Холод

Крик прозвенел в полупустом пространстве и затих, превратившись в лихорадочные всхлипы. Голова у груди качнулась и прохрипела. Рената взяла любимое лицо, с кровавыми подтеками на щеках, в ладони и заглянула в приоткрытые глаза. - Слава Богу, ты жива, - сказала она сквозь слезы. - Скажи что-нибудь. Тебе больно? Голова... Столько крови. Я найду что-нибудь, перевяжу. Нет, сначала скажи что-нибудь. Будь здесь, со мной, прошу тебя. - В-в-в... - тянула Земфира, кривя губы и морщась. - Вон. Она распахнула глаза и вцепилась в воротник ее шубы. Боль рассеялась туманом в голове, сковала все тело, боявшееся лишний раз двинуться, но одно Земфира знала точно - помощь ей не была нужна, помощь не была предусмотрена ее сценарием, а тем более - помощь от Ренаты, той, с которой у них было лишь общее прошлое, в том чемодане. Сломанное. - Вон! - повторила она более отчетливо, пытаясь сфокусировать взгляд на бледном лице в короне растрепанных волос. Повторила и ужаснулась собственному голосу - осипший, не ее. Упала на руки и взвыла, даже не от боли - от бессилия. Рената прижала Земфиру, рыдающую, к груди и взглянула на настенные часы: сколько прошло времени после ее звонка в скорую? - Зачем ты сбежала? Я же молила тебя пережить это тяжелое время вместе, - Рената подняла с размазанной тушью глаза. - Мы вместе. Нас ни сломаешь, ни сожжешь. Зачем? Теперь тебе больно, и мне... Будто это я тут в крови лежу. - Видеть. Тебя. Не хочу, - Земфира попыталась вырваться, но руки не слушались и пришлось сдаться. - С ними заодно. - С кем? - Со всеми. - Опять надумала себе врагов? - Они есть. Да уйди ты! Собравшись с силами, певица оттолкнула от себя спасительницу, и Рената отлетела к стене. Земфира прислонилась к шкафу напротив и стала рассматривать испачканные кровью ладони. - То есть ты не хочешь меня видеть, да? - Рената приложила дрожащие пальцы к губам. - Не хочу, - певица потрогала голову и поморщилась. - Мне уйти? - Да. - И ничего, что мое сердце разрывается от любви? - Ничего. Есть курить? - Тебе нельзя, - выпалила Рената и забежала в соседнюю комнату. Нужна была ткань для перевязки. В одном из ящиков нашла рубашку. С трудом разорвала на части. Встала на колени, приложила ткань к голове Земфиры. - Аптечка есть? Я совсем забыла... - Так тошнит, и кружится все. - Это сотрясение. - И алкоголь, - хмыкнула певица. - Сигареты в кармане? - Ты понимаешь, что могла умереть, а? - Рената вцепилась ей в подбородок. - Умерла бы в дыре, в неизвестности, в одиночестве... Понимаешь?! Ты подумала о матери? Каково будет ей потерять еще одного ребенка? А музыка? Уже не нужна стала, да? Ладно я. С музыкой что? Так просто все закончить? О чем ты думала? - Эти твои... монологи, - Земфира подняла взгляд к потолку, - когда-нибудь убьют меня... Мне надо отдохнуть... Немного отдохнуть... Пару минут, - и медленно завалилась набок. В комнату зашли люди в форме. Попросили Ренату выйти. Когда она выходила, успела заметить, как у Земфиры проверяют зрачки на свет, начинают слушать пульс. Схватилась за перила, закурила. Сигарета дрожала, зажатая между белых и холодных, словно сам снег, пальцев. Мимо шли соседи - на работу, косо смотрели, заглядывали в открытую дверь. Перешептывались. - Что за люди, - процедила сквозь зубы актриса и попыталась прорваться к Земфире, которую уже успели положить на носилки. - Я с ней. Можно? - А вы ей кто? - с прищуром. - Подруга? - Какая разница? Близкий человек... С ней все хорошо, да? - Рената трясла рукой с сигаретой. - Скажите, что с ней все будет хорошо, прошу вас! - Если вы не будете нам мешать, будет хорошо. - Простите, - Рената освободила путь. - Я с вами. Она сидела в карете скорой помощи, держала Земфиру за хрупкое запястье с надписью "Р". Всматривалась в спокойное и бледное, как мел, лицо. Будто неживое. И не обращала внимание на осторожные взгляды бригады, расположившейся рядом. Хотелось забрать Земфиру к себе, крепко обняв. Спрятать ото всех. Отдать, если понадобится, всю кровь. Отдать остаток жизни. Чтобы та очнулась быстрее. Чтобы они вернулись к их общему прошлому и настоящему. Как же она ненавидела тот чемодан! - Она потеряла много крови. Может, нужно будет переливание? - Рената достала из кармана звенящий, перепачканный, мобильник, нажала на "Отклонить". Время этого дня было расписано по часам, и она уже опоздала на важную встречу. Какие сейчас могли быть встречи?! - Если успеем, то нет. Все так холодны. К ней. К ним. Неужели они так холодны и друг к другу? Что случилось с этим миром? Когда он успел повернуть не туда? Над головой каркало воронье, она бежала по разрушившимся ступеням, но в операционную ее, конечно же, не пустили. Села в коридоре, гладила пальцем экран телефона, с которого улыбалось любимое лицо. Она уже не помнила, когда на заставке стояло что-то другое: все время ее лицо. А сколько было фотографий в памяти телефона - не счесть. Боже, как же она любила ее и как же она была не права, думая в такое тяжелое для них время лишь о себе самой! - Рената? Подняла глаза. Черт возьми, ее все-таки узнали. - Здравствуйте. Рената? Что-то случилось? - Ничего, - актриса отрицательно покачала головой, не зная, куда деть взгляд. - Просто... вы в крови. - Оставьте меня в покое хотя бы сейчас! - запустила пальцы в волосы, опустив лицо. Время тянулось медленно. Она так и сидела. Час за часом. Рассматривала фотографию на заставке айфона, перебрасывая от одной стороны головы к другой сгусток недавнего события. Сдерживала застрявшие в горле слезы. - Я такая пьяная, - Рената бросила сумку на кресло, но промахнулась, и та приземлилась на пол. - Собака! - С кем успела? - Земфира сидела за нотами и курила, но взгляд так и не поднимала. - В ресторане, - подошла сзади и обвила руки вокруг ее шеи. - И всего-то пару бокалов. Хорошего вина выпить не грех, ты сама говорила. - Я спросила, с кем, а не где и сколько. - Ну... С подругой. - Хм, - Земфира выпустила струю дыма и поставила на листке закорючку. - Все так просто? - Где? - Рената поцеловала ее в макушку и улыбнулась. - Я так скучала. Целый день на ногах и без твоих сообщений. Чуть не умерла. Смотри, какие руки холодные. А сердце горячее. Жаль, что ты не можешь к нему прикоснуться. - В твоем мире всегда все просто, - усмехнулась певица. - Можешь не мешать? - Могу, только поцелую, - она выцарапала поцелуй, крепко придерживая за подбородок. - Не сопротивляйся, иначе останутся синяки. - Не мешать. Пару часов. Пожалуйста. - Тогда выпью без тебя. - Рената Муратовна? Подскочила - из операционной вышел врач: - Все хорошо, не переживайте. С ней все в порядке. Только... - Только что? - прикрыла рот ладонью и от испуга замешкалась. - Говорите... Я должна знать все. - Она сейчас в коме. Это случается иногда. Но она может очнуться. Я уверен, все будет в порядке. Прогноз положительный. - Может?! - глаза Ренаты округлились. - Она очнется, я знаю. О чем вы? Как вы вообще можете такое говорить? Да как у вас язык повернулся? У вас что, кусок льда вместо сердца? - Ты просила не мешать только пару часов, а время уже за полночь, - Рената, уже в халате, уперлась лбом в дверной косяк. - Ты думаешь спать ложиться? Или мне ночь одной коротать? - Я не смотрю на время, - Земфира погасила сигарету в пепельнице. - И да, забыла тебе сказать, сегодня мы будем спать в разных местах. - Я о чем-то опять не знаю? - Это я о многом не знаю, - певица хотела пройти мимо, но Рената схватила ее за руку. - Что случилось? - процедила сквозь зубы. - Ну, если ты это называешь "что-то случилось". Кажется, для тебя все это вполне органично. Хорошо, я скажу. Подруга твоя имеет вполне себе мужественный вид. Или она просто любит носить мужской костюм? - Ах, вот оно что... Ты следишь за мной? - Рената нахмурилась. - Или доверила это занятие детективу? - Какая разница? - Земфира выдернула руку. - Ты мне врешь, вот что важно. - У нас ничего с ним не было. Это была встреча по делу. - Он молод, - хмыкнула Земфира. - И что? - Как-то раз ты открыла мне тайные углы собственной биографии... - Земфира, это было сто лет назад! - И сказала, что между нами никогда не будет лжи. - Земфира, повторяю, это было для дела. Я не могу тебе сказать всего. Пока что. - Момент истины настал, - Земфира посмотрела ей в глаза. - Или сейчас, или никогда. - Мне нужны были деньги... Я прогорела на одном деле, и пришлось обратиться к адвокату, - она зацепилась пальцем за ворот ее футболки. - Пожалуйста, давай не будем об этом. Это мелкий быт. То, что не должно нас с тобой волновать. - Так что, этих "молоденьких" было несколько? - Ну, точно не один, - Рената опустила взгляд и дернула ворот вниз. - Не виновата я, что в этих делах вращаются только мужчины. И такого возраста. - Все с вами ясно, Рената Муратовна. - Земфира, пожалуйста. У нас обеих есть свои дела. - А жизнь якобы совместная? - Земфира ядовито рассмеялась. - Нет, так не бывает. Спокойной ночи. - Что вы на меня так смотрите? - Рената трясла мужчину за грудки. - Обещайте мне! - Марина! - врач подозвал медсестру. - Дайте госпоже актрисе успокоительного! - Актрисе? - девушка оживилась, прижимая папку с документами к груди. Рената оттолкнула хирурга и закатила глаза. Так хотелось выкрикнуть всем накопившееся: отчаявшееся, усталое и обессилевшее. И сбежать. Не сейчас, только не в этот раз. Сейчас она нужна была Земфире. О себе - впредь забыть. Неважно, что они крупно поссорились - чувство никуда не исчезло. По крайней мере, ее чувство продолжало качать в сердце кровь. Литвинова закрыла лицо и взвыла. Нет, она обязательно очнется. Очнется, и все у них будет в порядке. Как прежде. Она обнимет ее и никогда больше не отпустит. Теперь уже точно. Только почему так больно в груди и нечем дышать? Голоса словно из-под толщи воды. Кто-то плачет рядом, прямо над ухом. Или внутри нее? - Рената, вы? - медсестра приоткрыла рот. - Что случилось, Михаил Сергеевич? - Марина, двойную дозу, - кивнул хирург. - Она должна поспать. - Хорошо, - Марина замешкалась перед знаменитостью. Рената открыла лицо и после недолгой паузы монотонно приказала: - Отдельную палату. И никого туда не впускать, кроме меня и врачей. Выпив приличное число таблеток, Рената разместилась на диванчике и взяла в руки телефон. В пятнах крови - о Господи! Что делать? Звонить ли? Кому звонить? Что говорить? Сказать, что она обязательно очнется? Тогда придется затронуть причину, рассказать, как она бросила ее, дала уехать на край города, в какую-то дыру... А что, если... Нет, очнется точно... Матери? Она же разорвет ей сердце этим звонком... Она виновата не только перед ней - перед всем белым светом. И бежать некуда от себя. Всю жизнь так - живи, тебе больше ничего не остается. - Я сяду у открытой двери, простужусь и умру! - крикнула Рената Земфире вслед, без раздумий приоткрыла входную дверь и села, в халате, возле, обнажив бедра. - Жалостью не скрасить ложь, - Рамазанова скрылась из вида. Она легла на диван в одной из комнат, забросив руки за голову. Рената продолжала сидеть на ледяном сквозняке, обхватив себя за плечи. От скуки закурила. Посмотрела на часы, подперла щеку кулаком. Она не ощущала холода, а все от горячего желания быть рядом. Сейчас они бы - прошлые - не тратили время зря. Господи, она вела себя как пятнадцатилетняя дурочка, требующая любви. Что ей мешало лечь на тот же диван, обнять ее крепким кольцом рук и говорить о любви, пока та не сдастся? - Нас - нет, - актриса опустила голову. - Сможем ли мы когда-нибудь вернуться к нам? - Что? - медсестра обернулась. - Вы что-то сказали? - Пожалуйста, девушка, как вас - Марина? - ни слова прессе. Нас в этой больнице нет. Все переговоры - через меня. Я - ее глаза, ее слова и ее решения. - А как же... родственники? - Девушка, никого, кроме меня. Да, и никаких больше вопросов.