала Каэде, от чего, сам того не замечая Наруто улыбался. Теперь у него есть семья, то, о чем он мечтал с самого детства, мама, папа, старшая сестра и прадедушка, хотя мальчик и называл его всегда дедушкой. Не важно, что отец не дал ему поступить в академию, ведь делал это Минато ради его же блага, ибо на него, как сына Хокагэ, за пределами Листа началась бы настоящая охота, а он был бы даже не в состоянии самостоятельно дать отпор, хотя бы генину. Не важно, что сестра старается делать вид, что не замечает его и вообще не знает, когда они случайно сталкивались в больнице в палате мамы, ведь все это можно исправить, главное они живы.       Из раздумий мальчика вывели едва слышные шаги за дверью, вскоре она открылась, и в комнату вошел Атсуши, с подносом с парой дымящихся чашек и горячими бутербродами. На удивленный взгляд джинчурики, старик лишь усмехнулся.       — Доброе утро Наруто. Вижу, ты удивлен, — ставя на тумбочку поднос, проговорил старый Узумаки.       — Доброе, дедушка. Да, есть немного, я только глаза открыл, а ты уже тут. Как узнал, не расскажешь? — садясь на край кровати и беря одну из чашек, сказал джинчурики.       — Опыт, внучек, опыт. Знал бы ты скольких деток я перенянчил, когда их родители оставляли тех на меня, уходя на миссии. Так что почувствовать твое пробуждение для меня проще простого, — улыбнулся седовласый.       — Все больше убеждаюсь, что Узумаки крайне необычный клан, ведь даже ты в свои девяносто шесть выглядишь на всего пятьдесят с хвостиком, и прекрасно чувствуешь чакру, что даже способен легко понять, что человек проснулся, — делая глоток горячего чая, проговорил Наруто. — Кстати, я бы хотел узнать, с чего это Хьюги считаются предателями Конохи?       — Все просто, во время Первой Войны они помогли Облаку и Камню уничтожить деревню Скрытого Водоворота. Да, да, не удивляйся, мы тогда только заключили союз с Конохой, и они в качестве жеста доброй воли прислали к нам отряд бойцов из клана Хьюг, которые потом во время войны взяли да отравили все источники питьевой воды в селении, ведь многие из них смогли занять высокие должности в ведомстве по защите Водоворота, и никто за ними уже не следил тогда, доверяли. За что и поплатились, девяносто процентов населения деревни было уже мертво, когда начался его штурм, в живых оставалось чуть больше трех сотен шиноби бывших в тот день на дежурствах, и пивших воду исключительно из своих фляг. Поняв, что удерживать селение не имеет смысла, старший из выживших приказал его полностью заминировать и втянув противника вглубь деревни взорвать все. Им это удалось, от объединенного пятитысячного отряда шиноби Облака и Камня осталась едва ли пара сотен калек. Но и членов клана Узумаки осталось лишь три десятка, которые решили отправиться к союзникам, в надежде найти там новый дом. В Конохе они узнали, что Хьюги в полном составе покинули Лист и примкнули к Кумо, а проверкой их преданности стала помощь с уничтожением нашей родины, с тех пор для шиноби Конохи Хьюга это практически синоним предательства и подлости, — закончил небольшой экскурс в историю Атсуши.       — А почему тогда сейчас от клана остались только ты да я? — допивая чай, поинтересовался Наруто.       — Ну, тут все еще проще. После присоединения к Конохе, за время между Первой и Второй войной Узумаки, смогли неплохо обустроиться и влиться в жизнь Конохи, быстро набирая авторитет и уважение благодаря фуиндзюцу. Во время второй войны дюжина Узумаки, пробившаяся в тыл объединенных сил Песка и Камня, прорвавших оборону страны Огня, и устремившуюся к столице страны, смогла устроить там такой бедлам и хаос, что полностью нарушила снабжение армии противника и заставила его в спешном порядке покидать пределы страны Огня, неся большие потери. За это Тобирама, бывший тогда Хокагэ, сделал клан Узумаки членом совета кланов, и отдал ему часть самых высокопоставленных постов в управлении селения, это сам понимаешь, мало понравилось кланам вроде Учих, Инудзука, Нара и даже самих Сенджу. После прихода к власти Сарутоби, нас конечно попытались подвинуть, но малоуспешно из-за упрямства моего отца. За что клан поплатился во время Третьей войны, в которой погибли почти все, причем зачастую от рук своих же шиноби, но сделать мы уже ничего не могли, к концу войны в живых остались только я и Кушина. А дальше ты, думаю, уже сам знаешь, — проговорил седовласый, ставя почти не тронутый чай на поднос.       — Учихи и Сенджу значит. А что с Мадарой? — задал вопрос блондин.       — Он был главой клана до самой старости, и тихо ушел из жизни лет тридцать назад, — ответил Атсуши.       — Уже хорошо, значит, тут вряд ли будет война вроде той, что была в моем мире, — с облегчением выдохнул Наруто.       — Да, думаю, такой войны мы не переживем. Но сейчас не об этом. Чем собираешься заниматься сейчас? — поинтересовался старый Узумаки.       — Надо навестить маму, ибо я чувствую, как начинает исчезать сила из подарка Рикудо, — ответил Наруто, внимательно смотря на свою правую ладонь.       — А не лучше ли в таком случае вылечить собственное тело? — серьезно спросил Атсуши.       — Нет, с этим со временем справится и Кьюби, да и когда я достигну своего прошлого уровня силы, его можно будет использовать вновь, — уверенно заявил младший Узумаки.       — Я в тебе нисколько не ошибся, я рад и горд, что могу называть тебя своим внуком, — улыбнулся седовласый.       — Я тоже рад, что могу называться твоим внуком, — широко улыбаясь, ответил мальчик. — Сходим к маме вдвоем? Мне бы пригодилась твоя помощь, не хочу, что бы в палату к маме сбежалась вся больница, АНБУ и Хокагэ.       — Хорошо, сам идти сможешь? — поинтересовался дед.       — Естественно, — усмехнулся Наруто, соскакивая с кровати и твердо вставая на ноги. — Кьюби уже начала мое лечение.       — Тогда я пойду, буду ждать тебя внизу. Одежда в шкафу, — забирая поднос и направляясь к выходу, проговорил Атсуши.       — Дед, а цветы ведь Каэде принесла? — вспомнив о букете, спросил Наруто.       — С чего ты это взял? — изогнув бровь, спросил Узумаки.       — Во-первых, ты вряд ли знаешь, что мои любимые цвета это красный, желтый и оранжевый; во-вторых, букет составлен в определенный узор, значит составлял его человек творческий и умеющий это делать, согласись тоже не твоя специализация, а сестренка у нас отлично рисует, подтверждение, тому эти рисунки; в-третьих, на букете остались следы чакры, похожей на мою, то бишь на чакру джинчурики, — объяснил блондин.       — Если знал, зачем спрашивал? — усмехнулся Атсуши.       — Просто хотел услышать ответ от тебя, — пожал плечами джинчурики.       — Да, это была она, Каэде всегда навещала тебя, когда ты оказывался в очередной раз прикованным к кровати из-за своих экспериментов и тренировок. Она любит тебя и думаю, будет рада, если ты станешь похож хоть немного на себя прежнего, до впадения Кушины в кому, — выходя, ответил старый Узумаки.       — Что ж попробуем. Хотя сейчас стоит подобрать, что-нибудь, в чем можно сходить в больницу, — открывая шкаф, пробормотал Наруто, внутри было несколько совершенно одинаковых серых комплектов одежды. — Мдя, прям рассадник серости, ладно потом займусь обновлением гардероба, сейчас и это сойдет.       — Знаешь я ведь, и обидеться могу, — послышался недовольный голос кицунэ, в голове мальчика.       — Курама, извини, я знаю, что тебе не нравится когда я называю тебя Кьюби, но им лучше не знать о том, кто ты сейчас и какие у нас с тобой отношения. Нам же с тобой не нужны лишние вопросы и подозрения, пока мы не достаточно сильны. Ты со мной согласна? — надевая чистый комплект одежды, проговорил блондин.       — Согласна, но ты ведь не собираешься вечно прятать меня в печати, мое-то тело тут вполне материально, — напомнила девушка.       — Дорогая, я все понимаю, что тебе совершенно не нравится сидеть внутри печати, но ты представляешь, что будет со мной при возвращении тебя в реальный мир? Даже, если я в своем нынешнем состоянии каким-то чудом выживу, то, как я потом объясню дедушке появление у нас в доме Хьюги? — вздохнул блондин, закрывая шкаф и выходя из комнаты.       — Я все понимаю, сколько мне по-твоему придется ждать? — с нотками грусти в голосе спросила Курама.       — Ты сама сказала, что тебе, чтобы привести мое тело в норму понадобится год, плюс мне на его развитие парочка лет, а там будет выпуск моего поколения из академии, я смогу стать генином, а там каждые полгода экзамен на чунина, и тут все будет зависеть от того, как скоро он будет проходить в Конохе и будут ли в нём участвовать Хьюги. Так что выходит ждать тебе придется от трех с половиной до пяти с половиной лет, при удачном стечении обстоятельств, если конечно на какой-нибудь миссии нам не попадется кто из местных бьякуганистых рукамахателей, — спускаясь по лестнице, ответил Наруто.       — Так я, по-твоему, еще и бьякуганистый рукомахатель? — гневно прокричала в подсознании кицунэ.       — Нет, ты меня не поняла. Просто если сравнивать твой уровень бьякугана и умения пользоваться джуйкеном, и вообще твой уровень тайдзюцу, то все остальные обладатели бьякугана выглядят именно рукамахателями, ведь ты единственная кому удалось отделать Саске с его Шаринганом, — объяснил Наруто.       — Ну, Учиху я отделала, чисто ради собственного удовольствия, ибо разбитый и униженный Саске — это просто бальзам для моей души, — довольная собой заявила Курама. — А сейчас тебе лучше обратить внимание на деда, он уже минуту тебя ждет.       — Наруто с тобой все порядке? — обеспокоенно спросил Атсуши.       — Да, дедушка, просто немного задумался, — извиняясь улыбнулся джинчурики. — Ну что, идем?       Дорога до больницы заняла у двух Узумаки почти час, ибо шли не спеша, седовласый часто останавливался отвечая на вопросы блондина, для которого здешняя Коноха была почти не знакома, даже внешне она сильно отличалась от той, к которой он привык в детстве. Люди смотрели на них по разному: кто с полным безразличием, в основном обычные люди и торговцы, кто и с нескрываемым превосходством, обычно это были клановые детишки из Учих, Сенджу, Инудзука.       В больнице, пройдя проверку на входе, они стали подниматься наверх, здесь уже люди смотрели на них с интересом и нескрываемым любопытством, ведь раньше Наруто никогда не появлялся в больнице в сопровождении дедушки. АНБУ дежурившие у палаты Кушины, без вопросов пропустили их внутрь, едва увидели Атсуши, связываться со старым главой у них не было совершенно никакого желания.       В палате царил полумрак, мерно пищало оборудование, бледная и с темными кругами под глазами на кровати лежала Кушина, сейчас ее красные волосы, казались особенно ярки для Наруто. Молча подав дедушке знак он подошел к матери, аккуратно убрал одеяло и загнул больничную сорочку, до уровня солнечного сплетения и приложив к нему руку закрыл глаза. Атсуши поставив барьер, внимательно наблюдал за действиями правнука, через несколько минут тот открыл глаза, и схватился левой рукой за край кровати правой зажимая рот, стараясь сдержать надрывный кашель, несколько кровяных капель, просочились через его пальцы и упали на одеяло. Дед тут же оказался рядом с ним и усадил на кресло возле стены, на котором Минато долгими часами засиживался после работы, не спеша возвращаться в ставший для него пустым дом.       — Как ты? — обеспокоенно спросил старый Узумаки.       — Хреново, дед. Если мне сейчас не помогут ирьёнины то скопычусь в течение пяти минут — прохрипел блондин, снова заходясь в приступе кровавого кашля, после чего упал в обморок.       Мгновенно среагировав Атсуши развеял барьер, и подхватив на руки бессознательное тело блондина выскочил из палаты. К нему тут же подскочил один из АНБУ, но увидев бледного как мел и перемазанного в крови мальчика, тут же что-то прокричал в рацию. Через минуту Наруто уже был в одной из операционных в окружении нескольких десятков врачей во главе с Цунаде, боровшихся за его жизнь. Минато появился почти сразу после этого, и попытался попасть к сыну, но был остановлен старым Узумаки.       — Туда нельзя, Минато — кладя руку на плече мужчины проговорил хмурый седовласый.       — Что случилось? Ты же уверял меня, что у тебя он будет в полной безопасности! — зло огрызнулся Намикадзе.       — Давай поговорим, но не здесь — спокойно ответил старик.       — Да, пожалуй ты прав — осматривая замерших в коридоре людей, согласился с ним блондин. — Идем, в кабинет главврача, там нам никто не помешает, пока она тут на операции.       До кабинета оба мужчины шли молча, каждый был погружен в свои мысли, больные и персонал, расступались перед ними, чувствуя тяжелую ауру, исходящую от обоих. В кабинете главврача было пусто, упав в кресло хозяина кабинета Хокагэ стал ждать пока сядет его собеседник, с родственником жены у Минато были всегда неплохие отношения.       — И что случилось в этот раз? — без лишних эмоций спросил Четвертый.       — Иноичи ведь уже доложил тебе о том, что Наруто успешно применил печать поглощения сущности? — спросил седовласый, увидев кивок со стороны блондина продолжил. — Он использовал одну из особенностей этой самой сущности, попытался вылечить Кушину, не знаю, удалось ему это или нет, ибо он после ее использования сам видел в каком состоянии оказался.       — Думаешь, он выживет? — дрогнувшим голосом спросил Минато.       — Я в этом уверен. Думаю, даже вскоре он решит стать шиноби Конохи — усмехнулся Атсуши.       — Мне бы твою уверенность, ведь все его эти эксперименты над собой, он же постоянно ходит по лезвию ножа, а его махинации и убийства? Мне иногда кажется, что с моей стороны было большой ошибкой запрещать ему поступать в академию и отдавать его тебе на обучение — сокрушенно проговорил Намикадзе.       — Зря ты так думаешь, ведь именно это заставило его стать намного сильнее во всех отношениях, уже сейчас он может убить любого кто будет опасен для него, его семьи и селения, на что не способно большинство нынешних выпускников академии. Года через три ты с гордостью будешь смотреть на то как он будет в числе лучших генинов Конохи проходить экзамен на Чунина — хохотнул старик. — А ты видел, что он вытворяет в фуиндзюцу?       — Да, имел счастье посмотреть во что превратились парочка смельчаков, решивших просить у меня руки Каэде, то еще зрелище, скажу я тебе — закатив глаза, сказал Хокагэ.       — Минато, надеюсь, ты понимаешь, что о том, что он сегодня сделал и о его успехе с той техникой больше никто не должен знать, кроме уже посвященных людей? — задал вопрос глава клана.       — Я похож на дурака? — фыркнул Намикадзе.       — Иногда — усмехнулся Атсуши, и хотел уже было добавить, что-то еще, как в кабинет влетел АНБУ.       — Хокагэ-сама, ваша жена пришла в себя, — отрапортовал боец, исчезая.       — О как, похоже, ему это удалось — довольно проговорил Узумаки, вставая со своего места. — Ну что, идем навестим Кушину.       У палаты женщины их встретили несколько медиков, в том числе и главврач больницы Тсунаде Сенджу, блондинка, раздав указания всем собравшимся, спровадила их подальше от палаты.       — Я не знаю, что именно и как сделал Наруто, но хочу получить ответ на этот вопрос, после того как мы с вами втроем посетим Кушину. Вам двоим все ясно? — строго спросила Сенджу, и, дождавшись утвердительных кивков от обоих мужчин, открыла дверь, пропуская их внутрь.       Минато первым оказался около кровати жены, та слабо улыбнулась его появлению, и попыталась, что-то сказать, но ее едва было слышно, Четвертый приложил палец к ее губам, взял за руку и просто счастливо улыбался, по-настоящему за последние пять лет.       — Тебе не стоит пока разговаривать — проговорила Тсунаде, с улыбкой наблюдая за семейной сценой. — Да и вообще, тебе лучше поспать пару дней, чтобы закрепить успех твоего выздоровления. Да, да, не делай такое удивленное лицо, твой организм успешно идет на поправку, через пару недель думаю, вполне сможешь самостоятельно двигаться, а через месяц-другой уже сбежать отсюда, как ты любишь делать. У вас пять минут, после этого начнет действовать снотворное.       Подходя к капельнице, и вкалывая шприц в контейнер с физраствром, и выходя из палаты, пожелал внучке скорейшего выздоровления следом за ней вышел Атсуши, оставив их вдвоем с Минато. Тсунаде сидела на стуле у противоположной стены ожидая появления обоих мужчин.       — Поговорим у меня в кабинете — приказным тоном проговорила Сенджу, как только из палаты вышел Намикадзе, и уже через пару минут все трое были там. — Так, а теперь Вы двое объясните мне, какого черта тут происходит? А?       — Конкретнее, Тсунаде, — попросил Узумаки.       — Конкретнее говоришь? Вот объясни мне старый ты чертяка, какого хрена твой правнук оказался на больничной койке, после посещения палаты Кушины, с множеством внутренних кровотечений? Что за артефакт такой у него в лучевой кости правой руки? И откуда у него печать бьякуго, да еще с количеством чакры в три десятка полных объемов чакры Минато? Откуда у ребенка с диагнозом атрофирование СЦЧ, диагностированного пять лет назад, сейчас система чакры, как у меня или Джираи? Вы что с ним сделали, а, дибилоиды? — громко ругалась Тсунаде.       — Не надо так громко, мы, вроде, не глухие — спокойно проговорил Атсуши. — Состояние Наруто есть результат использования того самого артефакта, что это за артефакт, даже я не знаю. Насчет бьякуго, скорее всего он нашел записи о ней в архиве. А вот насчет его СЦЧ, все крайне запутанно и сложно, я не знаю всего, но ее нынешнее состояние есть результат принятых им одновременно большого количества таблеток Акимичи и боевых пилюль Инудзука — объяснил седовласый.       — И ты тут совершенно не при чем? — недоверчиво поинтересовалась Сенджу.       — Я причем, лишь с той стороны, что должным образом не следил за ним и позволил устраивать такие эксперименты над собой — спокойно ответил Узумаки.       — И ты об этом ничего не знал? — обратилась к Минато Тсунаде.       — До определенного времени нет — серьезно сказал Намикадзе.       — До какого это определенного времени? — сощурившись, задала вопрос блондинка.       — Пока, не стали умирать кандидаты в женихи Каэде — вздохнув, ответил Хокагэ.       — Очень интересно, так те изувеченные трупы дело рук Наруто? — с удивлением спросила главврач.       — Угу, его уровень фуиндзюцу, очень высок для его возраста, а воображения и фантазии с его применением ему не занимать — ответил Атсуши.       — Через сколько он придет в себя? — задал вопрос блондин.       — Уже пришел, и почти в порядке, его регенерация это просто нечто, у меня было ощущение, что он джинчурики, ибо только Каэде может восстанавливаться с такой скоростью — проговорила Сенджу, от этой новости Минато многозначительно посмотрел на Атсуши, на что тот лишь едва заметно кивнул.       — Я могу забрать его? — спросил Узумаки.       — Да, можешь, но я хочу знать, что за артефакт у него в правой руке — серьезно проговорила Тсунаде.       Дальнейшая беседа была сосредоточена исключительно вокруг выздоровления Кушины и ее состояния.