И страстью опалить

      Дракон третий день прятался в расщелине, следя за облюбовавшей поляну разбойничьей шайкой. Будь там хотя бы человек пять, он бы смог разогнать их, запугать. Ночью люди были в полной власти своих страхов, пугаясь даже шороха мыши полёвки или шелеста крыльев крохи сыча. Но двадцать хорошо вооружённых голов? Двадцать наглых, уверенных в своей силе ублюдков, что ради развлечения убивали на его глазах птиц, ящериц и бабочек, метая острые кинжалы и пуская стрелы - нет, Дагор был слишком юн, чтобы рискнуть напасть. И оставалось только наблюдать. Скрипеть от злобы острыми зубами, замирать, когда они приближались слишком близко к скрытой за пеленой магической завесы пещере, и из последних сил цепляться за осточертевшую скалу.       Кого бы ни караулили, они дождались. На поляну вытащили пленников, мешки с добычей, красивых тонконогих лошадей. Дракон с жадностью облизнулся. Несколько разбойников прикатили бочки с чем-то явно спиртным. Дагор с надеждой потоптался на крохотном выступе, вызвав тихий шелест осыпавшихся камней, неслышный за радостными возгласами и поздравлениями удачливых бандитов друг друга.       Две девушки, не успев оказаться на земле, были вытащены в круг, ощупаны, поверчены. Тонкие одежды сорваны, а юные тела облапаны грязными мужиками. Их крик заставил дракона с раздражением глухо зарычать.       Парнишка, брошенный рядом с пещерой, молча рыдал, глотая слёзы обиды и злости. Похожий на сестёр как две капли воды, он не заинтересовал насильников, пока не заинтересовал - дракон прекрасно знал, как быстро люди ломаются, если их берут силой. Скорее всего завтра парень уже заменит сестёр, не выдержавших издевательств, и на поляне останутся три изувеченных тела. Дагор представил, каково здесь будет после жить. Нет уж, пора что-то придумывать. Избавиться от угрозы было делом чести самому, но теперь...       "А ладно, буду должен" - и зов отправился к родне. Возможно, они и успеют, возможно, девушки отделаются даже лишь испугом. Дракон наблюдал за тем, как их грубо заставляют сосать грязные члены насильников, но больше пока что ничего такого не предпринимают. Возможно, им и повезёт.       Вино и крепкая брага, оказавшиеся в бочках, лились рекой. Зажаренный на костре кабан вполне съедобно начинал вонять. Дракон неслышно сполз на метр вниз. Следя за всем вокруг, он медленно продвигался в сторону пещеры - не нравилось ему, как один из бандитов поглядывает время от времени на парня.       Почуявшие ящера лошади заволновались, встали на дыбы, сорвали привязь и начали метаться по поляне, внося прекрасный беспорядок. Довольно мелкий по сравнению с сородичами, Дагор проскользнул между беснующимися животными, прихватил мальчишку и ближайшую упитанную кобылку и скрылся в пещере. Свернув лошади шею, пока та ничего не поняла и не выдала убежище дракона, он красноречиво уставился на окаменевшего от страха человека.       - Закричиш-ш-шь, верну на поляну! Будеш-ш-шь молчать, договоримся! - В светлых глазах впервые за всё время мелькнул разум.       - Кая и Айрис! Прошу, спаси их! Я всё сделаю, моя жизнь неважна! Спаси! Прошу! - Слеза скатилась по бледной щеке.       - Вс-с-сё? - Дракон задумался. Еды у него вполне теперь хватало, но просто так отпускать паренька?       - Да! - с надеждой всхлипнул предмет торга.       - Если девушкам жизнь спасу, ты мой со всеми потрохами! Они уйдут, а ты останешься в пещере по своей воле навсегда!       Губы парнишки задрожали, слёзы ещё более явственно засверкали на глазах, но, закусив нижнюю губу, он, прерывисто вздохнув, кивнул. Дракон прислушался, кто-то из родни летел сюда. Кто-то большой и сильный и очень очень близко. Так близко, что можно было услышать, как ветер со свистом рассекают крылья в вышине.       Выглянув из укрытия, Дагор как раз успел на эпическое приземление тёмно-зелёного огромного дракона, с трудом поместившегося на явно маленькой для его размеров поляне. Успев змеёй проскользнуть между огромных лап, Дагор сгрёб пребывающих в полуобморочном состоянии девиц и нырнул назад, в спасительную пещеру. Сгрузил на руки освободившегося от верёвок парня девиц и побежал наблюдать мамочку в праведном гневе.       Бандиты разбегались с воплями, лошади истерично ржали, брага с вином заливали землю вокруг костра. Маленький дракон с удовольствием наблюдал разгром, устроенный Зелёной драконихой, жалея лишь о вековых деревьях, что разлетались в стороны от огромного хвоста, утюжившего местность в поисках не сбежавших в панике бандитов.       - У всех дети как дети, а мой даже бандитов разогнать не может! - прорычала Гарда, раздавливая пытающегося уползти с поляны бандита.       - Ур? - начал ластиться дракончик, задабривая ворчливую старую самку.       - Ну что тебе ещё? - Мать знала сына слишком хорошо, чтобы надеяться на то, что это всё.       - Ты же хотела ту диадему с одаром и сангом? - Сын всегда знал, чем соблазнить свою мамашу. Дракониха заинтересованно наклонила увенчанную рогами голову, поощряя сына. - Там пару человеческих детёнышей до города подкинуть надо...       Дракониха уставилась на небо, соображая, в кого её сын столь жалостливым уродился. Но диадему всё-таки хотелось.       - Ладно! Давай сюда своих припадочных!       Прихватив из пещеры рыдающих красоток, дракон, не слишком церемонясь, закутал их в валяющиеся на ложе ткань и шкуры.       - Заткнулис-с-сь! - злобно посверкал на девушек глазами. Закинув на спину матери, дал указания держаться крепче и даже помахал на прощание хвостом. Потом рассмотрел творящийся вокруг кровавый бардак, плюнул и потащился в сторону пещеры.       Парнишка жадно наблюдал за уносящимся ввысь драконом, за хрупкими фигурками на его спине, вцепившимися в огромный гребень.       Пока парень предавался ностальгии, дракон с деловым видом утащил лошадь на устроенный в глуби пещеры ледник, сгонял за слегка потоптанным в процессе кабаном - парнишку голодом морить также не хотелось. Хотя он и казался хрупким рядом с бандитами, сейчас дракон уже сообразил, что делить кров с ним будет отнюдь не детёныш. Приятно развитая мускулатура оплетала ладное тело, тоненький пушок над губой и вполне нормальный детородный орган намекали на вполне половозрелую особь. Дракон облизнулся, половозрелых он любил. Странной, конечно, на взгляд сородичей, любовью. Но девиц с селений временами похищал отнюдь не для пропитания. Хотя, конечно, девицы кричали, верещали и стонали, а этот стиснет зубы и будет терпеть, как велено, согласно договору.       Дракон приблизился, толкнул носом на огромный созданный из шкур и тканей лежак. Замер над тонким телом, боясь и одновременно желая. Когти сомкнулись кандалами на руках, тело испуганно вздрогнуло, но парень глаз так и не отвёл. Дагор довольно заурчал, лизнул солёную от слёз щеку. Вкус у мальчишки был просто божественен, в крови явно ощущались солнечные эльфы и дриады, прельстившиеся кем-то из предков.       - Как твоё имя, ма-а-альчик? - Дракон лизнул кончик задранного носа и тут же облизал свой, окончательно подсаживаясь на этот запах.       - Маджек.       - Я не причиню зла, Маджек! Ты только не кричи и не вырывайся! Хорошо? - Испуганные глаза в ответ моргнули, подтверждая, что он всё правильно понял. - Вот и умничка, вот и молодец! - Язык прошёлся по юношеской груди, лаская. Дракон чуть поднапрягся, изменяя свойства слюны. Немного яда, афродизиака и вот - основа для того, чтобы согреть ледяную кожу человека. Ещё одна попытка, и распахнутые в шоке светлые глаза пытаются что-то рассмотреть в антрацитово-чёрных, нечеловеческих. Усмешка дракона явственно видна.       Язык вылизывает тело, и хотя парень пытается скрыть возбуждение, дракон всё видит, ощущает. Проходится по тонкому, увитому голубоватыми венами члену, вырывая прерывистый вздох из разом покрасневшего от чувств юнца. Ласкает распаленное юной страстью тело, странно стремясь не ранить тонкую кожу. Не искалечить, не навредить.       - Маджек, не сдерживай себя! - Когтистой лапой убирает зажимающую перекошенный рот руку, и крики в тот же миг срываются с искусанных губ. Покрытое слюной и потом тело бьётся в экстазе, сперма толчками льётся на живот. Дагор без промедления слизывает терпкие капли, вылизывает бёдра и живот. - Ты вкусный, человечек! - Легко переворачивает расслабленное тело, заставляя встать на колени, прогнуться. Маленький дракончик берёт человека на удивление нежно, желание не туманит мозг, заставляя спешить и ломать неприспособленное для подобного акта тело. Гибкий член легко проходит между ягодиц, трётся о пульсирующую дырочку, чуть входит и опять подаётся назад, дразня и распаляя. Маджек, не отдавая себе отчёта, тянется за вожделенным удовольствием и без страха насаживается на драконий член. Вздрагивает, замирает. Из распахнутого в беззвучном крике рта доносится лишь хриплый выдох. Слёзы удовольствия и боли дрожат на ресницах, губы закушены, но парень не сдаётся, продолжая толкаться всё дальше и дальше назад. Крылья обнимают пару, притягивают человека ближе, но и они же не дают чрезмерно увлекаться. Тонкая струйка крови на гибком чёрном члене почти не видна, но как же ощутима распаленным страстью драконом. Ноздри вдыхают сладкий запах, разум твердит "Остановись! Ты же его убьёшь!" Какое там, толчки становятся более активными, и вот уже парнишка с трудом удерживается на четвереньках под обезумевшим драконом. Клыки прокусывают кожу на плече, язык слизывает отравленную кровь, смакуя как вино. Член замирает, дрожит, и сперма вытекает вместе с кровью из развороченного нечеловеческой страстью прохода. Кончивший вместе с ним человек без сознания валяется на испачканных в их страсти шкурах.       Дракон опять меняется, слюна теперь облегчает боль, заживляет, спасает. Язык, не чувствуя преграды, проникает внутрь тела партнёра по взрослой игре. Язык ласкает, гладит, лечит. А парень, даже не приходя в себя, стонет и подставляется под ласки длинного вёрткого языка. Дракон, увлекаясь процессом, любуется безумием своего человека. Своего, навсегда! И пусть весь мир летит в тартарары, но он не даст ему уйти! Ни на свободу, ни в старость, ни за грань! Бессмертие дарует истинная любовь дракона к человеку!