Руку мне дай...

Лили Эванс с нетерпением ждала окончания каникул. Надо сказать, в этом году они совершенно не удались. Раньше было все-таки повеселее: Снейп постоянно ошивался у них дома и возле дома, бесил Петунью, смешил ее, выманивая погулять на речку или в поле за городом. А она могла пойти, а могла и остаться дома — принимать любовь и заботу, щедро расточаемые родителями. Да и с сестрой у них были не такие натянутые отношения, как этим летом. И папа был жив... Год вообще выдался неудачным. А ведь так хорошо все начиналось. Ее выбрали старостой курса. Серебряный значок старосты — это же мечта любого ученика, доверие руководства школы. Она, разумеется, не то чтобы мечтала об этой ответственной и почетной должности, но все-таки было очень приятно... Собственно говоря, Лили именно этого назначения и ожидала, потому что... ну кого еще? Эту неуклюжую тихоню Мэри? Или толстушку Сьюзи Бернс? Вполне закономерно, что этим избранным человеком оказалась она. Умница, красавица... только что в квиддич не играла, а так — идеальная староста. Однако эта должность оказалась весьма непростой. Лили взялась за дело очень рьяно и со своего факультета сняла в общей сложности около двадцати баллов прямо в начале года. Но ей сразу же пришлось столкнуться с недовольством гриффиндорцев. Неужели она готова выступить против всего факультета? И это при том, что она и так уже дружит с сальным слизеринцем? А бойкота Лили не желает? Она тогда, вспылив, чуть не разругалась со всеми, но Люпин и трое старост-старшекурсников урезонили ее, призвав не быть столь категоричной. В конце концов, разве она не видит, что почти никто из старост не злоупотребляет снятием баллов со своих факультетов? Дело старосты — донести о факте нарушения преподавателю или декану, а уже те пусть и определяют сами размер наказания. Ей все понятно? Таким образом, она и свой прямой долг выполнит, и себя под удар не подставит... Лили нехотя согласилась с доводами сокурсников. В конце концов, наказывать своих и впрямь... как-то непорядочно, почти как предательство. К тому же, Гриффиндор с трудом набирал баллы, потому что из-за кое-кого с шилом в заднем месте все заработанное отличниками улетучивалось на глазах, и лишать всех шанса выиграть в конце года Кубок Школы было... жестоко. Да, жестоко и обидно, по сравнению с теми же слизеринцами и рейвенкловцами, которые периодически оспаривали титул Чемпионов. Ну и черт с ним, с этим снятием баллов, вон Люпин так и вовсе своих друзей ни одного не лишил. Ей надо учиться терпимости. А потом, уже зимой, умер папа. Это было так неожиданно. Лили привыкла, что родители всегда вместе, что отец поддержит и никогда не отругает и не упрекнет, а теперь его просто не стало! И умер-то он мгновенно — инфаркт. Потому что если бы было хоть немного времени, тогда бы Северус сделал все, чтобы помочь мистеру Эвансу. Он сказал это, когда они ездили на похороны. Был рядом почти неотлучно. Она тогда очень страдала. Из-за своей беспомощности в основном. Что было толку от того, что ты волшебница — умная, сильная и красивая, если не можешь спасти близкого человека. Отошла от депрессии и уныния Лили только к весне. Привыкла к мысли, что теперь дома ее будут встречать только мама и Петунья. Но оказалось, и это не все. Снейп после СОВ порадовал ее замечательным сюрпризом! Ну, это же надо было! Столько лет дружить с ней, а в глубине души считать грязнокровкой. Лили так и не простила ему брошенного оскорбления. И все лето провела одна. Не хотела ни говорить с ним, ни видеть. Снейп оказался понятливым — не появлялся и не давал о себе знать. Видимо, усек, что сказал неимоверную пакость, которую нормальные люди не прощают. Тоже мне, гордый какой... Даже не пришел, когда мать умерла. А ведь мог бы. Лили не была уверена, что простила бы его по этой причине, но все-таки... не такая ж она сволочь, в конце-то концов. Значит, ему все равно, что у него есть подруга, к которой можно обратиться, когда тебе невмоготу? Почему это все упрекали только ее в том, что она не пошла на похороны, а Снейпу можно, значит, проходить мимо и не заикаться о своем горе, только потому, что она не пожелала его слушать после той сцены на озере? Зато Петька, как истая сплетница, знала все и вся, что происходит в их зачуханном городишке. Тут же притащила новость дня. Да еще и начала наезжать на нее. Лили только подумала о том, что можно бы, в общем-то, сходить к Снейпу, как того вежливость требует, и чтобы не подумал, что она первая к нему пришла мириться, как эта курица начала сыпать обвинениями в черствости и равнодушии. Вот и пришлось поставить ее на место. Нечего совать нос в чужие дела. Сами бы разобрались! Так нет, стала корчить из себя вежливого и сострадательного человека и тут же сама поперлась к Северусу домой. Тоже мне, мать Петунья! И пропадала у него все лето. И это в то время, когда Лили нужно было хоть как-то развеяться! Поделиться своими девичьими невзгодами! Сестры постоянно не было дома! Кто вообще ей дороже — единственная родная сестренка или совершенно чужой парень, который ее никогда и за человека-то не считал? Лили была очень, очень зла и на Снейпа и на коварную сестру, которые строили из себя праведников в белых мантиях, а ее выставляли каким-то исчадьем ада. Потому Лили решила, что и она будет сестру игнорировать. А нечего... и она не стала мыть посуду, прибираться даже в своей комнате и вообще... пусть Петунья сидит дома и занимается хозяйством! Первое время сестрица не обращала внимания на легкий бардак. Приходила вечерами и сама приводила все в порядок, вычищала, мыла, готовила еду, теперь на два дома. Потом она поменяла тактику. Наверняка, чтобы уязвить Лили. Дескать, сидишь дома — давай тоже работай. Видать, что-то сообразила, а может, Снейп ей намекнул, обиженка... В общем, теперь сестра не готовила дома и приходила только переночевать, и то поздно ночью. А когда Лили попыталась с ней поговорить — грубо отшила. Нет, ну и упертая она оказалась! Никаких доводов слушать не хотела, все талдычила, что у нее своя голова на плечах и свое мнение о людях. Каково! Не верить ей, собственной сестре и очевидцу очень неприятных событий, а слушать с разинутым ртом Снейпа! Да он, небось, расписал Лили в самом черном цвете: упрямая, вредная, себялюбивая, гордячка, думает только о себе и факультете, не желает прощать его, бедняжку... То-то Петунья приходила и даже разговаривать с ней не желала. Хорошо же забитый Снейп ее обработал. Тот же прием применил, что и к ней — жалость. Только Лили-то помнила один случай, который на соседней улице произошел... Там жалкого грязного бомжа одна семья накормила, отмыла и одела, а он ночью залез в дом и ограбил их... вот к чему приводит жалость! Кто не давал этому бродяге пойти работать и не голодать? Но нет же... он выбрал наиболее легкий путь. Люди охотно покупаются на эту удочку. А вот она больше такой ошибки не сделает. Ей и одного урока всегда было достаточно. С первого раза, с первой демонстрации запоминала и заклинания и рецепт зелья, и такой наглядный урок тоже запомнит, не сомневайтесь! Пусть Петунья не надеется, что сможет окрутить или исправить Северуса. Уж если ей это не удалось за столько лет... а ее сестру Снейп всегда терпеть не мог, презирал. После грязнокровки — чтобы он проникся чувствами к Петунье? Лили хмыкнула. Определенно, ему что-то надо было от нее. Скорей всего — задеть побольнее ее, Лили. Дескать, смотри, ты от меня отвернулась, а вот твоя сестра — наоборот. Жалкая и недостойная низкая месть за ее решение порвать с ним окончательно. Даже школьное письмо с результатами десяти СОВ на "Отлично" не сильно помогло обрести душевное равновесие... Размышляя о несправедливости в жизни и гоняя сумбурные мысли туда-сюда в рыжей голове, обиженная Лили валялась на своей розовой постели, пока мать не позвала ее ужинать. Как ни странно, Петунья уже была дома и удостоила их своим драгоценным присутствием. Правда, выглядела сестра неважно. Поникшая, бледная, глаза вроде заплаканные... красные. И аппетита нет, вон сидит, ковыряется в своей тарелке еле-еле, гоняет горошины как теннисные мячики. — Петунья, с тобой все в порядке? У тебя такой усталый вид, — обеспокоилась мать. Та подняла грустные глаза — ну точь в точь собачка, которую хозяин выгнал за ворота. — Все в порядке, мам. Я хотела сказать... я завтра уезжаю в Лондон. — Как? Но ведь еще неделя до начала учебы? — удивилась миссис Эванс. — Ты всегда уезжала тридцатого числа... Что-то случилось? Проблемы в колледже? — Нет, все в порядке, просто... — Петунья вымученно улыбнулась. — Ну, просто мне еще жилье надо подыскать нормальное. Не собираюсь жить в кампусе, там кухня одна на восемь человек. Меня это не устраивает. Хочу отдельную квартирку... Я думаю, вы прекрасно справитесь без меня. А я буду звонить вам. — Ты уверена, дочка? — все еще беспокоилась мать. А Лили сразу смекнула, что что-то случилось! Петька все эти дни летала такая радостная и окрыленная. А тут вдруг — бац! И сразу вся сдулась и сникла. Тут и гадать не надо. Наверняка Снейп обидел. Небось, нахамил или обозвал. Вот сестра и ходит, как в воду опущенная. Разочаровалась в своем подопечном. А ведь Лили ее предупреждала! Слушать надо, ведь она получше Петуньи Снейпа знает, в курсе, на что он способен вообще. Петунья встала, и зябко кутаясь в свою жуткую коричневую кофту, поднялась наверх. Раньше она никогда не уходила, пока не убирала все на кухне и в столовой... Так что это верный признак депрессии. Расстроилась, дурочка... Лили прокралась неслышно к комнате сестры и приложила ухо к двери. Внутри стояла мертвая тишина. Наверное, лежит под покрывалом и убивается, бедная... Стало так жалко дурочку Петунью... Ну как тогда, перед первым курсом. Лицо у сестры, застукавшей их с Северусом на месте преступления было таким несчастным и потрясенным, что Лили чуть не заплакала вместе с ней. Снейп все испортил. Он всегда все портит, и в этот раз тоже. — Пет, ты спишь? — Лили мышкой поскреблась в дверь. — Открой, давай поговорим? Ну не расстраивайся ты так, было бы из-за кого! Просто не обращай внимания на него внимания, слышишь? Он того не стоит! — Лил, я устала и хочу спать! Оставь меня, пожалуйста, в покое, — раздался голос сестры. Лили постояла еще с минуту, пожала плечами и ушла к себе. Ну, не хочет говорить и не надо. Петунье сейчас надо немного собраться с мыслями, понять, что жизнь не кончается и надо взять себя в руки и жить дальше. Хотя... Лили могла ее понять, чисто по-человечески. Снейп тот еще гад, кто знает, что он вообще сказал Петунье... А та ведь не расскажет ничего — с какого-то времени отношения между ними совершенно разладились. Петунья перестала с ней секретничать. И все из-за него... Трудно и тяжело это — разочаровываться в близких людях. Лили твердо решила, что в Хогвартсе она все-таки поговорит с Севом, добьется от него правды и запретит строго-настрого даже близко подходить и к сестре, и вообще к их семье. Все-таки верно в народе говорят — горбатого только могила и исправит. * * * Петунья в это время собирала чемодан. Вещей у нее было немного — не любила таскать с собой кучу ненужного барахла. Всю одежду она подобрала так, что легко составилось приличное число комплектов, сочетающихся друг с другом по цветовой гамме и фасону. И всегда можно было украсить все это шарфом, платком или оригинальной бижутерией. Вот и из бирюзового костюма тоже можно было позаимствовать блузку к какому-нибудь ансамблю. Правда, мантию придется придержать до лучших времен... или можно надеть ее на какой-нибудь новогодний костюмированый бал... только идти на этот бал не с кем, не с Верноном же. Зачем его обнадеживать? Уж лучше сразу дать понять, что у них ничего не выйдет. Пусть парень найдет себе другую, более достойную его спутницу. Девушка бережно сложила мантию в пакет и положила в чемодан. Туда же отправился завернутый в одежду китайский сервиз — его Петунья не собиралась оставлять дома ни в коем случае, книги по магической моде, купленные Северусом и флакон духов. Все ее богатство. Дипломная работа находилась в большой серой папке для бумаг, ее Петунья сунула на самое дно. Осталось только приготовить вещи в дорогу — удобные джинсы и клетчатую голубую рубашку, косынку на шею и теннисные туфли. Саквояж с женскими мелочами, кошельком с деньгами, и прочими нужными вещами вроде пресловутого газового баллончика, который ей достал в прошлом году знакомый парень, тяжелой связкой ненужных ключей, собранных где только можно, и предназначенных для самообороны и железной расческой с острой ручкой, был тщательно проинспектирован на предмет бумажек, смятых салфеток и конфетных фантиков. Теперь можно было ложиться спать, а с утра — в дорогу!