Ритмика

Зря ты, Улькиорра, решил сыграть в игру «давай оскорбим твоих друзей». Орихиме догадывалась, что его щека горит после удара. Она знала, чем может обернуться для неё такое выражение чувств. Арранкар мог ударить её в ответ, задушить, уничтожить… собственно, он мог сделать с ней что угодно. Но она не думала о себе, защищая честь товарищей. Без колебаний сделала два шага и влепила пощечину любимчику Айзена-сама. Нет… просто Айзена. Она стояла теперь и смотрела на Улькиорру, как загнанный в угол зверь, который знает, что ничего не сможет сделать перед лицом высшей силы, но все-таки, прижав уши от страха, сопротивляется и скалит клыки, потому что ему нечего больше терять. Она даже немного сжалась, потому что чувствовала, что сейчас что-то будет. Но ничего не было. Улькиорра покосился на место, куда пришелся удар. Право, он не ожидал такого. Эта женщина его слегка удивила, и это чувство породило мгновенную слабость, застав врасплох. Он повернулся спиной к Орихиме, зная, что нужно хоть как-то спасать положение. Единственное, что он смог придумать, это с наиважнейшим видом произнести: - Я вернусь через час. Что бы к этому моменту все было съедено. Орихиме осталась одна. Она покосилась на столик с едой, а потом на руку. Как же так? Она просто так смогла ударить бесчувственного арранкара, члена Эспады и своего надсмотрщика. Теперь, когда она поняла, что сделала, ей стало страшно. Но, видимо, и у Улькиорры были принципы. Или он счел этот жест капризом заключенной принцессы, или же просто понял её положение и её мораль… Вряд ли. Он был уверен, что все чужаки погибнут раньше или позже, это сказал ему Айзен, это было тем, во что он верил. А девушка знала - просто знала, что с Куросаки-куном и остальными ничего не случится. Он не может проиграть. Ведь он пришел сюда, что бы забрать её домой... Она забралась на диван и свернулась на нем клубочком. Когда она думала о том, что Куросаки-кун пришел сюда только для того, чтобы её спасти, у неё захватывало дух. Она закрывала глаза и мысленно смеялась от счастья. Он здесь, он придет за ней. Иначе просто не может быть. Мысли Орихиме прервало чувство ноющей тоски в желудке. И вправду, она была голодна, хоть и старалась не показывать этого. Девушка покосилась на столик с едой. Содержимое тарелок было закрыто, но запах вселял надежду. Орихиме не знала, как ей поступить. С одной стороны, она слишком упорно сопротивлялась, чтобы сдавать позиции. С другой – зачем вообще упрямиться? Она сама пришла сюда, сама стала им помогать – что же случилось теперь? Зачем создавать проблемы? Более того, угрозы арранкара внушали ужас. «…не заставляй меня делать это насильно. Или ты хочешь, чтобы я связал тебя и кормил с ложечки?» Нет, она не хотела. Поэтому и придвинула столик к дивану и послушно стала есть, утешая себя тем, что просто идет на компромисс. Ведь в одном Улькиорра уже проиграл – причем совершенно позорно, получив по мордам от «зверушки». Не придумав ничего лучшего, как пробормотать что-то отвлеченное, якобы показав женщине место, он, сконфузившись, сбежал. Орихиме уплетала ужин за обе щеки. Еда оказалась необыкновенно вкусной. «Интересно, кто здесь готовит?» И тут же, в отместку за все, она представила Улькиорру у плиты в фартучке и с поварешкой в руках. «Я вхожу». Улькиорра вернулся через час, как и обещал. Он не очень-то думал, зачем, но в свете последних событий он даже не знал, чего ждать от «зверюшки». Вообще-то, ему не нравилось её так называть. Она ведь, действительно, больше походила на принцессу. Перед входом в комнату он замер на несколько секунд, медленно подняв руку и коснувшись лица. Щека уже давно не горячая, но, казалось, с ударом Орихиме удалось что-то вбить в его голову. Только вот что? Никто не знал в полной мере, что творилось у него там. В следующий момент он отдернул руку, потряс головой, чтобы прогнать надоедливые мысли, и вошел. Принцесса, как обычно, стояла у окна спиной к двери. Она вздрогнула, услышав шаги, но не обернулась. Еда была съедена, посуда аккуратно составлена на столике. Теперь надо оправдать свое присутствие. Ему хотелось сказать что-нибудь важное, что-нибудь серьезное и однозначное, но он не находил слов. Такое вообще случалось редко с Улькиоррой. Крайне редко. Орихиме стояла у окна. Она снова вспомнила неприятный момент с пощечиной и почувствовала колющее чувство вины. Что теперь? Она вздрогнула. Почему Улькиорра заходит к ней так часто? Если даже ему и было приказано следить за ней, вряд ли приказ подразумевал то, что арранкар будет носиться вокруг неё, как нянька. Мимолетная мысль заставила её вздрогнуть. А может, он просто пытается хоть как-то разбавить её одиночество? Почему-то это казалось таким забавным… и приятным. Она обернулась. Он все ещё стоял у закрытой двери, не произнося ни слова, с ничего не выражающим взглядом. А вот и неправда… Улькиорра слегка вздрогнул, когда она обернулась. Орихиме вдруг поняла, что впервые видит его так близко. Она внимательно изучала его черты лица, эти глаза, эти полоски, скользящие по щекам до самых губ… Верхняя – черная, нижняя – белая. Забавно. Интересно, он правда ничего не чувствует? Ничего-ничего? Не похоже. Пусть Улькиорра и напустил густую тень безразличия, пусть он и не человек, но он живой, материальный. Только вот не чувствует ни эмоций, ни переживаний. Холодный, как лед. И тут у Орихиме появилась странная идея. Или ей просто стало его жалко? Естественно, не без этого. Но… Она прогнала эту мысль прочь. Появилась другая. Её смущало то, что он стоит так близко. Когда что-то находится так близко, хочется прикоснуться. Она ведь опять не знала, что делает. Не думала о реакции, не думала о последствиях. Такая она была, Орихиме. Просто протянула руку и коснулась его лица, провела пальцами по щеке. Ведь вовсе не холодный! Улькиорра входил, ожидая сюрпризов, но теперь его опять застали врасплох. Он слегка нахмурился, и взял руку Орихиме, отводя её в сторону. Но девушка удержала её и обняла, соскальзывая на диван. Улькиорра был удивлен, но и заинтересован. Зачем? Что она делает? Она со всеми так? Вот сидит сейчас на диване, грустно улыбаясь, и держит его руку. В любом случае, он совершенно не собирался этому потакать. Она начала что-то говорить. Какие-то глупости о друзьях, об Ичиго. Говорила и улыбалась – так грустно. Кажется, ей действительно одиноко. Понятно. - Что ты делаешь, женщина? Орихиме замолчала. Она сидела, радуясь тому, что рядом находится хоть какое-то живое существо. Хоть этот бесчувственный арранкар, и то ладно. Может, хоть теперь он поймет, как ей тяжело и изменит свое отношение? Нет. С легким шорохом ткани рука мягко выскользнула, послышались удаляющиеся шаги. Когда он был уже у самой двери, девушка подняла голову. - Орихиме. Он остановился. - Меня зовут Орихиме, - будто он не знает, как её зовут. В следующий момент дверь закрылась. Орихиме снова осталась одна. Через несколько минут вошел какой-то мелкий арранкар и увез столик. Девушке показалось, что он тоже не захочет поболтать, но она и не пыталась заговорить с ним. Она сидела и переваривала противоречивые чувства. Этим своим холодом, безразличием Улькиорра задел её. Он ведь не такой бесчувственный, каким кажется, ведь верно? В глубине души явно что-то есть. Она вздрогнула. Души? А есть ли душа? Или есть лишь дырка посередине горла, обозначающая её отсутствие? В любом случае, ей мучительно хотелось растопить кусок льда, оккупировавший то место, где у людей находится сердце. И узнать, умеет ли он что-либо чувствовать. Научить его чувствовать. Почему-то её привлекли губы. Не растянутые в усмешке, не сжатые от злости, спокойные ровные губы. Щеки слегка покрылись румянцем. Она покачала головой, отгоняя непрошеные мысли. Но ведь если он был так близко сейчас, может быть и ещё ближе, верно? Ужас, о чем она только думает. Это от скуки и одиночества. Вот и все. Найдя оправдание, Орихиме свернулась калачиком на диване. В Хуэко Мундо нет чувства времени. Нет дня, есть только вечная ночь. А разве под светом ночи не бывает мучительно одиноко? …разве Улькиорре не бывает одиноко? Разогнать это одиночество, научить доверять – вот, чего хотелось. Когда Орихиме проснулась, она была накрыта мягким белоснежным одеялом. Сначала удивилась, а потом улыбнулась. Мягко, добродушно… нежно? В следующий раз они встретились не скоро. Орихиме не знала, сколько прошло времени. Он пришел, чтобы проводить её к Айзену, и его вид выражал то же холодное безразличие. Правда, оно уже не пугало девушку. Она улыбалась, вспоминая события у себя в комнате, и знала, что с этим можно бороться. К Айзену ей, правда, не хотелось. Его дружелюбие и любезность всегда притворны. Когда он показал ей Хоугиоку, она сначала даже поверила. «…Это символ моей веры в тебя…» Ненастоящий камень, символ ненастоящей веры. Как это противно. А еще он называл её солнцем Хуэко Мундо. Это тоже вызывало определенные сомнения. Но приказы не оспаривались, а это был именно приказ. Темные коридоры Лас Ночес. Удивительно, как Улькиорра в них разбирается. Орихиме шла следом, стараясь нарочно замедлить шаг – как же не хотелось видеть Айзена! «Хоть бы мы заблудились!» Но арранкар уверенно шел вперед с ничего не выражающим лицом. Орихиме отвернулась. Даже как-то обидно. Вдруг он резко остановился. Тогда ещё Орихиме не знала, что все коридоры управляются, исчезают и перемещаются. Видимо, кто-то решил поиграться с чужаками в прятки, а про своих и забыли. Так что перед ними внезапно вырос тупик. Улькиорра мгновение стоял, соображая, а потом резко развернулся. Зря. Орихиме еле успела остановиться, чтобы не врезаться в его спину. Тем не менее, сработавший рефлекс самосохранения заставил её выбросить вперед полусогнутые руки. Резко развернувшийся Улькиорра лишь усугубил ситуацию. И почему в последнее время ему так не везет? Девушка слегка покраснела и отвела взгляд. Арранкар смотрел на неё так, словно хотел уничтожить. - Ты дашь мне пройти, женщина? Она снова слишком близко. Почему, почему… ей это нравилось? Почему она забывала о Куросаки-куне и мучительно хотела хоть что-то сделать с этим безразличием? Такое ощущение, что Улькиорра медленно умирал, погружаясь целиком в волну безропотной преданности Айзену. Она хотела остановить его, сделать из него хоть что-то человеческое… Научить чувствовать, любить и верить. И быть рядом. Особенно сейчас, когда её рука лежала примерно на том месте, где у Улькиорры находилась дыра. Как жестоко… - Я спрошу еще раз, ты дашь мне пройти? - Зачем мы пришли сюда? - Тебе это знать не обязательно. Она подняла голову и снова посмотрела на эти губы. Они не давали ей покоя. - А… - Что «А…»? Неловкая пауза. -…Арранкары умеют чувствовать? – она тут же мысленно дала себе подзатыльник. Сорвалось с языка, совершенно некстати. - Что вы, люди, называете чувством? Орихиме смутилась. Позже она сможет ответить. Но не сходу. Она молчала. Может быть, если она сейчас… Сумрак коридора не давал разглядеть её премило раскрасневшееся лицо. Она слегка подалась вперед и вверх, но Улькиорра не заметил этого. В этот момент он – впрочем, не так грубо, как следовало бы – отодвинул её и направился вперед. Девушка осталась стоять, ошарашенная не то собственной идеей, не то резким движением. Потом повернулась и покорно пошла следом. Когда они у приближались к её комнате, она, имея бунтовской настрой после разговора с Айзеном, немного сердилась за происшедшее с полчаса назад. Она шла, сверля Улькиорру взглядом, все еще движимая своей безумной идеей. Ей и самой эта мысль не нравилась, но какое-то внутреннее «я» решило действовать, наплевав на её мнение. Дверь открылась, но Орихиме на мгновенье задержалась на пороге. Улькиорра уже собрался уйти, но она внезапно схватила его за рукав. Арранкар остановился, хотя ему совсем не хотелось знать, что принцесса задумала на этот раз. А она встала на носочки и потянулась вверх, чтобы достать до его губ и коснуться их своими. Он вздрогнул, но из интереса продолжал стоять. Такой выходки он точно не ожидал. И… не сказать, что неприятно… - Что ты делаешь, женщина? Она вздрогнула и отошла, отвернувшись. Вопрос больше был похож на риторический, и... его голос предательски дрогнул. Выждав пару секунд, Улькиорра вышел из комнаты и закрыл дверь. Ему было несколько досадно, что сегодня Орихиме не ответила ни на один из его вопросов, но чувства – не то, что должно властвовать над разумом. Чувства… Он – слишком быстро, рывком – поднял руку и коснулся уголка губ. «Зачем?» Орихиме вновь осталась одна. В этот раз она совсем не понимала собственных действий. Когда он придет в следующий раз, она уже не сможет так спокойно смотреть ему в глаза. Что это было? Как это называется? И… что теперь? Только вот она отдала бы многое, лишь бы еще раз коснуться этих губ. Смущенно улыбнулась. Пожалуй, воображение слишком разыгралось. Зачем так откровенно вешаться на Улькиорру? Да и даже, если подумать… Разве он ей нравится, разве она его любит? И тут она уронила лицо в ладони. Мысли, не сформированные, шквалом обрушивались на неё, пульс мгновенно застучал в ушах от осознания того, что так долго вертелось где-то рядом. Нравится ведь… любит… Опять старая сцена. Подавленная Орихиме у окна, со слезами на глазах смотрящая на немую луну. Вошедший Улькиорра. Девушка больше не вела себя странно, но арранкар чувствовал, что от него что-то ждут. Собственно, это ощущение было таким слабым, что не вызывало раздражения. А он все время думал и не мог понять. Что произошло в тот момент? И ловил себя на том, что ему нравится быть с ней, ревностно охранять от издевок Нойторы, лап Гриммджоу и язвительных насмешек фракционов. Особенно тех двух девок, что приходили несколько раз поиздеваться над его принцессой. Этот мусор заставлял её плакать. Нет, не сразу. Но когда они уходили, а Орихиме оставалась одна с избитым лицом и порванной одеждой, она не могла сдержать слез. Так было и сейчас. С помощью сил она могла залечить следы от ударов и починить порванную ткань. Но все равно Улькиорра тут же понял, что произошло. И с удивлением – а, к черту удивление! – ясно ощущал закипающую в нем злость. Он разберется с ними позже. Давно бы уже уничтожил, вот только общение с Орихиме делает его мягкосердечным. - Айзен-сама хочет поговорить с тобой. Она обернулась, сделала пару шагов, но вдруг, взглянув в его каменное лицо, отвернулась, пряча слезы. Никакой поддержки. А они ведь еще и издевались над ней. Странно. Сердце дрогнуло. Неужели ему стало жаль её? Стоп. Сердце. Сердце?!? Якобы случайно, Улькиорра коснулся её руки, стараясь успокоить. Она подняла глаза и вдруг, не выдержав, разрыдалась у него на плече. Нельзя сказать, чтобы арранкар был тронут, но стоял, не шевелясь, и смотрел на неё. Распущенные волосы разметались в беспорядке. Он аккуратно поправил их рукой. Такие мягкие… Не хотелось отпускать. Он все не мог понять, почему она так к нему относится. Неужели не считает за врага? Ему очень хотелось понять, что она чувствует. Возможно... Он слегка коснулся её головы. Орихиме удивленно посмотрела на него, чуть смутившись. Тогда Улькиорра наклонился и поцеловал её. Распахнутые от удивления глаза, колотящееся сердце… Вот уж чего не ожидала. Но в следующее мгновение Орихиме успокоилась, сжимая складку его одежды и отвечая на поцелуй. Порозовевшие щеки, смущенные взгляды, несказанные, ненужные больше слова. Да какой там Куросаки-кун… Улькиорра аккуратно стер её слезы, и Орихиме еще больше зарделась, чувствуя прикосновения рук на щеках. - Идем. Айзен-сама не настроен ждать. Принцесса улыбнулась. Отданная ему на попечительство, только его принцесса. Чувство собственности? Нет, оно здесь не причем. Кажется, он все же что-то понял.