Руку мне дай...

— Пойдем! Хватит уже киснуть и самоуничижаться! – Петунья встала, отряхнула юбку и пошла в дом. Снейп кинулся следом. Теперь, когда все выяснилось, и стало ясно, что Петунья его не бросит, как Лили, он буквально фонтанировал желанием побыстрее вручить свой подарок. И посмотреть на ее реакцию. — Я… вот тут тебе… приготовил подарок, — нарочито небрежно сказал он, поднимая салфетку. Петунья ахнула. — Боже, какая красота! – она бережно взяла в руки изящный хрустальный флакон. – Что это такое? Зелье? — Нет, — Снейп смутился. – Это духи. Помнишь, я у тебя спрашивал в самом начале. А ты душишься? – запоздало спросил он. — Мне мало какие духи нравятся, — ответил девушка, разглядывая подарок на свет. Во все стороны брызгали яркие синие блики от соприкосновения солнечных лучей с хрустальными гранями. – Я капризная. — Ну я… я просто их сделал в соответствии с цветочным гороскопом, — смущенно рассказывал Северус. – У нас есть старинные свитки друидов, они все эти тонкости разрабатывали, связь даты рождения человека с деревьями, кустарниками и цветами… и всякие другие подробности. Ну и… а знаешь, твой гороскоп полностью совпадает с твоим характером! – поделился он открытием. — И какой же у меня цветок по гороскопу? – заинтересовалась Петунья. — Эдельвейс, — гордо выдал Северус. – Так, сейчас вспомню, что в книге говорится. «У представителей этого знака очень много достоинств. Это чрезвычайно надежные люди, которые в любой ситуации готовы помочь своим друзьям. Как правило, они спокойны, но все же способны периодически терять самообладание». Как раз про тебя сказано, — он покраснел. — Ну-у-у, я так загоржусь, — усмехнулась Петунья, но видно было, что подобная характеристика ей приятна. — У эдельвейсов неяркий, свежий, чуть горьковатый запах. Мне тоже нравится, не то, что тяжелые, приторные сладкие ароматы. — Это ведь, кажется, высокогорные цветы, к тому очень редкие, — вспомнила ботанику Петунья. – Где же ты их взял? — Я нашей профессорше по гербо… ботанике в теплицах помогал, — начал рассказывать Северус. – Я же зелья варю, а многие растения используются при варке. Ну, так вот, прихожу я как-то к ней, а у нее целая охапка эдельвейсов, под Чарами Консервации. Какой-то бывший ученик прислал, он в экспедиции в Гималаях был, популяцию йети изучал. — Так йети существуют на самом деле? – поразилась Петунья. – Вот бы увидеть! Это была бы настоящая сенсация у нас! — Ага, белые и волосатые, здоровые твари, но умные! — Северус с удовольствием уплетал один рогалик с джемом за другим, запивая остывшим кофе. – Ну и вкуснятина! – похвалил он. Петунья улыбнулась ему в ответ на похвалу, осторожно вынула пробку из флакона и понюхала. — Как ты угадал? Это же тот самый запах, который мне очень нравится! Только таких духов я не встречала, сколько перенюхала. Один раз, года три назад, купила случайно маленький пузырек с похожим запахом, и берегла его, растягивая на подольше. А тут… так много! Спасибо тебе большое! Самый лучший подарок, я же такие духи долго искала, – Петунья искренне радовалась подарку, и Снейп расплылся в широкой довольной улыбке, как Чеширский кот. Бурная неуемная радость Петуньи полностью компенсировала несколько холодноватую реакцию Лили на такой же подарок год назад. – А какой флакон! Произведение искусства! Я буду редко ими пользоваться, это же уникальный запах. Я правильно понимаю, что таких больше ни у кого нет? – довольно засмеялась она. — Ага! Авторский экземпляр, – радостно и немного самодовольно подтвердил Северус. – Только ты не экономь. Если закончатся, я тебе еще сделаю. Мне тогда Стебль разрешила половину цветов забрать, и я получил из них концентрированный экстракт. Состав духов и Чары консервации я сам разработал! – с едва скрываемой гордостью похвалился он. — Спасибо большое, Северус! – Петунья благодарно пожала ему руку. Теперь это выходило совершенно естественно, как будто вся стеснительность разом пропала у обоих. — Это роскошный подарок! Представляю, сколько стоят такие духи. — Да ничего не стоят, — смущенно опустил глаза Северус. – Только флакон у гоблинов купил. — А флакон и вовсе произведение искусства, уж я-то в таких вещах разбираюсь, — задумчиво сказала она, продолжая разглядывать подарок со всех сторон. – А сами духи тоже бирюзового цвета? — Нет, они бесцветные, прозрачные, — улыбнулся Снейп. – Это специальный хрусталь, он внутри отделан тончайшими пластинками натуральной бирюзы. Очень непростая технология, только гоблины такое и могут сотворить. Они гениальные мастера. — Да и ты тоже талант! – Петунья внимательно посмотрела на него. – Лилька несколько раз обмолвилась, что в зельях ты просто гений, причем говорила с завистью. Что, ей не удалось тебя переплюнуть, ага? Cеверус смутился. На самом деле, он частенько уступал бывшей подруге. Ему-то что, не трудно, а ей было так приятно, что она вроде бы сварила зелье быстрее и лучше него. Радовалась… почти как Петунья сейчас, только с изрядной долей превосходства. Ну, понять ее можно, отличница все же… А ведь выходит, Лили поняла, что он ей поддавался… может, еще и поэтому ее отношение к нему ухудшилось… но ведь он хотел, как лучше! Хотел сделать ей приятное… Вот и пойми ее. — А толку от этого таланта, — раздосадовано сказал он. – Все равно наш декан меня не замечает. И рекомендаций я от него не получу, а без них… — он махнул рукой. – Без рекомендаций меня никто не возьмет в ученики. — Постой, постой. Какие ученики? Что за средневековье? – с недоумением спросила Петунья. – А что, поступить в университет никак, что ли? Грант, к примеру, выиграть, или стипендию? — Ну… в магической Британии пока только ученичество. А за границу ехать – у меня денег нет. Надо работать и копить. Вот с осени и буду работу искать! – теперь он с прежним аппетитом поглощал пирог с сыром, это после сладких рогаликов-то! Ну, мужчины! — Погоди… — Петунья бережно держала в обеих ладонях подарок, словно золотое яйцо. – Как работу? А учеба? Cеверус помрачнел и нахмурился. — Я в Хогвартс не вернусь. Не хочу, — пробубнил он, ковыряя вилкой кусок пирога. — Могу понять, почему, — усмехнулась Петунья. – Но… ясно, что там полно дебилов, которые смеялись над тобой, просто, может, не обращать на них внимания и доучиться все-таки? — А смысл? – хмыкнул Северус. – Я ж говорю, мне ни Слагхорн, ни Дамблдор характеристик не дадут. Им конкуренты не нужны! – с детской наивностью и обидой сказал он. – И зачем тогда мне тратить два года на бесполезное времяпровождение? Программу школьную я знаю от и до, там вообще ничего интересного и сложного нет, — с пренебрежением констатировал он. – Буду варить зелья Люциусу и его родственникам французским, — невесело пошутил он. – А когда накоплю денег – может, поеду куда-нибудь… — он шмыгнул носом. – Только еще не решил – куда. Почти везде язык надо учить. Петунья быстро прикидывала варианты. Чего-то подобного она ожидала от Снейпа, потому что сама после такого тут же перевелась бы в другую школу, подальше от тупых отморозков. Только вот у магов вроде бы кроме Хогвартса и школ не было больше… А что, если… Она ведь сама собиралась уехать! Надо уговорить Северуса поехать с ней. Вместе им будет легче, и не так одиноко. Надо лишь разузнать все поподробнее. — Знаешь, до конца лета остался меньше месяца, а потом я уеду в Лондон, заканчивать учебу. Осталось диплом защитить, он у меня уже готов. И… после я не вернусь сюда. Подруги зовут меня за границу, — сказала Петунья. Северус чуть не подавился и закашлялся. Петунья вскочила и пару раз врезала ему по спине. — Спасибо! – еле вымолвил покрасневший от кашля парень. – Неожиданно! — Так вот, в связи с тем, что ты не хочешь возвращаться в школу, я прикинула… Есть ли у тебя возможность как-то сдать два оставшихся курса особняком, не на общих основаниях? Просто понимаешь, у нас для одаренных детей существует такая практика – они имеют право сдать сразу несколько школьных курсов, получить аттестат и поступить в университет или колледж. На соседнем факультете учится один парень, ему сейчас всего пятнадцать. Он закончил школу в четырнадцать, и его сразу же зачислили на второй курс. Представляешь, какая экономия времени? Но Адам, и правда, уникум, вундеркинд! Он столько всего знает и умеет. Северус отпил кофе из чашки и задумался. — В Хогвартсе такие случаи вроде были, только очень давно. А вообще, я чувствую, я бы тоже смог так. Сдал бы ТРИТОНы за шестой-седьмой курс и уже с дипломом спокойно устраивался бы куда-нибудь, — мечтательно произнес он. – И зарплата была бы побольше… — Нет-нет, не куда-нибудь, а надо поступать туда, где можно выиграть грант или стипендию на обучение, — строго поправила Петунья. – Уверена, что в Америке есть такие магические заведения. Вообще, я, кажется, догадываюсь, почему ты при всех своих способностях и талантах даже не интересовался более широкими и выгодными для себя возможностями получить образование. Это ведь из-за Лили? Cнейп уныло покивал головой. И правда, он ведь рассчитывал учиться вместе с подругой и дальше. Думал, все наладится и образуется, и она перестанет на него злиться при встречах. Но, наверное, все шло к тому, что они должны были поссориться. И лучше, что это произошло именно в конце года. По крайней мере, аттестат о среднем образовании у него есть, а это уже кое-что. — Люциус… у него есть знакомые в Министерстве. Я спрошу его, — Северус прямо воодушевился. А… а грант как выиграть? — робко спросил он. Он и впрямь вел себя как зомбированный идиот. А ведь слышал же краем уха про Шармбатон. Там талантливые девчонки ездили учиться в разные страны по обмену, даже в Тибет и Индию. А в Америку и вовсе, наверное, дорожку протоптали широкую. — Нужно что-то выдающееся, революционное, открытие, которое заставило бы университет заинтересоваться твоей кандидатурой и пожелать заполучить тебя к себе для обучения, а может, и дальнейшей работы у них, — рассказывала Петунья. – Уверена, у тебя есть что-нибудь из зелий, изготавливать которые выгодно. Американцы очень падки на такие вещи, они сразу же пускают их в производство. Тем не менее, авторские права будут, безусловно, твоими, и они поделятся с тобой прибылью от продаж. Все более менее честно, не то, что твое средневековое ученичество, — фыркнула Петунья. – Эксплуатация натуральная, читывали мы про такое. Не думаю, что там магическое общество такое замшелое, как у нас тут. Все-таки англичане консерваторы, а Америка – страна больших возможностей. Там прогресс в чести. — Ну, так что, поедешь со мной в Америку? – спросила она воодушевившегося Северуса. – Осмотримся немного на месте и решим, где будешь учиться. А там уже и я буду искать работу поблизости. Вдвоем не так скучно, и снимать комнату дешевле. — А мы… вместе жить будем? – залился краской Северус. — Ну да, можно две комнаты снять, если что. Многие студенты так делают. Ты же не будешь меня стесняться, Сев. Ты мне как младший брат! – засмеялась Петунья. Северус тоже улыбнулся, хотя на миг его слегка разочаровало то, что она назвала его братцем. Так ведь Петунья, наверное, таким его и видит, привыкла присматривать и заботиться, как за Лили. Он немного погрустнел. Петунья взрослая, самодостаточная и умная девушка, вряд ли она всерьез отнесется к нему как к парню. Наверное, и правда, он ей как брат, который не разочаровал ее, в отличие от младшей сестренки. Ну да ничего, успокаивал он сам себя. Все равно ему надо сейчас думать не об этом, а как устроить свою дальнейшую жизнь. Раньше это представлялось ему чем-то невыполнимым, а сейчас… если Петунья будет рядом и станет поддерживать его, то он справится. Постарается не разочаровать ее. Теперь есть кто-то, кому небезразличны его успехи и жизнь. — Все равно… даже если Люциус замолвит за меня словечко, и я сдам экзамены досрочно… и если меня примут в какой-нибудь университет бесплатно… до всего этого мне придется работать хотя бы год, чтобы хоть немного накопить. Да и на новом месте хорошо бы найти подработку… — размышлял он. Петунья вздохнула. — Учиться и работать довольно тяжело. Но я понимаю тебя. Без денег ничего не получится. Только… а ты не мог бы взять взаймы у того же мистера Малфоя? С условием, что отдашь после того, как начнешь нормально зарабатывать? Кажется, он неплохой человек, и твой друг. Неужели у него не найдется немного свободных денег взаймы? — Нет, у него есть, и он бы с радостью одолжил мне. Просто… тут дело вот в чем. Люциус состоит в той Организации, о которой тебе Лили говорила, — Северус торопливо рассказывал, чтобы Петунья не пришла в ужас от такого знакомства. – Он чистокровный, из древнего рода, слизеринец, у него просто не было иного выхода, как вступить туда. Это знаешь, не всегда зависит лишь от нас. Потому что там замешаны деньги, связи, старинные артефакты… много чего, в общем, что нужно Лорду, то есть главе Организации. Ему… невозможно отказать. Проще сразу умереть, иначе будешь молить о смерти. Так вот, я просто не хочу подставлять Люциуса, у него жена, будут дети. Ему и так нелегко приходится, угождать Повелителю, — Снейп передернулся. – Говорят, он… не такой, как все люди, — шепотом сказал он. – И наверняка Люциус отчитывается перед ним. Да и чтение мыслей никто не отменял, значит, придется ему память стирать, а потом как деньги возвращать… рассказывать обо всем? Показать свои воспоминания? – Снейп размышлял вслух. – Слишком хлопотно и могут узнать. А не вернуть деньги я не могу и не хочу. Нет, лучше я пойду работать! – он решительно хлопнул по столу ладонью. — Я его спрошу только насчет Отдела образования в Министерстве, и может даже, сотру память, — сказал он, морщась. – Больше не к кому обратиться. Меня там никто и слушать не станет, в Министерстве все только за взятки работают, и помогают по рекомендациям. — Тогда сделаем так. Ты в самые ближайшие дни поговоришь с другом. Потом пытаешься пробить экстернат в этом вашем Министерстве. Я буду звонить подруге, и договариваться с ней устроиться на первое время. И еще… я тебе одолжу денег! Северус удивился, а потом возмутился. — Я не возьму! – уперся он. – Сам заработаю! Или вон дом продам подешевле. — Глупый! Никто тебе не позволит продать дом, который принадлежит твоему отцу. — А я Империо наложу на чиновников! – гнул свое Снейп. — Ну, зачем такие сложности, а? – вздохнула Петунья. – Папа после смерти оставил завещание. Дом принадлежит маме, а нам с Лили досталось по двадцать тысяч фунтов, это его сбережения. Я тебе одолжу пять тысяч. На них мы купим тебе билет до Штатов, ну и разные нужные расходы тоже останется. А чтобы ты не дергался и не отказывался, я… я куплю у тебя за эти деньги китайский сервиз твоей мамы! Согласен? — Да зачем тебе он? – засопел Северус. – Я его так подарю, если хочешь. — Вот уж нет! Ты даже не представляешь, каким сокровищем владеешь. Я смотрела каталоги раритетов, такие китайские сервизы стоят очень дорого у коллекционеров антиквариата, и их осталось не так уж много. Ты бы мог продать его за очень приличную сумму! – заметила она. — Так, может, и продать? – встрепенулся Снейп. – И тебе не надо будет одалживать мне деньги! Я не знал, что он такой ценный. — Ох, Северус! А как же память о матери? – вздохнула Петунья. – Если так хочешь продать – продай мне! Вот за пять тысяч фунтов. Заметь, сделка не окончательная, когда разбогатеешь, всегда сможешь выкупить его обратно. А я сохраню его для тебя, а то ты так все на свете проморгаешь! — Нет, но он, в самом деле, столько стоит? – сомневался Снейп. – Там же только чайник и пять чашек! Ну и еще какие-то мелочи... Как это может стоит тысячу галеонов? — Ты просто ничего не понимаешь, — усмехнулась Петунья. – Это раритет, и это память о твоей маме, она дороже всего на свете. Так что, по рукам? — Ну, если ты так хочешь, — с сомнением сказал Северус, хлопая ее по протянутой ладони. — Вот и хорошо! Пусть пока стоит у тебя, так надежнее. А когда будем уезжать – заберем с собой!