Это мой кулон!

Стоит ли говорить о том, что комендант целый час орал на них за разрушенную душевую кабину и сорванный кран? Возмещать ущерб пришлось со своего кармана, так как лишаться стипендии никто не хотел. Гук неслабо так потрепал Хима. Разбитые нос и губа распухли, что делало некогда идеальное личико немного безобразным и неаккуратным. Синяк на челюсти не смог скрыть даже третий слой тонального крема. А об увеченной спине Хим старался не думать и вовсе, пока хромал к своей комнате. Чертов урод! От него одни неприятности! Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он прошел мимо обнимающихся Гука и его бывшей. Он уже привык и научился мастерски прятать свои подлинные чувства за маской напущенного безразличия. Они навсегда погребены в его потрепанной душе. Девушка провожала его жалостливым взглядом. Енгук внимательно рассматривал ее красивое личико, не понимая, что же такого она нашла в неприметном Ким Химчане. Этим вопросом он задавался не первый месяц. Честно говоря, он думал об этом каждый Божий день с тех пор как узнал, что они встречаются. Его это бесило. Бесило настолько сильно, что он только и искал повод помахаться с Кимом. Бан никогда не сказал бы этого вслух, но он ревновал. Но теперь все встало на свои места, и каждый получил то, что хотел. Вернее, Гук обрел желаемое, а Ким остался у разбитого корыта. От тяжелых размышлений его отвлек голос девушки: – Зачем ты с ним так? – Он хотел забрать мой кулон. – Это мой кулон, – напомнила девушка. – Я не говорила, что дарю тебе его. Ты попросил его поносить. – Теперь уже мой. Такие вещи, если они имеют хоть какую-то ценность, в чужие руки даже подержать не дают. А ты так просто и без возражений разрешила мне его примерить да еще и поносить. Значит, для тебя он ничего не значил вовсе. Девушка виновато опустила глаза вниз. Гук как всегда был прав. ********************************* – Хен, больно, да? – Жалостливо протянул Зело, помогая Химу сесть на кровати. – Нет, что ты. А корсет я так, от скуки ношу. Зато какая талия блин! – Взорвался Хим от уровня глупости вопроса. – Чем я могу помочь? – Убей Бана, сделай мне приятно, – честно ответил Химчан. Прошла неделя с момента их драки, а Хим до сих пор в корсете по милости этого гада. Кстати о гаде. Гук в отличие от Химчана отделался лишь парой синяков на плечах и царапинами. Единственное, на что мог надеяться Ким, так это на то, что они очень пекли и болели! По крайней мере, он в это свято верил, дабы хоть как-то успокоить себя и свою истерзанную душеньку. – Ну, это само собой, что еще? – Зело устал слышать в ответ одно и то же. – Все остальное я могу сделать и сам. Собрать хена в универ – это вам не шутки. Более привередливого человека не сыскать на всей планете Земля. С горем пополам дошкандыбав до университета, Хим поблагодарил Зело и медленно поплелся в свою аудиторию. Досидеть до конца всех пар у Хима не получалось вот уже целую неделю. Спина, конечно, заживала, но болела нещадно. Сидеть в одном положении было очень тяжело. Да еще и проклятый корсет сковывал движения. Чан чувствовал себя девицей-дебютанткой, которую вывели впервые в свет. Ни повернуться, ни вздохнуть нормально. Спасительный звонок прозвенел как нельзя кстати. Все закопошились, собирая тетрадки и конспекты. Решение уйти домой после первой же пары пришло неожиданно. Стоило только заприметить счастливо улыбающуюся рожу Бана в коридоре. Он по-хозяйски обнимал уже другую девушку за талию и что-то шептал ей на ушко. Но улыбка сошла с его лица, как только их взгляды встретились. Словно острые сабли скрестились в бою не на жизнь, а на смерть. Казалось, еще секунда, и пространство между ними заискрится. Первым взгляд отвел Хим. Что-то как-то резко его потянуло на «поблевать» от увиденного. Открыв дверь кабинки туалета, парень медленно передвигал ноги. Он уже почти закрыл дверь, как та резко дернулась обратно, и в кабинку влетел… Гук? – Какого черта тебе… – на рот Химчана тут же легла тяжелая ладонь Енгука. Дверь глухо стукнулась о косяк, щелкнул замок. – Не ори, принцесса. Хочу посмотреть, – прошептал Гук, поворачивая Хима к себе спиной и прижимая его к стене. Парень замычал ему в руку, и Гук поклялся бы, что тот материл его, если бы ему не было пофиг. Сжав ладонь еще сильнее, он прижал его голову к своей щеке и тихо прошептал на ухо: – Не дергайся, а то покалечу. Не хватало еще, чтоб по универу поползли слухи, что я с гомиками в туалете зажимаюсь. От этих слов в голове Химчана что-то взорвалось. Очень сильно захотелось разбить лицо Бана об стену. Собственно говоря, именно это он и собирался сделать, но, резко повернувшись назад, он громко взвыл от боли. Собственное тело подвело его, отказываясь слушаться. Боль пронзила поясницу тысячами иголок. Нашарив рукой край свободной футболки Химчана, Гук грубовато задрал ее вверх и присвистнул скорее от удивления, чем от сарказма или насмешки. Он даже и подумать не мог, что последствия их «беседы» так серьезны. – А я тебя нехило так приложил, как я погляжу. В ответ – толчок назад, и пятая точка Хима прижимается к паху Гука. И снова что-то щелкнуло в его голове… как тогда, в душевой, когда он так и не смог ударить Кима. Сердце забило чечетку от ощущения близости этого странного парня с лисьими глазами. За то, что начали делать руки Гука, голова отвечать отказывалась. Не без труда расстегнув его ремень, Гук попытался опустить джинсы вниз. Получалось это плохо еще и потому, что Химчан все время бился и вырывался. Его острые локти, без сомнения, оставили не один синяк на ребрах Гука. Но механизм был запущен, и остановить его было нереально. Вторая рука все еще зажимала рот младшего. Недолго думая, тот впился зубами в пальцы Гука. Взвыв от боли, тот все-таки оторвал руку от его лица и, резко развернув, замахнулся. Но не ударил. Рука как и в прошлый раз застыла в воздухе. Ошарашенный Химчан не понимал, что все это значит, и как ему выбраться. Гук пришел в себя первым. Стянув с Химчана ремень, он им же перетянул руки неповоротливого Хима. – Пусти! Ты ебанулся?! Что ты делаешь!? – Шипел Ким, не рискуя повышать голос. Он тоже вовсе не желал обременять себя славой гея, так как таковым не являлся. – Заткнись, принцесса, – грубо бросил Гук, поворачивая его спиной к себе. Двумя руками стащить с него джинсы было намного проще. Хим снова дернулся, делая жалкую попытку увеличить расстояние между их телами, на что Гук отреагировал моментально. Он грубо и очень больно впечатал Химчана в стену, от чего потревожил больную спину лиса. Тот снова взвыл. Ощущение дикой боли напрочь вышибло из головы все опасения насчет своей незащищенной задницы. Опомнился он лишь когда руки Гука каким-то образом сняли с него корсет и аккуратно ощупывали разодранную и покрытую сплошным синяком поясницу Хима. – Я не специально, – услышал тихое оправдание за спиной Химчан. И тут же сильные руки прижали его к себе. Правая рука Гука нырнула под боксеры Хима. Глаза его округлились от ужаса и осознания всего происходящего. Парень с шумом втянул воздух в легкие, но не закричал. Рука же старшего принялась монотонно скользить по еще пока вялому стволу. – Что ты делаешь….? – Еле выдавил Химчан, отказываясь верить в происходящее. Гук носом уткнулся в шею Чана, вдыхая аромат его тела. – А на что это похоже? – Так же тихо прошептал тот в ответ. – Ненавижу тебя… – А после этого возненавидишь еще больше. Я трахал твою сучку каждую ночь на протяжении месяца, и в данный момент делаю с тобой то же самое. Вся ирония заключается в том, что ты ничего не сможешь изменить. Я всегда получаю то, что хочу, – закончив свою «проповедь», Гук ускорил темп движения руки. Этим он хотел показать Чану, насколько тот жалок и ничтожен в его глазах, но он как-то выпустил из виду тот факт, что и сам возбудился. Химчан едва держался на ногах. Спина гудела, а о том, что с ним в данный момент творил Бан, он даже думать не хотел. В кабинке стало слишком душно и тесно. Химу катастрофически не хватало воздуха. Возбуждение колыхнулось волной внизу живота и сладкая нега растеклась по всему телу. Он и сам не заметил, как голова его упала на плечо столь ненавистного ему Бана. Гук не прекращал работать рукой, медленно доводя Кима до оргазма. Честно говоря, он чувствовал себя каким-то извращенцем, но в данный момент его это мало волновало. Ему определено нравилось то, что он видел перед собой. Избитый, но чертовски красивый лис, со взмокшей от пота и прилипшей ко лбу челкой, жался к нему и, похоже, сам того не осознавая, крепко вцепился в его же руку. Голова Кима металась на плече Гука, от чего волосы щекотали его нос. Глаза парня были плотно закрыты. Он что-то бормотал себе под нос, но Гук не собирался вслушиваться в его слова. Он и сам был близок к тому, чтобы спустить себе же в штаны от картины, что развернулась перед его взором. Грудь Кима стала вздыматься чаще, и он заметался в руках Енгука… Секунду спустя на стене появились белесые полосы. Тело в руках Бана больше не сопротивлялось. Ким обмяк и почти висел на крепко держащей его за талию руке Гука. Сбитое дыхание не желало приходить в норму. Гук заботливо, насколько это было возможно в его понимании, натянул боксеры Химчана обратно и, опустив ногой крышку унитаза, усадил младшего. Перед глазами Хима все поплыло пятнами. Он слабо соображал, что вообще происходит. Гук же принялся развязывать руки пленника. Присев перед ним на корточки, он хищно улыбнулся: – Вспомни об этом, когда в следующий раз надумаешь мне дерзить. Из тебя получилась отменная сучка. Не дав Химу и шанса на защиту, Гук быстро выскользнул из кабинки.